***
Алек очень устал. Он провел две недели практически запертым в Бюро, и до сих пор по делу не было никаких сдвигов. Он работал, словно машина, беспрерывно изучая все отчеты и предоставленные дела. Его тело начало сигнализировать о признаках крайней усталости. Он привык к подобному лихорадочному темпу, когда не было времени на сон и даже пищу… В прошлом с ним такое происходило не один раз, но сейчас в действительности это его работой не было. Это истощало всю его энергию. Хотя на самом деле проблема была в том, что он не мог перестать думать о Магнусе. С того момента, когда они чуть не переспали, Алек не мог выкинуть его из головы и ничего не слышал о преступнике. Их переписки и ежедневные телефонные разговоры практически свелись на нет, а визиты Магнуса стали настолько недолгими и нерегулярными, что Алек даже не был уверен, действительно ли они происходили. Он не знал, что пошло не так между ними, но размышления об этом заставляли просыпаться среди ночи, когда у него выпадала возможность немного выспаться. Он не понимал, как Магнусу удалось просочиться под его кожу так быстро, но преступник сделал это, и как бы невероятно это ни звучало, Алек скучал по нему. Скучал по разговорам, смеху и времени, проведенному вместе. Последние два раза, когда они видели друг друга несколько дней назад, случились лишь потому, что Алек написал ему. В первый раз, когда он написал, что можно приехать и забрать копии всех файлов, относящихся к Валентину, а во второй попросил его помощи с идентификацией картины, которую они нашли на черном рынке, и которая могла относиться к их последнему делу. И хотя Магнус оба раза приходил к нему домой не раздумывая, однако он не оставался надолго, и что еще хуже, даже не упомянул того, что произошло между ними, общаясь с Алеком в очень профессиональном или даже отстраненном тоне. Алек не мог отрицать, что такое отношение его очень разочаровывало. Он надеялся на записку, которую мужчина оставил для него после той страстной встречи, но, к его сожалению, с тех пор между ними ничего не происходило — они не обсуждали этого, не говоря уже о том, что не продолжали того, на чем остановились. Алек был сильно расстроен. Ему хотелось спросить у него почему, спросить о внезапном затишье и холодном отношении. Они были взрослыми, а взрослые обсуждают всё друг с другом, верно? Но он не знал, как это сделать, потому что никогда не сталкивался ни с чем подобным. Неопределенность из-за незнания того, что он сделал не так, и почему это его так сильно волновало, убивала его. — Ты витаешь в облаках, — сказала Иззи. — Что? — Что и требовалось доказать. — Прости, Из… Я немного отвлекся. — Из-за того таинственного человека, с которым ты встречаешься несколько недель? Алек кивнул, вздыхая. Он терпеть не мог, когда его читали так легко. — Ты всё ещё встречаешься с ним? — Нет, — ответил он, — ну я даже не знаю. — Хочешь об этом поговорить? — спросила она, осторожно присаживаясь на стул напротив него. Она зашла в его кабинет только чтобы отдать ему копии некоторых старых файлов. — Не о чем особо говорить, ты и так уже знаешь многое из этого. У нас было что-то вроде свиданий два или три раза… Не уверен, можно ли считать последнюю встречу свиданием, но давай скажем, что четыре. И это было замечательно, Из. У нас есть связь, понимаешь? То, чего ни с кем другим у меня не было. Мы из очень разных миров, буквально, но если не брать этого в счет, то у нас есть очень много общего, и да, когда мы виделись в последний раз, между нами кое-что произошло… — сказал он, слегка покраснев. Было так странно обсуждать это со своей сестрой. — Вы?.. — спросила она с любопытством. — Почти, — признался Алек. Он не знал, почему так нервничал. Ему было 28 лет, да, у него не было много опыта, но он не был подростком — он уже вырос. — И? — Ну и с тех пор, когда это произошло, я видел его только два раза примерно по пять минут, и он ни о чем не говорил, понимаешь? Как будто этого вообще не было и… — Когда это случилось? — Две недели назад. — Ох, — сказала Иззи. — Это плохо, не так ли? — спросил Алек, потому что он уже и так понял это. Есть опыт