На перекрестке судеб

Алек, промычав что-то невразумительное, медленно открыл глаза. В начале брюнет затуманенным взглядом обвел всех, кто склонился над ним, а затем, когда в его голову пришло осознание всего того, что он сделал и что мог сделать, если бы не Магнус, он резко принял сидячее положение и ошарашенно посмотрел на свои руки. На них была кровь - кровь его парабатая, которого он мог убить. Волна паники резко накрыла его с головой. — Хэй, брат, — мягко позвал Джейс и хотел приобнять его за плечи, как тот резко поднялся на ноги. Брюнет, вновь взглянув на свои руки, прикусил губу и начал судорожно пытаться стереть с костяшек полузасохшую кровь. Эрондейл медленно подошел к нему, но Лайтвуд сделал шаг назад, выставив руку. — Не надо, — голос лучника дрогнул, он не мог смотреть в глаза ни магу, ни сестре, ни, тем более, парабатаю, который взволнованно глядел на него своими большими золотисто-карими глазами. — Александр, — от бархатного низкого голоса по телу брюнета прошла волна мурашек, он вздрогнул от любимого голоса, по которому так скучал и до боли сжал руки в кулаки. — Простите, — тихо выдохнул Лайтвуд и опустил голову, отвернувшись от взволнованных взглядов, — простите, — еще раз повторил он и сделал шаг в сторону, все еще чувствуя, как ангельская кровь бежит по венам. Ему казалось, что в любой момент он снова перестанет контролировать себя, что снова навредит любимым людям. Парень вздрогнул, когда руки мага обхватили его со спины, а его горячее дыхание опалило кожу шеи. — Все нормально, слышишь? — прошептал Бейн и оставил нежный поцелуй на чувствительной коже под ухом лучника. Алек резко выдохнул и сжал руки мага на своей груди, но поворачиваться к нему не собирался. Алек просто не мог заставить себя взглянуть в эти теплые кошачьи глаза, объятия и те давались ему через силу - от каждого движения, от любого нежного поглаживая по плечам, рукам перед глазами проносились вихрем воспоминания прикосновений Себастьяна. То, как он грубо брал его, как любил душить и заставлять мантрой повторять «я люблю тебя». — Александр, — мягко позвал Бейн и попытался развернуть его, но тот лишь резко оттолкнул его, чувствуя, как начинают дрожать собственные руки, — посмотри на меня, — уже более требовательно попросил тот, но лучник лишь обхватил себя руками и замотал головой. — Сладкий, этого больше не произойдет, — Магнус снова медленно начал подходить к парню, — я не позволю снова овладеть кому-либо тобой, — он старался говорить это жестким и уверенным голосом, чтобы его юный лучник не смел усомниться в этом. Бейн, заметив, как Алек чуть повернул голову в его сторону, вновь обнял его со спины, ощущая мелкую дрожь от его прикосновения, и улыбнулся. — Ты в безопасности, — прошептал азиат на ухо нефилима, успокаивающе поглаживая его плечи, — ты ни в чем не виноват, никто не виноват, слышишь? — с этим словами он развернул лицом к себе парня и обхватил мягко руками его лицо, вглядываясь в ясно-голубые глаза, — ты мне веришь? — голос мага чуть дрогнул, а его улыбка выглядела больше жалобной, нежели уверенной, в ответ брюнет попытался выдавить улыбку и еле заметно кивнул. — Я всегда верил тебе, — прошептал он, не прерывно глядя в кошачьи глаза, из-за чего Магнус расплылся в мягкой улыбке и легко поцеловал его, сминая сухие обкусанные губы. — Это безумно трогательно, ребят, правда, — Саймон почесал затылок и легко улыбнулся, глядя на развернувшееся действо, — но у нас там в подвале бешеный один собирается открыть врата ада, а это, как ни смотри, перспективка так себе. — Не думал, что скажу это — но я согласен с вампирчиком, — Джейс покосился на Саймона и пожал плечами. Алек перевел взгляд на брата, чуть задержавшись на кровавом пятне, и нахмурился. — Джейс, я… — Я в норме, — перебил его Эрондейл и подошел почти в плотную, — это был не ты, я знаю, — он обхватил брата за плечи и легко сжал, ощущая, как тот напрягся, — и не смей