***
Алек приехал к банку, расположенному на Парк Авеню, 270, и громко выдохнул. Если там не было полицейских и судебных команд, осматривающих территорию, то он бы не поверил в то, что видел сейчас. Банк и улицы вокруг него были переполнены людьми, желающими увидеть, что же произошло внутри. Туристы, служащие, руководители, журналисты — все были там. Преступления постоянно совершались в Нью-Йорке, день ото дня это было его частью, но подобные акты жестокости, которые угрожали безопасности города, вызывали гораздо больше переполоха. — Мы должны избавиться от всех этих людей, — сказал Алек. — Не волнуйся. Я позабочусь об этом, — ответил Джейс, подходя к ближайшему сотруднику полиции и прося оградить периметр, чтобы позволить им работать. Алек со своей командой не были, как правило, частью подобного рода расследований. Их отдел обладал юрисдикцией только в случаях должностных преступлений, то есть не насильственных, совершенных из-за финансовой выгоды. И хотя ограбления банка попадали в эту категорию, данное нападение имело насильственный характер и, следовательно, последнее, чего они ожидали, это их вызова для помощи в этом расследовании. Около часа назад Алеку позвонили из полиции Нью-Йорка, прося помощи в деле о банке, так как у них было достаточно доказательств для предположения, что данная атака была работой никого иного, как одного из самых разыскиваемых преступников Бюро — Магнуса Бейна. А так как Бейн был делом Алека, они попросили его присутствия на месте преступления, чтобы они могли передать расследование ФБР. — Из, что ты выяснила? — спросил Алек сестру, когда они вошли в банк. В своем первом отчете полиция уведомила их, что они нашли следы блесток в хранилище и других частях банка. Следовательно, именно по этой причине они обвиняли Бейна, однако Алек всё ещё сомневался, что это преступление мог совершить он. Алек наверняка знал то, что Бейн не был жестоким человеком. — Это Бейн, — подтвердила она. — После их звонка я сомневалась так же, как и вы все, но это он. Я только что была в хранилище и там повсюду разбросаны блестки, никаких отпечатков, ничего… Похоже на Магнуса. — Но тут есть убитые, — сказал Алек. С момента звонка это так и не вписалось в общую картину происшествия. В этом нападении были человеческие потери, чего раньше никогда не случалось. Магнус не был убийцей. — Да, странно, это не похоже на его почерк. Но это он, старший братец. Алек покачал головой. Часть его отказывалась верить в это. Не потому, что он думал, что Магнус был ангелом с небес. В конце концов, он был преступником. А потому, что даже среди преступников были свои законы. Магнус не был человеком, который шел по жизни, убивая невинных людей. У него была этика. Он был высоконравственным. — Это не он, — уверенно заявил Алек. — Откуда такая уверенность? — спросил Джейс. — Лишь то, что он до сих пор этого не совершал, не значит, что это не он, Алек. — Он никогда никого не убивал, Джейс. Он ограбил казино в Вегасе и вышел через входную дверь с 80 миллионами долларов наличными, даже не потревожив сигнализации. Его работа идеально чиста, а это всё совсем не похоже на него. — Ну давай проверим и узнаем, насколько ты прав, — сказал Джейс. Алек, Джейс и Иззи вошли в первый охраняемый участок и осмотрелись вокруг. Алек не мог не заметить, что место выглядело достаточно чистым. Не было никаких отпечатков пальцев, никаких зацепок и он мог поклясться, что записи камеры видеонаблюдения тоже были испорчены. Он не мог отрицать, что на первый взгляд это всё было похоже на работу Магнуса. Алек прошел мимо первого убитого и открыл его, присев рядом на корточки. Это был мужчина примерно пятидесяти лет — охранник. Его глаза были закрыты, а во лбу была пуля. Чистый выстрел. В каком-то смысле стало легче от осознания, что он не мучился, и смерть была быстрой. — Все остальные были убиты тем же способом, — сказала Иззи, присев на корточки рядом с Алеком и положив руку на его плечо. — Никто из них не мучился. В какой-то мере он их пощадил. Алек вздохнул. — Почему он начал убивать? Иззи и Джейс посмотрели друг на друга. — Не знаю, Алек, но мы выясним, — ответил Джейс. — Никогда не думал, что он пойдет на что-то подобное, — сказал Алек, виновато смотря на мертвого человека. Он не мог отделаться от мысли, что если бы поймал преступника, то этот человек остался бы жив. — Ты не знаешь его, Алек, — добавил Джейс. — Но я знаю, Джейс, знаю. Я преследовал его в течение пяти лет. Я очень долго разыскивал его. Я знаю, что