И под ними плавится лёд

      Проснулась Женя с жутко затёкшими конечностями и ноющей от боли спиной. Проклятый футон в очередной раз не давал ей нормально спать - было холодно и неудобно. Смирившись с тем, что до японского понимания комфорта ей ещё далеко, она решила обязательно попросить сменить ей номер на типично-европейский - с высокой кроватью. Виктор до этого, например, с первой попытки додумался.       Встав с импровизированной постели, попутно успев хрустнуть всеми костями одновременно, девушка услышала странный скребущийся звук за дверью. Открыв же, обнаружила там радостно виляющего хвостом Маккачина.       — Надо же, кто это у нас тут? Доброе утро, малыш, — опустившись на колени и потрепав пса по пушистой макушке, проворковала Женя, — Как спалось на новом месте, мальчик?       — Ох, спасибо за заботу, просто отлично.       Евгения тихо фыркнула, поднимая взгляд выше. Никифоров стоял перед ней в коротком махровом халате, наспех перевязанным на поясе, а потому бесстыдно оголяющим его плечо и часть торса. Даже взъерошенным, с мокрыми волосами и все ещё сонными глазами он выглядел очаровательно. Впрочем, по его ехидной полуулыбке Женя поняла, что пялилась на него уж слишком долго.       — Прикрылся бы, тут отель всё-таки, а не твоя квартира, — буркнула девушка, будучи все ещё злой на него за вчерашнее, — Японцы очень консервативны. И их легко смутить.       — О, последнее я заметил, — проигнорировав довольно резкий тон, ответил Виктор, — Вчера у Юри поднялась температура, хотя я просто в шутку укусил его за ухо. К тому же ты сама одета довольно откровенно. И не стыдно вам, госпожа Дементьева?       Девушка сдержалась от очередной грубости, прекрасно понимая, что мужчина над ней банально издевался. Да, на ней была легкая футболка и очень короткие пижамные шорты, но она ведь не щеголяла в таком виде по этажам?       — Слушай, прости, я сглупил, ну не дуйся, — выдержав драматичную паузу, наконец сказал Никифоров, — Мы вместе все исправим. Обещаю, даже если журналисты и приедут, я постараюсь не подпускать их близко. Ну?       Женя громко цокнула языком и, поднявшись с пола, протянула собеседнику руку. Обижаться на людей вообще было не в её характере.       — Я очень на это надеюсь, знаешь ли.       — Я тебя не подведу, — обворожительно улыбнулся тот, а затем хитро прищурился, — В любом случае, я сейчас как раз шёл будить поросёнка. Хочешь со мной?       — Дай угадаю, ты хочешь воспользоваться его кроткой натурой и смутить с утра пораньше? — предположила девушка, подметив заговорщическую ухмылку визави. — Что б тебя, я люблю Юри, но такое представление пропустить не могу. Пошли.       И, прежде чем гордой процессией двинуться в комнату Кацуки, Женя демонстративно накинула на себя длинный гостиничный халат, самодовольно ухмыльнувшись закатившему глаза Виктору. Стараясь не сильно шуметь, Никифоров, приложив палец к губам, тихо отворил дверь в спальню Юри и на носочках подошёл к его постели. Схватившись за край одеяла, он показательно набрал в грудь побольше воздуха.       — Доброе утро, поросёночек! — резко рванув ткань на себя, он спихнул бедного парня на пол и сам вальяжно плюхнулся на его место, приняв позу древнего грека на симпосии. — Готов к тренировкам?       В ответ Юри лишь что-то неразборчиво промычал, прокряхтел, затем сонно нащупал очертания очков на комоде, а когда его взлохмаченная макушка наконец показалась из-за матраса, лицо действительно сделалось насыщенно алого цвета.       Женя прыснула и сдавленно рассмеялась, пряча улыбку в ладони, а Виктор позволил себе лишь сдержано хохотнуть в кулак.       — Ладно-ладно, Юри, прости, это была вот его идея. — Все ещё держась за сведённый судорогой живот, девушка шутливо тыкнула Никифорова под рёбра. — Все, пошли, ему, как и тебе, между прочим, не помешает одеться.       