заниматься тем, чем обычно занимаешься в такие моменты. Алек непонимающе вскинул бровь, на что блондин усмехнулся. — Накручиваешь, брат, накручиваешь, — Джейс внимательно смотрел в голубые глаза и, когда тот неуверенно улыбнулся уголками губ и кивнул, хлопнул парабатая по плечу и произнес: — Ну, а теперь надерем зад Моргенштерну. — И это наш план? — удивленно спросила Изабель и сжала ладонь брата, мягко поглаживая ее. — Ну, — неуверенно протянул блондин, — мы ворвемся и всех нагнем? — он вскинул бровь и взглянул на мага, будто прося поддержки. — О да, это гениально, — усмехнулся Магнус, — и я просто в восторге от твоей фантазии, но нам нужно что-то большее, чем просто «войдем и надерем ему зад», — он попытался произнести это более брутальным голосом, пародируя Эрондейла, на что тот нахмурился и недовольно скрестил руки на груди. — А что ты предлагаешь? Магнус легко прыснул от вызова в интонации Джейса и хотел было уже едко ответить, как его перебили: — Никто никому зад надирать не будет, я поговорю с Себастьяном, — после этих слов, уверенно произнесенных Алеком, на него уставилось четыре пары удивленных глаз. — Ты головой приложился, брат, — шутливо пихнул того в плечо блондин, но тут же был окачен холодной волной раздражения, исходящей от лучника. — Во имя Ангела, Алек! — воскликнула Из, — я не пущу тебя одного к нему! — Изабель, — устало вздохнул брюнет, — я и не прошу твоего разрешения, — он недовольно потер переносицу. — А мы и не собираемся это обсуждать, — Эрондейл сердито уставился на своего брата, — ты не пойдешь, точка. Мгновение парабатаи грозно смотрели друг на друга, будто сейчас шла зрительная борьба между ними, после чего Алек недовольно сжал губы и первый отвел взгляд. — Нет, — снова, будто подтверждая свои слова, повторил Джейс, — да и будто этот ублюдок тебя послушает. — Я смогу, — снова попытался воспротивиться лучник, но на этот раз его перебил маг, который молчал уже долгое время, сверля тяжелым взглядом фигуру своего нефилима. — Ты что-то чувствуешь к нему? — от этого вопроса Джейс удивленно распахнул глаза, уставившись на азиата, Изабель ошарашено переводила взгляд с мага на брата, а Саймон недовольно скривился. — Что? — только и смог ответить Лайтвуд, глядя широко распахнутыми голубыми глазами на мага. Он чувствовал, как в горле мгновенно пересохло, а сердце, казалось, пропустило удар, ноги стали ватными, хотелось присесть, а лучше провалиться сквозь землю. — Я не дурак, Александр, — недовольно покачал головой Бейн, немного нахмурившись, — я видел, как... — он запнулся и вновь взглянул на лучника, - как ты смотрел на него. Я знаком с этим взглядом, — он горько улыбнулся и погладил щеку брюнета, ощущая легкую щетину под пальцами. — Магнус, — Алек убрал руку мага от своего лица, сжимая ее, — пожалуйста, не надо, — в глазах мага промелькнула боль, досада и нечто, что Лайтвуд не смог понять, от чего сердце болезненно сжалось. — Да, ты прав, — нервно усмехнулся азиат, — сейчас не время, — он кивнул и легким движением руки убрал падающую ему на лицо челку, — что ж, — он обвел взглядом сосредоточенных нефилимов, намеренно избегая голубых глаз, — у меня есть идея…

***

Мрак поглотил все. Он медленно обволакивал пол, стены, потолок подвала, даже свечи, что дарили маленький свет, потухли и растворились во тьме, издав жалостливый треск. Демоны, стоявшие вокруг пентаграммы, казалось, были частью этой тьмы, ее детищем. Они шептали сопутствующее заклинание, поддерживая злой энергией силы нефилима в центре, который уже находился на пике своих сил. Тело Себастьяна будто больше не принадлежало ему, каждая клеточка ныла, требуя передышки, но он, словно зачарованный, продолжал произносить заклинание. Тонкая струйка крови стекала по его запястью, питая каждой новой падающей каплей силу пентаграммы. В голове мысли путались, парень на автомате произносил нужные слова, он словно выпал из реальности — остался лишь он