***
День соревнований наступил как-то слишком неожиданно для Жени. В Хасецу стянулись толпы туристов, весь Ледовый дворец был забит народом, всюду слышались крики, мелькали вспышки фотокамер, везде сновали журналисты. Кацуки и Плисецкий были в центре всеобщего внимания, каждый желал взять у них интервью или просто пообщаться. Про Никифорова и говорить не стоило, в объективе камер он мелькал намного чаще своих протеже, в то время как сама Евгения, натянув капюшон толстовки пониже, чуть ли не ползала под скамейками, лишь бы не попасться на глаза какому-нибудь особо внимательному журналисту. — Мы играем в шпионов? Какие правила? — насмешливый голос Виктора девушка узнала даже под трибунами, согнувшись там в три погибели, но не придала ему значения. — Не привлекай внимания, уходи! На тебя фотографы слетаются, как мухи на мёд, — прошептала та, практически распластавшись на полу. Люди, сидевшие под её импровизированным укрытием, неловко заерзали. — Зная тебя, я ожидал куда менее лестное сравнение, — хмыкнул мужчина, но не сдвинулся с места, наблюдая, как закипает Женя. — И оно будет, если ты не уйдёшь! — Ты прости конечно, но я специально тебя искал. Выходи, уже все начинается, надо дать последние наставления мальчикам. — А разве это не твоя прерогатива? — Моя специализация — это практические знания. — А моя, что, моральная поддержка? Я Юри тройному риттбергеру учила не меньше, чем ты Юру улыбаться. И на своём поприще, между прочим, я преуспела лучше тебя. — И что, ты из-за этого не поддержишь своих учеников? А они ведь нервничают. — Я хочу поддержать их обоих, но выиграет все равно только один. Они ведь оба так старались… — расстроено ответила девушка и недовольно посмотрела на Виктора, — Но вот если бы кое-то привык вести записную книжку, ничего этого бы не случилось. — Опять я виноват? — удивился Виктор, но поймав пронизывающий взгляд девушки, скис. — Да, я виноват, запамятовал, но я ведь уже извинился! Да и подумай вот о чем: что лучше всего помогает раскрыть истинный потенциал, как не здоровая конкурентная борьба? — Оправдания, снова оправдания, — усмехнулась Евгения, похлопав мужчину по плечу, — Ещё скажи, что это все склероз. Кости перед грозой ещё ломить не начинает? — Эй! — хотел было возмутиться Виктор, но тут же был атакован новой волной телевизионщиков и журналистов. И где-то вдали гадостно хихикала Женя, махая ему ручкой. Настроение у неё было на удивление озорное. Однако как только девушка заглянула в раздевалку, то буквально кожей почувствовала висящее в комнате напряжение, и её невольно передернуло. Плисецкий молчаливой тенью стоял в сторонке, засунув в уши наушники, и разминался. Он не выглядел обеспокоенным, скорее наоборот — чрезмерно сосредоточенным. Юри же сидел на скамейке у самой стены и, казалось, судорожно повторял про себя все знакомые ему молитвы. Вот к нему Женя в первую очередь и направилась. — Эй, чемпион, — она присела на колени прямо перед испуганным парнем, — Тихо-тихо, откуда эта паника? Словно первый раз на лёд выходишь. Кацуки как-то забито взглянул на неё и тут же снова опустил глаза в пол. — Ничего не могу с собой поделать. Ощущения ещё хуже чем на официальных соревнованиях… мне так страшно… — Юри, — улыбнулась Женя и мягко взяла парня за руки, — Посмотри на меня. Катайся для себя, Юри, как тогда, когда исполнял программу Виктора. Будто тебя никто не видит, словно ты один. Есть лишь ты и твой эрос. Только ты и лёд, понимаешь? — Я и мой эрос… — тихо прошептал парень, сильнее сжимая ладони подруги, — Я не до конца уверен, что нашёл эрос в себе… — Ты нашёл, поверь мне. Я и Виктор видели, как ты старался. Мы знаем на что ты способен. Не смей опускать голову, Юри. Гордо смотри в своё отражение. Выйди на лёд и заставь зал кричать от восторга. Ты способен на это, мы знаем. И ты тоже это знаешь, верно? — Да, — уверенно кивнул Кацуки, наконец без страха взглянув Жене в глаза, — Да, я знаю это. Спасибо тебе. Дементьева улыбнулась, несильно хлопнула