города рушатся

— в этом году рано зацвело, — шепчет куроо на ухо кенме. они сидят под цветущей сакурой, которую тетсуро назвал деревом мира: она была непривычно большая, наверняка древняя и росла на холме. кенме нравилось, что тут спокойно. козуме смотрит на пролетающий мимо лепесток. — видишь будущее? — осторожно спрашивает куроо. чёрная магия питается прошлым и строит иллюзии, белая удачлива в предсказаниях. кенма был из светлых, но будущее ненавидел так, как это редко делают даже тёмные. — вижу, — неохотно отвечает козуме. будущее исчезает, когда рядом куроо. он наверняка как-то останавливает время для них двоих. — намечается конец света, который будет предотвращён, и все будут спасены. куроо аккуратно поправляет прядь волос кенмы. — тебе грустно, — он не спрашивает о причинах: если козуме захочет, то расскажет. — я не очень люблю счастливые концы, в этом какая-то искусственность, как будто ты не заслужил ничего хорошего, — кенма пожимает плечами. — счастливые концы — выдумка, — с наигранной строгостью говорит куроо. — мы все превратимся в звёзды на разных концах неба и будем печально указывать неверную дорогу. кенма подвигается ближе. сказки про конец света — его любимые. они с куроо были свидетелями нескольких апокалипсисов, и каждый из них тетсуро дарил кенме. “сейчас мы чуть больше, чем звёздная пыль”, — думает кенма, и ему до одури хорошо, потому что объятия куроо гораздо теплее космоса, а козуме всё-таки нужно немного тепла и нежности, чтобы не влюбляться в концы света и всегда оставаться в живых. когда они познакомились, куроо был котом. кенме он нравился: мягкий к нему и царапающий врагов; таким куроо остался и в виде демона. козуме не спрашивает, мастер ли куроо перевоплощений или он умеет перерождаться, минуя смерть, но он всегда его узнаёт и всегда по-своему любит. — а может, тебе просто не нравится, что история заканчивается? — предполагает (хотя на самом деле он наблюдал и всё знает) куроо. — может быть, — просто пожимает кенма плечами. — мы-то не заканчиваемся, — тетсуро целует кенму в висок, — и это дерево мира будет укрывать нас так долго, как только ты захочешь. козуме закрывает глаза. куроо сплетёт из упавших лепестков, весеннего воздуха и нежной магии одеяло, и будет притворяться, что его не смущает тёплое дыхание кенмы на его шее. это козуме стоило стать демоном, куроо в этом не сомневается. возможно, тетсуро в следующий раз обернётся человеком и научит этому трюку кенму, чтобы они никогда не видели ни концов света, ни счастливых концов, а просто плыли по течению, крепко взявшись за руки. лепесток падает на губы спящего кенмы, и куроо бесстыдно касается его своими. (мир [не] рушится).