Во грехе

"Что же мне делать с вами, Бубоник и Тирания?" Мяо совсем измучился и искусал все когти на задней лапе. Он с грустью вспоминал старые деньки, когда старина Якоб был жив и мог бы подсказать решение. Его мудрость, поддержка, опыт… Якоб-младший, конечно, был славным вороненком, но Мяурицио очень не хватало решительности, пессимизма и хитрости старого ворона. Он обладал невероятной способностью просчитывать все варианты. “Любой другой хозяин позаботится обо мне лучше Бубоника. Почему я так привязан к нему, его чертовым книжкам, которые он мне читает, к пыли, грязи, беспорядку, тефтелькам и неудавшимся зельям для роста волос, хищным лианам, бесчисленным балахонам, плюшевому троллю, причмокиваниям по ночам и этому его скрипучему голосу, режущей уши игре на виолончели, пению, картам и шахматам…” Котик заплакал. Якоб не мог всего этого знать. Ведь даже вонючие ноги он грел с удовольствием, мурча, когда тонкие пальцы впивались ему в шерсть, почесывая то за ушком, то по загривку. Он с леденящим кровь ужасом вспомнил последний визит Магога. Страшно озлобленный, колдовской инспектор более получаса орал на них, что само по себе было необычно, так как он был парнем вспыльчивым, но отходчивым. - Скоро же ваше 66666-е заклятье. Забыли, ублюдки? Бубоник и Тирания так сильно изменились в лице, что шерсть у кота встала дыбом. Он их почти не узнавал. Ничего не понимающий, но так же обеспокоенный Якоб-младший вертел головой, силясь понять, что происходит. Руки у Бубоника задрожали, зубы отбивали мелкую дробь, а Тирания мгновенно пустилась в слезы. Причем не обычные ее фальшивые крокодиловы слезы, а самые настоящие. Лицо ее покраснело и обвисло. - В-в-в-ваше з-з-злейшество… - Мы заплатим любые деньги! - Тирания кинулась в свой тайник под кроватью, выгребая сундучки с драгоценностями. Магог сделал быстрый жест, и золото расплавилось, обжигая наманикюренные пальцы. Оба колдуна тут же бросились на колени, целуя ноги злого духа. - Пожалуйста, мистер Магог, продлите нам лицензию еще хотя бы на год! Осталось же всего пять заклятий! - Я и без вас умею считать, безмозглые тупицы! Наконец-то я получу повышение, - он оттолкнул их от себя и провозгласил: - Итак, Бубоник Ирвитцер и Тирания Вомпадур, колдовская лицензия #33569, город Мегаполис, округ 11. Ваша лицензия истекает ровно через пять заклятий. Если в течение месяца вы не докажете колдовскому совету свою компетентность, я буду вынужден препроводить вас на встречу с вашим работодателем, и уж он будет решать вашу судьбу. Бубоник и Тирания выглядели совершенно убитыми. Вся суть дошла до Мяо только вечером, когда Бубоник готовился ко сну. Трясущимися руками он заваривал себе чай, даже не прикоснувшись к своим любимым тараканьим крекерам. Старый, растолстевший до безобразия Де Мяуро тяжело взгромоздился ему на колени, выгибая спинку и мурча. Он потерял половину зубов и часть хвоста, но все еще чувствовал себя красивейшим котом на свете. Бубоник неожиданно горячо заключил его в объятья, да так сильно, что котишка пискнул. Горячие слезы катились по его лицу и капали прямо на кошачью морду. - Они заберут меня в ад, Мяурицио. Сдерут с меня шкурууу, - завыл он, и тут Мяо стало по-настоящему дурно. Он, конечно, усиленно мурчал, чтобы успокоить хозяина, но на душе было страшно и гадко. - Почему же я не могу сотворить ни одного по-настоящему сильного заклятья? Когда я подписывал контракт, чем я думал? Они дали мне силы, с которыми мне