Холод

      Несмотря на это жаркое пламя, несмотря на эти теплые руки, пытающиеся ее согреть и успокоить, — ей было холодно. Холод. Всепроникающий и всеуничтожающий холод поселился в ее душе. От него нельзя ни спрятаться, ни скрыться. Смертельно, нестерпимо холодно. Казалось, даже ее вечно горящая душа покрылась толстым слоем непробиваемого льда, который тяжелым грузом давил и истреблял все на своем пути.       Казалось, будто все чувства вымерзли, заледенели, остановились. Все, кроме одного — боли. Всеобъемлющая и всепоглощающая боль поселилась в ее замершей душе. И привела с собой пустоту, которая потушила тот самый огонек — желание жить.       А ведь когда-то она была так счастлива. И даже ее самая маленькая улыбка могла осветить все вокруг своим светом. А глаза, эти глаза цвета весенней травы, всегда лучились добротой и желанием. Желанием открытий, желанием стать по-настоящему нужной. Желанием жить. А сейчас ее улыбку увидеть просто невозможно. А ее глаза будто сохранили в себе холод всех льдов Антарктиды — настолько безжизнен ее взгляд. И даже ее золотое сердце медленно, но верно, заполняется холодом и тьмой, которую самой ей ни за что не прогнать.       Темная ночь опустилась на город. Машины изредка проезжали по улицам Бруклина в это позднее время, и одинокая девушка с сумкой наперевес смотрелась очень странно на этой пустой с виду улице. Девушка ничего не замечала вокруг себя, слушая музыку в наушниках и напевая себе под нос, поэтому для нее стало большой неожиданностью, когда парень поравнялся с ней и дотронулся до ее руки. Клэри отскочила от страха на несколько шагов от него и вытащила наушник. — Господи, Себастьян, как ты меня напугал! — воскликнула девушка, узнав в этом парне своего одногруппника. — Кларисса, Кларисса, а ты снова невнимательна. Хотя сегодня мне это даже на руку, — последнее предложение он произнес себе под нос, аккуратно приближаясь к девушке, но Клэри все равно услышала. — Чего ты хочешь, Себастьян? Я тебе уже все сказала. — Хочу я того же. И сейчас ты мне это дашь, — молниеносным движением он прижал Клэри к стене, закрывая ей рот рукой, чтобы она не закричала.       Клэри пыталась вырываться и кричать, но разница в силе была огромной. При всем желании она бы не смогла вырваться и только бы разозлила Себастьяна еще сильнее. — Тише-тише, девочка моя. Если ты не будешь рыпаться, то все произойдет быстро и возможно даже безболезненно, — он произнес это с какой-то маниакальной улыбкой, наблюдая, как слезы текут по щекам сдавшейся на волю судьбе девушки.       Второй рукой он скинул с ее плеча сумку и аккуратно коснулся шеи. Клэри дернулась, но встретила сопротивление в виде стены, о которую сильно ударилась головой, и руки Себастьяна, продолжавшей затыкать ей рот. — Не дергайся, — рыкнул парень и, схватив ее рукой за шею, прикусил нежную кожу на ключице.       Против воли, у Клэри вырвался стон боли и наслаждения, что не могло скрыться от глаз Себастьяна. — Вот молодец. А сейчас я уберу руку, и только попробуй пискнуть. Ясно тебе? — угрожающим шепотом на ухо беззащитной девушке прошептал Себастьян и, дождавшись кивка, переместил руку с ее рта на талию, сжимая до боли.       Клэри стояла безвольной куклой и все никак не могла понять, почему это с ней происходит. Ей были противны прикосновения Себастьяна, но она ничего не могла с этим поделать, продолжая стоять и терпеть все эти пытки. Слезы продолжали стекать по щекам, моча ее кофту, а огонек надежды потихоньку гас в ее глазах.       И когда надежда покинула ее, то на соседней стороне улицы появился парень, похожий на ангела. — Помогите! — крикнула отчаявшаяся девушка. — Помогите!       И к ее величайшему облегчению этот парень услышал ее и пошел по направлению к ним. — Заткнись, сучка! — воскликнул Себастьян, сильно ударив Клэри по лицу. На какое-то время она выпали из реальности, но когда все вокруг перестало кружиться, перед ней на коленях сидел тот самый парень, спасший ее. — Девушка, с вами все в порядке? Он ничего не успел вам сделать? — засыпал ее вопросами незнакомец, помогая сесть и облокотиться на стену. — Не-е-ет, — помотала головой Кларисса, удивляясь, как дрожит ее голос. Слезы с новой силой потекли по ее щекам, и она закрыла лицо руками. — Ну, тише-тише, — начал ее успокаивать парень, обнимая и укачивая как маленького ребенка. — Все позади. Все теперь в порядке.       