Я последним вошел в помещение, называемое штабом специальной группы. Сквозь небольшие окна в плотных брезентовых тканях, из которых был сделан шатер, спускались сумерки. Из глубины струился мягкий свет. О том, что Никиту необходимо искать здесь, сообщил сержант на контрольно-пропускном пункте. Вместе с ним был еще один парень. Наверное, именно тот Тарасов, из-за которого и начался весь сыр-бор.
Ник с трудом поднялся со стула, растерянно уставившись на Диму. Навстречу нам вышел командир. Обращенный серьезный взгляд будто спрашивал: «Кто такие? Зачем пришли?»
— Соболев Дмитрий Сергеевич, — представился друг, не сводя напряженного взгляда с Ника.
— Тарасов Артем Павлович, — ответил мужчина, протягивая руку. — Я хотел бы знать, кто вы?
Если он и нервничал, то хорошо это скрывал.
— Артем, это… — сделал паузу Ник, проводя языком по сухим губам. — Мой знакомый. И, по всей видимости, он ко мне.
Никита избегал взгляда Димы, который, кажется, перестал дышать от такого представления. Я, честно, и сам был в шоке. Дима мог быть кем угодно, но никак не просто знакомым. Словно никто.
— А документы у знакомых есть? — нарушил молчание мужчина. Не догадываясь о внутреннем взрыве между этой парочкой.
— Есть. Конечно, есть. Мы вам сейчас покажем, — вмешался Толик, извлекая какие-то бумаги из кармана. И когда только успел?
То, что эти бумаги выглядели как настоящие, я не сомневался. Уж больно ловко владел компьютерным мастерством этот паренек.
— Артем, ты нас не оставишь? — повернулся к командиру Ник.
— Да, без проблем. Может, чай, кофе?
— Прекрасная идея, — последовал за ним Толик, оставляя нас наедине.
— Мне тоже уйти? — отозвался я.
Двое мужчин дернулись, привлеченные вопросом.
— Нет, останься. Рано или поздно мне пришлось бы все рассказать. А ты все равно узнаешь. Так лучше от меня. Так сказать, из первых уст, — как-то криво улыбнулся Никита.
— А мне вот интересно, с каких пор я стал для тебя знакомым? — закипал Дима, надвигаясь на зажавшегося Никиту и оттесняя его к столу.
— А что я, по-твоему, должен был сказать? Познакомься, Артем, это мой любовник… — излишне эмоционально ответил тот, когда оказался полностью прижат к деревянной преграде.
— А может, ты просто не хотел именно ему говорить, что я твой любовник? Или я уже в глубоком прошлом?
— Не говори чушь. Подумай сам. Это армия. Предлагаешь каждому встречному рассказывать о моих предпочтениях?
— Я думал, он твой друг, — с сарказмом произнес Дима. — Ты за ним на край света бежишь, а он отвернется, если узнает, что ты с мужиком спишь?
— У меня не было возможности ему об этом сказать, — пожал плечами Никита. — И я бы не хотел потерять его.
— А меня?.. Никита, а я для тебя что-то значу?
— Конечно, значишь.
— Тогда почему пропал? Я тебя несколько дней искал по всему городу. Сюда приехал…
— Дима, так нужно было… Я не знаю, как тебе объяснить, — Никита устало потер лицо руками, опускаясь на стул.
Дима присел перед ним на корточки.
— Так скажи мне. Ник, расскажи, — обхватив голову, заставляя смотреть на себя, произнес он.
Я ощущал себя лишним. Недолго думая, примостился на свободный стул, стараясь не мешать беседе.
— Ник, давай поговорим откровенно. Мы же не чужие. Я не принуждаю тебя, но, кажется, вполне заслужил правду. Скажи мне, почему ты пропал? Ты сердишься на меня? Я сделал что-то не так?
Он сделал отрицательный жест.