не справиться, мой дорогой котик. Бракованная магия, либо я сам бракованный. Как же я теперь оставлю тебя? Де Мяуро вспомнил, как семнадцать лет назад они с Якобом совсем были не прочь оставить ведьму и колдуна в средневековье. Как они пытались сделать их добрыми и тому подобное. Но оказался не готов к полному и бесповоротному исчезновению хозяина. Это ли победа? Он снова прокрутил в голове свой спор с упрямым Якобом-младшим: - Бубоник бормотал всю ночь про какой-то портал и утягивающие его туда руки... - Мяо, можно ли заставить страдать весь город из-за счастья одного человека? - Ну выберем одно заклятье похилее, с которым жители смогут справиться… - Ты что, забыл, что мы можем вылететь из совета? В жизни большей глупости от тебя не слышал, Мяурицио! Неужели, после всего того, что сделали наши хозяева, ты еще хочешь их спасти? - Он кричит по ночам, сосет палец и плачет... - Брр, избавь меня от подробностей. Якоб-младший взъерошил перья, всем своим видом показывая, что не хочет этого слушать. - Знаешь, Мяурицио, ты ему ничего не должен. Мы от него столько всего натерпелись! - Может ты и натерпелся, Якоб, но он был добр ко мне. И я хочу отплатить ему хоть раз в жизни за то, что он подобрал меня, изголодавшегося и замерзшего грязного котишку, отогрел, приласкал и накормил! В нем есть добро, Якоб! Возможно, он не захочет больше причинять сильный вред нашему городу! Якоб-младший бессильно опустил крылья, явно дивясь простоте и честности Мяурицио. Он готов был даже с колдуном поступать, как с равным. - Он связан контрактом с нечистыми силами. - Я знаю, Якоб… - И он ни перед чем не остановится, чтобы спасти свою шкуру. Помнишь, как он пытался уничтожить деревья, отравить реки и воздух, убить животных и моего отца в том числе! - Но ему ведь это не удалось. И его заставили. Обычно он сидит себе тихо-мирно в своей каморке, только если его не начинают доставать соседи. Я прошу тебя всего об одном безобидном заклятии. Я хочу спать спокойно по ночам, дружище! Ради меня. Представляешь, как будет здорово, если Магог смягчится? Иначе наших хозяев, в том числе и твою дорогую хозяйку Тиранию, упекут в самое пекло! Нервы молодого ворона были на пределе, но ничего не поделаешь. Котик был прав. Он привязался к ним обоим, даже к этому страшному скелету в шляпе. - Хорошо-хорошо, Мяурицио. Ты меня уговорил. Ни за что не подумал бы, что пойду на такое. Но как нам оправдываться потом перед тетей Ноей? Помнишь, как ты рассказывал, что она проникла в ваши сны? Уверен, все наши замыслы для нее, как на ладони. Надо как-то так подстроить, чтобы наш с тобой провал выглядел, как неудачное стечение обстоятельств. - Хочешь сказать, мы “неправильно” поймем загадку? - Или нам помешают. Да, черт, они не смогли заставить себя оставить все, как есть. Три заклятья они сняли, потому что последствия были бы катастрофическими. Еще два заклятья сорвались сами, от волнения колдунов. Пунш не терпит ни тени сомнений. Совет зверей радовался и праздновал, а Бубоника и Тиранию ждал суровый и очень пристрастный суд. “Я буду скучать,” - маленькая мордочка кота сморщилась, а шерсть встала дыбом. На каменный пол капали крошечные слезы. Бубоник тем временем тренировал речь перед зеркалом для совета, но его голос то и дело давал петуха. ***

Побольше бы эмоций, сильных, беспощадных, Крошки злости мне подай на блюде, как изысканное угощенье. Злость и жадность, направленные на меня - Мой мягчайший порок и соблазн...