Виктор, все ещё улыбаясь, кивнул и вышел в коридор, закрыв за собой дверь. На Женю он смотрел со странной смесью одобрения и удивления.       — Значит, ты умеешь делать глупые вещи, — сказал тот, наткнувшись на её недоумевающий взгляд, — Не пойми меня неправильно, ты отличный собеседник, но мне всегда казалось, что ты такая серьёзная и собранная, ну, знаешь... как Яков.       — О, а мне всегда казалось, что ты своевольный, и безрассудный, и... ох, хотя погоди-ка...       — Я понял, — рассмеялся мужчина, — Ты веселая, запомнил.       Девушка самодовольно усмехнулась и начала спускаться по лестнице на зов манящего запаха готовящегося завтрака. Виктор послушно последовал за ней следом, напрочь проигнорировав дружеское наставление что-нибудь на себя накинуть.       — Смотри, после завтрака я предлагаю небольшую разминку. Тут в парке недалёко есть отличная площадка, а потом надо обязательно навестить балетный класс, ведь если... твою мать.       Женя не удивилась, заметив, как огромная орава журналистов штурмовала хлипкую дверь несчастной Ю-топии Кацуки. О, нет, она с полным спектром негодования предвкушала приближающийся конец её весёлых будней, которые в скором времени сменятся на постоянные перебежки из локацию в локацию, без возможности даже чихнуть, не будучи запечатлённым на камеру. Среди какофонии многоголосого галдежа Евгения мало что могла расслышать, но вопросы на подобие: «Правда ли, что Виктор Никифоров отдыхает здесь с женщиной?» и «Действительно ли Виктор Никифоров уходит из сборной ради тренировок с Кацуки Юри?», она улавливала отлично.       Нарочито медленно повернувшись к неловко замершему на ступеньках Виктору, девушка улыбнулась, ехидно прищурила глаза и крепко хлопнула того по плечу.       — Ну что же ты ждёшь, Виктор? — буквально пропела она. — Ты ведь не подпустишь их близко, верно? Надеюсь на тебя.       И, не говоря более ни слова, она, оставив Никифорову разбирательства с прессой, гордым шагом прошествовала обратно на второй этаж, где и столкнулась со все ещё сонным Кацуки.       — Не-не-не, на улицу нам теперь дорога заказана, можешь не торопиться. Пресса благополучно оккупировала твой порог, — сказала Женя, хватая парня за локоть, — Но наш лучезарный тренер обещал все решить.       — Пресса? — заметно побледнел тот, мгновенно проснувшись. — У-уже?       — А ты думал они не поторопятся ради эксклюзивных новостей? Хрен теперь от них отделаешься.       — И ч-что же будет?       Евгения не ответила и лишь печально покачала головой. Она помнила время, когда журналисты дежурили напротив её квартиры 24/7, в попытке разузнать подробности её снятия с соревнований. Она сама этого, впрочем, не видела - ей рассказали недовольные соседи.       Отметив резко подскочивший уровень шума на первом этаже, Женя недовольно скрылась в ванной, затем спокойно переоделась в более приличную одежду и с внутренним содроганием решилась проверить социальные сети. Как она и предполагала, новости о Викторе Никифорове были практически везде. Комментарии же под всплывающими постами она предпочла не читать.       В очередной раз прислушавшись к тому, что творится внизу, девушка пришла к выводу, что прессу всё-таки разогнали. Вместе с Юри они осторожно спустились в столовую, где уже сидел Виктор и умиротворённо пил чай.       — Неужели они на самом деле ушли? — ошарашено глянув по сторонам, спросила Женя. — Как тебе это удалось?       — Дорогая, ты что, не верила в меня? — мужчина ехидно повёл бровью, заметив, как собеседница недовольно фыркнула. — Просто дай журналистам то, что им нужно, и от тебя отстанут. Это же логично.       — Ну и что же им было нужно?       — Новости, — усмехнулся тот, видя, как резко побледнела Женя, — Свежие и, желательно, скандальные.       — Виктор, клянусь, если ты ляпнул какую-то очередную несусветную хрень...       