или нет, когда ты не получаешь ни звонка, ни сообщения после чего-то настолько яркого между ними, становилось понятно, что что-то пошло не так. — Я его не знаю, но да, звучит не очень. То есть те два раза, когда вы с ним виделись с тех самых пор, он тебе звонил или ты ему? — Я, но я не звонил, а писал. Он просил меня дать некоторые, хмм… книги, поэтому я сказал ему, что он может прийти ко мне домой, чтобы их взять, а в другой раз я, хмм… попросил его помочь мне разобраться с… с некоторыми проблемами в моем ноутбуке. И он пришел, но ушел сразу же, как мы закончили. — Что же, если он пришел, это уже хорошо. То есть он всё ещё заинтересован, верно? Если бы он не хотел с тобой говорить или встречаться, то просто проигнорировал бы тебя, но он этого не делал, так что… — Но разве не должен был он сказать что-нибудь насчет того, что почти случилось? Это было так горячо, Иззи, — сказал Алек, потому что то, что говорила его сестра, имело смысл. Если Магнус не хотел бы продолжать видеться с ним, то просто начал бы его игнорировать. Но Алек всё ещё не был до конца убежден в этом, он знал, что что-то было не так. — Может быть, он смущен… — предположила она. — Он не смущен, поверь мне, он совсем не тот человек, который стал бы смущаться. Время от времени мне хочется, чтобы у него была хотя бы капля смущения. Тут дело в чем-то другом, Из. Это из-за того, что я нихрена не смыслю в отношениях, и он хочет слиться. — Не думаю, что ты хреновый в этом. Ты самый сострадающий и самый преданный человек, которого я знаю. Эти два качества являются ключевыми для любого романа. Алек усмехнулся. Он никогда не думал об отношениях с Магнусом как о романе, но, может быть, так и было. Или ему хотелось, чтобы так было. — Может быть, он ждет, когда ты сделаешь следующий шаг, — продолжила она. — Он знает, что я этого не сделаю. — Почему нет? Ты вдруг превратился в девицу, попавшую в беду, которая не может бороться за человека, который тебе нравится? Алек закатил глаза. — Нет, но он знает, что я не тот, кто сделал бы это. — Почему нет? — Потому что я не знаю, как это делать, Из! Его сестра улыбнулась. — Старший братец, я думаю, что ты, как обычно, слишком много думаешь. Если ты заинтересован в этом человеке и думаешь, что у вас всё получится… — Алек усмехнулся. В этом и заключалась их общая проблема. Как у них может что-то получиться? Они были слишком противоположны, как лед и огонь, день и ночь. —…тогда советую тебе позвонить ему и попросить о встрече, — продолжила Иззи. — Если он был тем, кто в предыдущие три или четыре раза приглашал тебя, тогда сейчас твоя очередь. Знаешь, как говорят: пять — счастливое число. Алек колебался. Он мог бы позвонить, верно? Притвориться, что это связано с делом Валентина и пригласить его. — А если он откажется? — Тогда ты будешь точно знать, что он в тебе не заинтересован, и тогда сможешь двигаться дальше. Алек вздохнул. Его сестра была права. Если Магнус не покажет никаких признаков заинтересованности в Алеке, тогда он сможет двигаться дальше и оставить всё между ними в чисто профессиональном русле. — Спасибо, Из. — Обращайся, старший братец, — ответила она, вставая со стула и оставляя Алека в одиночестве. Алек вытащил телефон, который Магнус ему дал, из кармана и посмотрел на него. Он носил его с собой последние несколько дней в надежде, что Магнус свяжется с ним, но телефон хранил подозрительное молчание. Он посмотрел на единственный сохраненный там номер, и его палец завис над кнопкой вызова. Он глубоко вдохнул и когда уже был готов нажать вызов, телефон зазвонил, и имя Магнуса вспыхнуло на экране. Алек ответил сразу же. — Я хотел позвонить тебе, — сказал он. — Что ж, я выиграл, — сказал Магнус тем шутливым тоном, который так нравился и по которому так скучал Алек. — Я… я… — Ты занят? Мы можем встретиться сегодня вечером? — спросил Магнус. — Нет, то есть нет, я не занят, поэтому да, конечно… Ты хочешь прийти ко мне домой или что-то другое? — спросил Алек, надеясь, что его голос не звучал слишком отчаянно. — Нет, я просто хочу поговорить с тобой о кое-чем важном, но не у тебя дома. Хмм, я думаю, в этот раз какое-нибудь публичное место было бы лучше. Ах, ох. — Ох, хорошо… — ответил Алек, не зная, что еще мог бы сказать. — Тогда где? — На Бруклинском мосту, в 9 вечера? Встретимся со стороны Манхэттена. — Хорошо, тогда увидимся там. — Хорошо, до свидания, Александр. — Пока. — Алек отключился и вздохнул. У него было не очень много опыта, но это? Это не предвещало ничего хорошего.***
