Убей меня

      На всех каналах было одно и то же. Специальный выпуск новостей. Журналисты, изображая ужас и шок, смаковали подробности страшной резни во время конференции о расовой терпимости. То и дело звучали призывы убрать от экранов детей, видео, на котором группа вампиров превращает конференцию в кровавую баню, уже, должно быть, облетели весь мир.       Ещё несколько раз щелкнув пультом, Анита раздраженно поджала губы и пошла в кухню за кофе. Споласкивая кружку с нахохлившимся пингвином, она покосилась на телефон. Молчит. Но это ненадолго. Кровососы обеспечили работой всех ликвидаторов Сент-Луиса, а может ещё и пришлым дадут возможность подзаработать.       Кофе дымился, от чашки поднимался густой, манящий аромат, но Анита не спешила пригубить напиток. Как Мастер города такое допустил? Жан-Клод был изворотливым, ядовитым как змей и хитрым, а ещё... да кем угодно он был только не безумцем! Ни разу она не видела, чтобы этот вампир давал волю эмоциям, черт, они вообще у него были? Да и к тому же он всё делал, чтобы вампиры в Сент-Луисе занимали уверенную позицию в обществе, а эта выходка на конференции уничтожит всего его труды!       Анита нахмурилась, поняв, что мысли незаметно переходят в какое-то странное русло. Не собирается же она сочувствовать этому кровососу!       Зазвонил телефон. Анита с тоской посмотрела на кофе, к которому даже не притронулась и, мысленно записав это на счет Жан-Клода, потянулась к трубке. - Тебе выписали ордер, - раздался голос Дольфа. Как всегда не здоровается. Некоторые вещи в этом мире остаются неизменными. - Опять без имени или уже кого-то вычислили? - приподняла бровь Анита, поглядывая в окно, где небо уже совсем потемнело. - Именной, - сказал сержант Сторр, и Анита явственно услышала в его голосе колебание, плохой знак. Очень плохой. - И на кого? - Жан-Клод.       Короткие гудки раздались до того, как Анита выронила трубку. Её охватило странное, несвойственное ей смятение. Сколько раз этот проклятый вампир бесил её, и она, злясь, мечтала увидеть его имя в ордере на ликвидацию... а сейчас внутри всё похолодело. В голову полезли воспоминания, его полуночно-синие глаза, в которые нельзя было смотреть, но так хотелось; смех, словно обретающий плоть; манеры, утонченные, но в то же время совершенно мужские...       Анита мотнула головой и, схватив кружку, одним глотком выпила едва ли не половину. Обжигающий кофе будто кожу содрал изнутри, женщина пошатнулась и, схватилась за край столешницы, судорожно ловя ртом воздух. Черт! Черт, черт, черт! Больно и глупо! Чтоб тебя, Жан-Клод!       Помяни черта... по горлу прокатилась волна какого-то живого холодка, и боль отступила. Анита содрогнулась, казалось, что кто-то провел перышком у неё внутри. Ничего неприятного, но слишком странно, чтобы понравилось.       Ma petite... - низкий бархатный голос раздался прямо у неё в голове, перед глазами на миг всё поплыло, и Анита увидела его. Огромная кровать, застеленная темно-синим атласом, от которого веет холодом, и обнаженный мужчина, чьи глаза ещё темнее и холоднее, чем простыни, обрамляющие совершенное тело.       Нашарив крест, Анита изо всех сил стиснула его, но он и не думал светиться, а видение померкло совсем немного. Жан-Клод улыбнулся уголками губ, его глаза полыхали синевой, и отвернуться было невозможно. Он медленно поднял руку и протянул её в приглашающем жесте.       Иди ко мне, ma petite, иди ко мне.       Наконец перед глазами Аниты вновь проявилась её кухня, но слова как сильное эхо ещё почти минуту звучали в голове, волной чувственных мурашек пробегая по нервам и заставляя дрожать.       Машина неслась по ночной дороге. На заднем сидении в спортивной сумке лежала значительная часть арсенала, остальное Анита запрятала на себе. Попади она сейчас в рамку металлоискателя - его бы зашкалило. Добраться до Мастера города днем было бы очень непросто, но ехать в его логово ночью - безумие чистой воды. Анита то и дело тянулась к мобильнику, лежавшему на приборной доске, чтобы позвонить кому-нибудь из знакомых ликвидаторов или полицейских и сказать, что она под внушением, что она в беде, но в миллиметре от телефона её рука замирала. Она не была в опасности, это могло быть частью внушения, но... но Анита ничего не могла с собой поделать, только жала на газ, нарушая скоростной режим.       Стоило подумать, как попасть в цирк, как миновать охрану, в конце концов - как убить Жан-Клода, он же Мастер города и вряд ли судья, подписавший ордер, представлял насколько труднее упокоить Мастера... но думать получалось плохо. Анита глубоко вздохнула и попыталась найти в себе ту холодную пустоту, наполненную белым шумом, в которую погружается разум, когда надо нажать на курок, но... у неё не получилось!       