Их оправдания были настолько ничтожными и тупыми, что министр больших и малых зол даже не захотел тратить на них время, вынеся приговор буквально за семь минут. Семь минут! Это был рекорд. Обычным, среднестатистическим колдунам было что противопоставить своему поражению, но у этих двоих череда нулей началась, похоже, еще с момента их рождения. Магог не понимал, как вообще их терпели так долго. А дальше начиналось самое интересное. Поскольку их тела и души будут вечность вариться в кипятке на самых нижних кругах ада, грешникам давали 24 часа на то, чтобы попрощаться с землей. При этом магические силы у них забирали, и тысячи тысяч невидимых мелких демонов-падальщиков летали вокруг них, впитывая их боль и страх. Очень многие пытались убежать, убить себя(при этом попадая в ад досрочно и с отягчающими обстоятельствами), другие просто сходили с ума, сидя где-нибудь в углу и напевая песенку, либо разрушая свою лабораторию, чтобы жадным потомкам не досталась. Никто никогда не тратил время на прощание с родственниками, любимыми и прочую ерунду, потому что их у колдунов попросту не было. Они все считали себя центром вселенной. Магог никогда бы не признался себе, что хочет попрощаться, но, промаявшись несколько часов, зачем-то вплыл в виллу, разыскивая провинившихся недотеп. Он вообще себя странно чувствовал. Даже сейчас, в минуты наивысшего беспокойства, Бубоник и Тирания сидели по отдельности в своих комнатах, не желая показывать один другому свою слабость. Тирания, упитая в хлам, храпела в шкафу, укутанная собственными шмотками. Заглянув в душу ведьмы, он увидел там лишь то, что вызывало у него отвращение. Она жалела свои накопления в банке. А Бубоник... Бубоник впервые в жизни играл на своей дряхлой виолончели не режущую уши мерзость, а нечто невыразимо-прекрасное и грустное, от чего даже у Магога мурашки волной прокатились по телу. Его верный котишка сидел рядом с прибитым видом, явно все понимая. Вкрадчиво заползая в глубины подсознания Бубоника, он увидел его переживания: жалость к себе, ограниченность, обиды, страхи, инфантильность, пороки - жадность, зависть, даже похоть - все это Магог видел уже много раз. Но вот тоска, бесконечная душащая тоска и безответная любовь к кому-то вечно близкому и вечно далёкому - от этого его заскорузлое, присыпанное пеплом сердце дало трещину. Он внезапно понял, что то, что считалось жизнью, на самом деле было сплошным ночным кошмаром для колдуна. Ему захотелось смягчить оставшиеся часы, подарив ему покой, отдать дань, как старому знакомому. Отгнав голодных симплициссимусов, демон положил руку на плечо играющему на виолончели старику, погружая его в зачарованный сон. Котишка тоже быстро поддался чарам, уснув прямо на полу. Бережно взяв лёгкого, словно его кости истаяли в теле, колдуна на руки, он уложил его на постель. Все еще настроенный на его сознание, он встал, как вкопанный, увидев, что снится Бубонику. Ему раньше не было дела до того, что творится в головах у этих двоих, а зря. Бубоник видел во сне его. И они занимались любовью. Магог сперва подумал, что что-то напутал с заклятьем. Но нет, на подсознание человека не так-то просто повлиять, даже магией. Он даже не чувствовал отвращения. Скорее наоборот. Ему нравилось, каким Бубоник видел его. Дерзким, красивым... сексуальным. Он взял колдуна на руки и вошел с ним в портфель. Минута путешествия, и он дома... вернее, в секретной комнате в другом измерении, о которой его жена благополучно не знает. Уложив мага на простыни, он провел рукой по его щеке, снимая чары. Осоловело моргая, колдун обнаружил себя в богатом, эксцентрично обставленном особняке. На здоровенной кровати. Магог лежал рядом, пока что не притрагиваясь к нему, но его задумчивый взгляд скользил по его ремню. Протерев стекла очков, Бубоник первым делом начал задавать вопросы: - Где я? - Это место не сыщешь на карте. - Ааа. Так это все еще сон? На губах Магога заиграла легкая улыбка. Бубоник сам помог ему с объяснениями. - Да. Бубоник облегченно вздохнул, понимая, что во сне он в безопасности, и за ним точно не будут гоняться тысячи демонов с горящими глазами. Сон может длиться вечно в пределах его сознания. - А почему ты здесь? - во сне он мог не бояться называть Магога на ты. Хотя этот сон был довольно странным. - Не знаю. Мы ведь в твоей собственной фантазии находимся, сечешь? - Значит, ты будешь делать все, что я