Магнус олицетворял собой сплошной комок нервов. Он ждал, когда приедет Алек на входе Бруклинского моста. Как правило, он следовал некоторым протоколам безопасности, когда оказывался на публике, однако ему не хотелось привлекать к этому кого-то еще, поэтому он был сам по себе, надеясь, что Леди Удача снова была на его стороне. К тому же, он не уйдет, пока не скажет всё, ради чего пришел сюда. Он не переживал относительно того, что Алек может его предать или сделать что-то еще, он верил ему. Но быть незащищенным на публике было для него очень странным. Сезон шарфов уже был открыт, поэтому это помогало ему смешаться с остальными жителями Нью-Йорка, которые гуляли по городу. Но он не мог не чувствовать себя немного неловко, когда кто-то смотрел на него дольше чем того требовалось. Он был согласен с тем, что хороший шарф и красивое пальто могут скрыть всё что угодно, но он никак не мог просто забыть о том, что в этом городе был миллион камер видеонаблюдения. Поэтому сегодня он чувствовал себя очень, очень уязвимым. Он был почти уверен, что это чувство имело очень мало общего с тем фактом, что он находился на виду. Всё было связано с тем разговором, который должен был состояться с Алеком, но он никак не мог взять это под контроль. Его руки тряслись так, как этого не было уже давно, и он даже ощущал легкое головокружение. Это было так… — Привет, — сказал кто-то робким голосом, напугав его. Это был Александр. Он стоял прямо напротив него. На нём был красивый черный плащ и красный шарф; его волосы были зачесаны назад, что немного отличалось от его обычного стиля, и Магнус почувствовал нотки какого-то сладкого одеколона. Алек выглядел просто ослепительно, и Магнусу стало интересно, оделся ли агент так специально для него. — Привет. Ты выглядишь сегодня просто замечательно. — Спасибо, ты тоже, — добавил Алек, нервно тряхнув руками. Он нервничал так же, как и Магнус. — Прогуляемся? — предложил Магнус, указывая на противоположную сторону моста. Алек кивнул. Они неловко шли рядом друг с другом, медленно отдаляясь от острова, который они оба любили, и направляясь в Бруклин. Проблема повисла в воздухе, Магнус чувствовал, как она шла рядом с ними — и она была соизмерима с размером долбанного моста! — Я, вероятно, должен извиниться перед тобой, — начал говорить Магнус. — Я немного отстранился в последние несколько недель, но мне не хотелось, чтобы ты думал, что я отказываюсь от своих слов. Я всё ещё хочу помочь тебе поймать Валентина, но да, то, что случилось недавно… — Ты жалеешь об этом, — прервал Алек. — Нет! — тут же ответил Магнус, энергично покачав головой. Как Алек мог подумать об этом? Тот поцелуй был лучшим поцелуем за всю историю поцелуев. — Позволь мне закончить, пожалуйста, — добавил Магнус, останавливаясь, чтобы посмотреть прямо в глаза Алеку. — Слушай, Александр, ты нравишься мне, действительно нравишься. Ты нравишься мне с самой первой встречи, когда я увидел тебя на крыше почти три года назад. Как ты можешь не нравиться? Ну то есть я уверен, что ты каждое утро видишь себя в зеркале. Ты великолепен. Но в эти последние месяцы, когда мы начали всё это со звонками, сообщениями, свиданиями… Я узнал человека за этим красивым лицом и… — Магнус сделал глубокий вдох. Это было тяжелее, чем сдаться властям. — Я что-то чувствую по отношению к тебе, понимаешь? Что-то, что не чувствовал очень, очень долгое время. То, что произошло между нами, тот поцелуй, это было словно перерождение. Ты перевернул мой мир с ног на голову и, конечно же, я не жалею, как это может быть возможным? Мы оба согласны с тем, что тот поцелуй был идеальным, но после того как я пришел домой, то понял одну вещь. Я не могу изменить того, кем я являюсь, Александр. Я преступник. И