друга по спине и обернулась к Плисецкому. Тот уже снял свою олимпийку и готовился выйти на лёд. Женя невольно отметила, что на стройной мальчишечьей фигуре белоснежный костюм Виктора смотрелся просто идеально. Особенно вкупе с ангельской внешностью Юрия. Жаль только, что характер совсем не ангельский. — Ну, мне, похоже, не стоит говорить тебе ничего, верно? — девушка осторожно подошла к нему, ещё раз внимательно осмотрев с ног до головы, — Уверенностью в себе так и фонит. — Верно, — согласился Плисецкий, отвернувшись от неё и направившись к выходу. — Однако, — она в несколько широких шагов догнала его у самых дверей и осторожно поправила чуть съехавший ворот костюма, — Удачи тебе, Юра. — Спасибо, — тихо ответил тот. Без улыбки, но искренне. На лёд он вышел под многочисленные крики и аплодисменты. Его костюм в свете софитов переливался всеми цветами радуги, и Евгения наконец поняла, почему всё-таки к нему так привязалась кличка «Русская фея». Как только в зале заиграла музыка, девушка незаметно пробралась поближе к Виктору. Они синхронно кивнули друг другу, вздохнули и приготовились смотреть. В итоге Плисецкий выступил… хорошо. Даже отлично. Женя внимательно следила за техникой и ей просто не к чему было придраться — все элементы он выполнял идеально. Но то, с каким видом он танцевал, ей не понравилось. В начале ещё было что-то, какая-то искра, эмоции, но на финальных аккордах она читала в его движениях лишь желание поскорее все закончить: страсть испарилась, улыбка померкла, даже пластика стала скованней. Он танцевал лишь ради победы. А агапе, как известно, не про это. И Женя чувствовала, что Виктор тоже это знал. Пока зал взрывался овациями, они оба лишь печально переглядывались. На языке чувствовался привкус горечи. — Юра-Юра, — прошептала Женя, и это все комментарии, на которые её хватило. А затем настала очередь Юри… костюм Никифорова с чемпионата мира среди юниоров изменил его просто до неузнаваемости. А вкупе с убранными назад волосами и отсутствием очков он выглядел, чего греха таить, ужасно сексуально. В его движениях было что-то, чего Женя не видела в нем до этого, какая-то особая плавность, эротичность. Трибуны трепетали от восторга, Евгения с трудом сдерживала радостный писк, Виктор довольно улыбался, а в какой-то момент даже забылся и удивленно присвистнул. Он показывал страсть, он танцевал откровенно, маняще, но не пошло, так, как выглядело бы живое олицетворение эроса. Да, Кацуки упал на этом проклятом четверном сальхове, да, техника у него была более сырой, чем у Плесецкого, но он выступал с душой, с теми самыми чувствами, которые всегда так восхищённого ловила Женя на выступлениях Никифорова. И когда, закончив, Юри, уставший, но счастливый, подъехал к бортикам, именно Дементьева, опередив Виктора, поймала его в объятия. — Я горжусь тобой, — шепнула она ему на ухо и весело взъерошила волосы на затылке, — Ты просто… потрясающий. Да, выиграл Юри. И, как считала девушка, вполне заслужено. Её просто распирало от радости и гордости, но тот факт, что Юрий ушёл раньше оглашения результатов оставило неприятный осадок в её душе. Она не хотела его расстроить. У него был талант, но Юрий сдерживал его, сам того не осознавая. Женя была уверена, что если бы он дал себе раскрыться, то результаты сегодняшнего дня могли бы быть совсем другими. — А теперь, дамы и господа, специальный гость программы! Сейчас перед вами выступит заслуженная чемпионка России, фигуристка Евгения Дементьева! И пока зал недоумевающе анализировал сказанное диктором, удивленно перешёптываясь, девушка уже успела скрыться с глаз толпы, готовиться к вступлению.***