— Может быть, я чем-нибудь невольно обидел тебя? Я знаю, у меня есть странности. И я иногда раздражен и не умею сдерживаться, — Дима замолчал, а после прислонился своим лбом к его и почти шепотом продолжил: — Я никогда не говорил, как много ты для меня значишь. Я должен был тебе это говорить чаще — я это знаю, знаю…
— Дима, пожалуйста, не надо. Дело не в тебе, — он говорил так, словно каждое слово давалось ему с трудом. Его голос дрожал.
— Тогда в чем? Я уже ничего не понимаю. Я не знаю, что ждать от тебя в следующий раз. И будет ли он вообще, — усмехнулся он. — Когда ты вернулся ко мне, я ни о чем не спрашивал. Я надеялся, что будет достаточно и того, что мы начнем сначала. Но, очевидно, ошибся. Ник, что происходит?
— Я запутался… Во всем запутался, — запуская пальцы в свои волосы и до боли сжимая кулаки, произнес он. — Я не знаю, с чего начать, — грустно улыбнулся Ник и закусил нижнюю губу. — Дима, я уже не понимаю, где в моей жизни начало, а где конец.
— А ты начни с чего-нибудь… — мягко подтолкнул его друг.
— Хорошо, только не перебивайте, — взяв себя в руки, прошептал тот. — С чего бы начать?.. Наверное, нужно сказать, что в моей жизни произошли загадочные события. Я не знаю, почему так произошло и как. Но я рад, что все так обернулось. Мне словно дали второй шанс прожить жизнь. Исправить ошибки. Все началось в две тысячи сорок седьмом году…
— Подожди, сейчас две тысячи сорок пятый, — перебил я его.
— Да, я знаю, какой сейчас год. Я не прошу вас мне верить. Просто выслушайте. Хорошо?
— Продолжай, — произнес друг.
— Помните корпорацию «Стейлз»? А теперь представьте на один миг, что им удалось задуманное. Я тогда командовал специальным отрядом зачистки. И на очередной вылазке в город меня убили…
Никита запнулся, а мне и не нужно было смотреть на друга, чтобы осознавать его чувства.
— … И я, не знаю, каким образом, вернулся в прошлое. В свои восемнадцать лет. Не буду рассказывать, каким это было для меня шоком. Но я просто стал жить дальше. Потому что боялся… Да, я боялся, что меня примут за сумасшедшего. Все было относительно спокойно. До тех пор, пока я не встретил тебя, Дима.
— То есть, когда мы познакомились, ты все знал?
— Нет. Скорее… ты мне раскрыл глаза. А я лишь немного подтолкнул тебя к правильному решению, чтобы все исправить. Чтобы не допустить войну между нами в будущем.
— Это означает, что, когда мы были вместе в прошлом, ты был…
— Да, Дима, я был сорокалетним мужиком в теле подростка, — интуитивно выпрямился он, напрягаясь.
— Но почему ты мне не сказал?
— А ты бы поверил?
— А что произошло потом?
— А потом я умер во второй раз уже в будущем, и мое сознание переместилось обратно. Остальные события ты знаешь лучше меня.
— Ладно, с этим мы разберемся позже, — устало тер виски Дима. — А сюда зачем ты приехал?
— Тараса должны были убить здесь. То есть, не так. Убить должны были меня в будущем, а Артем прикрыл собой. Я изменил прошлое, не поступил в Академию. Но когда услышал по телефону, что Артем отправился в это место, сразу понял, что все, это конец. Для него конец.
— Но ты мог ему об этом просто сказать, — не сдержал Дима возмущения.
— Я говорил, но он не поверил, — ответил тот, повышая тон. — Я должен был приехать.
Пока Никита говорил, я все думал. А что, если это правда? Если бы не мы, эти трое сегодня в засаде наверняка убили бы кого-нибудь. Да что там говорить, целились бы они явно в командира. Получается, мы, не подозревая, изменили судьбу. Перед глазами всплыла картинка, когда Никита накрыл тело командира своим. Судя по выражению Димкиного лица, в его голове возникали похожие мысли. Не хотелось думать о гибели Никиты. Нужно было время, чтобы все уложилось на полках сознания.
