Пожарные Панема

— А дальше что? — нетерпеливо прервал Гейл театральную паузу. Поелозив на месте, словно собирался с духом перед прыжком в водоем, он предпринял очередную попытку сесть и в этот раз тело не так строптивилось этому действию. Скосив глаза на товарища, он столкнулся с до противного довольным взглядом приятеля. Как пить дать, тот наслаждался происходящим. — Да в общем-то все предсказуемо, — пожал плечами Пит, — матушка Мадж повысила голос и сообщила, что и в мыслях не было оповещать Эбернети. Капитан ответил в свойственной ему манере, потом подключилась сама хозяйка палаты. Наша мэр, заварившая эту кашу, попросила всех успокоиться, но её быстро заткнули. Знаешь, никогда не думал, что кого-то можно так невежливо попросить не мешать и помолчать, но ты в курсе талантов капитана. В итоге, миссис Андерси распахнула дверь палаты, требуя, чтобы Эбернети удалился. Тот увидел меня и я, быстро все сообщив, отважно сбежал, чтобы не попасть под раздачу. Но, вообще, слышно их было достаточно долго ещё пару этажей вниз и вверх, наверное. Да даже в лифте. — А хорошие новости имеются? — без особой надежды в голосе поинтересовался пациент, высматривая что-то невероятно интересное только ему на потолке.       Вздохнув, Гейл на секунду закрыл глаза, погружаясь в темноту. Ему и без того уже было известно сколько в поле его зрения горизонтальных и вертикальных полос. На самом деле он мысленно прикидывал, что делать с поступившей информацией и внезапно понял, что его беспокоит всего одна мысль, одно желание — ему хочется узнать как там Мадж после всего на нее обрушившегося. И от этой ошеломляющей мысли он хмурился еще сильнее, недоумевая, с чего вдруг ему до этого есть дело? И пытался злиться на себя за это. Ему должно быть все равно. Правда ведь? — Капитан пока еще не знает каким именно образом ты пытался получить отвод претензии, — не унимался Пит. — Мелларк, у тебя что линия жизни по локоть? — негодовал Гейл, пытаясь приподняться. — Не короче твоей, — ловко парировал друг, с неприятным скрежетом отодвигаясь от кровати вместе с табуретом. На всякий случай. — Но новости скорее плохие. — Да ты издеваешься, — взревел Хоторн, не кстати припоминая о помолвке, лихо придуманной за его спиной. Ну как взревел? Питу показалось, что просто повысил голос. Чтобы выпутаться, без чуда точно не обойтись. — В общем, там Фрэнк и Дебора в вестибюле изнывают. Рвутся поболтать с тобой. Ты же главный свидетель, участник и вообще оказался там первым. Молись, чтобы не стал зачинщиком… — Скажи им, что я впал в кому. После всего, что ты наговорил — не мудрено. — Размечтался. А… и Китнисс передавала тебе привет и поцелуй, но ты же понимаешь, его я тебе не передам. — Ей тоже. Поцелую сам, как выберусь. — И не мечтай.       Гейл насколько мог удивленно поднял брови, заслышав в дружелюбном голосе лейтенанта нотки охраняющей свое собаки. Вопросов тут же образовалось очень много, но он решил с ними повременить. — Иди уже! — поморщил нос Хоторн. — Поправляйся, дружище.       Белобрысый лейтенант на секунду замер, прикидывая, как попрощаться с почти недееспособным человеком, и стоит ли приставать с попыткой измерить крепость его рукопожатия или сопротивление хлопку по плечу. В итоге просто помахал рукой и вышел из палаты. Стоило двери с глухим хлопком закрыться за его спиной, как на пороге тут же нарисовались силуэты двух детективов в почти идентичных костюмах. Гейлу даже показалось, что и прически у них одинаковые, несмотря на различие пола. — Мистер Хоторн, у нас будет к вам несколько вопросов, — без прелюдий, начал Фрэнк.

