***
Как-то невольно состояние Люси стало привычным. Отсутствие запаха и внезапные продолжительные обмороки, глубокие тени, залегшие по глазами Леви и Фрида, и количество разрушений по вине Нацу. Пожалуй, если не брать в расчет Лекса, он был единственным, кто не смог смириться с исчезновением Люси из этого мира. Пусть она и продолжит жизнь в другом, пусть даже там она станет более цельной, пусть… Драгонслеер слишком хорошо помнил ощущения от потери Лисанны, чтобы вновь решиться испытать их вновь. От этого горький привкус крови во рту стал обыденностью, как и взгляды, полные жалости. Он не нуждается в ней! И только его почему-то так и не пускали к Люси, то ли обеспокоенные его состоянием, то ли волнуясь за целостность ключницы. Поэтому, когда Макаров наконец дал Нацу задание разобраться с гильдией наемника, он почувствовал не просто азарт, а злость, соседствующую с жаждой крови. Впервые он не улыбался, идя на задние, впервые он наслаждался криками боли. Близился исход недели, как Полюшка рассказала обо всем. Уже вернулись Шарли и Хэппи, принеся неоднозначные ответы. Смирилась гильдия, осознавшая что не всесильна. смирилась и Люси. Все чаще она наблюдала за жизнью своей второй половинки души до рокового падения, все привычнее есть становились фильмы о её новой жизни, где фигурировал мальчик с волосами цвета солнца и неожиданно неуклюжими замашками. Остался только один вопрос: как не допустить расщепления душ при слиянии. С этим вопросом обещал помочь Фрид, совместно с Леви нашедший нужную книгу. Лишь предсказание иксидов смущало всех. — "В час, когда туман поглотит тебя с головой, в миг, когда облака закроют собой солнце, умрет хранительница ключей. Если только ураганный дождь поднимется против неба, презрев связь великих, сможет выжить та, что восстала против древнего.» — в который раз Леви зачитывала пророчество, тихо начиная его ненавидеть. Слишком много погодных условий начинало напрягать, особенно учитывая крайнюю расплывчатость и невозможность сочетания. Какие к чертям грозы и ураганы? Люська же не погодный маг, чтобы повелевать дождем и солнцем. Взявшись за ноющие виски, синевласка постаралась отрешиться от несуразных явлений природы. В принципе, если отбросить кучу несвязных с собой слов, получалось, что Люси не умрет во время слияния душ. Главное делать это в ясную погоду. — Бррр, мелкая, как ты тут не задохнулась ещё? — как всегда бесцеремонно в её жизнь ворвался тот, которого она даже про себя боялась назвать любимым. Перекинув через плечо стройное тельце, драгонслеер покинул библиотеку, поглотившую его подругу на долгое время.***
— Я собрал вас здесь для последнего обсуждения. — Макаров тяжелым взглядом обвел всех собравшихся. На удивление, их было не так много, как могло бы показаться, учитывая популярность заклинательницы духов. Возможно этому поспособствовало задание от мастера, из-за которого уехал огненный волшебник. — Времени остается все меньше, Полюшка уже не может поддерживать Люси тут. Поэтому через три дня мы должны будем попрощаться. Леви, Фрид, что с ритуалом? — Мы нашли все материалы, так что никаких проблем не предвидится. — пусть кратко, пусть немногословно, но Фрид даже так успокаивал словами. Люси, в кои-то веки не спящая, даже задумалась, почему она не общалась с Громовержцами раньше. Они бы подружились, как минимум с Фридом точно... Особенно если девушками в купальниках его не смущать... Люси даже хихикнула про себя от этих мыслей. — Отлично. Люсичка, солнышко, выучи предсказание иксидов наизусть. Пусть мы пока и не можем понять, что оно означает, но ТАМ, возможно, это станет очевидным. Теперь по основным пунктам. Эльза, ты должна, повторюсь, ДОЛЖНА будешь быть рядом с Нацу. Кто знает, когда в его бестолковой башке перемкнет не тот узел. Венди, постарайся стабилизировать перед ритуалом душу как можно сильнее, Полюшка тебе поможет. Мира... А впрочем неважно... — старик за последний месяц сдавал на глазах. Все таки столько потерь, столько испытаний на долю гильдии... Лексус всерьез думал о том что его старику потребуется принудительный отпуск. — Мастер, у меня есть ещё