На улице было тихо. Ни возгласов ужаса горожан, ни жалоб начальства гостиницы, на пороге которой устроили бойню. Все Ято мертвы. Члены клана Ято и вправду хороши, они смогли за себя постоять. Лишь малая горстка людей достойно противостояла Элитному отряду Мимаваригуми, и уложила тридцать солдат. Но исход был предопределён — смерть. Однако, глава пиратов сбежал. А точнее говоря, был уведён. «Уж лучше бы просто сбежал», — подумал Сасаки Исабуро. Он не дурак и понимал, что, может, Нобутасу и элитный войн, но с этим пиратом в одиночку ей точно не справится… Мужчина ещё во время сражения успел послать небольшой поисковый отряд, а теперь, когда битва закончилась, распределив людей на небольшие группы, каждой из них дал своё задание: раненым оказать мед. помощь, уцелевших отправить на поиски в разные локации. Сам же Исабуро отправился туда, где была большая вероятность найти лейтенанта, в то место, которое для неё кое-что значило.
POV Исабуро
Десять лет, полное отсутствие манер неспособность самостоятельно прижиться в социуме, точно описывающее свою хозяйку имя… Тогда Имаи Нобумэ была ещё ребёнком, носившим имя Мукуро. Если специально не присматриваться к ней, не видеть её взгляд, то Мукуро, как и остальных растущих с ней детей-убийц, можно было принять за простую деревенскую ребятню.
Я всюду водил ее с собой, однако она была безразлично ко всему. Почти ко всему: девочку интересовали лишь пончики и убийства, так я думал…
В один день, надо было посетить в деревню за пределами Эдо. Уже и не помню, для чего: то ли что-то забрать, то ли отдать, много времени прошло, всего и не припомнишь. Возле деревни было старое кладбище, а между ними простиралось большое поле Ликориса. Я был удивлён, увидев эмоцию восхищения на личике маленькой Мукуро. Она спрашивала название цветов, почему их такое большое количество, а затем вбегала в кроваво-красное цветочное море. «В море крови» — думал я наблюдая как алые волны смыкаются за Мукуро. Девочка вдыхала аромат паучьих лилий, гуляла по полю, садясь на землю, скрываясь с головой под высокими, растениями. А я сидел на деревянной скамье и наблюдал, как играет казалось бы невинное дитя. Мне нравилось видеть её обычным ребёнком, пусть даже это и было личной иллюзией. Вернувшись, Мукуро садилась рядом, брала предложенный пончик и делала вил что внимательно слушает рассказываемую мною легенду о цветке смерти, о том, как были разлучены влюблённые духи жестоким божеством. Прослушав легенду, Мукуро лишь зацепилась за название: «Если ликорис называется цветком смерти, Значит, он подходит всем убийцам» — сказала она тогда. А теперь Нобутасу могла выбрать то самое место для сражения либо ради символизма, либо ради того, чтобы её было проще найти.
End of POV
Исабуро был почти уверен, что его лейтенант отправилась к «кровавому морю», поэтому взял в свою поисковую команду двух медиков, но на всякий случай отдал приказ двум небольшим отрядам отправиться на поиски девушки в другие места.
«Дом, дом, дом и ещё один дом. Обычно город расширяется, однако эта сторона продолжает оставаться нетронутой. Четыре сильно бедствующих семьи этому только рады: цены на жильё растут, а об их существовании правительство словно забыло. После домов — поле, на котором те самые семьи выращивают пшеницу и рис как для себя, так и для продажи. Исабуро провёл ладонью по одному из еле-заметных следов примятого растения. Очевидно, что идёт полиция в верном направлении. — Именно к тому месту Нобумэ вела хищного кролика, — решил Исабуро, продолжив идти вперёд. — А вот и заброшенная часть деревни. Жители утверждали, что в пещере за кладбищем поселился Ао-бодзу похищающий их детей. Лишь когда пропал пятый ребёнок, деревенские додумались обратиться за помощью в полицию. Как оказалось, демоном был каннибал живущий на отшибе, в подвале его дома были найдены детские кости, как и ещё живой малыш без конечностей. Конечно, если малышом можно называть лишившееся рассудка существо, извивающееся подобно червю. Какая жалость, что люди так суеверны, что начинают охоту на вымышленных монстров, а не на настоящих. Если бы не глупые суеверия, многих жертв удалось бы избежать, — мужчина вздохнул, когда его взгляд зацепился за следы на грязи. — Не то направление, куда идут солдаты Мимаваригуми. скорее всего это следы Ято. Похоже, он отправился в сторону города после сражения. Значит Нобутасу проиграла…»
Уже будучи уверенным в верности своего раннего предположения, Исабуро ускорил шаг по направлении к «кровавому полю».
