города рушатся

у замка собирается какая-то неприятная толпа, и тсукишима мысленно рисует в голове руну невидимости. не срабатывает, конечно, но зато становится чуть-чуть полегче. король демонов собирает вокруг себя зевак, и иваизуми никак не хочет это останавливать. — ну, нужно же ему почувствовать себя популярным, — пожимает он плечами, но всё равно строго приглядывается. не все будут просто смотреть или восторгаться военно-экономическими успехами демонического королевства. ямагучи, подхватив от демона какой-то импульс дерзости, бросает тсукишиму одного и уходит общаться с королём: — ребят, у нас взрывоопасное свидание намечается, попрощаюсь с семьёй. тсукишима не знает, правильно ли называть короля демонов и его первого рыцаря ребятами, но ямагучи не остановить никому никогда, да и эти вроде не против (удивительные люди, которые не возражают, когда к ним хорошо относятся; кея такие настораживают). — я принёс, — возникает куроо абсолютно из ниоткуда. тсукишима лениво думает, что надо было уйти в священники, чтобы вокруг не толпилось столько демонов. приходил бы к нему ямагучи, предлагал бы согрешить вместе (ходить за ручку по местному кладбищу), воровали бы подношения — чудесная жизнь. — ты принёс! — радуется ойкава и бросается к нему. куроо, видимо, тоже хочет вокруг себя толпу зевак, но люди почему-то расходятся. тетсуро обиженно поджимает губы, но тут подходит ива-чан, приветственно пожимает ему руку, и демон радуется всему происходящему. тсукки не понимает, почему все игнорируют светлого мага, который сидит на его спине, но предпочитает помолчать. у всех свои местные шутки. куроо протягивает банку с лепестком. — вот, кенма собрал своими нежными ручками, ой, вот ты бы знал, какой кенма очаровательный, когда сосредоточен на работе. — угу, — ойкава поспешно забирает банку, вообще не интересуясь кенмой. голова куроо странно дёргается, но никто не обращает внимания. (тсукишима видит, что это маг дёрнул куроо за волосы, краснея, но продолжает молчать, потому что кенма, видимо, шутка для всех.) — и ты тоже здравствуй, незнакомый высокий человек, — куроо радостно-вежливо приветствует кея. тот поправляет очки и сдержанно кивает. тоору быстренько шепчет тетсуро на ухо сплетню, пытаясь ненавязчиво задеть рогом во время разговора, но куроо ловко шевелит шеей и избегает боданий. — ах, так это у тебя классная способность видеть драконов! — теперь уважительно радуется он. — это очень круто, правда. тсукишиму от разговора спасает выбежавший из замка ямагучи (храни его господь, которого нет). — тсукки, прости, что бросил тебя, — он встаёт на цыпочки и целует кея в лоб. куроо прикрывает кенме глаза, но тот ласково кусает его за палец. хаджиме смотрит на странные махания тетсуро в воздухе, хмурится, но молчит. может, думает, что у куроо третий невидимый рог или он насылает на всех проклятие, чтоб целовались без свидетелей. советник, вышедший за ямагучи, гневно краснеет. — слушай, ведьмак, — грозно говорит он тсукишиме, который просто угрюмо стоял (оказывается, это проблемно), — вот тебе же сказал этот демонюга приятное, уходи с ним, оставь его высочество в покое. кей морщится: — ну я не идиот воспринимать нейтральную фразу как приглашение под венец, да и вообще я бы ни за что не променял лучшего мальчика на неизвестного лохматого неудачника, — и пока куроо подбирает слова, чтобы радостно возмутиться, тсукишима, склонив голову на бок, добавляет: — да и к тому же он занят. — ты видишь кенму? — куроо не может злиться на такого человека. — ага. — кенма, тебя раскрыли, — поворачивает голову тетсуро. козуме невозмутимо появляется перед всеми. он обнимает куроо ногами, но явно держится ещё и с помощью магии, потому что демон выглядел бы странно, поддерживая пустоту руками. — здравствуйте, — тихо говорит он. — вы пойдёте с нами? — уточняет ойкава. куроо качает головой: — мы не любим смотреть, как что-то рушится, потому что мы хотим разрушиться сами. — хотите об этом поговорить? — волнуется ива-чан. — нет, это постоянное, — пожимает плечами кенма. желание разрушиться — и потом снова создаваться — какое-то врождённое и расщеплённое по всему телу. с ним нужно научиться жить — умирать — воскресать, но не пытаться от него избавиться. — а с остальными ингредиентами как? — переводит тему куроо. — пепел вот, — ойкава трясёт банкой с пеплом страницы из тысячелетней книги — для хаджиме не жалко испортить и такую древность, предварительно переписав страницу, — город мы купили, а кровь пока в ива-чане. — приедем туда, я разволнуюсь и порежу вены вдоль, а не поперёк, будет хохма помереть перед обрядом, — смиренно говорит хаджиме. тсукишима и ямагучи