и повторяющиеся тихим шепотом слова в голове. «Да, mea infantem* (мое дитя (лат.))» — мягкий убаюкивающий женский голос неожиданно раздался во мраке. Демоны затушевались, что-то шепча друг другу, а Себастьян недовольно сморщился, почувствовав легкую боль в висках. «Не сопротивляйся», — он будто пронизывал все тело, от чего Себастьян согнулся пополам, хватаясь за голову. Ему казалось, что он одновременно чувствовал и тысячу игл, вонзающихся в его тело и разум, и мягкое нежное прикосновение. — Кто ты? — прошептал сквозь зубы нефилим, ища во мраке помещения «нечто». «Мать всегда узнает свое дитя», — Себастьян вздрогнул от резкого потока энергии, наполнившего его тело. Он выгнулся в спине и закричал, чувствуя, как чужая мощь и сила проникают в него, словно прозрачная паутина накрыла его тело с ног до головы. «Прими мой дар, мою силу», — парень вздрогнул, чувствуя тепло в районе плеча, словно кто-то коснулся его, — «неси свою волю, используя мою», — после этих слов помещение осветил резко появившийся из пентаграммы луч света, свет которого излучал лишь холод. Холод и больше ничего. Сделав глубокой вдох, Себастьян почувствовал, как сердце бешено заколотилось, а в легкие будто налили горячего свинца. Он опустил взгляд и вздрогнул от увиденного: под его ногами текла лава, она бушевала, словно море во время шторма, каждый брызг превращался в огонь, а тот испарялся в ядовитые облака. Нефилим с ужасом наблюдал эту картину, ощущал опаляющее дуновение горячего воздуха, жар от адского пламени и неописуемую ярость той, что даровала ему в этот момент силу. На мгновение Моргенштерн перестал отличать свою злость от ярости Лилит, они смешались в единое целое, заполняя душу и сердце. Он почувствовал, ощутил, увидел все то, что пережила она, Себастьян не мог даже представить сколько боли пережила Лилит, какую ярость она таила в глубине своей проклятой души столько веков. Нефилим закрыл глаза, отдаваясь полностью этим ощущениям, давая им окончательно заполнить его душу. Черный дым, вздымающейся от пентаграммы, словно просочился под кожу и начал медленно подниматься по венам мелкой черной паутиной. И чем ближе черная демоническая сила пробиралась к сердцу, тем спокойнее и безопаснее чувствовал себя Себастьян, но, когда энергия Лилит почти достигла сердца, раздался грохот сверху. Демоны резко переместились к месту взрыва, скалясь и шипя. Мрак подвала осветили первые лучи солнца, которые проникали сквозь обломки разрушенной стены. — Вы должны завершить обряд, — прошипел один из демонов, указывая костлявой лапой с длинными острыми когтями на пентаграмму. Себастьян вздрогнул, глядя в черные дыры, которые были у демона-тени вместо глаз и сглотнул. Он взглянул вниз и не обнаружил там пылающей геенны, следовательно, это был лишь обман, иллюзия. От этой мысли нефилиму стало легче, однако далее он взглянул на свои руки и замер — все вены ярко выступали на руках, а по ним бежала черная кровь. Моргенштерн буквально чувствовал, как она пульсирует в теле. — Закончите ри... — снова начал шипеть демон, однако не успел договорить — его голову пронзила стрела, от чего демон издал низкий хриплый стон и упал замертво. — Простите, что прерываем ваш праздник жизни, — нагло усмехнулся Эрондейл, который стоял, прислонившись плечом к стене, и крутил в руке клинок, — Себастьян Моргенштерн, вы обвиняетесь в измене и должны быть арестованы, — он говорил все это четко, уверенно, спокойно, глядя прямиком в глаза седовласого нефилима. Демоны резко скинули с себя плащи, оголяя уродливые тела и обнажая острые когти, шипя на блондина. — Оу, — будто удивился Джейс и отпрянул от стены, оттолкнувшись ногой, — ну, идите к папочке, — он ухмыльнулся, и в это же мгновение демоны с рыком кинулись в его сторону, но охотник не двинулся с места. Напротив, в тот момент, когда демоны подбежали почти вплотную, он быстро наклонился и яркий поток света разнес в пыль тени. И Себастьяну