Ignis Fatuus / Блуждающие Огни

      День выдался морозным. Кристально чистое небо будто скинуло с себя всю пыль, готовясь к предстоящим праздникам. Хотя едва ли небо может беспокоиться по таким пустякам. Винсент сделал глубокий вдох, при этом морщась от леденящего дыхания зимы. Он до сих пор с трудом верил, что скоро покинет это место. Что окажется в родных краях и… И вряд ли останется там. Сердце каждый раз замирало, стоило представить это все. Конечно, хотелось воспользоваться возможностью и сбежать, но шансы были невысоки. Настолько, что он уже просто устал пытаться представить побег. Слишком многое происходит. А ведь Винсент не осознает этого. Совершенно не думает о том, насколько сильно жизнь тут отличается от того, к чему он привык. Эта мысль появляется в его голове внезапно, когда единственное облако на небе принимает форму змея и начинает прицельно опускаться.       Кошмар!       И как он мог не разглядеть его сразу. Перепутать сгусток воздуха с железным созданием, отражающим небосвод своими глянцевым боками.       — Любишь механику?       Винсент вздрогнул, шарахнувшись в сторону от любезного голоса. Ангел подкрался незаметно, держа руки за спиной и улыбаясь в лучших традициях. Из одежды на нем было лёгкое пальто, хотя кажется, холод вовсе и не мешал альбиносу. Но Винсент не мог доверять его улыбке и чувствовал себя рядом с этим психом ещё хуже, чем с Кондором. Поэтому первым делом принялся искать глазами покровителя, но тщетно. На крыльцо вышли лишь они вдвоем. И Ангел, судя по всему, ещё ждал ответа.       — Да, я… Люблю копаться в деталях… — неуверенно проговорил Винсент.       — Ммм, вот как, — Ангел наклонил голову набок, моргая своими белоснежными ресницами, и перевел взгляд на стремительно увеличивающего в размерах змея. — И я люблю копаться в человеческих деталях. Особенно здорово очищать косточки. Так блестят… Прямо как заклёпки на внешней обивке.       Бурное воображение Винсента тут же в красках нарисовало услышанное, и волосы на затылке от ужаса зашевелились. Давненько же он не чувствовал себя настолько неловко. Наверное, так же, как и не радовался приходу Кондора. Удивительно, но этот день настал. Появление мужчины в меховой темной шубе и неизменной шляпе мгновенно перетянуло все внимание и рыжий выдохнул с облегчением. Хоть ему и говорили, что Ангел в обычном своем состоянии совершенно безопасен, а расслабиться в его присутствии не получалось. К Кондору же он как-то по большей части привык.       Воздушный змей приземлился недалеко от крыльца. Это была большая, предназначенная для перевозки на малые расстояния, машина. Такие обычно развозили заказы в пределах одного района города и имели ограничения по высоте. Слишком тяжелые и громоздкие, они гораздо раньше других начинали замерзать и глохнуть. По сути, недорогая и доступная модель. Такая доступная, что у Винсента мгновенно зачесались руки ее потрогать. Он в нетерпении переступил с ноги на ногу, понимая, что это будет весьма странно, если первым приветствовать гостей станет он. К тому же Кондор говорил не высовываться и вести себя тихо. На этот раз спорить желания не имелось никакого.       Долго ждать не пришлось. Даже взметнувшийся вокруг места посадки снег не успел вновь улечься ровным пушистым слоем, как открылась дверь и наружу выглянул пилот. Его выдавали огромные очки в пол-лица с механическими окулярами, помогающими определять расстояние и скорость. Весьма устаревшие, ведь сейчас во всех машинах навигация была встроенной, однако, если учесть возможный возраст этого летающего средства… Скорее всего, пилот просто хотел подстраховаться. По крайней мере, так подумал Винсент, рассматривая издалека вращающиеся шестеренки, которые медленно останавливались по мере приближения человека. Лишь когда они вовсе остановились, рыжий смог обратить внимание на что-то еще. Пилотом оказался мужчина довольно высокий, со строгими чертами лица и резкими движениями. Возраста солидного, на удивление хорошо сложенный для своих лет. Пробивающаяся из-под шапки седина и морщинистые руки — единственное, что выдавало года.       — Сэр, — обратился пилот скрипучим голосом к Кондору, почтительно склонив голову, — капитан ожидает вас и господина Микеланджело на борту "Скитальца".       