прыскают и одновременно зажимают друг другу рты, потому что это может быть грубо. ойкава испуганно машет хвостом, а куроо прижимает ладонь к груди. кенма задумчиво рассматривает свои запястья, подхватив идею. — это шутка, — поясняет хаджиме. тсукишима проникается уважением к человеку, который шутит про свою смерть, и ему именно сейчас кажется, что, может, вся эта затея с дружбой с демонами обернётся чем-то хорошим. куроо желает удачи, кенма вежливо кивает, и они исчезают так же внезапно, как появились. видимо, царапаться-целоваться под вечным деревом печали. — готовы? — ойкава хвостом обвивает запястье хаджиме и кладёт руки на плечи кею и тадаши. — я нас перенесу. тсукишима закрывает глаза — открывает уже в заброшенном городе. абсолютно непримечательные руины. — там есть мост, — вдруг вспоминает ямагучи, — который разрушился на середине. если дойти до края, который сохранился, то будешь как будто над бездной, река-то высохла. — то есть вы нас бросаете, я надеюсь? — ойкава даже не скрывает свою радость, потому что хотел бы пережить этот момент с хаджиме наедине. — да, но нам бы что-нибудь защитное от магии, которая здесь будет твориться, — тсукишима за ямагучи пойдёт к бездне — непременно чтобы отвести (быть отведённым) от края в последний момент. ойкава кивает и отдаёт им заранее приготовленные амулеты (ива-чан настоял на этом — такая уж привычка незаметно заботиться о многих). — они потом вас телепортируют обратно, если их совместить, — обещает тоору. ямагучи кивает. они с тсукишимой уходят смотреть бесконечно вниз — а потом бесконечно друг на друга. когда они скрываются за разрушенными домами, тоору обеспокоенно спрашивает: — ты точно уверен? иваизуми вздыхает: ойкава спросил его об этом уже много раз. — да. — и не только потому что я сойду с ума без тебя? — нет, не только, — он мягко взъерошивает волосы ойкавы. — я правда этого хочу. бодать тебя буду. и тоже хочу разрушить маленький район какого-нибудь города, если жители в нём будут себя вести отвратительно. — а потом будешь изобретать строительную магию. — не без этого, — ива-чан улыбается. тоору вдруг ловит порыв и обнимает хаджиме. обнимает человека в последний раз. — ну-ну, всё ж хорошо, — иваизуми хлопает его по спине. — я никуда не денусь. — а вдруг обряд пройдёт плохо? — я тебе доверяю. и ты доверяй мне, я выберусь из любого хаоса, который ты устроишь, чтобы тебя за это укусить. — я тебя так люблю. — ну началось вот очевидное, — хаджиме целует тоору в висок — бессловесное “я тебя тоже”. ойкава начинает готовить смесь для обряда. крови ива-чана нужно всего три капли: он делает маленький разрез на пальце. — это всё пройдёт быстро, — говорит тоору, — наши обряды не отличаются зрелищностью. тут вся магия работает на силе твоего желания превратиться, а если ты уверен, то всё правда закончится за несколько минут. хаджиме кивает. ойкава чертит из смеси круг. ива-чан встаёт в центр, и тоору читает заклинание. это даже не больно. сердце хаджиме останавливается. (человеком-демоном-кем угодно вернись ко мне — живым.) ойкава читает заклинание уверенным голосом. протянул бы руку — коснулся бы ива-чана, который умирает-возрождается (пожалуйста), — но нельзя. тоору заканчивает. вокруг иваизуми клубится чёрная пыль — и резкими волнами разлетается по мёртвому городу, разрушая на своём пути остатки домов. энергия разрушения возвращается к иваизуми. сердце хаджиме бьётся снова. — и пяти минут не прошло, — дрожащим голосом говорит ойкава, когда пыль спадает и он может видеть ива-чана. он старается казаться уверенным, но руки его мелко трясутся. хаджиме разглядывает себя. рога у ива-чана прямые и длинные, а хвост без кисточки и похож на плеть. — там такая смешная история приключилась, — говорит он и складывает из хвоста спиральку. — сначала скажи, что ты в порядке, а потом хохмы свои устраивай! — ойкава отчаянно топает ножкой. — я в порядке, — хаджиме улыбается, и в глазах мелькают искорки. в нём столько чёрного огня — ойкаве этого пламени хватит надолго. ива-чан поднимает его на руки. — всё хорошо, теперь буду бодать тебя и бить по рукам хвостом. — зато я буду тебя щекотать кисточкой. — отращу себе такую же, и ты пожалеешь. — никогда не пожалею ни о чём, что с тобой связано, — честно говорит ойкава и целует хаджиме. ива-чан ставит тоору на землю и пробует новую магию: из каменной пыли разрушенного дома создаёт какие-то маленькие пластины. — это что? — да мне там показали прекрасное, дома расскажу. ойкава улыбается — тепло вовсе не из-за огня. хаджиме берёт его за руку, предлагая телепортироваться. демон разрушения и демон восстановления переплетают хвосты и возвращаются домой.