захочу? - Конечно. - Тогда... тогда… - сбивчиво начал Бубоник. Магог помог ему ускорить размышления, силой мысли сдернув с них обоих одежды. Колдун взвизгнул и прикрылся руками, краснея, как кирпич, но Маледиктус смотрел серьёзно и открыто. - Хочешь, я сделаю тебе минет? Бубоник так по-детски разинул рот, что Магог не выдержал и расхохотался. - Ну не будь таким рохлей, ты же тысячи раз видел меня во сне! Говори, чего хочешь. - В этот раз все по-другому... реальнее... Дьявол, почему я так ужасно себя чувствую... видно, я совсем рехнулся… Магог, не давая ему усомниться, резко прижал его спиной к себе. Бубоник затих, прислушиваясь к своим ощущениям, а ладонь злого духа тем временем знакомилась с тонкой, податливо ерзающей по длинному члену кожей. Демон обнял его за живот, его тело точно повторяло изгибы тела колдуна. Это было очень приятное, давно забытое чувство. Палец скользнул по его головке, и маг ощутил, как по его уретре к простате спускается нечто восхитительное, подобное тающей капле мороженого или падающей звезде. Он словно со стороны видел, как у него открывается рот, испуская такой звериный вопль, который ему ни в одном страшном сне не мог привидеться. Его изломало в разные стороны, и только сильные руки Магога оставались порядком в долбанутом хаосе вертящейся вселенной. - Что ты, блять, со мной сделал? - он накинулся с кулаками на мерзко ухмыляющееся зелёное существо, - Меня чуть инфаркт не хватил! - Ой ли? Ты мне всю кровать обкончал, старик называется! - Возраст колдуна не влияет на его способность… - Да знаю я, знаю! Что не так? - Ты не мог бы начать с чего-то… более человеческого? Я ещё не готов к таким экспериментам. - Хорошо, неженка, - Магог хитро улыбался, - Развернись ко мне спиной, мне так удобней. - Ты слишком много себе позволяешь вольностей, ты же выдуманный, - проворчал Бубоник, но все же прижался лопатками к груди демона и выдохнул. Он все еще не мог оправиться с прошлого оргазма, поэтому лёгкие прикосновения прохладных рук к коже расслабляли и отрезвляли. Соски Бубоника никогда не были особо чувствительными, но ему были приятно смотреть, как он вдавливает их в тело и массирует. Каждый из пальцев аккуратно лег между ребрами, словно между струнами арфы, и сошелся к солнечному сплетению осторожным и мягким скольжением. У мага что-то странно защемило внутри, как будто бы от нежности, и он повернул голову, вглядываясь в чёрные глаза Маледиктуса. Ему нравилось просто смотреть на него и ощущать на себе его прикосновения, лёгкие, словно ветер. Он внезапно острее начал ощущать, как лежит между ягодицами член демона, всю его длину и кривизну, как теплая смазка сочится из него и стекает по его спине. Разорвав взгляд, он положил голову обратно на подушку и закрыл глаза, отдаваясь новым, томящим ощущениям. Необычно ярким. Его поломанная личность была в шоке от такого щадящего отношения, он почти плакал. Он привык, что от него требовали, рвали, кидали, как ненужные инструменты на пол, но это... это было неописуемо. Благодарность разливалась в его теле подобно тёплой волне. О магия, то, как Маледиктус сейчас относился к нему, к его телу и личному пространству, бережно, почти невесомо касаясь его... было бесценно. Вот это главное в жизни. Чтобы тебя ценили и уважали! Без этого любовь - ничто. Заведя руку назад, он погладил округлый бок Магога и прижал его к себе плотнее, потерся анусом о его член, явно требуя более решительных действий. - Ого, да наша носатая птичка сама напрашивается… Бубоник закатил глаза. - Я, блять, сейчас уйду. - Ладно-ладно, - Магог реально испугался что ли, что он уйдёт? - Сейчас. Бубоник мгновенно оказался под всей массой его зеленого тела лицом вниз; теперь уже Магог терся о него, пропуская свой пенис между ягодиц колдуна. - Как же я хочу трахнуть тебя, - и Магог действительно хотел. Он издал какой-то непотребный, дьявольский рык, от которого в ушах зазвенело. У Бубоника аж сердце застыло в груди. - Ты ведь... ты ведь растянешь меня? А то я ни в чем не уверен... В смысле, не могу же я ебаться с реальным Магогом, правда? Но мне почему-то все равно тревожно... Магог слышал его, словно сквозь кровавую пелену. Он медленно провел ладонью по его спине, возвращая себя в реальность. На самом деле... да... он ведь правда должен растянуть его прежде чем... блять, он что, серьезно? Серьезно решил это сделать? Это было немного несправедливо по отношению к Бубонику, ведь происходящее