Винсент ошеломленно моргнул. Он-то думал, что этот человек и есть капитан, и удивлялся еще, как они смогут долететь до города на воздушном змее, но этот ответ… ««Скиталец»? Неужели… Неужели мы полетим на настоящем воздушном судне?» — мгновенно засветился от предвкушения рыжий. Воздушные корабли никогда не опускались на землю, зависая над городом на уровне облаков, вблизи Винсенту посчастливилось увидеть величественный корабль лишь однажды. Он, правда, уже находился в нерабочем состоянии, и небо для него было закрыто. Как и для Винсента. Не имея нужных связей и будучи простым механиком, он мог перемещаться лишь на обычных, не поднимающихся выше облаков змеях. Какая-то часть души сейчас даже позабыла все то, что происходило в особняке, искренне радуясь грядущему исполнению детской мечты.       Пытаясь вглядеться в безоблачное небо и угадать, где именно пришвартован корабль, Винсент, не задумываясь, подхватил по приказу чемодан и зашел за Кондором внутрь грузового змея. Он не вслушивался в формальный разговор, в котором даже не фигурировал. Кондор и капитан прошли в самый нос, оставив ребят грузиться и складывать вещи в отсеке для пассажиров. Ноэль последним поднялся на борт, помогая Микеланджело затащить его сундук. Винсент на какое-то мгновение даже запереживал, что азиат останется в доме. Все же Кондор послал его в деревню незадолго до прибытия змея и раздал кучу указаний, как то: закрыть собак. Когда азиат успел вернуться, рыжий не заметил, да и вообще не сразу сообразил, что забравшийся последним невысокий парень в огромном черном капюшоне, полностью скрывающим лицо, это Ноэль. Странно. Винсент бы обязательно спросил его об этом, но змей начал набирать высоту, и все внимание мгновенно приковал к себе небольшой иллюминатор в пассажирском отсеке.       — Кажется, надо было одевать рыжика не собакой, а попугаем, — усмехнулся Микки, садясь на свой сундук и пряча руки под ноги, чтоб согреть. — Ты знал, что он такой фанат полетов?       — Откуда? — сдержанно ответил Ноэль, даже не взглянув в сторону Винсента или Ангела.       Ангел, очевидно, воспринял это на свой счет, мгновенно повернувшись к азиату и расстроено вжав голову в плечи.       — Хэй, ну я же не хотел… Честное слово, я совсем забыл о том, что ты отращивал волосы с восьми лет… Это ведь такая мелочь, ну! — видя, что реакции никакой, Ангел насупился, надул щеки, а затем с шумом выплюнул весь воздух наружу. — Ну! Ну хочешь я сделаю тебе минетик? А? Хочешь, хочешь?       Альбинос вскочил, заключая Ноэля в объятия и принявшись расстегивать его куртку. Ноэль же заверещал, отпихивая его от себя и всячески протестуя. Их возня привлекла внимание не только Винсента, разом ставшего чувствовать себя не в своей тарелке. Со стороны капитанской будки послышался громкий кашель, отрезвляюще действующий на разбушевавшихся парней. Ангел снова насупился, возвращаясь на свою жердочку, а Ноэль раздраженно натянул обратно упавший капюшон, отходя подальше от белого психа. «Отращивал волосы с восьми лет, — с легкой грустинкой во взгляде взирал на капюшон Винсент, — Интересно, каким он был в то время. Наверное, еще ниже, и еще более похожим на девочку.» Воображение мгновенно нарисовало эту картинку, и Винсент заулыбался, вновь переводя взгляд в небо.       И тут же остолбенев.       Иллюминатор был не очень большим, и пришлось припасть вплотную к стеклу, чтобы увидеть замерший в воздухе силуэт. Огромный дирижабль с многочисленными винтами и турбинами величественно приветствовал транспортного змея. На тканевой обивке красовался циферблат часов и символ бесконечности. Винсент не разбирался в символике и поэтому не обратил на них внимание. Он разглядывал размеренно рассекающие воздух винты, сохраняющие дирижабль в небе. Само тело корабля, крепившееся снизу, также вызывало сплошной восторг. Яркая обивка отливала бронзой, из труб валил темный дым, на многие километры вниз спускался магнитный якорь, оставаясь где-то за пределами обзора. Винсент не успел рассмотреть толком ничего, когда отчетливый запах масла и дыма заполнил всего змея.       — Фу, ненавижу летать на этих вонючках… — мгновенно скривился Ангел, прикрывая рукавом нос и рот, с полным непониманием смотря на счастливого Винсента. — Ной, гляди-ка, он сейчас в обморок грохнется…       — Надеюсь, что при этом приложится головой, — отозвался азиат, тоже ничуть не радуясь.       А Винсент их не слышал. Он прислонился к стеклу, вслушиваясь в скрип лопастей и скрежет винтов. Змей стал тормозить, плавно и идеально вписываясь в открывшиеся ворота. Пилот был явно мастер своего дела, раз смог так точно причалить. Скорее подхватив вещи, Винсент первый подскочил к выходу, чем весьма удивил Кондора. Впрочем, тот лишь предостерегающе на него взглянул, ничего не сказав.       — Остынь. Слишком много внимания привлекаешь, а оно и так тебе обеспечено, — вместо него тихо проговорил Ноэль, проходя мимо и ощутимо так наступив на ногу рыжему, чтоб тот наверняка его расслышал. — Не говори ничего лишнего…       — Ауч…       Винсент поморщился, но действительно постарался успокоиться. Благо, за время, проведенное с Кондором, он неплохо научился скрывать свои эмоции. По крайней мере, так ему казалось. Сделав глубокий вдох, рыжий пропустил показательно закрывающего нос Ангела и пошел вперед.       Гулкие шаги прокатывались по темному коридору, соединяющему доки и палубу. Шли они недолго, молча. Первым был пилот, следом Кондор, Ноэль и Микки отставали на полшага, и Винсент замыкал процессию, осматриваясь и пытаясь разглядеть что-то интересное в металлических швах и гайках.       На палубе их уже ждали. Стоило дверям распахнуться, как вместе с клубом теплого воздуха навстречу гостям вышел мужчина, широко раскинув руки.       — А я уж думал, вы там окочурились! Неужели сам Кондор решил почтить меня своим присутствием! — задорно проговорил он, протягивая руку и усмехаясь.       Винсент еще не видел никого, кто разговаривал бы с Кондором на равных, не добавляя никаких приставок и прочих обращений. От удивления и неожиданности он даже перестал рассматривать стены, вытаращившись на незнакомца. Выглядел тот весьма вызывающе. Длинные черные волосы волнами спускались до груди, выразительные лохматые брови и острая бородка подчеркивали и без того жесткие черты лица, а хищные, глубоко посаженные глаза, пожалуй, могли посоревноваться своей проницательностью с кондоровскими янтарными. «Будто свет и тьма», — невольно подумал Винсент, бегло рассматривая костюм со множеством карманов и торчащих из них приборов, на половине которых красовался такой же символ, как на дирижабле — часы. Финальным же штрихом был блестящий черный цилиндр на голове, кажущийся совершенно неуместным и нелогичным.       — Хо-о-о. Ты снова воруешь заблудших птенцов? — заметив на себе взгляд, гостеприимно улыбнулся незнакомец.       — Тебя это не касается, Рейзер, — холодно отозвался Кондор. — Летим.       Он хотел пройти вперед, но человек в цилиндре вытянутой рукой преградил дорогу, сощурившись и с немым вызовом взглянув в глаза. И если сначала Винсент списал это на головной убор, то сейчас стало ясно, что этот Рейзер к тому же выше. Кондору пришлось смотреть вверх, раздосадовано сжимая губы.       — Это мой корабль, и приказы тут отдаю я, — едко произнес смотрящий свысока, явно с удовольствием выговаривая каждое слово, а после расплываясь в самодовольной улыбке.       Кондор промолчал в ответ, и хоть и стоял спиной, а Винсент все равно чувствовал, насколько он недоволен и с трудом сдерживается. Однако сделать ничего не в силах. Рыжий и подумать не мог, что такое вообще возможно. Для него Кондор был воплощением зла, непобедимым и недосягаемым, и сейчас впервые он подумал: а ведь Кондор просто человек. Не машина, не воплощение кошмаров. А человек. И что в этом мире наверняка есть еще такие люди. Например, этот пышногривый владелец корабля, которым невольно хотелось восхищаться. И будто читая мысли Винсента, он снова взглянул на него.       — Что ж, милые мальчики… и Кондор. Добро пожаловать на борт "Скитальца"! Отчаливаем, господа! — развернувшись, громогласно заорал капитан, разводя руки в стороны.       