***
Очнулась Наруко с ощущением разбитости. Ей казалось, что она слишком долгое время не спала, а когда решила просто подремать – переборщила. Ветка уже не была мягкой и удобной. Наоборот, ощущение словно тысяча иголок впиваются в тело, пробуждая дикое желание как-то пошевелиться, скинуть отвратительное чувство онемения. Но все же надо было возвращаться. Наруко чуть приподняла голову и краем глаза заметила невольно соседа. - Би-сан? Надеюсь, это все не заняло слишком много времени. Мужчина внимательно посмотрел на Узумаки и ответил, готовясь спрыгивать на землю. - Такие разговоры никогда быстро не проходят, - куноичи отметила, что говорил Киллер Би серьезно, не применяя своего рэпа и кивнула. Так же она отметила, что никого рядом больше не было и заметно расслабилась. Странно, но раньше она ощущала от джинчуурики Гуюки угрозу. Она не могла расслабиться возле него, но прямо сейчас ей казалось, что это просто старый знакомый. С ним было комфортно. - Да, но кажется все не так просто, - Наруко потрепала себя по волосам. - Что-то узнала? Кивнув, джинчуурики услышала, как идут в их сторону джоунины. - Многое на самом деле. Но им все еще надо разобраться. В друг друге. Разъяснять не надо было. Они оба поняли о чем идет речь. Оба приняли эти сведения и тут же разошлись. Би спустился первым, столкнулся с вышедшими джоунинами своей деревни и отвлек внимание на себя. Наруко же поспешила вернутся в лагерь, но перед тем как уйти и придумать отмазку для Ямато, все же решила рискнуть. - Би-сан! – крикнула Узумаки, привлекая внимание сразу всех шиноби, - Научите контролировать чакру биджу! Думать об этом было еще рано, хотя и нужно. Узумаки ясно осознавала, что не сможет научиться этому сама. Поэтому и просила. Когда рядом есть свидетели и пока разборки внутренних демонов откатом не дошли до неё самой. Би вдруг сложил руки на груди и запел. - У Водопада Правды найти постарайся себя♪. Тогда подумаю о просьбе твоей может быть я♪. Привыкшие к манере речи Би шиноби Облака только покачали головой, готовые начать объяснять слова джинчуурики. Но Наруко только решительно кивнула, обворожительно улыбаясь и поспешила к лагерь. Она уже слышала, как ворчит Ямато, но все равно чувствовала себя лучше, чем в предыдущие дни. Объяснить откуда взялось такое воодушевление она не могла.***
Тем временем в Конохе. Цунаде устало смотрела на деревню из своего кабинета Хокаге. Ни о чем не подозревающие жители деревни спокойно разгуливали по улицам, переговариваясь с родными, друзьями или соседями. Покупали продукты или пополняли набор оружий шиноби. Одним словом, в деревне витала атмосфера ленивого спокойствия. И только Цунаде знала, что это все ненадолго. Сегодня-завтра им придется ввести в Конохе военный режим, спрятать недееспособных в бункера и обеспечить их всем необходимым. Ниндзя же будут готовится к самой войне. И от самого слова «война» мурашки бежали по спине Сенджу. События, что разворачивались перед ней не радовали от слова «совсем». - Госпожа Цунаде? В кабинет заглянула Шизуне. Выглядела она напряженной и возможно даже напуганной. Впрочем старалась держать лицо перед наставницей. Пятая вздохнула, прикрыв на секунду глаза, возвращаясь к реальности, что тоже не хотела радовать ни её, ни кого-либо. - Он здесь? Шизуне кивнула. Цунаде еще раз оглядела кабинет взглядом и поспешила за ученицей. Помимо войны у Конохи были проблемы и личного характера, которые решиться должны прямо сейчас, в тайне от всех. Спустившись на этаж ниже и дойдя до самой дальней двери, Цунаде ловко зашла внутрь, ежась от холода, что повис в зале. Шизуне при этом осталась снаружи, понимая, что лишних ушей там не должно быть. Сенджу быстро огляделась, занимая место во главе стола. Напротив неё уже устроились Старейшины и женщина готова была поклясться, каждый хотел разорвать её на мелкие кусочки за тот повод, что вынудил их собраться. Помимо Старейшин в зале был Хирузен – и это уже было хорошим знаком. Цунаде не придется отстаивать свою позицию в одиночку, а наличие союзника всегда воодушевляет. Еще один шиноби предпочитал стоять поодаль от всех. Чуть ближе к Третьему и Пятой, но сохраняя дистанцию на всякий случай. Он был замаскирован под другое лицо, но