— Почему? Кто он для тебя? — продолжал тем временем Дима.
— Он тот, кто мне спас жизнь. У него дома беременная жена и двое детей. Я не мог позволить ей еще раз стать вдовой.
— Никита, а я?.. — его голос казался безжизненным.
— Я оставил тебе письмо, — не поднимая головы, прошептал Ник.
— Письмо?! Ты написал мне письмо? Ник, я, может быть, покажусь тебе эгоистом. Но мне не нужно твое письмо. Мне нужен ты.
— Ты не понимаешь, — сердито крикнул тот.
— Тогда объясни. Объясни. Давай же, скажи мне, что я заслужил только холодные слова на клочке бумаги.
— Прекрати, — прохрипел Ник.
— Будь мужиком хоть раз. И скажи мне, глядя в глаза, что за все, что я для тебя сделал, заслужил только письмо.
— Вот именно, мужиком. Я решил хотя бы раз в своей никчемной жизни поступить верно.
— Жертвуя собой?
— Да, жертвуя собой. Откуда тебе знать, что я чувствую? Это для тебя ничего не произошло. А для меня все было. Да мне до сих пор снятся все те, кого я потерял. Снятся улицы с реками крови. Трупы детей и женщин в обломках города, — он сильно зажмурил глаза, словно пытаясь отогнать всплывающие образы.
— Ник, прости, — прижимая к себе, шептал Дима. Он сжимал сильно, до хруста. А тот безвольной куклой повис в его объятиях. — Я думаю, на сегодня хватит новостей? Никита, поехали домой? Поехали, родной.
— А Артем?
— И Артема твоего заберем. Если хочешь заниматься этим, у меня есть подходящая база. Станете инструкторами. Будете воспитывать молодежь. Правда, там половина люди, другая — оборотни. Но все легально. Государство знает и поддерживает проект. Знаешь ли, пора нам выбираться из тени. Так что, как тебе идея?
— Думаю, неплохо, — впервые открыто улыбнулся Ник.
— Слушай, а ты сказал, что тебя убьют через два года. Так, может, сразу скажешь, как и… кто? Чтобы потом тебя не пришлось вновь искать, — задумчиво произнес друг, вглядываясь в лицо своего любовника.
— Надеюсь, он не захочет меня убивать, — уклончиво ответил тот.
— Снова тайна? — подавляя раздражение, произнес Дима.
— Нет. Просто думаю, что тебе не следует этого знать, — словно бросая вызов, проговорил Никита. А вот это он зря.
— Позволь мне решать это. Тем более, это касается твоей безопасности. Кто это?..
Он молчал. И в этом молчании было что-то, что открыло глаза. Дима подвинулся ближе и прошептал совсем тихо, скрывая свое волнения:
— Это я?.. Я убил тебя?
Никита все еще хранил молчание. И я понял, что это правда. По моему телу прошла дрожь. Мне казалось, что сейчас разразится что-то. Сейчас они будут кричать, доказывать… и я почти видел это в своей голове, страстно не желая становиться этому свидетелем.
Но удивительно: Дима остался спокоен… и почти облегченно прозвучали слова, сказанные как бы самому себе:
— В глубине души я, наверное, это знал. По крайней мере, мне стало легче. Ведь я думал, что противен тебе. Помнишь, еще в самом начале? Ты вздрагивал от любого прикосновения…
Он прошелся по комнате и, остановившись перед ним, сказал:
— Я никогда. Веришь? — его голос вдруг задрожал. И он наклонился близко-близко к Нику. И тихо шепнул, едва шевеля губами. Так тихо, что я с трудом разобрал слова: — Я… я ведь люблю тебя.
— Верю.
Я вышел незаметно, оставляя их наедине. Сейчас им свидетели не нужны.
Ни одной мысли в голове. Я шел, ошеломленный внезапными новостями. Во мне проносились воспоминания. Вот он, ответ на странности его поведения. Мгновение, и я осознал всю глубину его трагедии: обреченность, тяжелая борьба с неизвестным, его одиночество и тень вины за молчание. Потрясенный, я так и замер на полушаге. Это получается, для него не было этих двадцати лет. Этих лет, когда Димка таил в себе эту непреодолимую любовь. А что, если он снова пропадет во времени? Эти мысли пробудили во мне ужас.