Тут же раздался восторженный свист и аплодисменты со всех концов палубы. Винсент вздрогнул, с удивлением обнаруживая, что они тут не одни. Человек двадцать радостно приветствовало капитана, отрываясь от своих дел на мгновение. Возгласы разнеслись по палубе словно волна и стихли так же неожиданно как появились, и вот уже все вновь исчезли в своих делах. Послышался гул, скрип, вой моторов. Пол завибрировал — корабль просыпался ото сна и заводился. Минута, и вся махина начинает двигаться, набирая скорость.       Несколько человек подошли к ребятам, забирая у них вещи. Винсент даже не успел ничего сказать, как его подхватили под локоть и куда-то повели. Он кинул удивленный взор на Кондора, все еще стоявшего на прежнем месте и буравящего взглядом капитана. Все происходило так быстро, что он не успел даже пискнуть. Его повели к каютам, и Винсент отчаянно пытался запомнить дорогу и осмотреться, но взгляд цеплялся лишь за отдельные детали. Связка канатов, склад углей, герметичная дверь, огромная кухня. В конце концов его завели в маленькую каюту с большим иллюминатором во всю стену и двухэтажной кроватью.       Минуту спустя сюда же привели Ноэля, а потом и вещи, и закрыли дверь. Прислонившись к ней и убедившись, что по ту сторону тишина, Ноэль откинул капюшон и подскочил к Винсенту, со злостью набрасываясь на него.       — Тебе жить надоело, камикадзе?! Еще не хватало, чтобы Кондор с Рейзером поцапался, а, — стараясь орать как можно тише, выпалил Ноэль, хватая Винсента за пальто. — Это единственный капитан, который не соблюдает присягу Совету. Портить отношения с ним очень, очень плохая идея!       — Что? Я ничего такого не делал! — ошеломленно и одновременно обиженно попытался оправдаться Винс.       Ноэль прищурился. На секунду показалось, что он сейчас взорвётся, но разум взял вверх. Азиат скрипнул зубами, раздосадовано отпуская рыжего и отходя.       — Вот ведь угораздило же именно такого придурка в лесу найти… Не понимает он…       Бубня себе под нос, принялся лазить в чемодане и что-то искать Ноэль. Винсент покосился на него, все еще не понимая такого поведения. Однако спрашивать, очевидно, было бесполезно, поэтому он решил отвлечься на что-то более здравое. Снять верхнюю одежду, например. В жилой зоне корабля на удивление тепло, хоть за бортом и был глубокий минус. Макушки облаков сиротливо провожали воздушное судно, а Винсент, в свою очередь, провожал взглядом их самих. Хоть окошко и было большим, но видно из него лишь безграничную голубую пустоту. Очевидно, эта каюта находилась в самом дальнем конце палубы, запах гари тут чувствовался особенно ярко.       — Надень это.       Винсент обернулся, с удивлением обнаруживая Ноэля прямо за своей спиной. В его протянутой руке был тонкий кожаный ошейник с выгравированным черепом птицы. Рыжий удивленно моргнул, уже собираясь задать вопрос, но Ноэль раздраженно всунул ошейник ему в руки и снова возвратился к вещам.       — Никаких вопросов, ок? Если Рейзер узнает, что ты не принадлежишь Кондору, то это точно может вылиться в большие проблемы. Так что надевай, и не вздумай снимать до тех пор, пока мы не окажемся дома. Поверь, там, куда мы летим, лучше иметь своего хозяина.       — Я думал, мы летим в город… — вяло возразил Винсент, со вздохом разглядывая ошейник. — Там нету никаких хозяев и принадлежащих кому-то людей…       Винсент почувствовал на себе взгляд и поднял глаза. Ноэль смотрел на него как на идиота. Хотя из них двоих это именно азиат походил на потерявшегося беспризорного подростка, с обрезанными впопыхах волосами и кучей свежих синяков и порезов.       — Да. Мы летим в город, — сдержанно ответил он. — Ты провел там всю свою жизнь, да?       Винсент поморщился, чувствуя некий подвох в вопросе, но все-таки нерешительно кивнул. Он действительно родился и вырос в этом городе.       — И ты ни разу не видел там никого, кто принадлежал бы другому человеку?       Снова неуверенный кивок. Тон, с которым задавал вопросы Ноэль, заставлял сомневаться в собственных ответах, хотя иначе ответить Винсент попросту не мог.       — А ты уверен?       Ноэль выпрямился, уперев руки в бока. Он стоял, наклонив голову и выжидающе смотря на рыжего, который упорно не понимал ни слова. Все-таки как забавно иногда открывать человеку глаза на то, что, он думал, знает вдоль и поперек. С другой стороны, наверное, это действительно непросто — осознать, что всю свою жизнь ты жил вовсе не в таком идеальном и правильном мире, как казалось изначально. Ноэлю даже на мгновение стало его жалко. Закрыв глаза, он покачал головой, тяжело вздыхая.       — Можешь не отвечать. Просто надень ошейник, ладно? Если кого-то и заботит целостность твоего тела, то это Кондора. И на твоем месте я б не пренебрегал этой редкой удачей.       Отвернувшись, он стянул с себя рубашку, намереваясь переодеться. Винсент поджал губы, смотря на многочисленные швы и внезапно понимая, откуда в последних словах Ноэля было столько зависти. Он снова взглянул на полоску кожи в руках. Птичий череп глядел на него своими пустыми глазницами, разинув горбатый клюв. Одновременно и уродливый, и величественный. Сама кожа была мягкая на ощупь, красноватого оттенка с механической застежкой. Не стоило сомневаться в том, для кого предназначался этот ошейник. Интересно, почему Кондор сам не нацепил его на рыжего. Возможно, ему хотелось, чтобы Винсент сделал это самостоятельно. Что ж. Пересилив себя, он приложил ошейник к шее, застегивая и морщась. Не самые приятные ассоциации тут же всплыли в сознании, но он постарался не зацикливаться на них.       — А где твой ошейник? — пытаясь как-то разрядить обстановку, вновь обернулся к Ноэлю Винс, тоже переодеваясь.       — Я никому не принадлежу.       На одном дыхании выпалил Ноэль, интонацией давая понять, что больше ни скажет ни слова. Он даже не взглянул в сторону Винсента, но тому показалось, что хоть Ноэль и постарался ответить максимально отрешенно, а слова прозвучали со странной тоскою.       Хотя, конечно, это просто глюки. Странно было бы переживать по такому поводу.       Хотя к странностям уже следовало бы привыкнуть.       На самом деле ничего страшного не происходило. Кондор остановился в каюте капитана, и до конца дня они обсуждали какие-то свои дела. Ужинали Винсент и Ноэль в компании остальной части команды. Это оказались люди различного возраста и ранга. Приятно было видеть в их числе и девушек, общение с которыми в доме Кондора невозможно. Винсент взахлеб слушал всё, что обсуждали они за столом. Такие скучные и банальные вещи, как засорившаяся выхлопная труба и слишком быстро расходуемый уголь. С особым восторгом он вслушивался в незнакомые слова, едва борясь с соблазном, чтоб не переспросить и вообще не встревать в разговор. Хотя в конце концов, несмотря на пылающий взгляд Ноэля и попытки пнуть его под столом, он все-таки ввязался в общую беседу. Тот самый пилот, который забирал их из особняка, оказался весьма разговорчивый, к тому же боцман — заместитель капитана. Он был самым старым из команды, его уважали и не перебивали, а он, в свою очередь, с радостью принялся рассказывать Винсенту об историях, в которые влипал экипаж "Скитальца".       Винсент настолько увлекся разговором, что вовсе не заметил, как двое парней подошли к Ноэлю, о чем-то перешептываясь. Азиат кинул взгляд на рыжего, но у того в голове были сплошные шестеренки, так не своевременно сломавшиеся во время нехилого шторма, о чем рассказывал пилот. Поэтому Ноэль молча поднялся из-за стола, уходя вместе с компанией.       Время пролетает незаметно, и в столовой становится все меньше и меньше человек, а Винсент, так же развесив уши, слушает рассказы.       — …И вот мы летим, делая ставки, как скоро дыра станет такой огромной, что корабль начнет терять высоту, — допив кружку с горячим элем и морщась, продолжает повеселевший боцман. — Капитан считает, долетим, но я уже готовлю на всякий случай змеев. И конечно же!..       — И конечно же, капитан оказывается прав.       Внезапно встревает чужой голос из-за спины.       — Оу, кэп! — мгновенно вытягивается по струнке боцман, замолкая и вскакивая. — Да, да… Что-то я заговорился… Уже возвращаюсь к штурвалу.       С грохотом ставит кружку на стол и бодрым шагом удаляется, а Вин оборачивается, встречаясь взглядом с капитаном. Мужчина стоит к нему вплотную, Винсент практически упирается подбородком в его живот. Краем глаза замечает, что вокруг никого нет. Не единой живой души, только он и тот, кто может смотреть на Кондора сверху вниз. Так, как смотрит сейчас на рыжего. Пронизывающе, внимательно, будто заглядывая внутрь. В голове тут же вспыхнула уже позабытая ночь в лесу, когда, лишаясь сознания от потери крови, он чувствовал на себе практически такой же взгляд. Только тогда был еще холод, собаки и огромное расстояние, а сейчас… Сейчас достаточно сделать малейшее движение, чтоб преодолеть смехотворную полоску воздуха между ними.       — Значит, ты и есть новый питомец последнего грифа? — наконец нарушил тишину капитан, протягивая руку и беря Винсента за подбородок. — Неплохо, неплохо… И как только у него получается находить такой хороший товар в лесу.       Придирчиво осматривая каждое пятнышко на веснушчатом лице, он проводил пальцами по коже, и от этих прикосновений невольно бежал холодок по спине. Винсент замер, совершенно не зная, что ему делать и чего ожидать. Казалось бы, после столь тесного общения с Кондором бояться уже нечего. Но что-то во взгляде этого капитана было не таким. В нем не было желания, скорее… алчность.       — На аукционе за тебя выложили бы кругленькую сумму, — довольно облизнувшись, капитан провел большим пальцем по губам рыжего, надавливая и раскрывая, — даже более щедрую, чем дал бы отшельник. Я совершенно точно знаю, кому можно было бы тебя продать.       Винсент вздрогнул. Он слышал что-то такое уже, но тогда почему-то не придал совершенно никакого значения. Ему казалось, что эти разговоры не относятся к реальному миру. Только к тому, что прячется за гигантским забором. Но никак, никак они не могут быть связаны с родными местами и с небесными машинами. Неужели… Неужели Ноэль прав, и он всю свою жизнь в чужой лжи? Пальцы капитана скользнули ниже, натыкаясь на кожаный ошейник. Он моментально одернул руку, делая шаг назад и с отвращением смотря на птичий герб. Винсент наконец-то смог выдохнуть, чувствуя появившийся воздух. Опустив голову, он тут же отодвинулся на дальнюю часть скамьи, невольно сжимаясь и неожиданно для самого себя радуясь тому, что Ноэль успел всучить ему этот дурацкий ошейник.       Взгляд Рейзера тут же переменился. Он едва слышно выругался себе под нос, широким жестом зачесывая копну волос назад. На этот раз цилиндра на голове не было, однако капитан по-прежнему находился в своем строгом образе. Снова взглянул на Винсента он уже вполне дружелюбно и без какого-то скрытого смысла. Будто совершенно другой человек.       — Уже поздно. Думаю, тебе пора вернуться в каюту, птенец. Возвращайся, когда решишь вылететь из гнезда. Устрою прощальную экскурсию по кораблю перед тем, как продать.       Видя, как трусливо вжался в скамью Винс, Рейзер не выдержал и громогласно заржал. Покачав головой, он развернулся, отмахнувшись и уходя. В ушах Винсента еще несколько минут звучал этот леденящий душу смех. Впервые он подумал о том, что отказался бы от экскурсии по кораблю. Более того, он как можно скорее хотел уйти подальше от этого неприлично высокого человека с ледяными руками. Поднявшись, Винсент на шатающихся ногах побрел обратно в каюту. На удивление, он даже сразу нашел дорогу и никого не встретил на пути. С каждым ударом сердца в его мыслях проносились вновь и вновь слова об аукционах и ценах. Кажется, мир сходит с ума… Или же он сам. Неужели теперь невозможно спрятаться от этого всего? Винсент понимает, что на самом деле ему некуда бежать. Даже если уйти от Кондора. Даже если вернуться в город. Все те истории, что он слышал сегодня за ужином, промелькнули вновь. Боцман рассказывал о том, как они находили и доставляли ценный товар, отыскивая его в разных частях страны и за ее пределами. И Винсент внезапно понимает, что именно за товар имелся ввиду. Понимает, и ему становится нечем дышать.       Срываясь на бег, он несется к каюте, чтобы влететь внутрь, захлопнув дверь и прислонившись к куску металла изнутри.       Сердце рвется из груди, в ушах звон и капитанский смех.       Он сползает вниз, на равномерно вибрирующий теплый пол.       Он понимает, что все это гораздо серьезнее, чем казалось ему вчера.       Понимает, что Кондор — это не весь мир. А лишь часть этого мира.       Не слишком большая, спрятавшаяся в лесной глуши часть.       И теперь он, заточенный в огромной механической лодке, направляется в самое сердце этого омерзительного и незнакомого мира.