каждый знал личность этого неожиданного гостя. Единственного кого Цунаде не видела был Данзо. Не то чтобы она скучала по этому человеку, но определенно волновалась по поводу его смерти. Каждый в этом зале знал – убийца Данзо, член того самого клана, который Цунаде и Хирузен собирались оправдать. Хомура Митокадо и Кохару Утатане хмуро рассматривали остающегося в тени шиноби. Им было не комфортно знать и тем более находится рядом с тем, кого они толкнули на убийство родного клана. Оба предполагали, что Итачи может пренебречь дарованной свободой и отомстить Старейшинам. Зато Пятая и Третий хоть и осознавали всю сложность данной ситуации, но вели себя расслабленно. - Думаю можно начинать, - разорвала тишину Цунаде. Итачи неподвижной статуей оставался на месте, скрывая свое уже неприкрытое маскировкой лицо в тени. Первым высказалась Кохару, тяжко вздыхая. - Мы все еще не в восторге от вашей идеи, Цунаде-сама. Назвала по имени, отметила Пятая и буркнула, надеясь, что никто её не услышит. - Вы никогда не бываете довольны. - Проявите уважение, - спокойно возразил Хомура и добавил, - клан Учиха сам навлек на себя беды. Взгляд Старейшины остановился на Итачи. Вопреки ожиданиям, но бывший АНБУ оставался спокойным. Прекрасная выдержка, не зря он был гением своего клана. Сенджу поморщилась. Старик пытался вывести их на эмоции? Она могла это устроить! И видит её покойный дед, но они сами напрашиваются и провоцируют. Надвигающуюся бурю остановил Учиха-старший. - Это так, - равнодушно заметил Итачи, - но мы старались решить все мирным путем. Господин Хомура, госпожа Кохару, неужели вы забыли план Шисуи? Старики как-то одновременно скривились и скуксились. Все они помнили. И план второго юного Учихи, и заверения Данзо и даже то тайное собрание, на котором все и было решено. Сейчас эти факты играли против них. - Резня клана Учиха была самой большой ошибкой – присоединился к дискуссии Хирузен, - столько жизней было загублено, а теперь мы фактически становимся виновниками и этой войны. Хотя Третий и не был виновен в погибели клана, но все равно брал на себя ответственность. Итачи помнил, как Третий раз за разом пытался убедить Старейшин и самого Данзо в необходимости мирного решения проблемы. Откладывал «казнь» как можно дольше. Как жаль, что Шимура был не настолько терпелив, как его друг. - Возможно мы и ошиблись, - Кохару явно была с этим не согласна, но все же пошла Хокаге навстречу, - но где гарантия, что гендзюцу Шизуи продержалось бы так долго? Где гарантия, что Учиха не нашли способа иначе совершить переворот? - Мы пытались защитить Коноху и стараемся защищать её до сих пор, - подхватил Хомура, - к сожалению, иногда приходится идти на жертвы. Большие жертвы. Цунаде вновь скривилась. Прошипела, сощурив глаза. - Вы «защищали» Коноху даже когда пытались ограничить передвижения Наруко? - Джинчуурики Девятихвостого не просто рядовой шиноби, Принцесса. Она – главное оружие деревни и нельзя позволить, чтобы впредь её… выходки, - Итачи почувствовал, как взгляд Кохару остановился на нем, - повторялись. Иначе… Женщина была перебита громким ударом кулака Цунаде, что не вытерпела и позволила своим эмоциям взять вверх. На столе тут же расползлись трещины. Более терпеть треп этих стариков она не желала. - «Оружие»? – буквально прорычала Сенджу, - Вы сравниваете жизни с вещами и считаете, что это истина в последней инстанции?! Да если бы вы старались смотреть дальше собственных амбиций и желаний, то поняли насколько сильно ошибаетесь! Гнев клокотал в груди женщины. Как они смеют говорить о защите Конохи и в то же время спокойно рассуждать об истреблении своих же жителей?! Уму не постижимо, как сильно Данзо промыл этим людям мозги! - Может мне напомнить вам, - продолжала рычать Цунаде, всматриваясь в непроницаемые лица стариков, - как именно создавалась эта деревня? Напомнить, что помимо моего деда – Первого Хокаге, в её фундамент вложился и член клана Учиха?! Не было бы ни черта, если бы не желание создать мир и объединить воюющих людей! - Мы знаем, как создавалась Коноха, Принцесса. И спешим напомнить, что Учиха Мадара принял не ту сторону. - Это было их дело! – еще громче рыкнула Пятая, - Никто ныне живущий не сможет