Ignis Fatuus / Блуждающие Огни

      С какой-то стороны это даже было забавно — видеть пылающего интересом рыжего. Настолько живого и увлеченного, что удивительно, как он ещё не начал вырабатывать электричество. Забавно, да. Но по большей части это всё-таки раздражало. Ноэль совершенно не понимал его восторга. Он никогда не испытывал подобного чувства, и поэтому глупая улыбка Винсента вызывала у азиата одни лишь негативные эмоции и отторжение. Он-то знал, что расслабляться и тем более затевать длительные разговоры с экипажем корабля было плохой идеей. И пытался донести эту простую и очевидную мысль до безрассудной рыжей башки, но всё тщетно. Никогда, никогда Винсент не прислушивался к нему! И вот это раздражало гораздо сильнее. Ноэль был уверен, что это просто особенность рыжего, что он не воспринимает никого всерьёз и слушает вполуха. Эдакое рассеянное внимание. И это можно было понять и простить. Но теперь внезапно оказалось, что это всё вранье. Ведь тех, от кого следовало бежать и держаться подальше, Винс готов был слушать и слушаться с раскрытым ртом, поглощённый беседой настолько, что, кажется, ударь его по голове — он и не заметит. Ноэль стиснул зубы. Он сидел напротив этого доверчивого идиота, от безысходности пытаясь его хотя бы просто пнуть. Вдруг получится отвлечь и вернуть на путь истинный. Вдруг ещё не всё потеряно…       Бамс. Ботинок ударяется о ногу, а рыжая фигура даже не дрогнула.       Не получилось. Жаль, очень-очень жаль.       Вздыхая, Ноэль отводит взгляд в сторону и в этот момент слышит за спиной чьи-то шаги. «Чёрт!», — мысленно выругавшись, старательно не оборачивается азиат, задерживая взгляд в одной точке. Но сегодня явно не его день, и вместо того, чтобы пройти мимо, кто-то наклоняется к самому его уху. В ноздри ударяет жуткая смесь из запаха алкоголя и прогорклого машинного масла. Настолько насыщенный и тошнотворный этот уникальный аромат, что к горлу подкатывает ком и хочется затаить дыхание. Или вывернуть содержимое желудка, забывая о съеденном недавно ужине.       — Хэй, красавица, не уделишь нам с ребятами немного времени? Нужно поговорить наедине… — раздается насмешливый шёпот.       Сухие потрескавшиеся губы неприятно царапают скулу. Ноэль едва сдерживается, чтобы не отшатнуться. Он пытается не реагировать. Притворяется, что вовсе его тут нет, надеясь на хоть какие-то остатки везения. Требующий внимания мужик нетерпеливо наваливается всем своим весом. Слышатся сдержанные смешки за спиной и потаптывания. Судя по всему, просто проигнорировать их не получится. Жаль. Конечно, Ноэль прекрасно понимает это, но всё равно тянет время. Непонятно зачем поднимает взгляд на Винсента. Как будто это чем-то может ему помочь… Давление на плечи усиливается, его уже практически вжимают в стол, громко сопя в ухо. А рыжий радостно кивает на очередную реплику пилота, будто тот рассказывает ему подробную карту сокровищ. Очевидно, что никто не заметит исчезновение Ноэля. Впрочем, как и всегда. Так что… Он сжимает под столом кулаки, поддавшись внезапному приступу гнева и решительности.        «Да пошло оно всё…»       — Идём, — сухо отвечает Ноэль, дожидаясь, пока давление спадёт, и поднимаясь из-за стола.       Не оборачиваясь, он пошёл, окруженный развесёлой компанией, старательно пытаясь убедить себя в том, что другого выхода просто нет. Да и где-то в глубине души даже радуясь тому, что больше не сидит за столом, изображая призрака. Поэтому даже здорово, что он решил уйти. Ведь это он решил уйти. Едва ли кто-то мог заставить его… По крайней мере, очень хотелось в это верить.       