не было сном, но не дать ему надышаться перед смертью он не мог. "В конце-концов, я же демон, или пламя Инферно станет водичкой". - Ладно, иди сюда, - Маледиктус позаботился о его чистоте и облизал пальцы, осторожно вставляя один. Стенки кишечника неохотно поддавались и у демона опять все поплыло перед глазами от страсти. - Расслабься же. - Хорошо, - пропищал Бубоник, пряча лицо в руках. - Было бы смешно, если бы ты оказался настоящим Магогом и сейчас обозвал меня дебилом и опозорил перед всем светом. И... довольно унизительно. - Ты действительно дебил. - Почему??? - испугался колдун. - Да потому что ты не расслабляешься!! - О, блин. Да, сейчас... Маледиктус тяжело выдохнул, чувствуя, что вставлять стало легче. Он добавил еще один палец, понимая, что ему уже невмоготу. Когда проход более-менее стал растянутым, он приставил к нему член почему-то дрожащими руками. Сиплое дыхание колдуна уверенности не прибавляло. Проклятая головка никак не желала проталкиваться глубже, но он взял себя в руки и наконец-то вошел во всю длину. Маг вскрикнул то ли от боли, то ли от удовольствия и демон остановился. - Сейчас... дай... дай мне привыкнуть. Почему это всегда было так легко... - Потому что ты болван, - прервал его Магог, начиная медленно двигаться, - Перестань болтать и сосредоточься на ощущениях. Еще пара минут прошла, и Магог брал его уже в нормальном темпе, сильно и точно попадая по простате, будто завоевывая старое хрупкое тело под собой. А Бубоник совсем не прочь был бы быть завоеванным. Он упирался в кровать коленями и грудью, беспрестанно открывая рот в громких стонах и пачкая слюной простыни. Магог весьма отчётливо делал акцент на своих движениях, он властно вдавливал свои чресла в его зад, на секунду замирая, явно наслаждаясь моментом близости, а затем снова раскачиваясь для нового глубокого проникновения. Зажмурившись, Бубоник вспомнил, как четыреста с лишним лет назад ещё платил инкубам за то, чтобы они надругались над его телом, но это не шло ни в какое сравнение. Магог любил его своими движениями, ласкал его и действительно делал его счастливым. Те грубые насмешливые твари всегда были недосягаемо красивыми, и требовали второй непомерной платы за свои услуги - страсти, чёрной и неизбывной. Ля-ля-ля, конечно, это же всего лишь сон. Но не лучше ли насладиться им, пока есть время? - Маледиктус… пожалуйста, я хочу видеть тебя… Магог остановился и помог ему перевернуться на спину. Зеленый румянец и сбегающий по виску пот говорили сами за себя. Его глаза казались двумя чёрными безднами, откуда он произошёл. Дьявол, да за каплю его агрессии он душу бы продал. Бубоник даже вздрогнул от его взгляда и своих мыслей. За всеми их милыми, вполне человечными себе беседами он совсем забыл, что перед ним - демон ада, злой дух, выворачиваюший души наизнанку. То же самое сейчас творилось и с его душой: её встряхивали, словно невыстиранное белье, с которого тучей вздымалась вся грязь. Бубоник откинул голову на подушку, слыша звон в ушах и чувствуя плоть демона, распирающую его изнутри. - О, Маледиктус, - вскричал он, поглощенный его движениями в нем и вниманием, которое он дарил ему, словно самой первой своей сучке. Магог склонился ниже и нигде не было спасения от его огненного взгляда; мужчина спрятал лицо в его плече, все больше воспламеняясь от его прикосновений и всей длины ствола в нем. Он чувствовал, как каждый сантиметр входит и выходит из него с мягким всхлипом; колдун обнял Магога руками и ногами, едва не ломая пальцы о его спину и совсем потерявшись в ощущениях и его завораживающем шепоте. - Такой узкий... как приятно трахать тебя... чувствовать твой запах... мне нравится, как ты стонешь, когда тебе особенно хорошо… Бубоник чувствовал, как раскрывается его душа и выскальзывают самые темные и похабные страсти наружу. Он был распластан и открыт под Магогом, словно препарируемая лягушка, и это в кои-то веки не вызывало практически никаких неудобств. Словно все препятствия и предрассудки упали, сожженные адским пламенем, оставив только его плоть и плоть Магога, вытворяющую с ним нечто невообразимое. Мужчина начал задыхаться, понимая, что уже близок, он заскреб спину Магога ногтями и поджал ноги, взрываясь, взрываясь и взрываясь… Маг уже практически ничего не соображал, когда Маледиктус, продолжавший вбиваться в его ослабшее после оргазма тело, выгнулся и вскрикнул надрывно, открыто. Бубоник томно