Будни Тёмного Королевства

Стрела Амура пролетела мимо. Хоть глаз не выбил (что уже терпимо). А мог и ранить, продырявив печень! Вон он порхает! Только кинуть нечем… N.N.

      Берилл рассматривает Серебряный Кристалл, в глазах, кроме отстранённого любопытства, ничего нет, словно перед ней обычная безделушка, а не величайшая реликвия, за которой на протяжении миллиардов лет идёт ожесточенная охота. Первый советник чувствует раздражение и досаду, он был уверен, что реакция Берилл на Серебряный Кристалл будет совсем иной.       — Ты оправдывался передо мной, что ради полного пробуждения этого кристалла невеста моего брата обязана сражаться в первых рядах. Что же… Эта игрушка, конечно, впечатляет, но без своей истинной хозяйки ничто. Рисковать истоками реки ради её русла… Дикость. А дать достойное её происхождения воспитание не пробовал? Хотя, о чем это я? То, что вы все скопом могли ей предложить, уже один раз довело Наследницу до самоубийства, — презрительно кривится королева. Приближая реликвию к лицу, хмуриться. — Изящное решение одной из королев Серебряного Тысячелетия, несмотря на свои перспективы, не пошло на пользу её потомкам. Видимо, суть была потеряна за внешней мишурой. Но как не посмотри, твоя «великая драгоценность» без Усаги всего лишь стекляшка. Наделённая интеллектом, способная к обучению, но просто стекляшка с опасной привязкой к жизненным и магическим силам своего владельца.       Недовольство ярко отражается на лице королевы.       — Было опрометчиво приносить мне его, кот. Любой знающий маг способен через подобную игрушку серьёзно навредить её владельцу. В моей реальности, конечно, существует свой Серебряный Кристалл, но не всё так запущенно. Символ власти, концентратор и преобразователь энергии, в крайнем случае проводник воли планеты, удобный инструмент, являющийся одним из доказательств благосклонности, но это… Гениальность или безумие? — королева неодобрительно качает головой, закрывая крышку броши для перевоплощения. — Чтобы «пробудить» его, достаточно медитаций, чтобы развить чувствительность к магии и её контроль - пары простейших заклинаний. Ни смертельной опасности, ни прочей ерунды. Знания для развития потенциала Серебряный Кристалл обязан предоставить по первому же требованию. Советую вправить мозги сейлорам, среди них ведь должен быть командир, верно? Пусть эта дева и берёт дело в свои руки, и начинает готовить остальных к будущему, что их ждёт. Опираясь на поддерживаемые Серебряным Кристаллом благословения и проклятия, они забылись, и если ты не напомнишь этим девицам об их долге, кот, это сделаю я.       — Забылись?       — Видимо, не только они, — снисходительный взгляд в сторону первого советника окончательно выводит из себя Артемиса.       — Я могу многое понять, но… ***       — Тамаэ? Что-то случилось? — удивляется Усаги, увидев девушку на своём пороге.       — Один болтливый белый кот принёс мне твою брошь, держи, — говорит она, протягивая принцессе её вещь.       — А я столько времени её искала! Ну, Артемис!       — Не злись, Усаги, он уже примерно наказан, и больше так делать не будет, — улыбается девушка. — Кстати, как продвигается восстановление дружеских отношений с девочками?       — Никак… — сникает Усаги, убирая брошь в карман платья. — Они… Тамаэ обнимает Усаги, и горькая обида, застрявшая в горле после разговора с девочками, вырывается наружу слезами.       — Я такая плакса…       — Слёзы — это не так уж плохо, плохо, когда при всём желании нет силы заплакать. Они очищают душу, облегчают груз. Девочки ведь дороги тебе, правда?       — Дороги, — соглашается Усаги.       — Значит с ними всё будет хорошо, ты ведь веришь мне?       — Верю.       — Вот и хорошо, я поговорю с ними, немного потренирую, и всё наладится, Уса, обязательно. ***       Эндимион врывается в кабинет сестры и застывает, сталкиваясь с непривычным зрелищем: неопрятный вид, тёмные круги от недосыпа под глазами, в которых застыли тоска и безысходность, большая кружка с непонятной серой бурдой, от которой тянет травами.       — Закрой дверь, сквозит, — говорит она, склонившись над какими-то чертежами и графиками.       — Берилл-имоото, ты когда в последний раз спать ложилась? — хмуро спрашивает Эндимион, прикрывая за собой дверь.       — Мммм… не сбивай с мысли, Энди-чан. Я пытаюсь понять, как эта штука работает. Нет, конечно, у неё огромное количество недостатков, и работает на не пойми на каких принципах… Но работает же! Ты замечал, насколько резко глупеют и слабеют монстры рядом с Сиринити и сейлорами? А как начинает дико везти тем, кого принимают в свою семью представители лунной династии? Не может ли быть ограничение по количеству детей связано с какой-то из слабостей артефакта или опасностью большого количества родственников? Нет, по наблюдениям с Усаги всё прекрасно, но это ведь может быть только временно, и ухудшения состояния произойдут внезапно… Ах, если бы ты знал, Энди-чан, как мне хочется от греха подальше кокнуть эту стекляшку и установить более привычную систему защиты!       — И что тебя останавливает?       — Моих знаний катастрофически мало для того, чтобы провернуть подобное, — сознается королева, устало потирая виски и отпивая глоток серой бурды из кружки. — К тому же ситуация с воинами Сиринити полностью противоположна той, с которой знакома я. Сейлоры, хотя и имеют благословения своих планет, в отличие от моей реальности всего лишь воины, и не имеют отношения к правящим династиям своих планет. Охранники, телохранители, но не более, твои генералы и то более полезные существа. Представляешь? Эти горе-воительницы имеют доступ к большей части используемой ими силе планет только через Серебряный Кристалл. Мне в голову не идёт мысль, как компенсировать подобную утрату. Нет, выучи я в своё время ритуал посвящения, вытянуть их на нужный уровень мне бы удалось, но… Ладно, оставим это. Что тебя привело ко мне, брат?       — То, что сейлоры в компании кошек лежат у тебя чуть ли не в кладовке.       — На кроватях? — уточняет сестра.       — В спальниках, рядком, — отвечает принц, наблюдая за тем, как она забавно хмуриться, сдерживая зевок.       — И коты?       — И они тоже, — королева задумчиво кивает.       — Могло быть и хуже. Не обращай внимание, Энди-чан. Часов через двадцать они уже должны будут прийти в себя. Усаги за них волнуется, да? — в золотых глазах пробивается сквозь усталость волнение за лунную принцессу.       — Не только и судя по твоему виду, имоото, не напрасно.       — Эй! Из-за странных временных аномалий наше пребывание здесь может досрочно завершиться, ведь формально все поставленные мной при активации перехода задачи достигнуты, несмотря на то, что какой-то особой силы или артефакта я для своей борьбы с лордом Хаоса не получила.       — Когда? — напрягается Эндимион.       — В любой момент. Ты что-то слышал о путешественниках во времени?       — Одиннадцать дней назад тут появилась одна девочка, Чибиуса, по всем признакам являющаяся дочерью Мамору и Усаги из будущего. По непонятной причине она охотится за Серебряным Кристаллом, а за ней в свою очередь охотятся люди из Королевства Тёмной Луны.       — Как я могла это пропустить?       — Чибиуса пару раз была у тебя дома и даже подружилась с Айко, имоото, — доверительным тоном сообщает принц.       — О, неееееет, — тянет королева и впечатывается лбом в стол. — Но я же читаю на ночь сказки… уделяю время играм… я знаю, что у Айко проблемы с уроками труда и одноклассником… Так! — сестра отрывает лицо от стола и впивается в принца хищным взглядом золотых глаз. — Чи-чан? Розоволосая такая, верно?       — Угадала, — кивает Эндимион.       — Фух! А я думала, что совсем от жизни отстала! — радуется она, роется у себя на столе, выуживая папку, пробегает взглядом по её содержимому. — Стража бдит. И это хорошо. Насколько понимаю, ты и генералы вышли на связь с Мамору и Усаги… Мда, я действительно заработалась. Ты о сейлорах, которые охотятся за инопланетянами, что именно знаешь?       Эндимион обходит стол, приближаясь к королеве вплотную, нависает сверху, вглядываясь в сонные-сонные золотые глаза, отбирает у Берилл кружку с бурдой, ставя ту на стол, вытаскивает слабо сопротивляющееся тело из кресла. Принц не успевает сделать и нескольких шагов, а так и не ставшая возмущаться королева мирно посапывает, уткнувшись в шею.       Вся та любовь, что принадлежала Эндимиону другой реальности, теперь принадлежит ему, он ощущает это всем своим существом, наслаждается родным уютным теплом, излучаемым Берилл. Все её чувства и мысли перед ним словно на ладони, но в ней нет страха или стыда, только гордость и нежность. Принц с горечью осознаёт, что история гибели Берилл повторилась бы, если бы не встреча с Хароном. Его сестрёнка, не задумываясь, отдала бы свою жизнь ради счастья того, кто её ненавидит. Потому что «Берилл любит Эндимиона», то же самое, что и «солнце восходит на Востоке». И пусть любовь теперь совсем иная, как и сам Эндимион — иначе просто не может быть.       Разве есть что-то плохое в том, чтобы желать сохранить подобное сокровище в зоне досягаемости? Иметь возможность поддерживать связь со своей сестрой?       — Дядя? — удивляется его появлению в жилой части «квартиры» Айко, отрываясь от игры с Чибиусой, которая принимается рассматривать во все глаза одетого на манер бедуина принца.       — Да, Айко, это я. Твоя мама так беспокоится за благополучие будущей невестки, что совсем себя загоняла. Обещаешь, что завтра вы все вместе обязательно пойдёте прогуляться в парк?       — Можешь на меня положиться, дядя, — с умилительной серьёзностью обещает малышка.       — Я рад, тогда до встречи, Айко. Маленькая леди, рад был увидеть Вас снова. ***       Травка зеленеет, солнышко блестит… дети, получив задание от Энди-чана, «отдыхают» меня в парке, или правильнее будет употребить «выгуливают»? Нет, «отдыхают» звучит как-то более зловеще и загадочно. Я сижу на лавочке, загораю, за меня отдуваются Казуо и Шан. Да, хорошо иногда быть тираном, правда? Или не иногда?       И всё-таки благословение Серебряного Кристалла очень мощная вещь. Некоторые детали происходящего смазываются, или ты просто не обращаешь на них внимания, некоторые, наоборот, выделяются, прямо бросаясь в глаза, что-то забывается, начиная казаться незначительным, что-то не выходит из головы, как не старайся. Эмоции ставятся ярче или слабей, так же как доступные параметры. Только существа выше определённого уровня силы способны в какой-то мере игнорировать это воздействие, пока рядом не окажется «проявитель аномалий» в лице сейлора или знакомого им человека, но тогда «ой», запускается своеобразный сценарий из цепочки вроде как не связанных между собой случайностей, и сейлор выходит на цель, и по зверушке словно асфальтоукладчик прокатывается, из-за чего та начинает чудить и творить глупости.       Сцеживаю зевок в кулак. Наслаждаюсь редкими минутами отдыха. Небо внезапно темнеет, заполняясь грозовыми тучами. Кто-то решил испортить мне отдых. Формирую заклинание и, немного красуясь, сдуваю почти невидимую сферу с ладони в сторону туч. Пару минут ничего не происходит, а затем тучи начинают чинно и благопристойно расходится. Кто бы там не баловался, а несколько часов в облике летучей обезьяны, страдающей острой почесухой, ему обеспечены.       — Мама, посмотри, как я умею! — Айко, ловко забравшись на горку, прыгает с неё и мягко с перекатом приземляется на землю без воздействия на окружающую действительность, только за счет филигранного управления тела, немного более сильного, чем у окружающих её сверстников. Подскакиваю с лавочки, подхватываю радостно хохочущую дочь на руки, целую в макушку.       Она у меня чудо.       — Как на счет того, чтобы съесть по мороженому? — улыбаюсь я. ***       Рубиус бесится. Все его планы идут прахом, сестры преследовательницы показали себя с самой худшей стороны, их столкновения с пятёркой странных воинов, о которых им ничего не было известно. А еще этот Мудрец… От него он узнал, где именно окажется кролик, за которым они охотятся, и сейчас был вынужден дожидаться появления своей добычи в полном шумных и бестолковых землян месте.       — … Айко, всё мороженое в этом кафе съедать нельзя, во-первых… — Рубиус резко поворачивается всем телом в сторону голоса. Алые волосы играют на свету множеством кровавых бликов, тёплые золотые глаза, улыбка, благородная грация движений. Эфемерное, чарующее создание, словно выпорхнувшее из сладостных ночных видений, оторвать от неё взгляд кажется непосильной задачей.       — Мама, этот дяденька на тебя слишком странно смотрит, если я расскажу о нём дяде, он ему все кости переломает или несколько оставит про запас? — спрашивает похожая на мать только цветом волос девочка, рядом с которой сидит еще одна, с намного более светлыми волосами, чем у спросившей.       — Мы не будем сдавать его, пусть смотрит, или ты думаешь, что у него хватит духу ко мне подойти? — коварная улыбка расцветает на губах прекрасного ведения, взгляды Рубиуса и женщины встречаются, и очарование момента разлетается в пыль. Его измеряют, взвешивают, перетряхивают и признают недостаточно интересным, чтобы тратить своё внимание на него.       Он узнаёт этот взгляд. Подобный был у принца Алмаза в их первую встречу, и Рубиусу пришлось приложить огромные усилия, чтобы доказать свою полезность Его Высочеству.       — А если он подойдёт? — спрашивает розоволосая, отрываясь от своей порции.       — Если он сможет дойти до нашего столика, — женщина ненадолго задумывается, в глазах проскальзывают лукавые искры. — Если он сможет это сделать, то… получит от меня поцелуй на удачу.       Вот только стоит Рубиусу встать, как люди перекрывают ему путь, спеша по своим делам и закрывая из вида эту необычную женщину, а затем на ноге смыкаются чьи-то челюсти, и его утягивает во тьму, в которой он захлёбывается беззвучным криком, прежде чем ёма разрывают его на куски.       — Странно, я думала, что он всё же решился подойти, а он ушел, — расстроенно вдыхает, розоволосая малышка.       — Ничего, не расстраивайся, — утешает её женщина. — Просто он наверняка вспомнил поговорку о том, что любой охотник может стать дичью, если неправильно выбрал место, время и цель.       — Никогда не слышала такой поговорки, — удивляется девочка.       — Теперь ты её услышала, — кивает женщина. — Я частенько её повторяю, напоминая себе о том, что всему должно быть своё место и время, а чрезмерная самоуверенность ведёт к проигрышу.