Безучастный металлический стук подошв эхом разносился вокруг. Этот звук был совершенно незаметен для тех, кто практически жил на корабле. Но для Ноэля он звучал громко, отчётливо, мешая сосредоточиться и сконцентрироваться на чем-то. Он ненавидел летать. Само осознание того, что он заперт в жестяной коробке на громадной высоте и что деваться некуда, даже если очень захотеть, приводило его к редкостной нервозности. Он чувствовал себя загнанным, пойманным зверем. В огромной клетке, где трудно даже просто дышать из-за недостатка кислорода. В которой нос и горло забиваются гарью и в любой момент пол может уйти из-под ног, изменив наклон. О, как же Ноэль ненавидел летать! Будь у него выбор, он бы остался в особняке. Будь у него выбор, он бы ни за что не возвращался туда, куда они летят.        Вскоре жилая зона сменилась бесконечными коридорами. Они пришли в нижнюю часть корабля, где среди балок и ступеней раскинулась паутина из дорожек и перил. Шум шагов сменился на громкую ритмичную мелодию турбин и моторов, соединённых бесчисленным количеством проводов и шестерёнок. Никаких стен или делений на этажи. Ориентироваться тут может лишь тот, кто хорошо знает, как устроены корабли. Ноэль не входил в их число. Он невольно покосился вниз, сквозь дырки в полу смотря на этот лабиринт, и у него закружилась голова. Корабль, как назло, в этот момент покачнулся, и Ноэль оступился, хватаясь за перила, чтобы не упасть. Что, разумеется, не укрылось от поддатых ребят.       — Хэй, глядите, кажется, ей не нравится на нашем корабле!       — Конечно, ведь дикари не знакомы с небом.       — Выходит, это действительно правда! Азиаты не умеют летать!       Они заголосили наперебой, окружив Ноэля, как редкий экспонат, и перекрикивая друг друга. От их оживлённых шагов мост, на котором они находились, принялся вибрировать. Совершенно незаметно для экипажа, но при этом производя неподражаемый эффект на их гостя. «Проклятье!», — вцепился в перила Ноэль, с ужасом таращась на дрожащий металл.       — Значит, и то, что они бесполые, — правда? — неуверенно проговорил кто-то молчавший до сих пор.       Парень, спросивший это, явно чувствовал себя дискомфортно. Не потому, что был новенький на корабле — хотя вид у него был самый молодой, что, конечно, не даёт никакой информации о стаже, — а потому, что находившееся в центре внимания существо ему казалось неправильным. Непохожим на нормального человека. Скорее, какой-то пародией на него, сбежавшей со страниц детских книг.       — Конечно! — самый активный же участник всего происходящего был явно опытен не только в полётах и алкоголе. — Ты только взгляни на это лицо, Фил! Разве оно может принадлежать мужчине? — схватив Ноэля за шиворот, он рывком развернул и практически ткнул его мордой в грудь задавшего вопрос, громко причитая и потряхивая за ворот. — Идеальная кожа неестественного цвета, на которой не растет борода! Эти тонкие девичьи брови, томный взгляд… Да это же совершенно точно баба!       Радуясь, что хотя бы край моста стал вне зоны видимости, Ноэль попытался оценить масштаб бедствия. Молодой сомневающийся человек оказался высоченным парнем с испещрённым прыщами и клокастой растительностью лицом. Явные проблемы с гормонами и, скорее всего, целый букет комплексов на этом фоне. Он был вдвое шире Ноэля! Но на фоне остальных смотрелся хилым подростком, едва дозревшим до того возраста, когда начинают интересоваться взрослым кино. Остальные же больше походили на каменные статуи или живые пособия по анатомии мышц. Всего же Ноэль успел насчитать шестерых, прежде чем обсуждение его внешности переросло в практику. Судя по всему, механики младшего звена. Люди, привыкшие полагаться на грубую силу и давно забывшие, для чего им нужны мозги. Пожалуй, один из самых неприятных вариантов. Впрочем, есть и свои плюсы: если не провоцировать их, то они быстро отстанут, получив то, за чем пришли. Главное — перетерпеть. Ноэль