ему нравится, не нравится, его слабости, сильные стороны. Я знаю, что он странный и эксцентричный, амбициозный и в какой-то степени тщеславный, но до сих пор я никогда не думал о нем, как об убийце, — сказал Алек, закрывая тело и направляясь в хранилище. Его команда уже была там, выполняя свои обычные обязанности: получали отчеты от полиции, собирали улики и пытались выяснить, как произошло это массовое убийство. — Сколько он взял? — поинтересовался Джейс у одного из агентов. — Всего три миллиона, хранилище было почти пустым, когда произошло ограбление, — проинформировал его агент. Алек нахмурился. Сейчас он еще больше перестал что-либо понимать. Зачем рисковать ради такой небольшой суммы? В этом не было совсем никакого смысла. — Он оставил открытку? — спросил Алек. Он ненавидел их, правда ненавидел, потому что благодаря ним всему Бюро было известно, что Магнус проявлял к нему некоторый интерес. Ему было неудобно, но в то же время это был лучший шанс понять, на самом ли деле это было совершено Магнусом. Возможно, что-то в сообщении помогло бы найти ответ, который он искал. — Нет, мы обыскали всё, но на этот раз никакой открытки не было. — Может, у него не было времени… Я знаю, что сработал один из сигналов тревоги, — вмешалась Иззи. — Может быть… — ответил Алек, ходя вокруг и изучая каждый уголок хранилища в поисках чего-то, что можно было бы добавить к уликам. Мертвые тела, отсутствие открытки… всё это было странно. Даже блестки были разбросаны не как обычно. Не так, как если бы они были частью человека, совершившего преступление. Всё выглядело так, словно их просто рассыпали в последнюю минуту. Алек всегда ассоциировал блестки с Магнусом, будто они были его частью. До сих пор он не понимал, каким образом ему удавалось делать это. Но всё выглядело так, словно он просто оставлял за собой блестки, куда бы ни пошел. А этот след на полу не выглядел частью человека, который забрал деньги и совершил это преступление. — Это не он, — снова сказал Алек. — Алек… — Нет, посмотри, — ответил он, перед тем как Джейс мог сказать что-то еще. — Посмотрите на блестки, — призвал он всю свою команду. — Посмотрите на них поближе и скажите, что вы видите? Команда Алека внимательно вгляделась, но никто, казалось, не понимал, чего он от них просит. Всё было совершенно очевидно. Он не понимал, почему они не могут этого увидеть. Алек уже хотел сдаться и начать объяснять то, что для него было очевидным, когда Иззи ахнула от удивления: — Боже мой! Ты прав! Их будто специально разбросали. Просто ради того, чтобы они были здесь. — Вот именно, — улыбаясь, сказал Алек. Он знал, что его сестра очень, очень умна. — Посмотрите сюда, вы видите это? — указал он на пол, где небольшое количество блесток было собрано в небольшую горстку. — Это прямое доказательство того, что преступник, кем бы он ни был, просто разбросал блестки после того как забрал деньги. Мне нужны все, для того чтобы проанализировать оставшиеся следы и выяснить, сможем ли мы найти что-то, что поможет выяснить, кто этот человек, и… — говорил он, когда из ниоткуда появились отец и капитан Ходж, зашедшие в хранилище. — Отец? Ходж? Что вы здесь делаете? — Агент Лайтвуд, — сказал Роберт. Он всегда так называл Алека, когда они находились на работе. Да, они были семьей, но его отец предпочитал формальное общение, говоря, что это их профессиональный долг. — Нам позвонили из офиса. Это расследование мы берем на себя. — Но почему? Ну то есть нью-йоркская полиция позвонила мне, ведь Бейн — это моё дело. — Да, Ваше, но у нас есть все основания полагать, что он вступил в сговор с Валентином Моргенштерном. — Что? — Что слышали, Агент Лайтвуд. — Он бы никогда… Магнус не такой, как Валентин, их стили совсем разные. — Валентин Моргенштерн нанимает новых людей, — ответил Роберт. — Бейн опасный и талантливый преступник. Разве Вы не согласны с тем, что он стал бы отличным дополнением к их банде? — Ну да, но… — Но ничего. Преступники постоянно объединяются, Агент. Я уверен, что с Вашим-то многолетним опытом Вам об этом известно. Мы исследовали некоторые преступления, связанные с Валентином, и считаем, что это ограбление было пробой Бейна. Верно, Агент Старквезер? — Верно, Алек. Эти убийства и деньги, которые он забрал, — его проходной билет в круг Валентина, — добавил Ходж. Алек обдумывал эту информацию в течение нескольких секунд. Она по-прежнему была какой-то неправдоподобной для его слуха, потому что он просто не мог представить работающих вместе