Виктор, не стесняясь, зашёл в раздевалку без стука. Не потому, что хотел смутить или разозлить девушку, а просто потому, что привык делать все, что взбредёт в голову. Женя стояла к нему спиной, поэтому единственное, что он видел, так это выразительный V-образный вырез и острые выпирающие лопатки. Спина казалась абсолютно голой и только присмотревшись можно было заметить поверх полупрозрачную вставку телесного цвета. Женя, не заметив в комнате присутствия другого человека, лишь поправила наушники, задорно притоптывая ногой в такт музыке, натянула на руки короткие темные перчатки и резко развернулась, в энергичном танце маняще покачивая бедрами и тихо хлопая в ладоши. Её глаза были прикрыты, а губы бесшумно проговаривали слова песни. Спереди платье, на контрасте с оголенной спиной, было полностью закрыто, а на груди украшено тысячами мелких бриллиантовых страз, которые на чёрной матовой ткани мерцали, будто звезды на ночном небе… — Долго еще будешь на меня пялиться? — усмехнувшись, внезапно спросила Евгения. Она остановила свой импровизированный танец, сложила руки на груди и теперь с интересом, ехидно приподняв бровь, наблюдала за реакцией Никифорова. Тот удивленно моргнул, видимо, не сразу осознав, что обращались к нему, а затем шустро выпрямился, прокашлялся и обворожительно улыбнулся девушке как ни в чем не бывало. — Я любовался, — легко ответил мужчина, разводя руками, — Меня ослепил твой наряд… Кстати, если оно еще со времен юниорской лиги, то ты просто отлично сохранила фигуру, поздравляю. Женя растроганно склонила голову, благодарно положив руку на грудь. — Я должна была выступать в нем три года назад, — ответила она, элегантно покрутившись вокруг своей оси, — Нравится? — Разве я посмею сказать что-то кроме «сногсшибательно прекрасна»? — Ох, льстец! — А ты кокетка. — А как же иначе? Это мой образ, как-никак. — Точно, — усмехнулся мужчина, — Яркая соблазнительница. Жду с нетерпением. — Поверь мне, перед моим людусом не устоял бы даже Плисецкий. — Ох, дорогая, ну это, пожалуй, слишком высокая планка. — Я люблю сложные задачи, — Женя подошла вплотную к Виктору, заигрывающее смотря на него снизу вверх, — Оттого ведь интереснее их решать. Никифоров хотел было ухватить девушку за талию, но та, ловко увернувшись, уже выпорхнула за дверь, кокетливо подмигнув мужчине на прощание. — Злобная соблазнительница, — хищно ухмыльнулся Виктор и покинул раздевалку, поправляя пиджак, — Я, может, тоже люблю сложные задачи. Как только Евгения вышла в зал, то не смогла сдержать радостную улыбку. Люди, звуки, голоса, адреналин и волнение, витающее в воздухе — она безумно по всему этому соскучилась. Её переполняла энергия, азарт, хотелось двигаться и танцевать, словно в последний раз. Она выехала на лёд под громкие овации и, тихо рассмеявшись, отправила толпе несколько воздушных поцелуев. Увидев у бортиков Виктора и Юри, радостно улыбнулась обоим. Кацуки, уставший, но счастливый, в ответ ободряюще помахал подруге рукой. Сделав пару глубоких вдохов, Женя встала посередине катка, закрыла глаза и стала прислушиваться… Музыка заиграла внезапно, тут же наполняя зал латинскими танцевальными мотивами. Женя эротично провела одной рукой по всей длине другой, от пальцев до бедра, и, хлопнув в ладоши, обворожительно улыбнулась залу. «She got the mmm, brown eyes, caramel thighs Long hair, no wedding ring, hey! I saw you lookin' from across the way And now I really wanna know your name She got the mmm, white dress, but when she’s wearin' less Man, you know that she drives me crazy The mmm, brown eyes, beautiful smile You know I love watching you do your thing…» Музыка будоражила кровь, заставляя сердце биться чаще. Движения девушки были резкими, стремительными, страстными. Кристаллы, усыпавшее платье, в белом свете софитов мерцали еще ярче, отражая радужные блики на истёртую ледяную гладь. Женины волосы, медно-рыжие, развевались от резких движений, как пляшущее пламя свечи, притягивая к себе все внимание. Публика завороженно наблюдала за фигуристкой, отмечая, что так откровенно-чувственно она не танцевала уже давно. «I love her hips, curves, lips say the words «Te amo, mami, ah, te amo, mami» I kiss her, this love is like a dream…» Тройной аксель Женя исполнила под аккомпанемент восторженных криков толпы. Она приземлилась, разводя руки в