закусил губу, когда с него принялись снимать одежду, прекрасно понимая, что сопротивление не приведёт ни к чему хорошему. У этих механиков недалёкий ум, но реакция весьма быстрая. Их бы на что-то отвлечь, чтобы появился шанс улизнуть, но что может быть более интересным, чем попавший в лапы редкий человекоподобный зверь? Вон, как глаза горят… Небось, уже представили себя богатыми и влиятельными господами. Ещё бы — целого азиата отхапали себе. Ничейного, а, значит, почему бы и не их? Ноэль обреченно выдохнул, позволяя без особого труда расстегнуть себе штаны.       — Фу, а это что?! Ты же сказал, оно бесполое! — Фил отскочил, как ошпаренный, под хохот остальных. — Тут же нет дырки! Что за шутки вообще?! Я не собираюсь пихать свой член в чей-то зад! — возмущался оскорблённый до глубины души юнец, то багровея, то белея.       Его праведный гнев вызвал ещё больший хохот, отчего у парня аж проступил на висках пот. И это не самый лучший признак, ведь тому, на кого вся эта злость будет направлена, придется весьма и весьма неприятно. Ноэль быстро уловил, к чему дело идёт, быстрее, чем до этого дошли недалекие умы. Значит, следовало вмешаться, пока ещё есть шанс минимизировать грядущий ущерб. Он натянул свою самую очаровательную улыбку на лицо, наклоняя голову и смотря на парня снизу вверх.       — Но ведь тебя никто не заставляет… — стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче, начал было Ноэль.       — Даже не мечтай! Мы уже второй месяц в небе, так что так просто тебя никто не отпустит! — тут же заорал сзади мужик, хватая за руку и заламывая её назад.       — Кто бы сомневался… — поморщился Ноэль, на секунду теряя самообладание, но быстро приходя в себя и миролюбиво улыбаясь. — Нет нужды так орать, господа. При всем желании, сбежать мне всё равно некуда, да я и не собираюсь убегать, поэтому... Почему бы тебе меня не отпустить?       Упорно игнорируя боль, продолжал улыбаться Ноэль, пока смысл его слов таки не пробил тяжёлый вакуум в головах. Переглянувшись между собой, мужики обменялись короткими фразами и приняли решение таки отпустить. С облегчением вздохнув, Ноэль потянулся, расправляя плечи. Всё же приятно, когда все твои конечности в естественных позах и при тебе. Красота. Хотя без одежды было довольно-таки прохладно… Впрочем, это меньшая из бед. Ноэль из-под остатков чёлки покосился на живых шкафов вокруг, ощущая себя мышью, которая голодной зимой случайно забрела в логово волков. Шансы уйти нетронутым не то что малы — их количество близко к отрицательному. То есть их нет. А раз их нет, то и глупости делать смысла тоже нет. Надо искать компромисс.       — Фил, да? — недолго думая, подошёл Ноэль к младшему, доброжелательно улыбаясь и неторопливо проводя языком по губам. — Нет нужды ничего никуда пихать, Фил. Всё, что от тебя требуется — это расслабиться…       Подавив желание постелить на пол хоть что-нибудь, Ноэль опустился на колени, не разрывая зрительный контакт. Этот парень у него на крючке, но с таким недоверием во взгляде, что одно неверное движение пошлёт всё к чертям. Благо, справиться со штанами механика оказалось проще простого, и одного лишь горячего выдоха в область паха хватило, чтоб член с готовностью принялся наливаться кровью и твердеть. Продолжая улыбаться и играть в гляделки, Ноэль принялся водить языком по стволу и ласкать его руками, стараясь не обращать внимания на специфический настоявшийся запах и неухоженные заросли. Едва ли с такой грязной работой эти господа мыли руки хотя бы раз в день, что уж говорить об остальном. Личная гигиена явно была не в чести. Благо, Ноэль не успел наесться до отвала во время ужина, иначе насыщенные мужские ароматы пагубно отразились бы на его пищеварении.       — Оооо… О дааа… — уже через мгновение благоговейно стонал Фил, запустив свою пятерню в обрезки волос и пихаясь в рот, — Если все азиаты так сосут… То неудивительно, что их всё ещё не перебили… Да, детка. Ты просто создан для этого… Да.       А ведь казалось, что хуже быть уже не может. Но нет. Ноэль скривился, проглатывая очередное оскорбление вместе с горькой слюной. Он слышал такое всё своё детство и вообще всегда, но по-настоящему не реагировать так научиться и не смог. И, казалось бы, раз он никогда не был в Азиатском государстве, то и не должен связывать его как-то с собой, но всё равно. Очень болезненно воспринимались любые подобные упоминания кровной родины. Вечная рана, про которую забываешь и думаешь, что она давно заросла. А потом кто-то задевает, и внутри оказывается гной. Всё желание разобраться как можно быстрее с этими грязными рабочими разбилось вдребезги, когда они принялись обсуждать с восторгом, как само собой разумеющееся, то, как круто было бы, если бы Совет в каждую дальнюю поездку прикреплял к кораблю по азиату для того, чтобы удовлетворять потребности команды. Ведь длительные перелеты утомительны, а отношения внутри команды ни к чему хорошему не приведут. Зато как выгодно было бы отписать никому ненужное существо, которое самой природой создано для того, чтобы нормальных людей удовлетворять!       — О да! И кормить не надо! Вполне достаточно будет того, что раздобудет своим ртом. А если всё равно будет хотеть жрать, значит, недостаточно сосёт!       — Видимо, с детства они сосут не только мамку, но и приходящих к ней мужиков!       А вот это уже перебор. Рассудок Ноэля на секунду уплыл, уступая место нескончаемой злобе, и он машинально попытался сомкнуть губы.       — Ай! Какого?! Зараза укусила меня!       Взвыв от боли, Фил за волосы отшвырнул азиата, держась за укушенное естество. Удар оказался такой силы, что Ноэля отбросило на другой конец моста, при этом нехило впечатав в перила и практически перебросив через них. В ужасе он успел ухватиться одной рукой, повиснув и едва не выворачивая плечо. «Чеееерт! И как только у рыжего выходит делать глупости и оставаться целым…». Отвратительный привкус на губах, пчелиным роем жалящиеся мысли, затекающая рука и отборная бранная речь в шесть голосов, в красках сообщающих, что они сейчас будут делать с оскорбившим их наглецом.       Лёгкий аромат благовоний наполнял воздух кисловатым ароматом. Трудно даже сказать, приятный ли он, ведь стоило принюхаться — и этот аромат исчезал, будто бы насмехаясь. Не давая разобраться с тем, из чего он состоит. Словно невидимый зритель витая вокруг, яркими вспышками вспыхивая то в одном углу, то в другом. Это несколько сбивало с толку. Как и мерцающий свет. Разноцветные лампочки загорались и потухали одна за другой, при этом не соединяясь в какой-либо рисунок, а мигая абсолютно хаотично. Благо, неторопливо. В общем, уютным капитанский кабинет назвать было нельзя. Запоминающимся — да. Искорёженная мебель, каким-то чудом продолжающая выполнять свои функции, множество различных статуэток и фигурок, отовсюду глядящих на сидящих за столом мужчин. Глазу есть за что зацепиться, но абсолютно не на чем отдохнуть.       Кондор не рассматривал детали.       Он сохранял абсолютное безразличие, разделяя весьма молчаливую трапезу с самим капитаном. И если вначале тишину можно было бы списать на голод, то сейчас, когда на столе остались лишь закуски, это уже становилось неловким. И первым нервы не выдержали у Рейзера.       — Как поживает твоя маленькая утопия? — с доброжелательной улыбкой интересуется он.       — Существует, вопреки желаниям окружающих, — эхом отзывается Кондор, едва вопрос успевает прозвучать, словно ждал этого вопроса и уже давно знал на него ответ.       