Магнуса и Валентина, но что-то из сказанного отцом имело в себе долю правды. Преступники всё время объединялись. Союз мог бы объяснить, почему Бейн так внезапно изменил свой почерк. — Вы правда думаете, что они работают вместе? — взволнованно спросил Джейс. — Да, и с этого момента Бейн — часть круга Валентина. Мы должны взять на себя это расследование. — Но вы не можете отстранить меня и мою команду от дела, — в свою защиту сказал Алек. Он вел дело этого человека на протяжении пяти лет. Он вложил в него много лет и жизни. — Мы не хотим отстранять вас от дела. Наоборот, хотим, чтобы Вы со своей командой присоединились к нам. Данное дело находится под нашей юрисдикцией, но мы всё равно воспользуемся вашей помощью, чтобы разобраться с ним. Вы ведь эксперт во всём, что касается Бейна, правильно? Алек вздохнул. Работать со своим отцом означало работать бок о бок с Маршалами Вашингтонского офиса, и Алеку это не нравилось. Они были группой агентов, беспрекословно следующих инструкциям, и не выходили за рамки своих внутренних правил и протоколов. Они все были в одной команде, но не все из них играли по одним и тем же правилам. И именно в этом заключалась вся проблема. — Мы все в одной команде, — сказал отец, словно прочитав его мысли. — Я знаю, но у вас другие методы и… — Вот, почему Агент Старквезер тоже входит в команду, — ответил Роберт. — Кроме того, наши методы не настолько уж отличаются, Агент. Мы все хотим одного и того же — гарантии, что закон соблюдается и уважается. Вы помните уроки в Квантико? Sed lex dura lex. Закон суров… — Но это закон, — закончил предложение Алек. Он знал. Им вбивали этот девиз на протяжении многих лет, но Маршалы интерпретировали закон совсем иначе. — Так что Вы скажете, Агент Лайтвуд? Мы можем в этом расследовании рассчитывать на Вас и Вашу команду? — спросил его отец. Алек колебался. Всего несколько минут назад он нашел доказательства, которые натолкнули на вывод, что Магнус этого не совершал, а теперь у него появилась новая теория, которая этому противоречила. Он был в замешательстве. Что-то глубоко внутри него говорило, что отец и Ходж ошибались насчет предполагаемого союза, но другая часть не могла не согласиться с ними. — Алек… — сказал Джейс, одаривая его взглядом, который они разделяли, когда были детьми. — Может быть, они правы насчет дела, и это действительно была его проба. Подумай. Всё это могло бы объяснить то, что ты ранее говорил о блестках и отсутствии открытки. Я думаю, мы должны присоединиться и понять, сможем ли поймать их обоих. — Прислушайтесь к своему напарнику, — сказал его отец. Алек сделал глубокий вдох. Джейс был прав. Если ограбление было испытанием, то это точно стало бы ответом на вопросы о блестках и открытке. Однако он всё равно не торопился соглашаться. — Иззи? — спросил он. — Делай то, что считаешь нужным, Алек. Ты же знаешь, я всегда поддержу тебя. — Если Вы не присоединитесь, — добавил его отец, — то должны будете нам передать все свои исследования на этого преступника. И не будете больше никак лично относиться к этому делу. Поэтому подумайте основательно о том, чего Вам хочется. Алек посмотрел на своего отца. Ему не хотелось отвода от дела, ведь ему хотелось стать тем, кто посадит Магнуса за решетку. Поэтому, тяжело вздохнув, он принял решение: — Мы в деле.***
Магнус и Рагнор вошли в Национальный архив на Нижнем Манхэттене. Там хранились исторически значимые записи федеральных органов и судов в Нью-Джерси, Нью-Йорке, Пуэрто-Рико и на Виргинских островах США, начиная с 1685 года и до настоящего времени. Они также держали отобранные микрофильмированные публикации Национального архива США и обеспечивали онлайн-доступ к различным историческим ресурсам. Это место было идеальным для исследований. Не для преступников, конечно, но ведь никому не было известно, кем они оба были. Оба замаскировались: Магнус как преподаватель из университета «Лиги плюща» [1], а Рагнор как его ассистент. — Ты расскажешь мне, что мы здесь делаем? — Да, мой друг, одну секунду, — сказал Магнус, подходя к стойке регистрации и прося анкету, чтобы получить доступ к Испанским бонам Победы. — Чего? — переспросил Рагнор, когда они остались наедине, ожидая, когда принесут запрошенный документ. — Я говорил тебе, что мы пришли за бонами. Это единственная существующая их копия, — ответил Магнус. — Я не понимаю. — Поймешь через секунду. Не будь таким нетерпеливым, — сказал Магнус. Они ждали несколько минут до тех пор, когда пришел пожилой мужчина и дал