одна просьба. — Люси, последнее время предпочитавшая проводить время с сестрами Штраус и другими ребятами из гильдии, внезапно подала голос. Страшно. Обидно. Но она понимает, что есть одна вещь, которую необходимо сделать именно сейчас, пока не стало слишком поздно. — Пусть Юкино приедет сюда. Я хочу разорвать контракт, но ключи лучше пусть останутся у неё. Разбрасывать их по миру так скоро, спустя лишь год после их воссоединения, будет... неправильно. Да и они не против. В комнате повисло гнетущее молчание. Слова блондинки камнем разбили шаткое душевное равновесие, которого пытались добиться все члены гильдии. — ... — Я позвоню Стингу по лакриме. Уверен, он не будет против. — спокойный голос Лексуса прорвал эту завесу из неловкой тишины, что повисла после слов заклинательницы. — Спасибо. Знаешь, за всё... Спасибо. — только Бикс и Лексус знали это. Когда ночами блондинка просыпалась от боли, когда рвались последние связи с этим миром, когда кукольник обматывал зеленой паутиной всю девушку, Лексус был рядом. Молча. Именно это молчаливое спокойствие так требовалась Хартфилии, особенно в сравнении с гнетом жалости и грусти у всех прочих согильдийцев. Молча он выслушивал про детство Люси и её половины, про маму, что исчезла так внезапно, про отца и про Нацу, который хоть и был идиотом, но, как ни крути, своим идиотом.***
Ярость. Бессилие. Слишком много эмоций, смешавшихся в один огромный ком, слишком много противоречивых чувств охватывали огненного драгонслеера. Буквально за пару дней мальчик повзрослел, но так и не смог этого принять. Потеря Лисанны сделала его сильнее, лишь закалив. Потеря Люси же... Пыталась сломать? Зачастую нас гнетет чувство вины даже за то, в чем мы не виноваты. Не успели сказать, не успели сделать, просто не нашли времени. В данной ситуации Нацу давил груз опоздания. Не задержись он, не оставь напарницу одну, она бы не была в таком состоянии. И пусть крест твердит о том, что Люси выживет, пусть Полюшка утверждает что так душа заклинательницы станет цельной. Она больше не будет выгонять его из квартиры своим пенделем, ходить с ними на задания и держать его голову на коленях, пока поезд пытается укачать его до смерти. Исчезнет. Будет смеяться в том мире, будут радоваться здесь. Но не вместе. Хвост Феи никогда не бросал своих, так почему же дед не хочет оставить Люську здесь? Оставить с ним. Он многое успел обдумать за те дни, что Люси провела в коме. Да глупо, да наивно, но... Кажется, он начал осознавать свои чувства к ней. Как всегда, слишком поздно. Только потеряв, мы начинаем ценить всё то, чего оказались лишены. Забавно до дрожи. Как бы ни хотелось ему вновь стать с ней непобедимой командой, он отчетливо понимал, что то время не вернуть. От этого злоба лишь нарастала, подавляя другие эмоции, схлестываясь с виной и лишь набирая от этого силу. Первая его любовь была детской, незрелой, во многой больше походившей на дружбу. Пусть и не сразу, далеко не сразу, но Нацу смог понять, что Лисанна была его первой любовью, и смириться с тем, что это прошло. Именно Люси тогда смогла показать ему, что он упустил бы, если бы погряз в ней навечно. Пусть постепенно, но он смог отпустить её так же, как и дети оставляют своих кукол в шкафу. Доставая изредка, с легкой ностальгией, но идя вперед. Вперед... Взвыв, Нацу ускорил шаг, переходя на бег. Бежать от своих эмоций, от затишья в гильдии, от спящей Люси, от... Себя. Как бы ни был незатейлив Нацу, даже он понимал прописные истины. Гильдия это семья. Лучше переспать, чем недоесть. И что любовь - чертовски сложная штука. Мертвых любят сильнее, чем живых. А Люси была доступна, как живая, и так же недосягаема как мертвая. В какой-то момент Нацу хотелось, чтобы он вернулся, а всё уже кончилось. Это было бы неправильно, глупо, да просто безумно, но даже такая мысль проскакивала у него в минуты бега. Ожидание хуже пыток, хуже боли и отчаянья. Лишь ожидание давило к земле сильнее вины. Пусть всё уже закончится! Хоть как-нибудь! Но секундная слабость прошла так же быстро, как и появилась. Мы Хвост Феи, а значит сдаваться не в наших принципах! Ведь так?