Рейзер остается доволен ответом, усмехаясь. Разумеется, его не интересует эта дыра. Отвергающие законы и порядки люди, предпочитающие дикарями жить среди непроходимого леса. Рейзер никогда не мог этого понять. Для него не было мира лучше, чем небо. Бесконечное, пустое. Никаких животных, растений, погоды. Пустая синева и абсолютная свобода. И разве может быть что-то прекраснее запаха дыма, от которого по утрам скрежещут легкие и першит в горле? Будь его воля, и он бы давно сжёг все леса. Будь его воля, и он бы с радостью вычеркнул из истории последнего Кондора.       Но судьба складывается иначе, и они вынуждены не просто разделять один стол. Нет. Рейзер сам, по собственному желанию принимает у себя этого ненавистного аристократишку, избравшего отшельническую жизнь. Весьма забавно всё-таки устроена эта жизнь.       Капитан отклоняется назад, поглаживая большим и указательным пальцами бороду. Его цепкие тёмные глаза безуспешно пытаются выцепить хоть какую-то эмоцию у собеседника. Найти повод, чтобы кинуться и растерзать. Но нет, не сейчас. Сейчас у него связаны руки контрактом с Советом, и он вынужден доставить Ангела и Кондора в целости прямиком в город.       — Ты же знаешь, однажды тебя не станет, и эта земля будет принадлежать мне… — с особым наслаждением растягивая слова так, словно за ними кроется гораздо больший смысл, продолжает вымученный диалог капитан.       Кондор резко прищурил взгляд. Разумеется, он понимал, что Рейзер пытается вывести его из себя, но эта уверенность в голосе заставила его напрячься.       — Зачем земля тому, кто боится запачкать ботинки в грязи? — пренебрежительно возразил гость, не давая эмоциям победить.       — Чтоб тебя, да ты, как всегда, чертовски прав! — ударив кулаком по столу, раскатисто захохотал капитан. — Копаться в грязи — это действительно твоя прерогатива! Кто же ещё станет подбирать мусор и коллекционировать бракованный товар?       На этот раз откинулся на спинку стула уже Кондор. Стул при этом жалостливо заскрипел, словно не привыкший к присутствию в каюте гостей. Это показалось весьма комичным. Сидеть на шатающемся стуле, собранном наспех из остатков досок и палок, скрепленных между собой шурупами и гайками, и при этом выслушивать о мусоре и бракованных вещах. Кондор лишь многозначительно улыбнулся, решив оставить это несоответствие при себе. Приятно видеть, как распыляется Рейзер, выставляя себя полным дураком. И это, конечно же, не понравилось капитану.       — Хотя, признаться, в этот раз ты меня удивил, — понизив свой голос практически до шёпота, моментально переменился в лице и настроении он. — Твой новый зверек — он горяч. Жаль, что он попал к тебе. При должной рекламе это был бы весьма ценный товар… — Рейзер нервно облизнулся, будто видя перед собой ту сумму, которую можно было бы выручить от продажи юнца. — Жаль, что он достался тебе. Жаль… И ты же не думаешь, что я поверю в эту чушь, что ты нашёл его в лесу?       Снова губы капитана сложились в кривую усмешку. Кондор чувствовал, что он что-то таит. Что-то, что даёт ему уверенность в своей безнаказанности и правоте. Рейзер не был глупцом. Вспыльчивым, с горячей кровью и жаждой богатств — да. Но не глупцом. И в обычное время он не стал бы дразнить Кондора, провоцируя его на совершенно бесполезную ссору и пытаясь всячески задеть. Что-то было не так. И это что-то, конечно же, невозможно разузнать. Рейзер специально дразнит, намекая и теша самого себя. По-настоящему наслаждаясь тем, как в янтарных глазах всё же появляются эмоции и сомнения. О, он наслаждался бы этой картиной вечно. Это почти так же прекрасно, как вслушиваться в звон монет. Красота.       — От твоей веры или неверия не зависит ровным счетом ничего, — сухо возразил Кондор, пытаясь одернуть распалившегося капитана.       — О да! — неожиданно с охотой подхватил Рейзер. — В этом ты прав. От меня не зависит ничего!       Вот это уже было нехорошо. Вопросы один за другим стали появляться в сознании Кондора, на радость веселящемуся капитану. Едва не давясь от хохота, он с трудом осушил свой бокал и плеснул туда ещё, привставая, чтобы долить вина и своему гостю.       — Не стоит. Думаю, мне уже пора. Благодарю за ужин, — сухо поблагодарил его Кондор, прикрыв свой бокал.       — Уверен? Нам ещё лететь и лететь! — с некоторой даже досадой и зависшей в воздухе бутылкой поинтересовался Рейзер.       — К сожалению.       Кондор не стал дожидаться очередной реплики, поднимаясь и направляясь к выходу из каюты.       — Хех, а жаль. Придётся прикончить бутылку одному, — наигранно расстроенно пожал плечами капитан, плюхаясь обратно в своё собранное из обломков капитанское кресло и отпивая прямо из горла.       Времени до рассвета было ещё полно.       Холодные прожектора врывались в ночную тьму за бортом, цепляясь за края облаков и растворяясь. Они абсолютно мешали смотреть вперед. Из-за этого света не было видно ни звезд, ни того, что находится вокруг и внизу. Дирижабль неторопливо следовал по своему маршруту, рассекая облака и оставляя за собой след из густого дыма. Очень забавно было наблюдать за этим сквозь небольшую дыру в брезенте, лежа на верхней балке и поигрывая кинжалом. Конечно же, портить чужую собственность было не лучшей идеей. Тем более — проделывать дыры в дирижабле. Тем более, в таких местах, куда не придёт в голову залезть ни одному нормальному человеку. Видимо, именно поэтому тут так классно отдыхать. Нет ничего лучше, чем расслабиться после принятия пищи и ни о чём не думать. Можно даже попытаться вздремнуть.       К сожалению, это оказалось не так-то просто. Равномерный ритм жизни корабля, под который было так здорово спать, оказался нарушен совершенно неподходящей суетой.       Сначала он честно пытался терпеть. Закрыть глаза, представить, что ничего не слышно, абстрагироваться, так сказать. Но чем больше он старался не замечать этих бессовестно фальшивящих звуков, тем громче они становились и сильнее привлекали внимание.       — Ааааа! — разочарованно полоснув кинжалом брезент, создавая еще одно «око» во внешний мир, он свесился с балки, вглядываясь в людей внизу.       Конечно же, рассмотреть что-то с такого расстояния было невозможно. Пришлось спускаться. Зажав кинжал зубами, он со вздохом принялся, словно акробат, сползать по железным балкам и канатам, бесшумно и неторопливо. Делая из этого своеобразную игру. То балансируя на носочке одной ноги, то повиснув вниз головой. Будто даже не замечая периодической встряски и дрожи во всем корабле. И в итоге оказываясь прямо над головами собравшейся компании людей.       — А что это у вас тут такое интересное происходит? — уже разыгравшись и вконец забыв про сон, без лишних представлений и вникания в ситуацию, громко поинтересовался он.       Компания из шести человек вздрогнула прямо единовременно, резко разворачиваясь и мотая головами в попытках разглядеть, кто же это сказал. Это заняло у них, пожалуй, слишком много времени, и пришлось даже кашлянуть, чтобы как-то нарушить образовавшуюся неловкость.       — Микеланджело, проклятье! — побагровел один из участников, при этом зачем-то поправляя штаны. — Какого чёрта ты здесь забыл?!       — Хэй, к чему так грубо! — огорчился альбинос, свесившись с балки. — Я, между прочим, спать пытался, пока вы тут не начали шуметь. О, привет, Ноэль! И ты тут!       Если бы у Ангела было хорошее зрение, то он бы, конечно, разглядел, что азиат был с разорванной одеждой, привязанный к поручням так, что едва мог дышать. А окружившие его ребята вовсе не дружелюбно переглядывались, прикидывая, как бы так продолжить расправу.       — Микеланджело… Шёл бы ты, а… — загородив собой Ноэля, со сдержанной улыбкой проговорил один из них.       — Куда? — непонимающе моргнул альбинос. — Что делаете-то? Может, я вам помогу, раз уж вы меня разбудили?       И снова переглянулись механики, усмехаясь и шушукаясь. А Ангел же, не понимая, что за странная гнетущая атмосфера, опустился к ним. Ничуть не комплексуя и не испытывая дискомфорта от внешних габаритов окружающих. Сложив ручки за спиной, он заулыбался, с немым вопросом и готовностью во взгляде смотря то на одного, то на другого.       — Учим зазнавшуюся шлюху хорошим манерам, — не шибко-то думая над тем, какую придумать ложь, ответил самый крупный обезьяноподобный мужик.       — О! Звучит интересно! Я с вами, ребята! — к удивлению, воодушевленно хлопнул в ладоши Ангел, повернувшись на пятках. — Насиловать и грабить! Прямо как настоящие пираты! — облизнулся альбинос, рассматривая каждого участника событий. — А вот это тебе зачем?       Он замер, указывая пальцем на длинный кусок поручня в руках у прыщавого и самого юного. Тот, конечно же, замешкался, кидая взгляды на товарищей в поисках подмоги. Не ожидая такой проворности и прыти, они совершенно растеряли всякий пыл и желание возмездия.       — Я… Это… Хотел… Ну… — сглотнув, замешкался и залился краской бедняга.       — Хотел что? Ну?! — вплотную приблизившись к нему и привстав на носочки, настойчиво поинтересовался Ангел, явно не желая играть в угадайки.        — Это. Хотел ему. Ну.       Закатив глаза, Ангел обеими ладонями обхватил лицо парня, заставляя смотреть себе в глаза. В свои прозрачно-фиолетовые, наполненные безумием и решительностью глаза.       — Будь добр, котик, закончи свое предложение… — слащаво ласково пролепетал он.       «Котик» сглотнул. Он хоть и был суровым и грозным мужчиной, а от этого мелкого шкета исходила пугающая аура. Путающиеся мысли внезапно выстроились в ровную цепочку, словно подчиняясь мощному магниту, и парень, как заколдованный, выпалил:       — Хотел запихнуть ему это в зад, чтоб навсегда отбить желание кусаться.       Зрачки Ангела мигом расширились. Он издал полный восторга и восхищения звук, вытянувшись, как по струнке.       — Ооооооооооо! Какая замечательная идея! — на повышенных тонах заголосил Ангел. — Это будет честь для меня — помочь тебе в ее воплощении!!!       Под ошеломленными взглядами Ангел в два прыжка подскочил к связанному Ноэлю, раздвигая его покрасневшие и запачканные ягодицы и запуская внутрь пальцы, растягивая разработанный вход.       Ноэль болезненно застонал, сжимая вставленный вместо кляпа обрывок рубашки. А Ангел лишь сильнее растягивал мышцы, нетерпеливо оборачиваясь.       — Ну и? Долго мне ждать-то? Давай! — в приказном тоне крикнул он. — Или, думаешь, все равно недостаточно, да? Хм.       Ангел задумчиво присел на корточки, разглядывая задницу Ноэля. Редкие перешёптывания среди механиков исчезли. Они в полном шоке наблюдали за тем, что происходит, чувствуя себя по меньшей мере не к месту.       — А что если немножечко надрезать? — облизнувшись, Ангел достал свой кинжал, перехватывая его поудобнее и приставляя к анусу.       — Он же конченный псих! Я не собираюсь в этом участвовать! — в ужасе взмахнул руками один из зачинщиков, спешно разворачиваясь и покидая предполагаемое место расправы.       — Ой, да ладно, зато точно пролезет. Можно будет ещё и пришить… Это ж будет выглядеть просто потрясающе! Представьте — Ноэль, с куском от поручня в жопе. Хах, мне кажется, даже Кондор оценит эту шутку. Нет, с перьями, конечно, было лучше, но… Эй? Ребята? Вы куда?! — Ангел недоумённо взмахнул руками, привлекая внимания удаляющихся. — А кто помогать-то будет?! Это же… Идеальный план! Ну! Пф! — он обиженно скрестил руки на груди, понимая, что остался один. — Вот ведь обломщики. А я так хотел поглядеть на вставление поручня! Всё приходится делать самому.       