стороны и с радостью принимая первые аплодисменты. С губ девушки практически не сходила счастливая улыбка, она заигрывала с трибунами, завлекала томными движениями рук и плавными изгибами бёдер, возможно впервые за долгое время искренне наслаждаясь вниманием людей, их очарованными взглядами и восхищёнными воскликами. «So join me in this bed that I'm in Push up on me and sweat, darling So I’m gonna put my time in And won't stop until the angels sing Jump in that water, be free Come south of the border with me Jump in that water, be free Come south of the border with me…» Дыхание участилось, девушка почувствовала, как у неё покраснели щеки, а холодный воздух начал щипать кожу. Она развернулась спиной к бортикам, исполняя дорожку шагов, а затем, сменив позу, несколько раз сделала внешний кораблик, и после очередного резкого вращения вокруг своей оси так некстати наткнулась в толпе на два мерцающих сапфира — глаза Виктора. «He got that mmm, blue* eyes, givin' me signs That he really wants to know my name, hey! I saw you lookin' from across the way And suddenly, I'm glad I came, ay! Ven para acá, quiero bailar, toma mi mano Quiero sentir tu cuerpo en mi, estás temblando Mmm, blue eyes, takin' your time Now we know we'll never be the same…» Исполняя вращение стоя, она медленно опустилась, делая волчок, а затем поднялась, закружившись в стойке «бильман». Зал вновь взорвался овациями. Женя сорвалась с места, описывая спираль вдоль бортиков в арабеске. Теперь ей почему-то специально хотелось взглянуть на Виктора, увидеть его выражение лица, отследить его реакцию, поймать его улыбку… «I love his lips 'cause he says the words «Te amo, mami, ah, te amo, mami» Don’t wake up, this love is like a dream…» Тройной сальхов и двойной тулуп, даже отвлекшись на неотрывно наблюдающего за ней мужчиной, Женя исполнила чисто. Краем глаза она даже уловила, как под лезвием коньков блеснул сноп мелких снежных осколков, на мгновения озаривших окружающее пространство дрожащими отсветами радуги. Чей-то знакомый голос восторженно прокричал её имя. «So join me in this bed that I’m in Push up on me and sweat, darling So I'm gonna put my time in (Time in) And won’t stop until the angels sing Jump in that water, be free Come south of the border with me Jump in that water, be free Come south of the border with me…» Трибуны ликующе наблюдали за каждым её движением, в полной мере ощутив все игривое настроение людуса, всю его легкомысленную кокетливость и озорство. Последний прыжок, тройной лутц, Женя исполнила с самой что ни на есть самодовольной ухмылкой и с бешено бьющимся в груди сердцем продолжила свой манящий танец. «Flawless diamonds In a green field near Buenos Aires Until the sun's rising We won't stop until the angels sing Jump in that water, be free Come south of the border with me Jump in that water, be free Come south of the border with me…» Мелодия практически закончилась, и Женя, завершая финальную дорожку шагов и вращения, гордо взглянула прямо туда, где, восхищённо улыбаясь, находился Виктор. Заметив это, он, выразительно усмехнувшись, послал ей кокетливый воздушный поцелуй, совершенно не смущаясь находившихся рядом людей. Те, пусть и покраснели, но, очарованные созданной на льду атмосферой, лишь тихо захихикали. Оставаться предельно сосредоточенной Жене становилось все труднее. «So join me in this bed That I'm in Push up on me and sweat, darling (Oh no, no, no) So I'm gonna put my time in And won't stop until the angels sing Jump in that water, be free Come south of the border with me(3) Jump in that water, be free Come south of the border with me…» Она остановилась в центре зала, переводя дыхание, и в завершающей позе, совершенно случайно, непреднамеренно, будто завлекая, протянула руки именно туда, где стоял хлопавший в ладоши Виктор. Зал аплодировал, пока не начало закладывать уши. Отголоски музыки ещё витали в воздухе, люди тяжело дышали, словно сами сейчас выступали, а адреналин не давал им