Никто из них не знал, сколько они так просидели. Но когда истерика Клэри сошла на нет, парень помог ей подняться, собрать свои вещи, раскиданные Себастьянам, и довел ее до дома. — Спасибо, еще раз, что спас, — искренне поблагодарила его Клэри. — Спасать таких милых дам одно удовольствие, — улыбнулся парень, и когда Кларисса практически скрылась в подъезде своего дома, он крикнул ей на прощание. — Я Джейс, кстати. — Клэри, — скромно ответила она и скрылась в подъезде.       Дом Лайтвудов был богато украшен к Рождеству. То тут, то там можно было увидеть серебристые и золотистые, маленькие, рождественские елочки с разноцветными шарами, стоящие практически на каждом столе или тумбе. Ветви омелы, под которыми можно было заметить целующиеся парочки, были развешаны около окон, выходящих в сад особняка Лайтвудов. Был сооружен помост для оркестра, на котором расположилась главная елка зала и столик глав семейства — Маризы и Роберта Лайтвудов.       Все в этом зале навевало так давно забытый Клариссой дух Рождества. И сейчас, танцуя с Джейсом, она как никогда была рада встречи с ним в ту злополучную ночь.       Они танцевали еще какое-то время и переговаривались на отвлеченные темы, но вдруг музыка оборвалась, и все двинулись в сторону помоста, на котором старшие Лайтвуды уже начали говорить свой праздничный тост. — Клэри, — повернувшись к ней лицом, начал Джейс, когда Лайтвуды закончили говорить, и отгремели аплодисменты, — мне так нравится, когда твой смех эхом разносится по коридору и врывается в мою грудь, заполняя собой пустоту*, которая появилась после смерти родителей. Последнее время я не могу засыпать и просыпаться, если тебя нет рядом. Я вообще ничего не могу делать, если тебя нет рядом, — Джейс усмехнулся. — Но одно я знаю точно — нам не нужно больше расставаться, — он достал маленькую коробочку из кармана своего пиджака и открыл ее перед Клэри. — Клэри, переезжай ко мне.       Часы отбили двенадцатый раз…  — Малышка, знаешь, мы станем легендами. Я буду королём, а ты — королевой*, — воодушевленно произнес Джейс, лежа на коленях Клэри и смотря на облака, медленно плывущие по небу. — Джейс, ты снова взялся за свое, — с укором и некой задоринкой в голосе произнесла она. — Сколько раз говорить, что я ни за что не соглашусь на эту идиотскую авантюру с прыжком с парашютом. — А если это будет часть нашего свадебного путешествия? — Джейс приподнялся и сел ровно перед Клэри. — Что ты имеешь в виду? — растерянно произнесла девушка, чуть нахмурив бровки и внимательно смотря на Джейса. — Именно то, что я только что сказал. Кларисса Адель Моргенштерн, согласны ли вы выйти за меня замуж и сделать меня самым счастливым человеком на земле? — произнес Джейс, вытаскивая из заднего кармана джинс маленькую коробочку и становясь перед Клэри на колено.       В глазах девушки блестели слезы, и слегка дрогнувшим и тихим голосом она произнесла: — Да, — а потом уже громче добавила. — Для тебя всегда — да. — Доктор, как он? — Клэри вскочила с диванчика в приемном отделении, смахивая с глаз слезы, и подошла к вышедшему врачу. — Мы сделали все, что смогли. Он в коме, — устало проговорил врач. — Вы можете его увидеть.       Клэри прошла мимо врача в палату, но он поймал ее за локоть и сказал: — Лучше не стройте ложных надежд, травмы после аварии были тяжелые, и маловероятно, что он выйдет из комы. По щекам девушки снова текли соленые слезы…       И сейчас, стоя здесь под проливным дождем и вспоминая все хорошее и плохое, она понимает, что ничего никогда не будет как прежде. И осознание своей беспомощности набатом отдается в голове, ломая и уничтожая все, что осталось от той лучезарной девушки. И единственная мысль, которая крутится в ее голове, — он так и не узнал…