***
***
Артема и Толика я нашел в столовой одних. Они вели беседу и действительно пили чай. Через час к нам присоединились Дима и Никита. Ник обнимал Димку за талию и, подойдя ближе, прервал нашу беседу.
— Артем, позволь представить тебе Диму, — закусил он губу, глядя при этом только на любимого.
— Так вроде уже познакомились, — удивился командир.
— Да. Но я бы хотел, чтобы ты знал, кем он является для меня. Дима не просто знакомый. Он мой любовник.
— Ну… — протянул Артем, понимая, что от него сейчас ждут реакции. — Если ты думаешь, что я отвернусь, то зря. Я и не такого в армии насмотрелся. Но спать вам на одной кровати в палатке не позволю. Нечего дисциплину разлагать.
Ник заметно расслабился, но руку так и не убрал, словно это касание дарило ему защиту, спокойствие.
— Да, кстати, насчет армии. Дима хотел тебе предложить новую работу.
Друг перехватил нить разговора и уже сам объяснил все тонкости будущей должности.
— Почему бы и нет? Это рядом с городом. Так я буду с семьей. Да и жена уже давно просила бросить эти командировки. Это дело нужно обмыть, — весело произнес Артем, извлекая бутылку коньяка из-под стола.
— Никита не пьет, — строго проговорил Дима. — Я второй эстафеты не переживу.
— Ладно, вы тут сидите, а нам с Толиком поговорить нужно, — вставая, произнес я, кидая взгляд на затихшего парня.
Свежая ночная прохлада взбодрила и придала некоторую ясность ума.
— Слушай, а это не база Т6235? — обогнал меня Толик.
— Откуда? — только и смог вымолвить я.
Он громко фыркнул:
— Забыл, кто я? Я же военный. А чем секретнее информация, тем сильнее она влечет.
— И ты взломал файлы базы? — получалось, ему известно про оборотней.
— Ну ты скажешь. Я ничего не взламывал. Так, немножко посмотрел.
— Но как понял, что именно эту базу имеет в виду Дима?
— Я догадался, когда фамилию его узнал. А вы и правда ну, эти… оборотни? — его взгляд был полон любопытства.
— Правда, — усмехнулся я.
— Охренеть, — выдохнул он довольно и пустил облачко пара изо рта. Холодало. Нужно было возвращаться.
— Ладно, я зачем тебя позвал… — начал я. — Нам нужен такой специалист, как ты. Но сначала приведешь систему безопасности в кафе в порядок.
— Это типа свидание? — улыбнулся он. Нет, ну засранец мелкий.
— Это типа работа.
— Скучно…
— А что ты хотел? — удивился я.
— Ну, не знаю. Вы испортили мне отпуск. Должен же я получить моральную компенсацию и все такое… — я же говорю, хитрюга.
— Окей. Будет тебе компенсация. Что хочешь? — еле сдерживая улыбку, произнес я.
— Увидеть тебя в настоящем образе, — я изобразил непонимание. — Ну ты понял, — насупился он.
— Покажу, но только дома. Пойдет?
— Пойдет-пойдет… Коль, а ты сильно мохнатый?
Мы уже возвращались обратно к палатке, но от этого вопроса я слегка завис. Толик бодро шагал впереди, не замечая моего замешательства.
— А почему спрашиваешь? — я ожидал все, что угодно, но только не вопроса о моей степени мохнатости.
Парень остановился, попридержав дверь, а потом обернулся ко мне и посмотрел по сторонам, словно опасаясь быть услышанным.
— Просто у меня аллергия на шерсть, — и он расхохотался, исчезая за дверью.
Это что, он меня с собакой сравнил? Черт, я не знал, чего хотел больше: придушить или отшлепать. С такими мыслями я вошел внутрь в поисках своего… Да, уже своего чуда.