не надо было даже думать, кто это был, чья это магия. Он нахмурился, его губы изогнулись дугой, а руки сжались в кулаки — Моргенштерн готов был ринуться вперед и убить Бейна, как только тот покажется из-за стены. Но, когда Джейс уже поднялся на ноги, а сам Себастьян приготовился к атаке, из того самого потока света вышел тот, кого седовласый готов был увидеть меньше всего. — Александр, — прошептал Моргенштерн, опуская руки и глядя на то, как Лайтвуд бесшумно спустился вниз по обломкам стены, перешагнул разорванные тела демонов и остановился у первого круга пентаграммы. Казалось, все замерло, пока оба нефилима непрерывно смотрели в глаза друг друга. Себастьян боялся вновь взглянуть в голубые глаза, боялся увидеть ненависть и злобу, но сейчас он смотрел в них и ощущал лишь стыд. — Что, арестуешь? — усмехнулся седовласый охотник и отвел взгляд, лишь бы только не видеть этого жалостливого взгляда. — Да, — почти шепотом ответил брюнет и нервно прикусил губу, — и я не хочу, чтобы это было насильно. — Ох, как это благородно, — наиграно воскликнул Себастьян, схватившись за сердце, — только вот с чего ты взял, что сможете даже силой меня хоть с места сдвинуть? — его лицо вмиг переменилось — казалось, что предстал абсолютно другой человек, глаза которого пылали ненавистью и яростью. Алек сжал руки в кулаки и сделал маленький шаг вперед, протягивая руку. — Себастьян, прошу тебя, — в голубых глазах читалась мольба, и сердце Моргенштерна кричало, что оно готово подчиниться, но в голове его творился хаос. — Мне больше нравилось, когда ты просил тебе поглубже вставить, — зло ухмыльнулся Себастьян, что было похоже на оскал, и, резко подавшись вперед, схватил брюнета за шею, притягивая к себе. Моргенштерн приблизился к лицу лучника, почувствовал его горячее сбивчивое дыхание, его пульс под своей рукой и расплылся в самодовольной улыбке. — И какие же указания на такой поворот событий? — прошептал он в плотно сжатые губы брюнета и еще сильнее сжал шею, от чего Лайтвуд издал хриплый стон и вцепился в его руку. — Ничего не забыл? — донеслось позади, и Себастьян криво улыбнулся, когда почувствовал, как в его шею упирается острие клинка. — Изабель, — выдохнул он и покачал головой, словно воспитатель детского сада, — неужели ты думаешь, что это поможет? — Если не поможет, то я снесу тебе башку, тупой ты ублюдок, — оскалился Джейс, так же направив в сторону Моргенштерна клинок. — Как мило, — выдохнул Себастьян и вновь посмотрел в голубые глаза, — они так борются за твою жизнь, — он медленно, будто напоказ, оторвал от земли брюнета, сжимая его шею, от чего тот захрипел и еще сильнее впился тонкими пальцами в его руку. Он смотрел снизу вверх в глаза Лайтвуда и хотел увидеть в них злость и ненависть, что он заслужил, но в них была лишь жалость. Алеку было жалко его. Это так бесило. — Как меня угораздило влюбиться в такое ничтожество? — едко прыснул Моргенштерн, видя, сколько боли отразилось вмиг от его слов в голубых глазах, — нужно было тебя трахнуть и сразу убить — было бы меньше мороки. — Ах ты сволочь, — острие, что упиралось в шею, чуть надавило на кожу, оставляя маленькую ранку. « Ну давай же» — промелькнуло в голове Моргенштерна и он продолжил: — Да еще и подстилка для нежити, — Себастьян вкладывал столько злобы и яда в эти слова, что Алек всхлипнул, чувствуя, как глаза начинают щипать. Он хотел поговорить с ним, сказать, что прощает, что хочет, чтобы тот вернулся вместе с ним, но услышать такие слова от седовласого было выше его сил. Это приносило столько боли, что казалось сердце разрывалось на мелкие кусочки с каждой фразой. «Нужно, чтобы ярость накрыла их с головой и тогда…» — Себастьян давно решил для себя, как поступит. Он нес вину на своих плечах за собственные поступки и готов был их искупить. Он любил Алека, и чтобы тот смог жить дальше, нужно, чтобы он его возненавидел. Тогда, после его смерти, брюнет сможет продолжить свою