Between The Lines

      Алек замедлился и повернул в сторону узкой улицы всего в квартале от места преступления. Его напарник и сводный брат Джейс Лайтвуд сразу же вышел из машины, когда несколько агентов их команды и отдел полиции подбежали к ним, чтобы поделиться последней информацией по этому делу. Алек и Джейс были двумя лучшими агентами Бюро. Они и их команда были признаны лучшим Отделом по борьбе с преступностью в Нью-Йорке.              — Что у нас здесь? — спросил Алек, выходя из машины и присоединяясь к ним.              Они находились рядом с Нью-Йоркским музеем современного искусства, который был широко известен как МСИ. Улицы были очищены — там находились агенты ФБР и нью-йоркская полиция, охраняющая территорию. Согласно первому отчету полиции, было установлено, что произошло ограбление в одном из помещений, которое использовалось для временных выставок.              — Бейн, — сказала в качестве объяснения специальный агент Изабель Лайтвуд, сестра Алека и Джейса, и самый ценный член их команды.              — Снова? — удивился Алек, немного сбившись с толку. Уже во второй раз за месяц Магнус Бейн, известный вор и экстраординарный аферист, совершил ограбление — и это было чем-то совершенно нетипичным. Частота его появлений обычно была не такой. Бейн объявлялся один или два раза каждые несколько месяцев, чтобы сбить полицию со следа относительно своего местонахождения. Но никогда ещё не совершал этого дважды в течение одного месяца.              Алек знал это достаточно хорошо, потому что преследовал Бейна на протяжении пяти лет. Это было первым делом, которое Бюро поручило ему, когда он вступил в его ряды, и с тех пор гнался за ним, чтобы заставить заплатить за свои преступления. Это стало единственной целью для Алека.              — Да, — ответила, как они кратко ее называли, Иззи. — Здесь повсюду были рассыпаны блестки.              Блестки были подписью Бейна. Всякий раз, совершая преступление, он оставлял след из них как способ отметить свою работу. До того как Алек узнал, с кем имеет дело, он называл таинственного вора Динь-Динь из-за сходства блесток с волшебной пыльцой. Всё, конечно, поменялось, когда он, наконец, узнал его настоящее имя, но и по сей день Алек не мог понять, почему этому человеку так сильно нравились блестки. Они резали глаза, трудно очищались и, если быть совсем честным, это было немного по-детски.              — Что он украл на этот раз? — поинтересовался Джейс.              — Очень ценную картину… То, из-за чего они вызвали нас, — проинформировала их Иззи. — Музей не хочет раздувать из этого скандал. Это может испортить им репутацию.              — Трудная задача, вы так не думаете? — саркастично подметил Алек, оглядывая музей.              Жители Нью-Йорка и туристы уже собрались за полицейским ограждением, пытаясь понять, что же случилось в одном из самых известных музеев во всем Нью-Йорке. Алек знал, что новости об этом ограблении распространятся как лесной пожар в считанные секунды.              — Я им так и сказала, — ответила Иззи. — Но наша команда уже осматривает помещение в поисках чего-либо, но, как обычно, нет ни одной зацепки. Я не думаю, что мы сможем найти какие-то следы, которые выведут нас на него.              Алек вздохнул. Всегда появлялись проблемы, когда дело доходило до поимки Магнуса Бейна. Его работа была безупречной. Он никогда не оставлял следов за исключением своих идиотских блесток.              — Чему была посвящена выставка? — спросил Алек, когда они покидали полицейское ограждение, направляясь в музей.              — Лучшие работы Джексона Поллока, — ответила Иззи. — Они сделали временную выставку.              Алек глубоко вздохнул. Еще одна кража произведения искусства. Он не мог сказать, что был удивлен. Искусство было слабостью Магнуса Бейна. Картины, скульптуры, боны [1]… всё, что угодно. Если у вещи была своя история, она была привлекательной и стоила несколько миллионов долларов, значит, он обязательно попытается украсть её.              — Ну, за работу, — сказал он, входя в выставочный зал и оглядываясь по сторонам.              Только войдя туда, можно было понять, что всё это дело рук Бейна. Не потому что ты можешь понять, что там произошло, а потому, что ты совершенно не можешь этого сделать. Это было индикатором безупречной работы Магнуса. Если бы ты не знал, что что-то пропало, то даже не заметил бы этого. И иногда, только иногда, Алек думал, что это и было своего рода искусством.              — Какую картину он украл? — спросил Алек.              — Она называется «Люцифер». Написана маслом, эмалью и алюминиевой краской на холсте в 1947 году, — ответила Иззи.              — Подожди, — сказал Джейс. — Ты сказала Джексон Поллок, верно? Разве его картины не огромны?              — Откуда ты знаешь? — поинтересовался Алек. Его брат не очень-то интересовался искусством. Он мог с уверенностью сказать, что у него были другие интересы.              — Клэри, — поясняя, ответил Джейс. Клэри Фэйрчайлд была девушкой Джейса, и насколько Алеку было известно, она была художником. Он знал ее не очень хорошо, но помнил, как его брат что-то однажды говорил про это на художественной выставке.              — Я думала, что ты игнорируешь ее всякий раз, когда она заводит разговор об искусстве, — сказала Иззи, посмеиваясь над их братом.              — Ну, веришь или нет, когда она начинает что-то лопотать о своем искусстве, иногда я всё же обращаю на это внимание. Не всегда, но я не настолько дерьмовый бойфренд. Вообще-то я практически уверен, что если вы спросите ее, то она скажет, что я самый лучший парень во всем мире.              Алек проигнорировал разговор своего брата и сестры.              — Насколько картина большая? — спросил он вместо этого.              — Хмм, — Иззи пролистала свои бумаги. — Согласно тому, что нам сказал музей, — около 104.1×267.9 сантиметров.              — Как он смог незаметно украсть её? — спросил Алек. Картина была слишком огромной, чтобы ее не заметить. Он не мог представить человека, несущего рамы половины от его роста и не привлекающего никакого внимания на улицах Нью-Йорка.              — Он не украл рамы, если это то, о чем ты думаешь, — сказала Иззи, и Алек нахмурился. — Он оставил подделку, — продолжила Иззи. — Она здесь… пойдем.              Алек и Джейс последовали за Иззи в дальний конец выставочного помещения, где несколько агентов искали отпечатки пальцев на раме, в которую была помещена якобы поддельная картина. Алек не мог сказать, была ли она настоящей или нет, но не сомневался, что Магнус оставил точную копию. Мужчина, несмотря на то, как дико это может прозвучать, был очень талантлив. Ему удалось несколько раз обвести их вокруг пальца.              — Как они узнали, что это не оригинал, а подделка? — спросил Алек.              — У них есть устройство, которое помогает установить возраст масел. Они делают это каждое утро в рамках своих протоколов безопасности. Представь их удивление, когда они обнаружили картину, которой от силы три дня, — ответила Иззи.              Алек посмотрел на картину. Он любил искусство. Он не был в нем экспертом, но мог признать хорошую работу, когда видел таковую. Он не был хорошо знаком с работами Поллока, но на первый взгляд эта картина выглядела не больше чем хаотичным беспорядком черного, серого, зеленого и оранжевого цветов, смешанных вместе. Но, если рассматривать картину ближе, можно увидеть, как каждый новый слой стекающих каплями цветов как будто следует из предыдущего. Как серебряный и кремово-белый создавали ощущение открытого пространства, пересекаемого плотными черными нитями, создающие действующий на подсознание, но настойчивый ритм, выделявшийся нитями желтого, оранжевого и зеленого цветов, которые, казалось, оживают на поверхности всего полотна. Это была блестящая композиция.              — И он украл только эту? — спросил Джейс, заставляя Алека отвлечься от картины и вновь сосредоточиться на деле.              — Да, — подтвердила Иззи.              — Ну если он охотится за чем-то большим, то должен был взять и эти. — Джейс указал на три огромных картины, которые застилали все стены соседней комнаты. — Почему он не взял их? Они, безусловно, самые впечатляющие из имеющихся. А эта картина не настолько хороша, как остальные.              — Возможно, они не такие ценные, какими кажутся, — предположил Алек, взглянув на другие картины. Они были впечатляющими, да, но он почувствовал, как его взгляд стал возвращаться обратно к «Люциферу» — она была более интересной, даже будь она подделкой. — Иззи, музей предоставил тебе список всех своих экспонатов?              Иззи покачала головой.              — Джейс, — сказал Алек. — Спроси, могут ли они дать список со стоимостью всего, что у них имеется, может быть, это сможет помочь нам понять, почему он взял конкретную картину.              — Конечно, — ответил Джейс, сразу же уходя за списком.              — Я пойду с тобой, — сказала Иззи, оставляя Алека одного.              Алек улучил момент, чтобы самостоятельно и более подробно исследовать место преступления для установления большего количества деталей. Над несколькими картинами были пометки, указывающие на возможные отпечатки пальцев или образцов ДНК, однако Алек сомневался, что они принадлежали Магнусу. Во-первых, потому что мужчина знал, как делать свою работу — не зря ему удавалось скрываться от них в течение пяти лет. А во-вторых, потому что это было общественное место и, хотя предполагалось, что люди не должны прикасаться к экспонатам, но не было никакой гарантии того, что они этого не делали всякий раз, когда бы ни захотели.              — Вы взяли образец блесток? — спросил Алек у проходящего мимо агента. У Бюро была коллекция красочных блесток Магнуса. В этот раз они добавят в свой запас индиго.              — Да, босс. Новый эксперт посвятила Вашу сестру во все детали. Насколько я знаю по предварительным результатам, ничего найдено не было.              Алек вздохнул. Конечно же, ничего найдено не было.              — Есть что-нибудь с камер видеонаблюдения?              — Программисты прямо сейчас проверяют их, босс, но, по-видимому, камеры были испорчены.              — Этот человек действует мне на нервы, — сказал Алек больше самому себе. С каждым новым преступлением, совершенным Магнусом, Алек чувствовал себя всё более и более разочарованным. Он просто не мог поймать его, что бы ни предпринимал. Но всё же он не терял надежды, потому что знал, что однажды настанет его день. И когда это случится, он будет счастлив сопроводить Магнуса в его новый дом — тюрьму строгого режима.              — Снимите раму, — распорядился Алек. — Но будьте осторожны, нельзя испортить улики, — сказал он, зная, что шансы найти какие-либо следы или подсказки на этой раме были примерно 1 к 1000, но ведь лучше подстраховаться, верно? Он знал, что когда поймает Магнуса, то это произойдет только из-за его ошибки. Алеку нужно было только найти ее.              Агенты сняли раму со стены и положили на пол.              — Босс, там что-то есть, — сказал Радж, один из агентов, захватывая пинцетом запечатанный конверт, который оказался прикрепленным к задней части рамы.              Алек вздохнул. Он уже знал, что это было. Еще одно глупое послание от Магнуса. Он оставлял их для Алека с того момента, когда они впервые встретились лицом к лицу почти два года назад, когда Алек едва не поймал его.              В тот день в офисе всё было довольно обыденно. Алек перебирал свои дела, чтобы найти какое-нибудь, которое они будут пытаться раскрыть. Однако занимался он этим ровно до того момента, когда они получили наводку о том, что Магнус Бейн нацелился на некоторые новые ювелирные изделия в Верхнем Ист-Сайде. Алек и его команда немедленно разработали план и окружили периметр, чтобы поймать его с поличным, но, к сожалению, их план провалился — они приехали слишком поздно. Когда Алек с командой ворвались в здание, Магнус уже всё обчистил и был на пути к лестнице. Отчаянно пытаясь исправить свою ошибку, Алек погнался за ним на крышу, и именно там они впервые встретились лицом к лицу. Алек помнил всё так, словно это произошло еще вчера.              — Наконец-то я поймал тебя, — произнес Алек, наводя на преступника пистолет, чтобы ясно дать понять, чего он ожидает. — Здание окружено.              — Нет, Александр, не поймал, — улыбаясь, ответил Магнус.              — Для тебя — Агент Лайтвуд.              — Это звучит немного официозно, не так ли, дорогой? Тебе не идет. Как насчет Агент Красавчик, а? Так гораздо лучше. Должен признать, что приятно, наконец, увидеть лицо того, чье имя вызывало у меня головную боль на протяжении трех лет. Если бы я знал, что за всем этим скрывалось такое красивое личико, как у тебя, то решил бы сдаться только для того, чтобы получше рассмотреть эти глаза. У тебя красивые глаза, ты знал об этом?              — Хватить говорить ерунду и развернись, — приказал ему Алек, но, к его удивлению, Магнус просто засмеялся.              — Отчего ты думаешь, что я сделаю это? Ты не поймаешь меня, Александр, ни сейчас, ни когда-либо. Меня не остановить. И, если уж на то пошло, ты не сможешь схватить меня до тех пор, пока я этого не захочу, что, я думаю, случится очень не скоро.              — Ты окружен, Бейн. Тебе некуда бежать. Агенты расположены в здании по всему периметру, в этот раз ты не сможешь сбежать. Это конец.              — Мой дорогой Александр, — произнес Магнус с улыбкой. — Видишь? Вот в чем ваша проблема. Вы думаете, что можете схватить такого, как я, но это невозможно. Знаешь почему? Потому что для того, чтобы это случилось, ты должен начать мыслить нестандартно. Но ведь это совсем не то, чему вас учили в Квантико, верно?              — Я могу выстрелить и убить тебя, — ответил Алек, твердо кладя палец на курок.              — Можешь, но не будешь. Это еще одна твоя особенность: ты не убиваешь невинных людей. Тебе лучше чем кому-либо известно, что я не люблю оружие. Поэтому, конечно же, я безоружен. А ты же никогда не выстрелишь в человека, который не может себя защитить, не правда ли?              — Бежать некуда.              — Разве некуда? — сказал Магнус, когда к зданию подлетел вертолет.              — Ты не посмеешь!              — А теперь скажи мне, Александр. Я всё ещё окружен? У тебя есть агенты, расположенные в небе?              Алек тихо выругался, потому что, конечно же, у него не было агентов в небе. И нравилось ему или нет — Магнус собирался сбежать. Он мог выстрелить и положить всему конец, но он никогда не посмел бы так поступить, если другой человек был совершенно безоружен. Магнус был прав.              — Видишь? Нестандартное мышление, Александр, нестандартное мышление, — проговорил Магнус, подбегая к парапету на здании.              — Почему ты делаешь это? — вырвалось у Алека. В конце концов, только Бог знает, когда ему представится шанс вновь поговорить с ним. Могут пройти многие года до этого момента.              — Ты хочешь знать, почему я вор?              Алек просто кивнул головой.              — Почему ты работаешь в ФБР?              — Потому что мой отец там работает.              — Ну вот, видишь. У нас уже есть столько общего.              Алек нахмурился после его ответа. Он не понял, пытался ли Магнус сказать, что он вор, потому что его отец был вором, или потому что он был федеральным агентом. О последней части предположения думать было немного беспокойно.              — Мне было очень, очень приятно поговорить с тобой, но я должен идти, — сказал Магнус. Кто-то просто скинул ему веревку из вертолета. — Не грусти, я пришлю тебе открытку! — добавил он и исчез в высоте. После этого Алек его больше не видел.              — Босс, — позвал Радж, вырывая Алека из своих мыслей. — Я думаю, что это снова для Вас, сэр.              Алек вздохнул, потому что уже знал, что это было для него. Магнус наслаждался этой маленькой игрой с открытками настолько же сильно, как и воровством ценных экспонатов из музея, если даже не больше.              Алек сделал глубокий вдох, натянув перчатки и взяв конверт. Этот, как и многие другие, был адресован Агенту Красавчику. Алек передать не мог то, как сильно ненавидел это прозвище, поэтому просто закатил глаза, открыл его и вытащил открытку. На ней была красивая фотография Лувра в Париже.              «Дорогой Александр. — Начал читать про себя Алек. — Знаешь, что? Ты снова опоздал… какое разочарование! Мне бы очень хотелось увидеть твоё милое личико вновь, но, кажется, ты, напротив, совсем не горишь этим. Какая жалость! Думаю, что должен буду подождать и посмотреть, насколько тебе повезет в следующий раз. Кстати, классная куртка, она новая? Неважно, кожаные вещи очень идут тебе. ХОХО М.В.       P.S. Это моя 13 открытка. Знал ли ты, что значение числа «тринадцать» — связь множества в единое целое? [2] Удивительно, не правда ли?»              Алек нахмурился, ощутив на секунду паранойю. Не из-за тринадцатой открытки, а потому, что Магнус откуда-то знал, что он носит кожаную куртку. Алек обычно носит свитера, черные свитера, но на этой неделе он надел кожаную куртку, которую Иззи подарила ему на День рождения.              — Он оставил еще одну открытку? — спросил Джейс, заставив Алека испуганно подпрыгнуть.              — Да, и я думаю, что он следил за мной, хотя не знаю, когда, — ответил Алек, передавая открытку Джейсу, чтобы тот прочитал ее.              — Ну мы уже знаем, что ты ему приглянулся.              — Нет. Он просто играет со мной, но у него ничего не выйдет. У меня хватает ума не вестись на эту ерунду, — сказал Алек, забирая открытку из рук Джейса и передавая ее ближайшему агенту. — Отнеси в лабораторию, выясни, можем ли мы хоть что-нибудь с этого получить. Я должен поймать его.              — Ты же знаешь, что не найдешь отпечатки, верно?              — Знаю, но, по крайней мере, я должен попытаться.              Джейс кивнул.              — Что у нас сейчас?              — Сейчас мы пытаемся выяснить, как ему удалось это провернуть. Я клянусь, Джейс, этот человек создает всё больше и больше новых проблем.       

***

             Магнус сделал глубокий вдох и вошел в свой лофт. Сегодня был длинный день напряженной работы — так он называл то, чем зарабатывал, — и он был счастлив вернуться домой. Его лучший друг и партнер по преступлениям, Рагнор Фелл, уже ожидал его там, смотря новости и попивая вино, которое, Магнус полагал, было взято из его частной коллекции.              — Как всё прошло? — улыбаясь, спросил Рагнор. — Ты вновь стал центром всех новостей, мой друг. «Магнус Бейн снова взялся за своё, и на этот раз пошел против одного из самых знаменитых музеев в мире — Музея современного искусства. Полиция и Музей отказываются от комментариев по этому вопросу, но мы будем держать вас в курсе событий, когда поступит новая информация».              Магнус счастливо улыбнулся, радуясь, что его подвиг не остался незамеченным. Он не мог отрицать, ему нравилось внимание. Он гордился своей работой, она будоражила его.              — Так где же она? — спросил Рагнор.              Он взял тубус, в котором спрятал картину, и бросил его другу. Рагнор поймал его в воздухе и открыл, желая увидеть своими глазами одну из лучших работ Поллока.              — Полагаю, обошлось без инцидентов?              — Да, никаких, — счастливо проинформировал его Магнус. — Это было словно украсть конфету у ребенка.              — Любопытные вещи ты говоришь, мой друг. Ты никогда бы не стал красть что-то у ребенка, даже конфету.              — Правда, — признался Магнус с улыбкой, наливая себе бокал вина. В конце концов, эта бутылка принадлежала ему. — Кстати, что ты делаешь здесь, да еще распивая моё вино? Я думал, что не увижу тебя до завтра.              Рагнор рассматривал картину, с благоговением глядя на нее.              — Я волновался за тебя. Не похоже, что в этот раз всё прошло так уж легко. В конце концов, это суперохраняемый Музей современных искусств. Но я рад, что всё прошло хорошо. Ты оставил открытку, не так ли?              — Конечно же оставил, мой дорогой друг. Это же самое восхитительное из всего процесса.              — Я думал, что самым восхитительным является картина, а не флирт с агентом ФБР.              — Это тоже, но ты же знаешь, что я ничего не могу с собой поделать. Агент Красавчик…              — Очаровал тебя, — прервал его Рагнор, закатив глаза. — Я знаю.              — Ты уже ел? Я голоден, хочешь, я что-нибудь закажу?              — Не пытайся сменить тему, мой друг. Ты же знаешь, что если продолжишь делать это, то он вскоре поймет, что ты находишься ближе, чем он думает, да?              — Понимаю, но мне всё равно… Это лишь добавляет интереса.              Рагнор просто снова закатил глаза.              Магнус знал, что его друг волновался за него, да и в целом за них. С тех пор, когда Магнус начал свою маленькую игру с агентом ФБР, Рагнор постоянно предупреждал его о возможных рисках, однако Магнус думал, что тот слишком много переживает. Прошло уже два года, и ничего плохого не случилось. Они были свободны и могли заниматься всем, что будет душе угодно. Ну, образно говоря.              —Ну, — сказал Рагнор, — я думаю, ты знаешь, что делаешь. Я хочу позвонить Рафи и узнать, удастся ли нам быстро продать эту вещь.              — Рафи? — насмешливо спросил Магнус. — С каких это пор ты называешь Сантьяго «Рафи», а?              Рагнор только покраснел. Рафаэль Сантьяго был их общим другом. Он был их самым ценным на черном рынке контактом. Именно благодаря ему они могли продать украденное. И он был единственным, кто помогал доставать незаконные вещи для их краж.              — О, мой Бог, неужели ты?.. — удивленно спросил Магнус. Он знал, они дружили друг с другом, но он не знал, насколько сильно.              — Нет! Конечно нет! Мы просто друзья!              — Мы тоже просто друзья, но ты никогда не придумывал мне милых прозвищ, — ухмыльнулся Магнус.              — Конечно же придумывал… Мудак, идиот, придурок, ничтожество, мне продолжать?              Магнус засмеялся и поднял своего кота, Председателя Мяо, который только что проснулся.              — Не слушай, что говорит твой дядя. Он просто был груб с папочкой, но он любит его, даже когда тот не называет его разными милыми прозвищами, — сказал он, прикрывая уши кота.              — Это кот, Магнус, он не понимает ни слова из того, что ты говоришь.              — Это не просто кот, это мой ребенок. И ты должен быть более осторожным с тем, что говоришь в его присутствии. Я не хочу, чтобы у него была детская травма из-за того, что его дядя не в состоянии контролировать свой язык.              Рагнор рассмеялся и допил остаток вина в один глоток. Магнус сел рядом с ним, и так какое-то время они просидели в тишине. Это была одна из причин, почему Магнус любил дружбу с Рагнором, — им не обязательно было разговаривать, чтобы чувствовать себя комфортно, находясь рядом. Они даже без слов прекрасно понимали друг друга.              — Это продажа приблизит тебя к выплате долга, — сказал Рагнор, разрушая тишину.              Магнус кивнул, потому что знал это. Он пытался выплатить долг сколько помнил себя.              — Что мы будем делать после этого? — спросил Рагнор. — Я никогда не задумывался об этом раньше, потому что, давай будем честными, это казалось нереальным. Но сейчас мы, наконец, стали видеть свет в конце туннеля. Думаю, нам стоит начать думать о своем будущем.              — Ты прав, — согласился Магнус. Он также совсем не задумывался об этом по тем же причинам. Но он становился всё ближе к свободе, свободе, которую он так долго желал. Она была так близка, что он мог практически попробовать ее.              — Чем бы ты хотел заняться?              — Я не знаю, — признался Магнус, потому что это была правда — он действительно не знал.              Ирония, однако, свобода была понятием, совершенно чуждым ему. Он никогда не был по-настоящему свободным, поэтому то, что произойдет в его жизни потом, было загадкой. Когда он был моложе, то много мечтал о том, чем ему хотелось бы заняться. Однако сейчас, когда он повзрослел, всё это утратило свою привлекательность. Сейчас он просто хотел успокоиться и найти своё счастье. То самое долго и счастливо, о котором рассказывалось в сказках.              — Может быть, выйду на пенсию, — сказал он.              — Таким молодым?              Магнус пожал плечами. Он не мог рассказать своему другу, из-за чего в его голове появились мысли о пенсии, когда он размышлял о своем долго и счастливо. Во-первых, были вещи, которые Рагнор просто не мог понять. Магнус любил его, но тот был слишком твердолобым. А во-вторых, потому что оправдывался тем, что не видел всему этому конца, поэтому ответил нейтрально:              — Я устал, мой друг. В один прекрасный день я уже буду не в состоянии проворачивать те же трюки, что и сейчас, чтобы добиться того, чего мы хотим, — признал он.              — Тебе тридцать лет, Магнус, о чем ты говоришь? У тебя впереди, по крайней мере, еще двадцать или тридцать лет в запасе для активной жизни.              Магнус усмехнулся и покачал головой.              — Не обращай на меня внимания, хорошо? Мы сожжем этот мост, когда придется. А сейчас позвони Рафи и узнай, сможем ли мы продать картину. Но скажи ему, чтобы он был осторожен. ФБР находятся в полной боевой готовности, поэтому я уверен, что они будут проверять черный рынок. Перед тем как предложить картину, убедись, что он сможет обеспечить чистую продажу. Я пока что не хочу уезжать из этого города.              — Не волнуйся, я всё сделаю, — ответил Рагнор, выуживая телефон из кармана и сразу же набирая их другого друга.              Магнус положил кота на пол и пошел на балкон своего лофта. Оттуда открывался самый красивый вид на Бруклинский мост и горизонт Манхэттена. Магнус любил Нью-Йорк. Он объездил весь мир, но нигде он не чувствовал себя дома так, как в городе, который никогда не засыпал. Его улицы, люди, огни — всё было таким родным.              Магнус когда-то читал, что существуют три типа Нью-Йорка. Был Нью-Йорк мужчин и женщин, которые родились в нём. Нью-Йорк людей, которые приняли город таким, какой он есть, смирились с его размером, бурностью и хаосом, как с чем-то естественным и неизбежным. Также был спальный Нью-Йорк — город, который пожирал тысячи людей и выплевывал их каждую ночь. И последнее, но не менее важное — Нью-Йорк людей, которые были рождены в другом месте и приехали сюда в поисках чего-то. Пригороды дарили городу его приливную неугомонность, местные жители обеспечивали солидность и преемственность, но приезжие, приезжие дарили ему страсть. Из всех трех типов Магнус принадлежал к последнему.              Он приехал в город, когда был еще ребенком, и с тех пор уезжал и приезжал сюда так много раз, что и не мог вспомнить, однако никогда не покидал его по-настоящему. Он всегда находил путь обратно. Это то, как Нью-Йорк влиял на тебя. Он околдовывал, делая тебя частью себя. Ты становился единым целым с городом, и огни — эти огни ослепляли практически всех — дарили тебе энергию, восторг и убежденность в том, что всё возможно.              Телефон Магнуса зазвонил, напугав его и выдернув из задумчивости. На экране высветилась Катарина Лосс. Она была вторым лучшим другом Магнуса и, если честно, голосом его совести. Он встретил ее в больнице почти пятнадцать лет назад, и с тех пор она стала для него огромной поддержкой. Она была немного старше, примерно возраста Рагнора, но это совсем не беспокоило его. Когда Магнус нуждался в ней, она всегда помогала ему, и именно поэтому девушка входила в список его избранных друзей.              — Ты снова сделал это, — сказала она сразу же, когда Магнус ответил на звонок. — Я видела новости.              — Мне жаль, Кэт, — ответил Магнус, хотя и понимал — что бы он ни сказал, всё равно услышит длинную лекцию по этому поводу. Она всегда была такой. Всегда пыталась убедить его изменить свою жизнь и найти новый путь — лучший путь, как она говорила.              — Нет, тебе не жаль. Тебе нравится заниматься этим. Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы купиться на твои отстойные извинения, но мы же договаривались, что ты остановишься, — сказала она ему. — Ты обещал.              — Да, я обещал, что постараюсь остановиться. Но также я тебе говорил, что сделаю это, когда мне удастся выплатить свой долг, но ведь этого еще не произошло. Поэтому не будь так строга ко мне.              — И когда этот долг будет выплачен?              — Скоро.              На другом конце линии воцарилась тишина. Магнус практически слышал, как со скоростью света крутились шестеренки в голове Катарины. Она знала о нем всё, но и по сей день ничего не знала о том, как он корил себя за свои поступки. Магнус просто находился в ожидании того, что она хотела высказать ему в этот раз.              — Всегда есть другие альтернативы, — сказала она.              Магнус закатил глаза.              — Нет, нету.              — Ты можешь устроиться на работу.              — Это моя работа.              — Воровство — это не работа, Магнус, это просто стиль жизни. Ты занимаешься этим, потому что это обеспечивает легкие деньги, но ведь ты…              — Кэт, пожалуйста… не сегодня, — прервал ее Магнус, устав от разговора. — Я не спал прошлой ночью. У меня ушла вся ночь на то, чтобы закончить с Поллоком.              — Ты украл одну из картин Поллока?!              Магнус вздохнул. На мгновение он забыл, что власти еще не делились тем, что произошло в музее. Катарина должно быть знала, что он что-то украл, но не знала, что конкретно. До этого момента, конечно же.              — Да.              — И ты сделал подделку.              — Да, ты же знаешь, что я постоянно делаю их, чтобы держать себя в форме.              — Видишь, Магнус? Видишь весь потенциал, выброшенный на помойку? Если бы вместо создания точных копий картин других людей ты рисовал свои собственные, тебе не пришлось бы воровать, чтобы заработать деньги. Ты мог бы продавать их и жить той же жизнью, которая у тебя есть сейчас, без необходимости постоянно бежать и прятаться. Это не жизнь.              — Это жизнь и мне она нравится, спасибо тебе огромное.              — Продолжай говорить это самому себе, если тебе так легче засыпать по ночам. Но мы с тобой знаем, что это неправда. Что ты…              — Кэт…              — Хорошо, хорошо. Я больше не скажу ничего, но пообещай мне, что ты будешь осторожен, пожалуйста.              — Обещаю.              — Скажи это серьезно, придурок.              — Серьезно, Кэт. Я буду осторожен.              — Магнус. Я не хочу увидеть тебя за решеткой.              — Я тоже не хочу увидеть себя за решеткой. И оранжевый мне не идет, — отшутился Магнус.              — Я не шучу, Магнус.              — Я тоже не шучу, мне действительно не нравится этот цвет, — ответил Магнус, но Катарина всё ещё молчала. Было понятно, что она не была настроена шутить. — Прости, Кэт, я знаю, что ты переживаешь. Я буду осторожен, обещаю.              — Ты хороший человек, Магнус, несмотря на всё, что сделал, ты хороший человек.              — Наверное, ты единственная, кто так думает.              — Я не…              — Да, единственная, и это то, за что я тебя люблю.              Где-то на фоне Магнус услышал очевидные звуки больничных колонок, сигнализировавшие о скором окончании звонка. Катарина была очень занятой женщиной. Она была одной из самых лучших медсестер в Центральной больнице Белвью, поэтому работала без отдыха. Она провела жизнь, помогая другим. Если бы Магнус не знал её так хорошо, то решил бы, что она была ангелом, спустившимся с небес.              — Мне надо идти, но… ты зайдешь ко мне в ближайшее время? — спросила Катарина.              — Да, я просто хочу переждать, когда всё успокоится, но постараюсь навестить тебя, хорошо?              — Хорошо, тогда увидимся позже.              — Увидимся.              Магнус закончил звонок и глубоко вздохнул. День ускользнул как сквозь пальцы вода. Он ощущал усталость из-за событий последних нескольких дней, которые сейчас навалились на него, поэтому еще раз взглянул на свой любимый город и вернулся в лофт.              Пока было рано идти спать, но ему действительно нужно было отдохнуть. Поэтому, обсудив еще несколько вещей с Рагнором, заказав еду и убедившись, что у Председателя тоже есть чем питаться, он отправился в свою комнату и погрузился в глубокий сон.       

***

             Алек и Джейс вышли из лифта и вошли в штаб-квартиру ФБР. Алек видел краем глаза Джейса, говорящего ему какую-то ерунду, но не слушал его. Он до сих пор был сосредоточен на деле. Они не нашли ничего, что помогло бы приблизиться к поимке Магнуса, и он был расстроен. Расстроен, когда каждый раз этот преступник решал напасть на его город. Потому что Нью-Йорк был городом Алека, он должен за него бороться.              — Так что ты думаешь? — спросил Джейс.              — Насчет чего?              — Ты меня не слушал?              — Нет, извини… Что ты говорил?              — Ничего такого, я просто спрашивал твоё мнение о Клэри. Но я вижу, что ты не в настроении.              — Прости, Джейс, я немного устал. Ты не против, если мы обсудим это позже? Мне нужно несколько минут, чтобы привести мысли в порядок.              — Да, конечно, без проблем… Я понимаю. Увидимся в обед, ладно? Я напишу отчеты и отправлю их капитану, договорились?              — Да, спасибо… Ох, и скажи Иззи, чтобы она отправила мне результаты лабораторных исследований, как только получит их, хорошо?              — Конечно.              Алек направился в свой офис, надеясь немного отдохнуть, но, только открыв дверь, увидел свою маму, ожидавшую его там.              — Мама! Не знал, что ты в городе. Я не ждал тебя, — сказал он, пытаясь скрыть усталость в голосе. Его мама не была виновата в том, что произошло этим днем.              — Теперь я должна назначать встречу, чтобы увидеться со своим сыном?              — Нет, конечно нет. Ты же знаешь, что я всегда рад тебе, — ответил он.              Его родители, Роберт и Мариза Лайтвуды, уехали из города, когда Бюро выдвинули и перевели отца Алека в отдел Вашингтона.              — Как у вас дела? Как Макс? Когда вы приехали?              — У нас всё хорошо, спасибо, сын. Мы прибыли утром. Твой отец приехал сюда по какому-то делу. Кстати, я видела новости.              Алек вздохнул. Если его мама видела новости. Он уже знал, что за этим последует. Он уже слышал ее голос в своей голове. «Алек, если ты в скором времени не поймаешь этого преступника, то разрушишь свою карьеру!»              — Алек, если ты в скором времени не поймаешь этого преступника, то разрушишь свою карьеру! Ты можешь потерять всё, ради чего так много работал! Когда твой отец был капитаном своего отдела…              — Когда отец был капитаном, всё было иначе, понимаешь? — прервал ее Алек до того, как она смогла бы продолжить свою отрепетированную лекцию о некомпетентности Алека.              — Алек, я говорю тебе это, потому что… — сказала она, когда дверь в офис Алека распахнулась, и зашли Роберт с его девятилетним братом.              — Алек! Алек! — Макс, его младший брат, радостно воскликнул, бросаясь в объятья старшего брата.              