Покачав головой, подбросил в воздух кинжал Ангел, ловя и одним ударом рассекая путы, удерживающие Ноэля.       Потеряв опору, азиат тут же рухнул на сетчатый пол, не успевая даже сообразить, что произошло. Перекатившись, он с трудом принял сидячее положение, первым делом избавляясь от отвратительной потной рубашки в собственном рту.       — Тю. А тебе так шёл этот цвет, — расстроено вздохнул Ангел, убирая кинжал и протягивая Ноэлю руку. — Ты в порядке? — резко изменившийся голос перестал напоминать истерические вскрики, возвращаясь к самому обыкновенному тембру.       — Бывало и лучше. Трудно осознать… что я должен благодарить тебя за спасение… — сипло ответил Ноэль, с трудом разгибаясь и поднимаясь на ноги.       Сил стоять не было, как не было и сил вообще на что-либо. Эти ребята неплохо так отделали его, и речь идёт не только о сексе. Все тело ныло и напоминало единый синяк, хотя, конечно, следовало радоваться целости рёбер и прочих важных частей тела.       — Действительно, — без тени улыбки согласился Ангел, серьёзно и вместе с тем обеспокоенно смотря на Ноэля.       От этого взгляда даже мурашки по спине пробежались, невольно напоминая о тех временах, когда они вдвоём были ещё беспомощными детьми и частенько выручали друг друга. Правда, со временем настолько осознанный взгляд всё реже появлялся, и видеть его вновь было словно бы увидеть призрака из детства.       — Перестань. Когда ты так смотришь, это заставляет вспоминать, — дрожащим голосом попросил он, всеми силами пытаясь отвести взгляд.       Ангел промолчал. Они смотрели друг на друга какое-то время в повисшей тишине. Говоря очень многое друг другу без единого слова. То, что не смог бы понять больше никто. То, что способны обсуждать лишь прошедшие через самые грязные и безнадежные дела бок о бок.       — Ты изменился, — наконец нарушил тишину Ангел, отворачиваясь и смотря в пустоту. — Ты стал зависим от чужой помощи…       Он сказал это с острой болью в голове, скривив губы и зажмурившись. Ноэль затаил дыхание, не в силах возразить или сказать что-либо. Понимая, что Ангел прав. И понимая, насколько он сейчас выглядит жалко.       — Если ты так упорно пытаешься стереть все и стать обычным бесполезным человеком, то, наверное, не стоило тебя спасать… — выдохнул Ангел уже с пренебрежением.       Не смотря больше в сторону Ноэля, он перевалился через поручни и спрыгнул на нижний ярус. Всякое настроение улетучилось, и теперь ему необходимо было проветриться. Сделать это, находясь внутри воздушного корабля, было очень непросто. По крайней мере так, чтобы корабль при этом не рухнул. А значит, надо забраться на крышу, где есть технический люк, ведущий к внешнему модулю. Пожалуй, там Ангел и проведёт остаток пути, чтобы не думать. Не думать и не помогать никому из знакомых, предпочитающих считать, что его не существует.       Ночь уже окончательно завладела всеми членами и гостями экипажа. Ни единого голоса или шёпота не было слышно ни в одном из жилых помещений. Лишь томительно зевали ночные сменщики, сонно всматриваясь в смотровое стекло и панели, чтобы не допустить потери нужного курса. Ангел тенью проскользнул меж ними, забираясь под самый потолок и выше. Горизонт со всех сторон утопал во тьме, создавая ощущение бесконечного мрака. Ничто не говорило о том, когда ждать рассвет. Ждать ли его вообще? Столь длинные ночи заставляют сомневаться в существовании солнца. Впрочем, Ангел никогда не испытывал дискомфорта от нахождения в тени.       Возможно, так бы даже было лучше.       Никакого света. Никакой тьмы.       Ничего.       Только бесконечное ровное небо.