жизнь вместе с магом. — Опусти его на землю и подними руки, — как можно спокойнее пытался говорить Джейс, но в голове кричало «убей его». Себастьян лишь кинул злой взгляд на блондина и приблизился вновь к лицу лучника. — Ты самый мягкотелый, слабый и бесполезный нефилим за всю историю сумеречного мира, — зло шептал седовласый на ухо брюнету, — ты — просто жалкая подстилка для жалкого мага, — последнюю фразу он произнес почти по слогам, видя, как дрожат губы брюнета, как голубые глаза наполняет боль и обида, как по щеке скатилась первая слеза. И Моргенштерн чувствовал себя последним уродом после таких слов, ему не хотелось причинять столько боли единственному человеку, которого он любит. Но это был единственный выход. «И после всего ты просто сдашься?» — промелькнул тихий голос в голове, от чего Себастьян пошатнулся и выпустил из хватки Лайтвуда. Тот рухнул на пол и схватился за шею, тяжело дыша и кашляя. «Так просто отдашь того, кого любишь?» — голос гипнотизировал, убаюкивал и казался во всем правым. Себастьян поднял взгляд наверх, откуда спустились охотники и встретился с кошачьим взглядом. Магнус смотрел на него своими пронзительными глазами и, казалось, знал, что творится у него в голове. Седовласый чувствовал себя жалким мышонком, стоя перед Бейном. Это его бесило куда больше, чем жалость в глазах лучника. — Назад! — скомандовал маг нефилимам, видя, как черная кровь почти доползла до сердца парня. «Почему ему должно достаться все? Почему ему достанется Александр? Он его не заслуживает», — Моргенштерн вздрогнул, когда демоническая кровь добралась до сердца и начала окутывать его, — «тот, у кого есть сила, может получить все, что хочет», — он чувствовал, как буквально становится сильнее, — «…И кого хочет», — после этих слов голос стих, а Себастьян медленно опустил взгляд вниз, натыкаясь на ошарашенный взгляд брюнета, который замер, глядя, как один глаз Моргенштерна полностью почернел, как у демона. — Я сказал назад! — неожиданно закричал Магнус, в то же мгновение от Себастьяна разошлась черная волна. Нефилимы разлетелись в стороны словно пыль от легкого дуновения ветерка, а Бейн с некой опаской смотрел сквозь прозрачный защитный барьер в глаза седовласого. — Как ты меня бесишь, — сквозь зубы прошипел Себастьян и сделал шаг вперед, надавливая своим черным полем на барьер мага. С рук Магнуса слетело еще больше искр, и барьер усилился, от чего разъяренный нефилим еще больше обозлился и резким движением руки создал огненный шар из черного пламени и пустил его в мага. Барьер Бейна выдержал, но второй такой же атаки уже не перенесет. Магнус не рассчитал силу и потратил слишком много на ангела. «Нужна моя помощь?» — усмехнулся демон внутри азиата, от чего тот сморщился и качнул головой, отгоняя эти мысли. Если он второй раз воспользуется силой своего отца, то демон внутри поглотит его. — Ну и что в тебе такого особенного? — Себастьян почти вплотную подошел к магу и с язвительной усмешкой дотронулся до защитного барьера, который вмиг разрушился, догорая в воздухе черным пламенем. Магнус напрягся и отступил назад, чувствуя нарастающую панику. Это было похоже на медленно увеличивающийся ком в горле, из-за которого было тяжело дышать, это было похоже на отвратительное ощущение чего-то склизкого, чего-то тягучего, от которого хотелось съежиться или убежать — именно поэтому Бейн так ненавидел страх, он всегда являлся олицетворением всех тех ощущений, от которых маг бежал всю жизнь, напоминая о его слабостях. — А этот полный отчаяния и грусти взгляд очень подходит тебе, — Себастьян медленно, словно играя с загнанной в угол жертвой, подходил к азиату, — сейчас ты как никогда похож на бездомного щенка. — Да неужели? — Моргенштерн вздрогнул, его черные глаза сузились, а губы изогнулись в тонкую линию от напряжения, — отойди от него. Маг замер, с восхищением глядя на своего нефилима, который с абсолютной непоколебимостью стоял