А в это время вдалеке вырастало здание Цирка Проклятых. Стоянка пустовала, и не мудрено, после конференции вампирские заведения, если их не разгромят днем, наверняка будут работать только на внутренний рынок. Анита заглушила мотор и некоторое время сидела в машине, положив руки на руль и глядя в одну точку. Плана не было, а в голове всё звучал и звучал ласковый, вкрадчивый голос, манящий вниз, в подземелья цирка, где холодные каменные стены завешаны шелковыми драпировками. Сознание снова качнулось в сторону от реальности, но смутные образы не успели оформится - в окно вежливо постучали.       Анита встрепенулась как только что разбуженный человек, рука метнулась к кобуре, но охотница знала, что если бы её хотели убить, уже убили бы. Преступная беспечность!       За окном стоял Вилли МакКой, Анита знала его ещё человеком, и он совершенно не изменился, всё такие же бегающие глаза мелкого дельца, всё такая же улыбочка, разве что костюмы у него стали подороже и сидели лучше, но это скорее всего заслуга Жан-Клода. - Привет, Анита, - жизнерадостно помахал он, словно ничего не случилось, - шеф сказал, что ты приедешь. Я тебя провожу. Ловушка? Но зачем? Почему бы меня не убить прямо тут?       Ответа у Аниты не было, но сидеть в машине было глупо, поэтому она взяла сумку с кольями, открыла дверь и вышла, как ни в чем ни бывало.       Вилли вел её служебными коридорами, но и там была куча народа, и никто не сводил с неё глаз. Недоуменные взгляды, испуганные взгляды, взгляды полные ненависти и бессильной жажды убийства. Эта жажда была почти такой же осязаемой, как и голос Жан-Клода, но почему же никто не попытался? Их больше, инициатива в их руках, у ликвидатора, даже такого высококлассного как Анита Блейк не было бы шансов, так почему...       Приберег для себя? - мрачно подумала она, вспоминая полные темного волшебства глаза вампира, но тут же одернула себя. Даже если так - это ей на руку, с одним вампиром, пусть даже мастером, справиться шансов куда больше, чем с целой толпой вампиров послабее. Во всяком случае в одиночку.       Когда Анита вошла в комнату, Жан-Клод стоял у дальней стены спиной к ней. Он слегка склонил голову на бок и рассматривал великолепную картину, на которой был изображен в компании необыкновенно красивого золотоволосого мужчины и женщины. Вампир даже не пошевелился, когда она шагнула через порог, конечно, он слышал, но...но всё равно стоило попытаться его убить прямо сейчас, однако Анита не смогла отвести взгляда от картины. Все трое на полотне улыбались открыто и как-то солнечно. Кто бы мог подумать, что он умеет так улыбаться... или умел? - Вы ведь знаете, зачем я здесь. - Анита нарушила тишину и вынула пистолет, хотя не навела его. - Знаю, ma petite, - он повернулся, на губах играла улыбка. Куртуазная, злая и горькая, совсем не такая, как на портрете. - На вас выписан ордер, - непонятно зачем сообщила она, борясь со жгучим желанием посмотреть ему в глаза. Сегодня кто-то из них умрет, и так хотелось хоть раз посмотреть в эти глаза открыто, не боясь быть зачарованной, утонуть в холодной темной синеве...       Анита мотнула головой и наставила на вампира пистолет. Её гнев полыхнул в глазах. - Не пытайтесь меня зачаровать, на мне крест.       Жан-Клод чуть приподнял бровь, и его взгляд медленно скользнул по телу женщины, словно погладил. Пальцы её сжали рукоятку пистолета сильнее. - Почему же он не светится, ma petite? - Какого дьявола вы устроили на конференции?       Какая мне разница, черт меня подери?! Мне надо просто его убить! Просто нажать на курок...       Прицел смотрел ровно ему в грудь, если он не умеет ловить пули руками, то ему конец, только нажать на курок, так просто... но пустота ускользала, а смятение внутри только нарастало с каждым ударом сердца. Вспомнился Вилли, ничуть не изменившийся после смерти, стало интересно, каким до смерти был Жан-Клод. Эта картина была написала уже когда он был вампиром? Или нет? Кто эта женщина, которая заставила его улыбаться так? При этой мысли внутри что-то неприятно кольнуло.       Взгляд Аниты сам собой скользнул от точки на груди вампира, куда надо было стрелять, по красиво выступающим ключицам, белой шее, коснулся его губ, всё ещё изогнутых в призрачной улыбке и... нашел полуночные глаза. Вампирам не смотрят в глаза, может быть это внушение через оставленную метку? Но крест не светился. - Ты хочешь выстрелить, ma petite? - Эти глаза были совершенно открыты, он позволял прочесть во взгляде все свои мысли и все свои чувства, все прожитые в ночи века были в этом взгляде, вся кровь, вся боль, всё отчаяние и весь триумф.- Делай свой выбор, Анита. Делай свой выбор.       ...В ночь с 12 на 13 апреля стены Цирка Проклятых сотряс гулкий звук выстрела.