***

Три недели спустя.       Тесная комната, пропахшая сигаретами, кофе и потом, была заставлена потертыми письменными столами, на которых неустойчивыми склонами громоздились папки под навесом настольных ламп. Мягкие стулья для работников и деревянные, совершенно неудобные, с тонкими вертикальными перекладинами на спинках для клиентов и их наручников. Из-под завалов бумаг большую часть дня раздавалась противная трель телефона, сообщающая о том, что не живется жителям Капитолия в мире и покое. Сейчас же, в кабинете царил момент блаженной тишины, нарушаемый лишь скрипом карандаша в руке детектива, да тиканьем настенных часов, отсчитывающих время до конца света… Никаких голосов и шума, создающих привычную атмосферу жизни отдела: суматошную, путанную на непосвященный взгляд и упорядоченную для тех, кто здесь пропадает дни напролет.       Обводя взглядом неровные серые стены, Фрэнк в тысячный раз рассматривал портреты особо разыскиваемых, да и просто людей, которые на данный момент очень интересовали сотрудников отдела. Эти стены видели один налет, два бунта задержанных и несколько эпизодов непристойного и просто неправильного поведения хозяев (это только на памяти детектива). И после почти каждого происшествия из стен удалялись осколки и щепки, после чего они наспех штукатурились и покрывались все той же краской. Иногда Дюбуа казалось, что её закупили лет на двадцать вперед и вся его карьера так и будет сиять этим унылым серым оттенком.       Но не вопросы интерьера отдела задержали нынешним вечером его на работе. Детектив Фрэнк Дюбуа откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Он заслужил небольшой перерыв, чтобы попытаться в очередной раз все обдумать и убедиться, что они правы в принятом решении. И да, он, как и его напарница, осознавали всю сложность ситуации. Дело совершенно разваливалось. И если головой он понимал, что все его участники и пострадавшие сплетены в хитроумную паутину, то так же догадывался, что вся эта конструкция так же хрупка, как ее природный аналог.       В руках вновь оказался блокнот на пружине, через которую так удобно перекидывать листы. Когда есть, что записать.       Мисс Андерси никого в суматохе не видела. Про это у него страницы три несвязного бормотания. От выживших он узнал примерно столько же. Зато они в красках рассказывали о том Аду, в котором прибывали и как они в нем оказались. Ложь, угрозы, шантаж… полный набор воздействия и запугивания.       Хоторн был основным свидетелем и самым сомнительным. Защита быстро подвергнет сомнению все его слова, связав с травмами. Нет, он согласился, что блондинка, с которой он столкнулся была похожа на ту, что запечатлена на фото, предоставленном Одэйром. И, в свою очередь, Мелларк так же подтвердил, что видел ее на одном из эпизодов. На этом все. Дальше начиналось веселье.       Они подняли видеосъёмку со всех перекрестков недалеко от последнего эпизода и буквально на соседней улице нашли видео с высокой блондинкой, торопливо забравшейся в машину, марка которой совпадала с той, что владел капитан пожарной части. Точнее, он был один из пары сотен, а номер был благополучно, как бы случайно измазан.       Перед глазами Фрэнка тут же, как по заказу, профланировал представляемый строй мужчин и женщин, владеющих подобным транспортом с подобным совпадением, которых обязательно предоставит защита Эбернети, если они его тронут. И это без учета угнанных. Подобное сотворит любой бесплатный адвокат с еще не высохшими чернилами на свидетельстве. И докажет, что убегать с места возгорания никто не запрещает. Смотреть, как работают пожарные, тоже. Все косвенное. Даже если они докажут, что в женских тряпках был сам Эбернети и машина тоже его, то к личности поджигателя это не приблизит их ни на дюйм. А рядиться каждый имеет право во что угодно и когда угодно. И ходить, где угодно. И не афишировать, если того желает. Разные бывают хобби.       