позади Себастьяна и натягивал тетиву лука прямиком в голову седовласого. Он был убежден, что лучник не способен причинить боль тому, кого он считал близким человеком, да и вообще — Алек больше напоминал вечного хиппи, который всегда проповедовал любовь во всем мире. Себастьян медленно обернулся, и в миг, когда встретился с яростным взглядом голубых глаз, сжал руки в кулаки от злости. — Так вот оно что, — он громко засмеялся, а его руке начал образовываться такой же шар черного пламени, что и пару мгновений назад. — Опусти руки или… — Или «что»? — Себастьян насмешливо вскинул бровь и оскалился, — застрелишь меня, Александр? — он словно видел насквозь брюнета, видел таящийся страх и сомнение в глубине его глаз, видел ярость, возникшую из-за того, что он тронул его родных, видел, как Алек разрывался от бури чувств. Он снова пытался спасти всех. — Себастьян, — выдохнул брюнет, и от того, как он произнес его имя, седовласый почувствовал волну мурашек на спине, — сейчас все это делаешь не ты, слышишь? — Алек сделал шаг к нему, все еще уверенно держа его голову под прицелом. Моргенштерн внимательно следил за каждым движением Лайтвуда, ощущая на себе так же и тяжелый взгляд мага позади. Вот они, «двое влюбленных», которые разрушили его жизнь: один дал почувствовать, что такое первая и единственная любовь всей жизни, а второй так рьяно защищает свою "собственость". Себастьян почувствовал, как демоническая кровь пульсировала в теле, на шее, в сердце, как в голове металось множество мыслей, но итог их всех был один — отомстить обоим. — Как мило, — выдавил из себя седовласый и в эту же секунду отправил огненный шар в мага, который успел выставить слабый защитный барьер и отлетел от взрывной волны в стену. Алек быстро сориентировался и резким движением сбил Моргенштерна с ног, нависая над ним. Тот лишь с злорадной усмешкой смотрел на тяжело дышащего брюнета, который приставил к его горлу кинжал. — Ну давай, действуй, — легко посмеялся Себастьян и раскинул руки в стороны, — убей меня и закончим на этом, — он будто чуял сомнение, что исходили от лучника. — Я не убью тебя, — прошептал Лайтвуд, чуть наклонившись к его лицу, — но ты ответишь за содеянное. — Ох, мамочка, прошу, — засмеялся во все горло седовласый, от чего Алек немного растерялся, не ожидая такой реакции. В эту же секунду, когда хватка брюнета чуть ослабла, Моргенштерн четким молниеносным движением выбил кинжал из рук лучника, а затем силовой волной откинул к стене. Поднявшись на ноги, Себастьян усмехнулся, глядя на попытки брюнета сопротивляться его силе. Он уже двинулся в его сторону, как ощутил слабую боль в районе плеча и обернулся. — А про тебя я и забыл, — раздраженно заметил седовласый, — заскучал? — усмехнулся он и медленно, будто прогулочными шагом, подошел к еле стоявшему на ногах магу. Секунду охотник просто смотрел на мужчину своими черными глазами, а затем, кровожадно ухмыльнулся и резким движением пригвоздил мага к стене, с силой сжав загорелую шею. Кошачьи глаза округлились, Бейн вцепился в руку нефилима, с его рук то и дело слетали маленькие синие искры. — Ну что, Александр, — громко произнес Моргенштерн и повернулся к брюнету, чтобы видеть его выражение лица, когда жизнь угаснет в Бейне, — Последнее слово любимому? — он злорадно улыбнулся, поднимая мага над землей. — Прекрати! Себастьян, это же не ты! Оставь его! — закричал Лайтвуд, видя, как лицо Магнуса покраснело, как его губы были чуть раскрыты, как он пытался хотя бы чуть-чуть вдохнуть воздуха. — Нет, Алек! — неожиданно крикнул седовласый и силой приложил мага головой о стену, что тот хрипло вскрикнул, чувствуя тупую боль в затылке, — Это — я! Я всегда был таким и буду! Себастьян был в ярости: Алек все еще верит в «доброго» Себастьяна! — Это демон внутри тебя! — не умолкал брюнет, его голос чуть дрогнул, — это все Лилит! Борись с ней! — Достаточно! — Себастьян скривился и кинул Бейна на