Нет, девушка не волновалась за себя. Кто-кто, а она уж точно привыкла к постоянным конспирологическим теориям и неприятным слухам вокруг своей персоны, а вот Юри... Юри - другое дело. Да, парень пытался не реагировать на нападки СМИ, что в красках освещали его провал на Гран-При и неприятно описывали бесславный конец его спортивной карьеры, но то, что он всё-таки успевал услышать или прочесть, настроение и самооценку ему отнюдь не поднимало. Поэтому сейчас, будучи на виду практически у всего мира, который разбирал и анализировал все его действия чуть ли не под микроскопом, Кацуки нервничал неимоверно. Ведь любое неосторожно брошенное слово может окончательно все разрушить.       Виктор, демонстративно отпив из чашки, лениво глянул на две бледнющие, застывшие перед ним фигуры, и недобро усмехнулся.       — Твоё недоверие разбивает мне сердце, знаешь ли. Ничего я такого не сказал. Они хотели знать, действительно ли я собираюсь тренировать Юри? Я ответил. Они спрашивали, бросаю ли я спорт? Я ответил. Они интересовались, какую во всем этом роль играешь ты? И я снова ответил...       — А вот с этого места поподробнее, — уточнила Женя, сильно сбитая с толку вопросом о возможном уходе Виктора из спорта.       — Ох, все как обычно, — отмахнулся мужчина. — «Вы встречаетесь?», «Вы любовники?», «Как давно вы вместе?», — передразнил тот, с удовольствием отметив вздрогнувшую всем телом девушку. — Не волнуйся, я сказал, что ты мой помощник. Идеально же, верно?       — Помощник? — непонимающе переспросила та. — Виктор, ты даже не тренер-то толком, это каким же боком я теперь твой помощник? Я профессиональная спортсменка, а не какой-то стажёр!       — Ты бы предпочла, чтобы я сказал, будто мы парочка? — губы мужчины расплылись в сладкой улыбке и он слегка придвинулся к девушке ближе, кокетливо поведя бровью. — Такое развитие событий тебя устраивает больше?       Женя искренне надеялась, что смогла вовремя взять себя в руки и не покраснеть, как случайно забежавшая в мужскую раздевалку школьница. Виктор явно испытывал её терпение.       — Ты мог бы промолчать. Банально проигнорировать вопрос. Это несложно.       — Если бы я это сделал, то нас точно не оставили бы в покое. Продолжили бы строить теории, писать статьи и все такое прочее. А я ведь обещал тебе со всем разобраться, не так ли?       И на это Евгении не нашлось, что ответить. Стоило признать, что, в общем и целом, Виктор со своей задачей справился.       — Спасибо, — искренне, пусть и нехотя ответила девушка, — Ты слегка расхлебал кашу, которую сам и заварил. Молодец.       — Как-то слабо это тянет на похвалу.       — Наслаждайся тем, что есть. Может такого сильного ажиотажа вокруг нас и не будет, но шляться за нами все равно не перестанут.       — Ну, тут уж я бессилен. За мной невозможно не бегать.       — Ох, да, конечно.       Все это время молчавший Кацуки скромно присел на соседний с Женей стул. Испытующе глянув на неё поверх линз, он тяжело вздохнул и неловко сцепил пальцы в замок.       — Эм, — наконец тихо промямлил Юри, — А с тобой... будет в порядке? Тебе ведь надо готовиться к следующему сезону, но если ты будешь здесь, то...       — Форму точно не потеряю, если ты про это, — осекла парня Евгения, прекрасно понимая, куда подобные размышления могут его завести, — Я при любом раскладе планировала остаться здесь на какое-то время. Планы не изменились. Я помогу тебе.       — С-спасибо, — Кацуки, явно расслабившись, опустил напряженные плечи и кротко улыбнулся.       — Ох, это так мило, — умилительно проворковал Никифоров, — Настоящая дружба! Я даже завидую.       — О, не стоит, — Женя демонстративно приобняла засмущавшегося японца за плечо, — Когда-нибудь и ты найдёшь своего истинного друга.       Виктор усмехнулся и сложил руки на груди. Да уж, чтобы встрять третьим колесом между этими двумя ему придётся приложить немало усилий. Но он упёртый. И очень, очень настойчивый.