«Берег…» — Исабуро остановился и окинул взглядом место, что всегда вызывало у него ностальгию. Вдали виднелся ныне разрушенный домик каннибала, а за той оградой из деревьев находилось старое кладбище. Скамья уже давно сгнила, а вот ликорисы всё те же, кроваво-красные цветки и, тонкие ярко-зелёные стебли.
— Командир! Лейтенант жива, но дышит с трудом!
Исабуро вздрогнул: громкий голос медика слишком внезапно отвлёк его от вновь внезапно нахлынувших воспаминаний. «Нашёл время мечтать» — мысленно отругал себя мужчина и быстрым шагом направился к раненому лейтенанту.
Опустившись перед Нобутасу на корточки, Исабуро достал из кармана платок, встряхнул его в воздухе привычным движением и вытер ручеёк густой крови, что так и норовил проникнуть под закрытое веко. Пусть Исабуро не был врачом, но понимал, что нынешнее состояние Нобумэ было самым худшим из всех, что он видел за все время их знакомства. В девяносто восьми случаев из ста, девочка странным образом выходила невредимой, но, похоже, на этой раз везение решило забрать своё.
— Что скажете? — спросил Исабуро врача, аккуратно проверяющего состояние некоторых косточек.
— При переломе крошения кости нет, и правое лёгкое осколками не задето. Если судить по крови на коре дерева, стоит переживать за затылок Нобумэ-сан.
Прослушав рекомендации по транспортировке, Исабуро кивнул. Сделав звонок по телефону и вызвав машину Элитной скорой помощи к определённому месту, он приказал, чтобы, когда приедет скорая, лейтенанта аккуратнейшим образом переместили на носилки, после чего донесли до заброшенной деревни, поскольку там имеется хоть какая-то дорога пригодная для транспорта. Мужчина так же предупредил, что за раненую девушку следящая за ней команда отвечает головой, чем явно посеял атмосферу напряжения среди подчинённых: мало кому хочется отвечать своей жизнью за жизнь тяжело раненного человека.
***
— В случае Нобумэ-сан травма затылка — это не так страшно, как определил полевой врач, — доктор убрал остро заточенный карандаш за ухо. — Как говорится, не так страшен чёрт, как его малюют. К тому же, как я уже говорил ранее, в сравнении с любой другой девушкой, Нобумэ-сан очень крепкая физически. Уверен, что госпожа Нобутасу отделается максимум лёгким сотрясением. Возможна, правда, краткая потеря памяти, но это весьма маловероятно, — мужчина показал пальцем на свой висок, указывая ту же область, где полевой врач диагностировал чуть ли не смертельную рану. — Здесь лишь срезан участок кожи, заражение удалось предотвратить, так что волноваться не стоит. И поразительно, что лицо не тронуто, лишь пара маленьких царапин, — проследив за взглядом капитана Мимаваригуми, врач вздохнул. — А вот с рёбрами беда. Чудо, что лёгкие и внутренние органы не пострадали при транспортировке. К сожалению, в больнице Нобумэ-сан придётся пролежать больше двух-трех месяцев.
— Понятно, — Исабуро положил ладонь на живот девушки. — Насколько помню, о внутренних органах брюшной полости информация тоже неутешительная.
— Да, но касательно желудка есть и хорошая новость, — доктор достал из-за уха остро заточенный карандаш, и, проведя линию на нужной странице бланка, зачитал написанный диагноз. — Внутренние органы брюшной полости не повреждены, но присутствуют многочисленные ушибы.