пол, чувствуя лишь отвращение и ненависть, глядя на эту нежить, — Ты действительно веришь в это?! — уже более спокойно спросил он и вновь посмотрел на мага. — Можно же все исправить! — Алек понимал, что должен что-то сделать, или он потеряет обоих. Он продолжал говорить, что все разрешимо, что он справится с этим, но с каждым его словом Себастьян лишь становился все злее и мрачнее. — Какая же он у нас болтушка, м? — усмехнулся седовласый, встретившись с взглядом кошачьих глаз, — послушаем его мольбы? — с этими словами он размахнулся ногой и с силой ударил по ребрам азиата. Магнус согнулся пополам, сжимая трясущимися руками место удара и тихо кашляя. — Не надо, — взвыл лучник, когда Моргенштерн в очередной раз замахнулся, — Себастьян! — тот с кровожадной ухмылкой вновь и вновь наносил удары, наслаждаясь беспомощностью Верховного мага Бруклина. Когда Магнус перестал закрывать лицо руками и двигаться, Себастьян присел перед ним на корточки и схватил его за волосы, грубо заставляя поднять голову. — Как же я тебя ненавижу, Бейн, — прошипел седовласый, глядя на окровавленное загорелое лицо, — и теперь ты умрешь, зная, что Алек достанется мне, — шептал на ухо магу охотник, не обращая внимания на ни на минуту не замолкающего лучника, молящего сохранить жизнь магу. «Как романтично», — саркастически посмеялся про себя седовласый и создал в свободной руке огненный шар. — Прощай, Магнус Бейн, никто не будет по тебе скучать, — усмехнулся он и уже замахнулся, как помещение осветил яркий луч света. Себастьян зажмурился и отступил назад, откинув в сторону мага. Его тело словно пронзила накаленная игла, заставляя изогнуться под ужасным углом и завопить от боли. Он чувствовал, что его что-то покидает, что-то очень важное и ценное для него, будто это вырывают из его тела против воли, словно душа материализовалась, и от нее мучительно медленно отрезали кусочек за кусочком. И с каждым подобным надрезом та часть, что молила остановиться Себастьяна, когда тот избивал мага, что готова была пожертвовать собой ради счастья Алека, покидала его душу. И вместо нее оставалась лишь пустота. Рухнув на колени, он ощутил такую всепоглощающую пустоту внутри, словно заживо вырвали и сердце, и душу одновременно. Остался лишь тихий соблазнительный шепот демона на затворках разума, который с каждым словом становился все более четким и громким. «Вот видишь, мой дорогой, это совсем не страшно», — мелодичный голос заполнил все мысли и всю душу Моргенштерна, — «теперь, мы — единое целое», — пропела она и тихо усмехнулась, — «так иди же ко мне». *** — Клэри, что ты сделала?! — взволнованно спросил Лайтвуд, когда его поднял на ноги Саймон. — Создала новую руну, — все еще пытаясь отдышаться, ответила она и выдавила легкую улыбку, — ты в порядке? — Нет, — шепот ответил брюнет и упал на колени рядом с азиатом, который лежал абсолютно без движения. — Магнус, — тихо позвал Алек и откинул прилипшую ко лбу мужчины челку, — пожалуйста, ответь мне, — голос парня дрожал, он был в панике, боясь проверить даже пульс, боясь не почувствовать ровного биения сердца. — Пожалуйста, — снова шептал брюнет, склонившись к лицу Магнуса и поглаживая его окровавленную щеку, — пожалуйста, — словно эхом повторил он и уткнулся лицом в грудь мужчины, подавляя вырывающиеся всхлипы. Клэри побежала к Джейсу, а Саймон аккуратно поднял на руки Изабель, убедившись, что она все еще дышит. А Алек продолжал шептать что-то в грудь Магнуса и нежно поглаживать его лицо. Он испуганно вздрогнул, когда его лица коснулось что-то теплое и удивленно поднял взгляд. — Сладкий, — хрипло усмехнулся азиат, глядя на напуганное лицо своего нефилима, — у тебя такой вид, будто кто-то умер, — он улыбнулся, продолжая поглаживать щеку брюнета. — Дурак, — облегченно выдохнул Алек и чуть нервно рассмеялся, на что Магнус еще шире улыбнулся и уже приоткрыл рот, чтобы сказать, но тут раздался громкий взрыв, а в подвале поднялся