С нескольких сторон

      — Вы свободны на этих выходных?       Хината нервничает. Он теребит пальцами рукава куртки (он так и не вернул её Тсукишиме), старается избегать зрительного контакта и постоянно открывает рот, только чтобы тут же его закрыть. Он останавливает Тсукишиму и Ямагучи после тренировки и ведет за собой велосипед без подножки, не садясь на него. Он переминается с ноги на ногу и постоянно чешет нос.       После этой фразы хочется смеяться.       После того, как Ямагучи спотыкается и чуть не падает, и его ловят четыре руки, хочется смеяться.       Тишину, последовавшую за ужасным грохотом упавшего велосипеда, никто прервать не спешит. Дышать — тоже. Тсукишима утыкается носом в плечо Ямагучи, а их с Хинатой пальцы цепляются друг за друга, и отпускать — значит потерять этот момент навсегда. Этот момент, когда Ямагучи с тихим криком опускает лицо куда-то в шею Хинаты, а само бедствие окрашивается во все оттенки красного в один миг — можно хоть в художественную школу отправлять. В качестве экспоната.       Тсукишима не уверен, сколько они так стоят. Сколько мгновений боятся разрушить эту тишину, сколько эти мгновения собирают в себя все невысказанные слова и обещания. Хината сжимает свою ладонь — «Ты мне нравишься». Ямагучи смеется, искренне, по-настоящему — «Вы такие идиоты, но я люблю вас». Тсукишима не скидывает с себя ладони, не отклоняется от прикосновений, не старается поскорее вернуться к одиночеству и холоду улицы — «Я впервые рад этому „не“».       На выходных Тадаши зовёт их в парк.       Их ситуация всё ещё похожа на любовный треугольник.       Только сейчас уже на равносторонний.