***

      К счастью, пресса действительно отступила и, даже если за ними и подглядывали, то явно делали это издалека и, по возможности, незаметно. Виктор и Женя, скооперировавшись, за утро успели набросать примерный план питания и похудения для Юри на ближайшие пару недель, осуществление которого им уже не терпелось начать. Именно поэтому вся компания оказалась на улице - на пробежке, по заранее выделенному Женей маршруту.       Девушка решила подойти к состоянию Юри со всей серьёзностью, а потому сейчас бежала рядом с запыхавшимся парнем со спидометром в руке и злобно косилась на простодушно катающегося рядом на велосипеде Виктора.       — Знаешь, для того, кто так красочно разглагольствовал о тренерстве, ты даже не делаешь вид, что чём-то занят, — холодно окликнула его девушка, подавая Юри бутылку с водой, — Я не прошу тебя о чём-то невозможном, просто банально учавствовать в процессе.       — Ты просто завидуешь, что тебе велосипед не достался, — легко ответил Никифоров, звякнув велосипедным звоночком, — Прибавьте скорость, ребятки, мы спускаемся по склону!       Пока Женя смотрела, как взрослый мужчина, обладатель звания пятикратного чемпиона мира, смеясь, съезжает с горки под радостный лай Маккачина и усталый хрип Кацуки, у неё просто в голове не укладывалось, как этому человеку может быть двадцать семь. Да она в свои двадцать была куда менее жизнерадостной. Или же она была серьезнее? Может скучнее?       — Эй, тише! Юри, беги медленнее, дыши глубже! — крикнула Женя и рванула вперёд, догоняя несущегося вдоль набережной Виктора.       К концу дня Кацуки был физически вымотан и молча сидел в столовой, положив голову на низкий столик. Женя и Виктор лишь с сочувствием на него поглядывали.       — Вот что бывает, когда надолго забываешь про тренировки, — нравоучительно начала девушка, но, заметя пустой взгляд японца, сжалилась, — Ладно, нет, слушай, я не виню тебя. Скоро вернёшься в привычный ритм и станет попроще. И вообще, щёчки вроде чуть поменьше стали.       — Спасибо за попытку, — прохрипел Юри, медленно вставая на ноги, — Я спать. Спокойной ночи.       Женя мягко улыбнулась ему и пожелала приятных снов, как и Виктор.       — Он вроде неплохо справляется, — задумчиво пробормотал мужчина, вытаскивая откуда-то до боли знакомую Евгении бутылку, — Выпьешь со мной?       — Серьезно? Никифоров, ты же спортсмен, — фыркнула девушка, явно не собираясь отказываться. Максимум подразнить.       — Но в первую очередь, я человек, — улыбнулся Виктор, — И как любой нормальный человек, я могу позволить себе расслабиться.       — Точно, ты ведь пахал сегодня без продыху, — ехидно парировала та, поставляя чашечку, — Какие прогнозы? Не будешь выпускать Юри на лёд - он зачахнет, как цветок без воды.       — Не зачахнет. Наоборот, будет стараться лучше. Ты бы стала, я знаю.       — Откуда такая уверенность? Мы с Юри довольно разные, — ответила Женя, залпом выпивая налитый мужчиной сакэ, — Уф, крепкий.       — Неужели? А как по мне, так ладите вы просто отлично. Или, как минимум, достаточно хорошо.       — Мы давно знакомы. Я люблю Юри как... — Девушка вдруг осеклась, побледнела и неприятно поморщилась. Посмотрев на вновь полную чашку, нахмурилась, но осушила его, громко выдохнув. — Как брата, вот как.       Виктор наблюдал за быстро сменяющейся мимикой Жени с неподдельным интересом. Как же легко у неё все читалось на лице - каждое переживание, каждая эмоция. Раньше он такого за ней не замечал.       — Как брата, значит... хотел бы я, чтобы у меня был брат или сестра, — задумчиво сказал мужчина, глотнув алкоголя прямо из бутылочки, — Но я у родителей исключительный и непревзойденный.       — Наверное увидели тебя и поняли, что лучше уже не сделают, — усмехнулась Евгения.       — Ох, моя мама будет польщена.       — Пришлю ей открытку с искренними благодарностями на твой день рождения.       — Ну хоть кто-то оценит её попытку сохранить первозданную красоту в единственном экземпляре.       — От твоего нарциссизма можно помереть, — хохотнула Женя, — ЧСВ больше, чем у Криса, а это, знаешь ли, показатель.       — Что ж, люблю быть первым, даже если это соревнование за самую эгоцентричную задницу в мире.       Женя рассмеялась, по неуклюжести пролив немного сакэ на футболку. Чертыхнувшись, она шустро принялась оттирать пятно лежащим на столе влажным полотенцем. Виктор наблюдал за этими неловкими махинациями со странным выражением боли и растерянности на лице.       Он знал, что нечто подобное уже случалось, это было словно... дежавю.       — Черт, вот же...! — раздраженно прошептала девушка, вставая со своего места. — Прости, но мне, пожалуй, хватит на сегодня. Спасибо за компанию. И спокойной ночи.       Виктор добродушно улыбнулся и помахал ей рукой. Неприятный червячок воспоминаний - мутных, смазанных, - больно копошился в сознании, но мужчина предпочёл его проигнорировать.       Так ведь будет лучше, верно?