столб пыли вперемешку с грязью. Алек с опаской поднял взгляд туда, где произошел взрыв. Он готов был ринуться защищать Магнуса, готов был за него отдать жизнь, если потребуется. Поэтому, аккуратно опустив мага на пол, он схватил клинок, который ярко сиял бело-голубым светом. — Тебе это не понадобится, — спокойный и низкий голос эхом разнесся по подвалу, заполняя собой все пространство. Алек напрягся, когда из тени вышел Себастьян и спокойно, будто ничего и не случилось, начал поправлять на себе рубашку и стряхивать с джинс пыль. Когда же тот сделал шаг в их сторону, брюнет принял защитную стойку и грозно произнес: — Не подходи, — на что Моргенштерн лишь лениво поднял на него свои черные глаза и легко улыбнулся. — Прости, Алек, — выдохнул он и покачал головой, — никогда не хотел, чтобы все закончилось именно так, — в конце он перешел на шепот и, произнеся последнее слово, он мягко улыбнулся и исчез в черном пламени, ни разу не отводя взгляда с брюнета. Повисла тишина. Клери приводила в чувства Эрондейла, а Саймон аккуратно усадил мага у стены, периодически о чем-то спрашивая его. Алек не обращал внимание на все эти посторонние звуки, он непрерывно смотрел на то место, где стоял Себастьян. Он не смог ему помочь. И от этого невыносимая волна чувства вины нахлынула на Лайтвуда с головой. Алек не смог уберечь Себастьяна от самого себя, не заметил, что творилось с ним, не был способен достучаться до него. И от этого груза вина Лайтвуд никогда не избавится. ----------------------------------------- Сенойя дрожащими руками менял окровавленную повязку на плече, сжав зубы от боли и тяжело дыша. Он все еще не мог придти в себя после того, как он снова проиграл Асмодею, снова не смог освободить Лилит. Его переполняла ярость и ненависть к сумеречным охотникам, которые вечно досаждают, мешают его планам. Но больше всего он ощущал ненависть к Асмодею, уже второй раз он проигрывает ему, второй раз теряет все из-за него. — Но ничего, — выдохнул Ангел и раздраженно откинул челку назад, — второй раз не вышло, получится третий, — успокаивал он сам себя, глядя в одну точку и нервно кусая губы. Первый раз он не смог открыть врата в ад, хотя он умело завладел душой Соломона. И именно тогда впервые он встретил и сразился с Асмодеем. Второй раз ему помешал уже один из сыновей Асмодея в группе с жалкой горсткой охотников. — В третий раз точно получится, — раздраженно прошептал Сенойя, до боли сжимая только что забинтованную рану. — Не будет третьего раза, — Ангел резко подскочил от ледяного голоса позади и обернулся. — Себастьян, — выдохнул блондин и сделал шаг назад, пытаясь глазами найти клинок, который достал для обороны, ведь использовать ангельскую силу он не сможет еще долго. — Что-то ищешь? — Сенойя не успел и моргнуть, как охотник оказался перед ним, пронзая его тяжелым взглядом демонических черных глаз. Себастьян умело крутанул в руке небольшой клинок и усмехнулся, когда он начал светиться, говоря о том, что рядом демон. — Ты завершил ритуал, — констатировал факт Ангел, с опаской глядя в демонические глаза напротив. — Как ты догадлив, — ухмыльнулся Моргенштерн и резко схватил того за шиворот, притягивая к себе, — с тобой кое-кто хочет увидеться, — парень злорадно посмеялся и, будто не обращая внимания на сопротивление Сенойи, потащил его к открывшемуся порталу, в котором разбивалась огненными волнами о скалы тягучая лава. И чем ближе ангел был у портала, тем больше его бледную кожу опалял огонь геенны. — Ты не смеешь, — завопил Сенойя и начал выкручиваться из каменной хватки Моргенштерна, но тот лишь усмехнулся, наблюдая жалкие попытки ангела сопротивляться, и, когда они почти вплотную подошли к порталу, произнес: — Мама передавала привет, — зло ухмыльнулся седовласый и, увидев ошарашенный взгляд небесных глаз Ангела, довольно прыснул и резким движением впихнул его в портал, который вмиг воспылал, осветив комнату ярким пламенем.