успокоиться, опьяняя. Женя, до невозможности довольная собой, устало оттолкнулась ногами от льда, неспешно подъезжая к бортику. Все тело дрожало от напряжения, мышцы расслаблялись медленно, словно нехотя, а зрачки возбужденно подрагивали в такт рваным вздохам. Никифоров встречал фигуристку с широкой улыбкой и совершенно очарованным взглядом. — Поздравляю, соблазнительница, ты покорила весь зал. А меня, — мужчина галантно взял девушку за руку и невесомо поцеловал тыльную сторону ладони, — меня ты покорила в частности. — Извини, это вышло непреднамеренно. В танце так сложно сдерживаться… — Значит, ты только на льду не сдерживаешься? — выгнув бровь, ухмыльнулся Виктор. — Интересно. — Не порть момент своей извращенской чушью, — закатила глаза Женя, отвлекаясь на улыбающегося в стороне Юри, — Ну как, я не ударила в грязь лицом? — Это было удивительно… — покраснел Кацуки, явно желая сказать больше, но банально не находя для этого слов. Евгения звонко рассмеялась. — Ну не могла же я опозориться перед тобой, особенно после всех моих громких заявлений. А теперь давай, иди вперёд, отдыхай, сегодня нас ждёт праздничный ужин. Юри расслаблено улыбнулся, кивнул и с чистой совестью поплёлся на выход. Женя довольно смотрела ему вслед, преисполненная гордостью и самодовольством. И тут чьи-то тёплые руки нежно легли ей на плечи. — Кстати, да, — Виктор мягко поправил распушившиеся после выступления волосы девушки, заправив несколько непослушных прядей ей за ухо, — Тебе совершенно точно подходит людус. Страсть, игривость, флирт… ты продолжаешь меня удивлять. — О, то есть мне можно надеяться, что ты это запомнишь? — Конечно, ведь ты такая незабываемая.. — Отличная игра слов, Виктор, Крис бы тобой гордился. — Мы же с ним в одном клубе, не забыла? Женя расслабленно повела плечами и ещё раз внимательно посмотрела на мужчину. Затем её губы медленно растянулись в довольной улыбке. — Итак, и когда же я получу мой утешительный приз за участие? — Честно говоря, после такого горячего выступления ты достойна настоящего приза, — улыбнулся мужчина, — Как насчёт обещанного ужина и, скажем, одного желания. Проси, что хочешь. — О, ничего себе. Не боишься, что я попрошу тебя сделать что-то позорное или смешное? — Я понадеюсь на твою порядочность. — И очень зря, Виктор, очень зря, — коварно прищурившись, ответила девушка, — Давай, закрой глаза и наклонись. — Ты меня бить собралась? Решила расквитаться за тот раз, когда мы на тренировку опоздали? — Тихо-тихо, давай, закрывай глаза. — Не думал, что пожалею о своём благородном порыве так скоро, — буркнул тот, однако послушно исполнил сказанное. Виктор податливо склонился, так что теперь его лицо было на одном уровне с Жениным. Та с трудом сдерживала злорадный смех, видя, как мужчина неуверенно хмурил брови, будто действительно готовясь получить щелбан или подзатыльник. Однако у девушки были на него другие планы. Она сама не до конца понимала, зачем это делала. Вероятно потому что людус, который она так старательно пыталась выразить в танце, все ещё бурлил в крови, затуманивая разум. Виктор, полусогнувшись, уже начинал нервничать, однако через пару секунд он внезапно ощутил как чужие руки сначала легли на его плечи, затем перешли на шею и наконец тонкие пальцы обхватили его затылок, зарываясь в мягкие волосы. Напряжение от этого меньше не стало, но мужчина продолжал терпеливо ждать, что будет дальше. Мгновение, и мягкие губы мимолетно накрыли его собственные, оставляя на них отпечаток полупрозрачного блеска. Виктор удивленно распахнул глаза, увидев самодовольное, пусть и смущённое лицо Евгении. — Это был завершающий аккорд моего выступления. Я жду аплодисментов, — засмеялась Женя, с удовольствием глядя на растерянного мужчину, — Я сообщу тебе, когда пойдём на ужин. Только никакого крепкого алкоголя, хорошо? Осторожно дотронувшись до места поцелуя, Виктор заворожённо глядел вслед уходящей в раздевалку девушке и улыбался. — Похоже, одного желания было недостаточно.