рассказать, что послужило причиной их разлада! А нам нужно думать о том, что делать сейчас! Пора перестать оглядываться на прошлое. Выдохнув, Цунаде заняла свое место. В её глазах все еще горело пламя злобы, которые вот-вот и собирался выплеснуться вновь. Хирузен тихонько улыбался, соглашаясь с каждым словом Пятой, но пока молчал. Он и сам не понимал, как им сделать так, чтобы Итачи мог ходить по деревне, не боясь за свою жизнь. Убедить людей в его невиновности будет сложно. Если практически невозможно. - Хорошо, - почти раздраженно выдохнула Утатане, - но что вы теперь от нас хотите? Чтобы мы вернули лояльность почти вымершему клану Учиха? - Было бы неплохо, - лениво отметил Сарутоби, - но для начала можно снять все обвинения с Учиха Итачи и восстановить в звании шиноби Конохи. Старейшины согласны с этим не были. Предложение Хирузена заставит их принять свои ошибки, а гордость отнюдь не собиралась сдавать позиции. Оба считали, что все было сделано ради защиты Конохи. Но их весомый голос в лице Данзо был убит. И Хомура нашел в этом лазейку. - Учиха Саске с некоторых пор присоединился к преступной организации Акацуки, которая и объявила всем войну. Как можно быть уверенным в том, что нахождение здесь второго Учиха не хорошо продуманный план? Насколько нам известно, из джинчуурики остались только Девятихвостый и Восьмихвостый. Цунаде цокнула и по старой привычке прикусила ноготь большого пальца. Она успела забыть о младшем Учихи и о том, что именно он творит. Не согласиться со словами Старейшин было сложно. Если бы не Наруко, которая сама и привела Итачи, Сенджу тоже могла бы так думать. Продуманный план. Быть рядом с тем, кто нужен Акацуки. Постепенно втереться в доверие и в самый удобный момент передать джинчуурики тому человеку в маске… Мадара. Цунаде не хотела верить в то, что один из создателей Конохи все еще жив. При всей логичности, но он должен быть вековым стариком! - Я понимаю ваши сомнения, Старейшины, - Итачи продолжал оставаться немного в тени, - и не уверен, что мои слова смогут вас убедить. Однако с некоторых пор я и сам не принадлежу этой организации. Говоря начистоту, я для них «мертв». - Что это значит? Пятая и Третий напряглись. Они оба знали, что Старейшины сейчас будут впитывать информацию как губки. И отнюдь не в хорошем смысле. Оба ищут как можно больше причин использовать Учиху вновь. С одной стороны они могут согласиться с условиями Хокаге, а с другой попытаются использовать это в свою пользу. Кто знает, быть может они задумываются о том, чтобы окончательно истребить клан Учиха? - Мой младший брат ушел из Коноха, чтобы отомстить мне за убийство клана. Когда мы… сражались, он почти убил меня. Саске об этом не знает, считает меня мертвым. Скорее всего остальные Акацуки тоже так думают. Иными словами, я буду вам полезен, так как знаю достаточно много, даже о тех немногих членах Акацуки, что остались в живых. Вот оно! Глаза Старейшин незаметно блеснули во мраке зала. Они искали выгоду. Даже на пороге войны, когда любая помощь могла бы сыграть значительную роль! Впрочем винить их Третий не мог. Да их методы не были идеальны и значительную роль сыграл именно Данзо, но… так ли ужасны были действия Совета? Все-таки они правы – иногда ради защиты того, что ты любишь нужно идти на жертвы. Тишина повисла в зале. Теперь появилась пища для размышления. Кохару и Хомура старались разглядеть всю ситуацию в целом. Им все еще не нравилось нахождение бывшего преступника в такой близости. Но они не могли отрицать полезность Учиха. Даже будучи преступником, он все равно был полезен Конохе. Отрицать что-то подобное было бы глупо. Старики переглянулись. Решение уже было принято, но давать полную свободу никто не хотел. Тогда Хомура произнес. - Хорошо. Мы идем вам навстречу, Цунаде-сама, Хирузен. - С Учиха Итачи будут сняты обвинения, а так же снят статус преступника класса S. Восстановление в рядах шиноби Коноха будет проходить в убыстренном темпе, чтобы успеть до начала военных действий. Сенджу еле сдерживала победную улыбку. Не то чтобы она так уж сильно хотела помочь Итачи, скорее это все было ради Наруко. Вот только чувствовать сладкую волну победы над упрямыми Старейшинами было