застонал в ответ, обхватывая его пенис анусом и непроизвольно лаская. - Ты - это нечто, Бубоник, - выдал Магог, придавливая его сверху своим немаленьким весом. Колдуну трудно было дышать, но, ебись оно все конем, как он был счастлив сейчас. Довольно зажмурившись, он кайфовал от того, как Магог гладит его мягкий красный припухший анус со следами спермы. Маг начал бояться, что на этом его сон закончился. - Я бы ещё раз тебя трахнул, не возражаешь? - Нет, разумеется, - Бубоник раскинул ноги, выставляя себя напоказ; Магог судорожно сглотнул. Он опустился на колени, вылизывая бледное семя из маленьких морщинок и складочек вокруг его кольца; Бубоник ахнул от изумления, отползая ближе к спинке кровати: вид Магога, орудующего своим языком между его ног обескуражил и неприлично возбудил его. - Ну, что же ты, стесняешься? - ласково улыбнулся Магог во все свои дохрена зубов. Он придвинулся, на этот раз беря его за ягодицы и разводя их пошире. - Мм, какой хорошенький, - облизнулся демон и, что самое неожиданное, поцеловал его туда, взасос, с языком, так страстно, что Бубоник обнаружил себя в полуобморочном состоянии. Он не мог оторвать глаз от того, как Магог “ест” его жопу, всасывая её в себя и громко причмокивая губами. Веки его закрытых глаз дрожали, он явно был увлечен. - Ннгх..аах, - только и сумел произнести мужчина в ответ на все это; кровь прилила к его сфинктеру и он отзывался тянущей жаркой раздразненностью на границе боли и удовольствия. Магог мучил его, терзая чувствительную дырочку то языком, то крошечными жгучими оранжевыми молниями, срывающимися с подушечек пальцев. Бубоник уже готов был наизнанку вывернуться, лишь бы один из этих пальцев оказался у него внутри, поэтому, когда это все-таки произошло, это было сродни благословению. Он чувствовал магию внутри себя, чувствовал, как она соединяет мелкими искрами их нервные окончания и, как нежный любовник, струится в нем, принося неописуемое наслаждение. Он всем своим существом потянулся к её силе, впуская в себя и замирая. Он никогда в жизни не чувствовал в себе столько магии, сердце бешено колотилось, а оставшиеся волосы встали дыбом. - Это восхиитиительно, о мой Маледиктус… - Рад, что тебе понравилось, - хитро улыбнулся демон, показывая ему свой член; из него густой светящейся жидкостью сочилась самая настоящая магия. - Хочешь почувствовать его в себе? Бубоник, ни минуты не задумываясь, кивнул, забираясь на колени к Магогу. Прикусив язык, он легко принял в себя искривленный прибор Магога. Заклятье шипело и раздувалось внутри мелкими лопающимися пузырьками. Бубонику оказалось достаточно пары толчков, чтобы начать дергаться и дрожать на члене Магога, испуская нечленораздельные гортанные звуки. Он кончал уже третий раз за сегодня, и у него ещё остались силы смотреть на то, как демон размазывает по себе прекрасную светящуюся субстанцию, медленно дрочит и в конце-концов кончает прямо на него, его бедра, живот и ягодицы. Бубоник пытается дотянуться и очистить себя, но рука его безвольно падает и заменяется дланью Магога, легко, словно ластиком стирающей с него влагу. Он вдруг позволяет себе нежность, обнимая Бубоника и заворачивая в его половину одеяла. Колдун молчит, лишь облегченно тычась носом ему в плечо и медленно засыпая, сквозь сон слыша тихое: - Спокойной ночи, Бубоник. Магог неподвижно лежал рядом, отсчитывая секунды до казни. Каждая секунда отдавалась в нем тяжелым стуком сердца, камнем падающего вниз. Он испытывал страх. Скопившееся в нем чувство опрокинуло его и заставило съежиться, прижимая к себе бестолкового Бубоника ближе. Жаль, он не мог помочь ему своей магией. Жаль он не мог сделать этого раньше. Об этом узнали бы. Жаль, он не может сокрыть его здесь. Об этом узнают. Но, по крайней мере, он сделает это лично и не позволит касаться его другим липким демонам. Одев его и укутав своим чёрным крылом, он открыл портфель и начал спускаться вместе с ним по лестнице в нижние сферы ада. Лестница казалась бесконечной, каждая ступенька норовила прыгнуть ему в лицо. Оказавшись около Леты, он окунул его в воды Забвения. - Так тебе легче будет вынести страдания. Я позабочусь о твоем славном коте и вороне, так уж и быть. А теперь - прощай, - он почти с сожалением выпустил из рук старика, отдавая его на растерзание тысяче мелких бесов. Его работа была сделана, ждало повышение, но он впервые не чувствовал никакого удовлетворения от этого.