А то, что у капитана на суде будут более зубастые акулы юриспруденции, чем желторотые новички, никто не сомневался. С ним на просто «побеседовать» такой пришел, что Дюбуа прям слышал как хрустят кусочки его пенсии после каждого ленивого отбивания всех их аргументов холеным адвокатом, разбившим все притязания представителя Фемиды. И ненавязчиво намекнул на иск за нанесение вреда репутации подобными происками. Так что, дальше могло быть только хуже. И им не выжить в беспощадной битве бюрократии с объективной реальностью.       Утренняя газета, валяющаяся на столе, словно в подтверждение демонстрировала всем желающим очередное огромное фото с комментирующим заголовком о помолвке мэра Тринкет и капитана Эбернети. О них не вещали разве что из утюга, и то Фрэнку казалось, что у него просто старая модель.       Детектив морщась повёл затекшей шеей. Галстук, казалось, душил и он нетерпеливо сунул палец в узел, ослабляя его. Ну какого черта Эбернети не мог натрясти на местах преступления своей ДНК, развернуться для фото нормально, чтобы программа стопроцентно могла его распознать, написать чистосердечное признание, в идеале видео, а желательно самостоятельно явиться в участок и во всем признаться? Ладно, можно не Эбернети, детектив не привередлив.       И все равно он чуял сговор. Ну чистой воды сговор. Есть серия поджогов. Желание и навык. Вот они — заказчик и исполнитель. А пойди докажи! У мэра Тринкет все безупречно с точки зрения алиби, как и у ее жениха. Кто бы сомневался…       И тогда Дебора, с приличествующей всем женщинам хитростью, предложила зайти с другой стороны. Ведь простые решения не для них же? Сначала она замахнулась на невероятное в попытке сложить из имеющихся фактов картинку. Что, если игра идет против мэра? На носу перевыборы, почему бы не напакостить? И кому это выгодно? Конкуренту. И кто поддерживает нынешнего? Или не поддерживает действующего мэра? Бывший муж? А их у нее четыре.       Конкретно четвертому? От того, что и кого нашли в его доме он и так не отвертится… А судя по тому, как расторопно тот попытался скрыться со всех возможных радаров, напарники решили, что на верном пути. И они ни капельки бы не удивились, что все происходящее ни что иное как разборки с конкурентами, случайно вот так неудачно пересекшиеся с диверсиями, которые должны были опорочить мисс Тринкет.       Вот только, что если… а если не получится, то все остальное — головная боль страховой компании, которая оплачивает ущерб по предыдущим делам. А самое главное, здесь им на помощь пришла мэр, не дающая забыть о том, что сделал ее бывший муж и тонко подводившая к мысли, что поджигатель гораздо меньшее зло, ведь его действия привели к разоблачению подобного ужаса, творимого в наш век свободы. — Эй, ты уснул что ли? — резкий оклик напарницы, выдернул детектива из подобия отдыха. Чуть хмуря брови, напарница все-таки радостно улыбалась и трясла листом бумаги так, словно на нем выведен высший балл по сложнейшему экзамену. — Мы его получили. У нас мало времени.       О, когда тебе верит судья это дорогого стоит. Фрэнк сдергивает пиджак со спинки своего казенного кресла и с готовностью мчится за Деб.       Любая история имеет свое окончание. Все любят хэппи энд, правда таковым он является не для всех участников событий.       Они знали адрес, но не были уверены в том, что именно ждёт их по прибытии. По последним данным объект прятался в Седьмом, и не дай Бог кто его вспугнет.       Задержание проходит идеально. Насколько это возможно после нескольких часов в Экспрессе.       Всё окружение вокруг, многочисленные друзья, подозреваемого в списке деяний длиною в милю, все такие милые и отзывчивые оказались только иллюзией, потому что люди не помогают людям, когда это доставляет им неудобства. А подозрение в наркоторговле и едва ли не рабовладельчестве может доставить неудобство кому угодно. Даже адвокаты не дрались за право взяться за такое дело.       Спустя три дня во всех новостях прошло извещение о задержании и предъявленных обвинениях. Дело поджигателя отошло на второй, потом на третий план и как-то совсем забылось общественностью.       И вполне возможно, что и дальше все будет так же хорошо для избежавших зоркого взгляда Фемиды участников. А может быть судьба внесет свои коррективы и не все будет так же хорошо. Но этого пока никто не знает. Главное, что теперь в данное время они готовы. Отбиваться, и может еще раз выиграть.