приятно. - Однако, - внес корректив Хомура, - это не означает, что наши подозрения развеялись. Пока вы находитесь в деревне, Учиха Итачи, за вами будет ввестись слежка. В случае каких-либо подозрительных действий, приказ будет один. Итачи почтительно поклонился и вышел из зала, уже не скрываясь под личиной другого человека. Находясь за пределами этого зала Учиха смог расслабиться. Конечно, не стоило рассчитывать на идеальные условия после того что было. Наверное, можно и порадоваться тем условиям что выдвинули. В конце концов, ему позволили вернуться домой. Почему-то он подумал о Наруко. Её личико обязательно озарится неподдельной радостью, когда она узнает обо всем этом. Широко улыбнется и напомнит, у каждого есть шанс начать все сначала. Итачи правда хотел так думать. Хотел начать все заново, но все же понимал одну простую вещь. Если Саске не одумается – покоя не будет. Никогда. Он не простит себе смерть младшего брата. Не простит себе и его падения во Тьму. Стоило придумать очередной план. Снова ради защиты родного брата. Снова жертвуя собой и своими интересами. Мужчина надеялся, что Наруко не станет делать глупости. Что война обойдет её стороной. Понимал, как и многие другие люди в Конохе, что узнай Узумаки о войне и побежит сломя голову в самую гущу. И как и другие надеялся на тех, кто сейчас с ней рядом. Пусть этот лучик света продолжает светить, несмотря ни на что.***
Остров Черепахи. Наруко чувствовала себя максимально выжатой. Разборки демонов проходили даже слишком бурно. Всплеск их чакры бил по нервам и контролю. Курама особо не сдерживаясь рвался из клетки, долбил по прутьям и когтями пытался сорвать печать. Иногда Наруко скрючивало сильной болью, а ночью, раздеваясь, она видела ожоги. Они быстро заживали, но это все равно было неприятно. Редко, но она даже слышала их разговоры. Первое время это были агрессивные крики, наполненные болью, злобой и обидой. Затем какофонию криков и рычаний стали разбавлять усталые разговоры по душам. Наруко продолжала верить, что разобраться у демонов получиться, но всего раз потеряла контроль над ситуацией. Куноичи и сама вспоминает этот миг с содроганием. Утро выдалось наиболее спокойным, Узумаки даже подумала, что все наконец-то стихло и поспешила помочь в более сложном деле. А именно нужно было выследить какой-то редкий вид оленя, чтобы точно понять где они пасутся. Из разговоров Наруко поняла насколько это пугливое животное. Любой шорох заставляет оленей ринутся бежать в разные стороны. Отчего и становится сложно их выследить или проследить за ними. В искреннем желании помочь в этом деле Наруко решила использовать эриган. И тут же пожалела об этом… Стоило ей использовать эриган, как печать обожгло болью. Узумаки тут же скрючилась, прижала ладони к животу и еле сдержала крик. Волна обжигающе горячей чакры прокатилась по всему телу, грозясь выплеснуться наружу. Собственно это и произошло, хотя куноичи и старалась сдерживать чакру зверя. Впрочем ситуацию спас Ямато. Для девушки все произошло через мгновение: вот она сидит на земле в попытке сдержать силу Курамы, а вот она уже крепко сплетена техникой бывшего АНБУ. Постепенно Девятихвостый брал вверх над собственной силой, залечивал ожоги и молча распространял чувство вины. Ору было на весь лес. Ямато посчитал, что Наруко решила использовать чакру демона специально, но не удержала контроля. В свою же очередь Узумаки не спешила переубеждать учителя. Лишь виновато чесала затылок, глупо улыбалась и извинялась за испорченное задание. Больше её никуда не отпускали. Поздно ночью Наруко вдруг проснулась и услышала голос Курамы. - Мы… готовы вместе разобраться со сложившейся ситуацией. Шиноби сонно улыбнулась, разглядывая маленького девятихвостого лиса, сотканного из алой чакры. Ей было приятно вот так вот снова увидеть близкого друга, а главное услышать его голос. Виноватый за утро, но решительный. Наруко протянула руку и дотронулась до длинного уха, привлекая внимание. - Я рада что у вас все хорошо. Не хочу, чтобы ты снова кого-либо ненавидел. Курама фыркнул, но красные глаза горели радостью. Засыпая, Наруко радостно хихикнула, чувствуя прилив невиданного желания что-либо сделать. Как будто вновь вернулась в детство.