то, что происходит между нами, рискованно, и если мы будем честными, довольно глупо. Мы можем разрушить жизни друг друга. Мы заключили перемирие, знаю, но мы не можем просто забыть того, что твоя работа — сажать людей за решетку, а моя — не позволять этого. Что будет, когда это всё завершится и Валентин либо умрет, либо будет посажен в тюрьму строгого режима? Ты не можешь перестать быть собой, и я — тоже. Ты собираешься притворяться, что я не тот преступник, за которым ты гнался в течение многих лет? Ты собираешься притворяться, что я хороший человек? Потому что это не так, Александр, это не так. Алек молчал, поэтому Магнус просто продолжил, пока не потерял самообладание. — Давай представим, что мы разберемся со всем этим, а когда всё закончится, настанет время, когда тебе придется выполнить свой долг и сдать меня властям. Ты сделаешь это? Притворишься, что между нами ничего не было? Ты собираешься взять всё, что нам еще предстоит пережить, и просто замести это под ковер? — Я не знаю ответа ни на один из твоих вопросов, — искренне ответил Алек. — Я… то, что происходит между нами, не было запланировано прежде. Если я согласился пойти на первое свидание с единственной целью поймать тебя, то остальные свидания не имели ничего общего с нашим союзом, однако они случились. — Я знаю и верь мне, когда я говорю, что не ожидал того, что буду чувствовать то, что чувствую. Ты привлек меня, и я начал отправлять те открытки в качестве какой-то игры, чтобы свести тебя с ума, но той ночью на крыше я встретил другого Алека и потерял контроль над собой. Потом мы начали дурачиться, объединив усилия, чтобы поймать Валентина, и в ходе этого я узнал тебя, настоящего тебя и потерял бдительность. Я встретил невероятного, сексуального, забавного, умного человека, который всегда мог заставить меня улыбаться, и знаешь что? Я не могу так поступать с ним, я не могу так поступать с тобой. То, что мы делаем, уже и так достаточно плохо, чтобы в это добавлять еще и отношения. Если люди узнают, что ты был со мной достаточное количество раз, чтобы уже арестовать меня, но не пошевелил и пальцем, то потеряешь всё, ради чего так усердно работал. И я никогда не прощу себя за это. Ты понимаешь, верно? — Так ты не хочешь, чтобы это всё продолжалось? — Нет, послушай, если хочешь ты, то хочу и я. Я плохой человек. Я научился жить с последствиями своих поступков еще с юного возраста. Я хочу, чтобы ты полностью понимал нашу ситуацию. Я не могу изменить того, кем являюсь, и я не буду просить тебя изменить что-то ради меня, но мне хочется, чтобы ты имел в виду всё то, что в будущем может пойти не так между нами и, соответственно, нашими жизнями. Если эта интрижка раскроется, мы оба окажемся в одном и том же месте и точно не будем там вместе. Алек глубоко вдохнул. Казалось, он так погрузился в свои мысли, что Магнус даже не был уверен, что тот расслышал ту последнюю вещь сказанную ему. — Я не могу говорить о будущем, — сказал Алек. — Я не знаю, сколько времени уйдет на то, чтобы поймать Валентина, или даже выберемся ли мы из этого живыми. Этот человек — серийный убийца, поэтому может случиться всё что угодно. Но я знаю то, что несмотря на то, насколько это неправильно, несмотря на то, что я знаю, что мне этого делать нельзя… Я хочу тебя. Не знаю почему, я, должно быть, выжил из ума, но я хочу тебя. Желудок Магнуса скрутило, и то странное чувство, которое он ощущал всякий раз, когда находился с Алеком, только усилилось. — Рискнем? — спросил он, чтобы убедиться, что всё понял правильно. — Рискнем, — ответил агент. Магнус улыбнулся. Они стояли в центре моста, а город сверкал за ними как красивая афиша фильма, который всем еще предстоит увидеть. — Тогда я весь твой, — сказал он, приподнявшись на цыпочки и вновь его целуя. Люди проходили мимо них, но никто не обращал внимания. Они были лишь еще одной парой из тысяч других, которые разделяли страстные поцелуи на этом мосту каждый день. — Хочешь пойти ко мне домой? — разорвав поцелуй, спросил Магнус. — Что? — Помнишь наш первый телефонный разговор? Это наше пятое свидание. Я говорил тебе, что приглашу тебя на нём.