города рушатся

города ойкава воспринимает как нелепые человеческие муравейники. он на них смотрит свысока. в городах нет ни порядка, ни даже намёка на стремление к идеалу. тоору оценивает людей, которые могли заслужить демонскую кару, а могли и получить подарок от короля. как-то ойкава дал менестрелю монету, притягивающую деньги, просто за то, что он пел на полузабытом языке. как-то он лишил целый город на несколько дней воды, потому что жители пытались уничтожить этот язык. тоору был по-своему справедливым и никогда — милосердным. в этом городе он впервые; может, если бы он навестил его раньше, было бы меньше грязи и больше трепета. власти решили устроить праздник в честь матери-луны. ойкава бы такое одобрил, если бы люди знали традиции. на празднике луны нужно сидеть в тишине, ненавидеть себя и скромно держать кого-то за руку. в городе веселятся, любят друг друга, пьют и чувствуют себя богами. луне не нравится, она не хочет показываться на небе. тоору не нравится, когда обижают его редких друзей. он появляется в середине площади, и толпа его не замечает, она разноцветная, шумная, пьяная и до тошноты отвратительная. тоору говорит: — замолчите. его никто не слышит, но все разом вздрагивают. то тут, то там слышится смех, потому что везде находятся люди, объясняющие странные вещи шуткой. ойкава вздыхает. он ни на что и не надеялся. его праздник начинается с щелчка пальцев. несколько искр падают на ярмарочный шатёр, и тот мгновенно вспыхивает. вдалеке ещё слышится музыка и смех, но рядом — наконец-то — крики и суматоха. ойкава скалится. люди в панике разбегаются, а огонь как-то неестественно быстро передаётся другим шатрам, а ещё — на платья, телеги, карусели, музыкальные инструменты и близкие к площади дома. огонь танцует красивее, чем люди, а их паника приятней танцев. красный огонь на красной ткани завораживает. тоору размышляет, следует ли ему ограничить пожар или дать ему волю, чтобы наказал их всех, съедая город до костей, но ему вдруг отвешивают подзатыльник. — прекрати это. ох, думает ойкава. — ива-чан? ты как здесь оказался? — он действительно удивлён, потому что хаджиме оставался в замке: ему не стоит видеть, как демоны чествуют своих друзей. — твой приспешник постарался, — иваизуми кивает в сторону яхабы, который неуверенно машет хвостом и ждёт выговора от короля. — сгинь, — щурится ойкава, и яхаба вмиг исчезает. пламя совсем близко. хаджиме смотрит вокруг: нет ли людей, которым срочно нужна помощь? он прекрасно знает, что убийства в планы тоору не входят, но в такой толпе при пожаре точно будут жертвы. но людей он не видит, может, спасать уже некого, все, кто смог, выбрались. — тебя будут считать жестоким и кровожадным королём, — вздыхает ива-чан, повернувшись к ойкаве. — главное — королём, — пожимает тот плечами. огонь, будто верный пёс, ластится к его ногам, и пожар постепенно прекращается. они идут по быстро остывающим углям и пеплу. иваизуми, сам того не осознавая, спас город. гораздо важней для него — спасти тоору. сгоревшая площадь плавно переходит в бескрайнее отцветшее поле — хаджиме не удивляется магии — и дышать становится легче. — ива-чан, — тоору останавливается, и голос у него обеспокоенный. — у тебя ожог, — и он тянется пальцами к его предплечью, но хаджиме одёргивает руку. он сегодня без доспехов, поэтому уязвимее, но принимать помощь от ойкавы почему-то не хочется. король демонов выглядит растерянным и как будто готовым заплакать. — в кого ты меня превратил, если я даже после такого не могу тебя ненавидеть? — тихо спрашивает хаджиме. тоору не знает. — ты всё ещё человек, ива-чан, такой же, как при нашей первой встрече. иваизуми фыркает. ойкаве становится страшно. хаджиме — человек. люди погибают в огне. — наверное, мы с нашей первой встречи успели друг друга несколько раз поломать, — после короткой паузы замечает иваизуми. ойкава его не слушает. ива-чан смертный, смертный, смертный. тоору очень страшно. он король, который ничего не может, и он чувствует себя жалким. хаджиме на него смотрит тяжело и пронзительно, как он умеет, и ойкаве тяжело сдержать свои мысли. — мы же именно этого и ищем, — шепчет тоору. он снова тянется к ожогу, и в этот раз иваизуми не возражает. рана затягивается, и ему кажется, что ойкава пытается передать невысказанную нежность, и на коже у него появятся цветы. этого не случается, но тоору выглядит так, будто сам ждал подобного. нежность от короля демонов — хаджиме не знает, подарок это или наказание. — пойдём домой, — устало говорит иваизуми. пока они ещё могут вернуться вдвоём. ойкава обещает себе: сделаю всё, чтобы сделать ива-чана бессмертным, — и в это ‘всё’ он вкладывает много тёмного подтекста. обещание крепкое, дающее отчаянную надежду, и цветы будто опутывают шею тоору: нарушишь — задушат. ойкаву всё устраивает. он ссыпает сквозь пальцы остывший пепел и уверенно шагает за хаджиме.