им бону, чтобы они ее изучили. Он объяснил им, как они должны проделать это и ушел, оставив одних. — Красивая, — подметил Рагнор, восхищаясь листком бумаги. — Это?.. — Гойя? [2] — продолжил Магнус, смотря на миниатюрную копию картины Гойи «Уничтожение Мамлюков» [3], которая была иллюстрирована на боне. — Да, да, это он. Мне всегда нравилась эта картина. Ты знал, что она спутник картины «Третье мая 1808»? На ней изображен один из бунтов огромного количества людей против французской оккупации Испании, что стало причиной Войны на Пиренейском полуострове [4]. На ней показано начало восстания, когда были заказаны мамлюки французской императорской гвардии, чтобы атаковать и подчинить бунтующих граждан. Знаешь ли ты, что Гойя решил не изображать какое-то одно действие и не указывать определенного центра, чтобы подчеркнуть весь хаос этой драмы? — Нет, я этого не знал. — Ну что ж, это правда. Я бы убил за то, чтобы иметь оригинальную картину. Хотя, возможно, когда-нибудь. Она восхитительна, верно? — Да, верно. А теперь потрудись объяснить, что мы с этим будем делать? Магнус улыбнулся. — Конечно, мой друг. Как ты сам видишь, это военная бона. Военные боны были долговыми ценными бумагами, выпущенными правительством для финансирования военных операций и других расходов во время войны. Эта жемчужина была выпущена во время Второй мировой войны, а точнее в 1944 году в нашей стране, чтобы поддержать испанское подполье в их борьбе против Оси [5]. Считается, что очень немногие из них были погашены. Существует предположение, что целые коробки были похищены, и многие из них до сих пор спрятаны в пещерах Альтамира. — Сколько коробок?! — Тысячи, мой друг. — Ох, я понял! — понимающе воскликнул Рагнор. — Мы попытаемся найти эти коробки! — Не совсем, но ты близок, — ответил Магнус, вытаскивая камеру, которую пронес с собой в здание, и делая несколько снимков себе для образца. — Мы подделаем их. — Но как? Ты же сказал, что существует всего одна копия. Когда они сравнят её с нашей боной, то они не будут похожи друг на друга. Ты очень талантлив, мой друг, в этом нет никаких сомнений, но даже ты не способен создать их точную копию. Взгляни на эту печать безопасности. Это трехцветные уплотнения. Невозможно сделать такую же, не имея физического оригинала в качестве образца. Кроме этого, мы даже не знаем, из чего сделана эта бумага, и… — Это не проблема. Если хочешь знать, эта бона сделана из испанского прессованного пергамента того же года, когда была выпущена, мой друг. Лиам сказал мне об этом. — Кто такой Лиам? — Человек, который только что позволил нам исследовать бону, не задавая никаких вопросов. Он думает, что я профессор Йельского университета, который пишет книгу, — ответил Магнус, вынув фальшивое удостоверение из кармана и показывая его Рагнору. — Поэтому не думай о мелочах. Я знаю об этой детке больше, чем требуется. Подделать их проблемой не будет. Проблемы наступят позже, когда мы приведем в действие вторую часть плана. — Что за вторая часть плана? — Ну помнишь, ты сказал ранее о том, что эта копия не будет похожа на наши подделки? Да, это правда, никто, даже такой талантливый человек, как я, не сможет создать точную копию. Поэтому для этого мы должны будем подменить оригинал с нашей собственной так, чтобы во время их сравнения уплотнения и детали… — …соответствовали оригиналу, — закончил за него Рагнор. — Именно так. Поскольку это проблемой не будет, мы разбогатеем в мгновение ока. Система мгновенных денег, мой друг. — Сколько? — Их номинальная стоимость составляла $1000, с рисунком на 10% больше и, принимая в расчет 72 года, мы получаем плюс-минус $300,000. — Сколько ты планируешь сделать? — Пять тысяч, может больше, посмотрим. Рагнор широко улыбнулся. Это приносило им $150 миллионов долларов. Только для них. Этого больше чем достаточно, для того чтобы погасить долг Магнуса и разделить остальное, чтобы начать жить так, как они всегда хотели. — Блестяще, — сказал Рагнор. — Абсолютно блестяще. Магнус тоже улыбнулся. Он знал, что план был блестящим. Он думал об этом уже очень долгое время, но никогда до этого момента не ощущал достаточно уверенности, чтобы осуществить это. Подделка бон не была такой простой, как казалось. Боны, в отличие от картин и даже счетов, имели больше элементов безопасности, которые должны были пройти все испытания. Они должны быть достаточно хороши, чтобы пройти экспертизу. — Когда мы начнем? — Сегодня, мой друг, — сказал Магнус. — Не будем тратить времени зря.