Пока мужчина со всеми подробностями и разъяснениями зачитывал вторую часть диагноза, Сасаки Исабуро вновь погрузился в свои мысли. Он вспомнил то чувство, которое испытал, увидев своего лейтенанта в луже собственной крови. Он вспомнил, как сердце пропустило удар, когда услышал неверный диагноз. Исабуро слишком долгое время пробыл рядом с этой девочкой, что плакала, сама не понимая причины. И, к тому же, было бы просто неправильно допустить потерю той, которая получила имя, предназначавшееся его покойной дочери — Сасаки Нобумэ. Забавный каламбур получается: девочка с именем, обозначающее труп, получает имя покойного ребёнка, а затем умирает сама. Исабуро развернулся к врачу закончившему читать один из листов истории болезни.
— Так что, рекомендуется отдых, отдых и ещё раз отдых. Поэтому, как человек уже имевший опыт по лечению данной пациентки, все обязанности по разговорам с Нобумэ-сан, когда она проснётся, полностью перекладываю на вас, Сасаки-доно. — заметив как полицейский вопросительно приподнял брови, врач продолжил: — Последний раз, когда что-то не понравилось пациентке, чуть не закончился трагедией, и вам пришлось выплатить совсем не маленький штраф. Полагаю, мало кто хочет повторения инцидента.
— Да, сообщите мне, как только её состояние изменится, — ответил мужчина, невольно вспомнив оправдание Имаи: «А какой должна быть реакция человека, когда его не предупредили, что он находится в больнице, а не на инопланетном корабле? Белые стены, маски на лицах… А если бы у того старика под маской были щупальца?» — «В какой-то мере логично, пусть и натянуто. В любом случае, её действия были слишком импульсивны: отрезать человеку руку из-за простых подозрений…» — подумал мужчина, протянув врачу телефон с заранее вбитым в него номером.
***
РОV Нобуме
Холодно. Мокро. Трава по плечи. Я поднимаю голову вверх и вижу огромную луну, плавающую в красном небе. Тяну руки вверх. Сначала одну, затем вторую. Воздух начинает казаться осязаемым. Чем выше, тем плотнее, совсем, как желе. Сажусь на холодную землю, и высокая трава накрывает меня с головой. Интересно, где я? Я сплю или умерла? Если умерла, то в моей стране об аде явно неверное представление. Какая жалость, в аду оказывается довольно-таки уныло. Я ложусь на спину и смотрю на потолок созданный травой. Ощущение лёгкости на поясе мгновенно выводит меня из душевного равновесия, а судорожный поиск родного оружия ничего не даёт. Может, ад — это относительная беспомощность? Лишь спустя мгновение приходит осознание, что отсутствует ещё одна важная часть.
End of POV Нобуме
«Если для женщины ад — это отсутствие груди, то для мужчины — отсутствие члена? — возникла нелепая мысль, лишь за ней Нобумэ опускает веки осознавая в чём причина потери одного их половых признаков. — Детское тело. Потрясающе. Может, моё детство было и не сахар, но и ужасным назвать его нельзя…»
За тирадой очередных размышлений о загробном мире, Нобумэ не сразу заметила как земля, подобно внезапно проснувшемуся болоту, начала засасывать её тело в себя. Трава, за которую девушка тщетно пыталась схватиться, резала пальцы. Под ногами чувствовался жар, свет, страх. Не имея сил и дальше удерживать своё детское тело на весу, Имаи с несвойственным ей криком полетела вниз.
Одна, две, четыре, восемь минут или вечность свободного падения, переполненных ужасом неизвестности, закончились практически безболезненным падением на деревянную повозку.
Молодая женщина жмётся спиной к стене деревянного дома, свёрток в её руках верещит оглушающе громко.
<tab«Сирена, иначе и не скажешь, — раздражённо подумала Нобумэ и широко распахнула глаза. — Лучше бы ад!»
Не в первый и даже не во второй раз она видит сцену, которая заставляет ее чувствовать вину. Порой разные ракурсы, иногда смена деталей — память ведь не совершенна, — но итог всегда один, и виновный — один. Запах крови, запах страха — она помнит всё это с самого детства. Ей хочется плакать, но непонятно откуда взявшееся оружие к руке словно приросло, взгляда не оторвать, шага не ступить, а так хочется покинуть это место…
Но это невозможно. Невозможно ни сбежать, ни забыть.
Веки размыкаются, а по щекам стекут два ручейка слёз.
«Сон, лишь сон» — Думает Нобумэ и вновь опускает веки.
