heartbreak girl // lrh

— Ничто в мире не стоит твоих слёз, Мия, ибо всё вокруг — бренно и, так или иначе, ненадолго, потому — какой смысл горевать? — присел парень около девушки, увидев то, как она плачет, сидя на втором этаже возле кабинета, который практически всегда закрыт. — И ты как всегда прав, Хеммингс, — девушка вытерла слёзы тыльной стороной ладони. — Кому разукрасить личико за то, что обидели мою Ми? — Ну, если только учительнице по истории, — Мия усмехнулась. — Ой, приношу свои извинения, но я не смогу поднять руку на женский пол, я бессилен, — подняв руки вверх, произнёс парень. Девушка рассмеялась. Она находила в нём того, кого так долго искала. Правую руку возле себя или что-то в этом роде. — Что ты любишь? — Раньше я так любила лето, а теперь… Теперь я даже не знаю, люблю ли вообще хоть что-нибудь, — да, несомненно, она любила Люка, но вопрос был задан на счёт неодушевлённого, нежели живого. — Почему, Андерс? — Я должна пойти в класс, извини Хеммингс, — она доверяла ему, но знала, что ещё не время для того, чтобы впустить его в свой мир. Слишком рано. — Мия, доверься мне, — какие громкие слова… Он ведь пользовался ею в каком-то смысле. — Я всегда жила чувствами, предпочитая импульсы сердца холоду разума. Наверное, потому и перенесла, в итоге, больше боли, нежели требовалось изначально. И я не хочу испытать этого снова, доверившись тебе, Хеммо, — стук в дверь класса и девушка зашла внутрь. В тот самый, ею ненавидимый тридцать восьмой кабинет. Она прятала свою грусть под фальшивой улыбкой. Улыбалась всем, всегда. Смеялась. И лишь по этим причинам, никто не мог видеть то, что творится у неё в душе. Он не способен перманентно пребывать в печальном состоянии. Грусть — явно не то, для чего был создан каждый из нас. Она — лишь катализатор вереницы грядущих моментов счастья, краткая передышка сознания для ощущения пущего контраста.

***

Воскресенье уже практически утекало на закате. И тебе кажется, что впереди будут бесконечно попадаться аналогичные окончания недель, но это не так. И каждый раз их остаётся только меньше. Как и дней или лет. И ты не замечаешь, когда уже всё окончательно пролетело мимо. Просто сидишь потом в такой момент, в прострации, убеждая себя, что это нормально, хотя бы потому, что так — оно ведь со всеми… Мы всегда думаем, что у нас ещё есть время и это наше самое большое заблуждение.