Алек поднял его и поцеловал в щеку.              — Как ты, мелкий?              — Я в порядке, но я скучал по тебе, — ответил Макс. — Скажи маме, чтобы я остался жить с тобой, Иззи и Джейсом, ну пожалуйста? Мне не нравится Вашингтон, там… скучно. Я скучаю по Нью-Йорку.              — Ты же знаешь, что можешь остаться у нас на каникулах. Но сейчас ты живешь там и должен ходить в школу. Кстати, об этом. Почему ты не там? Зачем вы привезли и его сюда? — последний вопрос он задал своим родителям.              — Мы подумали, что так будет безопаснее, — сказал Роберт, осторожно смотря на Алека. — Мы получили предупреждение.              Алек обеспокоенно нахмурился.              — Давай, Макс, — сказала Мариза, ясно понимая намек на то, чтобы они ушли. — Давай оставим твоего отца и брата поговорить. Пойдем поищем Иззи с Джейсом.              Макс кивнул и выпрыгнул из объятий Алека.              — Увидимся позже, да?              Алек улыбнулся брату и присел рядом с отцом.              — Что произошло?              — Валентин Моргенштен объявился.              — Что? — озадаченно спросил Алек. — Я… я думал, что он мёртв.              — Это была официальная формулировка, да, но мы всегда подозревали, что он инсценировал свою смерть, а сейчас… это подтвердилось. На прошлой неделе мы получили предупреждение, что он снова собирает свою старую банду.              Алек опустился на свой стул. Это были плохие новости. Валентин был самым разыскиваемым преступником всех времен. Алек вырос, слыша истории о нем и его волнах смерти и разрушения. На протяжении десятилетий ФБР преследовали его, но мужчина сумел обмануть власти и творить всё, чего ему хотелось. Алек всё ещё помнил день, когда его отец пришел домой почти двадцать два года назад, чтобы просто сказать им, что Валентин был убит во время противостояния с ФБР и Интерполом. Алеку было всего пять, но это до сих пор было свежо в его памяти. В тот день он решил, что хочет быть похожим на отца и ловить преступников.              — Ты… ты приехал сюда для поддержки?              — Что-то вроде этого. Я приехал, чтобы объединиться с Ходжем. У офиса в Вашингтоне есть все основания предполагать, что он в Нью-Йорке.              — Почему?              — Его семья.              — Разве они не являются частью программы по защите свидетелей? Он не может знать, кто они и где живут. Ты не знаешь, здесь ли они?              — Это секретная информация, Алек, и ты знаешь это. Но если Бюро обеспокоено, значит, и мы должны быть тоже.              — Ну мы ничего не слышали о нем. То есть я даже не знал, что он сейчас жив. Ты разговаривал с Ходжем? — спросил Алек. Ходж стал капитаном отдела в Нью-Йорке, когда отца Алека отправили в Вашингтон.              — Да, мы хотим скоординировать действия, чтобы создать команду наблюдения и попытаться вскоре разыскать его.              — Если хочешь, я могу предоставить к твоим услугам некоторых из моих агентов. Джейс, Иззи…              — В этом нет никакой нужды, мы сами можем справиться с этим. Лучше сфокусируйся на поимке Бейна. Он выставляет тебя не в лучшем свете, сын.              Алек сдержался, чтобы не закатить глаза.              — Я знаю, отец. Я знаю.              — Неужели?              — Что это должно значить? — обиженно спросил Алек.              — Ты знаешь, что это значит, Алек. Как долго ты его ищешь? Сколько раз ты был близок к тому, чтобы поймать его за все эти годы, а? Один, Алек, один раз за пять лет! Это не то, чем можно гордиться так называемому агенту номер один, как ты.              — А что насчет тебя? — взорвался Алек, вставая и направляясь к столу. Все разговоры с его отцом обычно заканчивались ссорами. Алек терпеть не мог того, что отец всегда находил возможность посверлить его тем, что он был не достаточно хорош. — Как ты можешь просто приходить сюда и говорить, что я плохой агент после всех новостей, которые рассказал о Валентине? На протяжении многих лет ты кичился тем, что смог поймать одного из самых разыскиваемых преступников всех времен, и посмотри, что произошло! Всё это время он был свободен. Валентин оставил в дураках не только вас всех, но и всю судебную систему этой страны тоже. Так что в следующий раз, когда ты захочешь сказать мне, что я не знаю, как выполнять свою работу, убедись, что ты сам не натворил ошибок. Ну а до тех пор до свидания, отец.              — Александр…              — Не называй меня так… и, пожалуйста, уйди! — сказал Алек, позволяя гневу и разочарованию этого дня говорить за него. — Как удачно заметил, я должен поймать преступника.              — Мы увидимся с тобой на ужине?              — Да, а теперь, пожалуйста? — Алек указал на дверь.              Его отец вышел, не проронив ни слова и закрыв за собой дверь. Алек вновь сел в кресло и сделал глубокий вдох. Теперь, когда выяснилось, что Валентин на свободе, всё усложнилось еще больше. Он знал, что должен найти и поймать Магнуса Бейна и сделать это надо было как можно скорее, иначе мог попрощаться со своей любимой работой.              — Где же ты, Бейн? Где?