Цветная луна души

Яку пишет у себя на руке "hello" своему соулмейту каждое утро с пятнадцати лет, но тот пока не отзывается. Потом он пишет раз в неделю, потом забивает совсем. Родится – сам напишет. Или сама, Яку не привереда. К концу второго года в Некоме Яку со скуки над домашкой рисует у себя на руке волейбольный мяч и на коже вдруг расцветают полосочки и сердечки. Яку даже не верит, вглядывается и понимает: связь не такая сильная, оттого он видит надписи соулмейта нечётко. Как жаль. Яку кратко описывает суть проблемы, просит провести длинную линию, если его понимают и видят его послание чётко. Соулмейт старается, но линия всё равно рвётся в пяти местах. Яку заботливо поправляет её и обещает узнать, как это всё исправлять, но соулмейт не перестаёт что-то строчить, потом рисует большущий вопросительный знак на всю руку, его трудно не распознать. Имя, пол, возраст и остальное – Яку ничего о нём не знает, и не узнает, пока тот не научится концентрироваться. Это первый опыт, так что ничего страшного. "И тебе своих данных я пока тоже не назову. Найдешь меня по имени в соцсетях и наша связь не укрепится. Потерпи немножко." Соулмейт обижается, но Яку не особо переживает об этом. К утру все надписи с его тела исчезают. Яку пишет "доброе утро", но соулмейт молчит. Через час Яку снова пишет по чистой коже и в ответ проявляется сердечко. Яку улыбается и целует рисуночек. Чудесно. За неделю у них так ничего и не продвигается. "Вот сердечки у тебя хорошо получаются," – утешает Яку. Соулмейт в ответ осыпает сердечками всю его руку. Перед самым началом апреля Яку просит перерыва в писанине на руках, потому что начинаются экзамены и их могут принять за шпаргалки. Сердечки расцветают на коленках. Яку улыбается. Через пару недель продвижения всё равно нет и соулмейт психует: Яку просыпается весь усыпанный сердечками, изрисованы руки, плечи, грудь, живот... Пока он разглядывает леопардового себя в зеркале, соулмейт добирается почти до самых коленей. Яку рисует сердечко в ответ, на каждой коленке. На оставленных чистыми голенях пишет: "Доброе утро. Спасибо. И ещё это не успеет исчезнуть, пока я доберусь до школы. А у меня тренировка. Нет, я не сержусь, просто ты, наверное, остаёшься сегодня дома, а меня вот ждёт забавное утро." Куроо, конечно, ухохатывается вусмерть, даже Кенма улыбается. Сердечки ведь и на лице тоже есть. Они бледнеют и исчезают через полчаса после начала тренировки, тогда-то и приползает опаздывающий первогодка Лев. Он не выспавшийся и помятый, а мяч у него улетает мимо рук. На него немножко плюют на этой тренировке – ну что с него взять. После Яку падает рядом с ним на лавочку у магазина, угощает онигири и спрашивает, что за дела. – Проблемы с соулмейтом, – бурчит Лев. – У многих бывают, – говорит Яку. – Это не повод не спать ночами, себя нужно беречь. Хайба слушается, потому что хочет быть для своего соулмейта здоровеньким!! В середине апреля Лев узнает, что Куроо и Кенма соулмейты по именам (куда раньше смотрел, интересно), и, раз уж делился с Яку переживанием о соулмейте, то снова изливает ему досаду: он-то имени не знает!! – А какой у тебя цвет? – спрашивает его стоящий рядышком Шибаяма. Они снова жуют что-то всей командой у магазинчика. – Зелёный. – Ну так спроси?! – удивляется Ямамото. – Он не говорит, такой упрямый!! – жмурится Лев. – Ну, может, тому есть причины, – говорит Яку, вспоминая о своих. Пока Куроо покровительственным тоном велит Хайбе набраться терпения, Яку думает о связи со своим соулмейтом и чувствует, что засомневался, ведь они так и не продвинулись никуда. Может быть, стоит всё же назвать ему своё имя. Или ей. По одним сердечкам не разобрать, кто окажется с той стороны. Яку вдруг вздрагивает, понимая, что прослушал, о чём спросил его Лев. – Я хотел узнать, какой у вас цвет луны, но это... не надо отвечать, если не хотите, – быстро проговаривает Лев, передумав лезть семпаю в душу. Ему интереснее излить свою: – Я так хочу встретить его уже, так хочу поцеловать! Он есть, но не рядом и меня это убивает! Я так много хочу ему сказать, но не могу, это так больно и несправедливо!! Пока опешивший Яку ищет хоть словечко в утешение, Хайба примечает на углу улицы кошку и проворно сбегает за ней, извиняясь на ходу. Чего они ему так нужны? Яку прощается с остальными, отправляется домой, думает о всех словах длинного первогодки и пишет на руке: "я люблю тебя" Но соулмейт не отвечает, наверное, пока не видит. Яку не решается снова написать это. До конца апреля он получает сердечки и рвущиеся полосочки – его соулмейт не оставляет попыток что-нибудь ему написать. Каждый раз провал. Когда в начале мая часть волейбольного клуба отправляется в Мияги, Яку просит неделю тишины у соулмейта. "Ты, кстати, не живёшь в Мияги?" Соулмейт умудряется ответить, обводя в сердечко слова "не живёшь". "Это странно не переписываться с тобой все эти дни, но я вернулся домой и очень хочу твоих посланий, как ты? В порядке? Я очень соскучился.. ..Молчишь?.. Не видишь... Я напишу через час, но могу и заснуть, я только-только приехал" Яку вырубается раньше и, отвыкнув, не глядит на руку утром. Вспомнив в школе, спохватывается: "Прости, я не пожелал тебе доброго утра. Как ты?" Ответа нет. Яку нервничает. Пишет чаще, но немного: школа же, доступны только руки до локтя. Одноклассники хихикают или сочувствуют, видя вопросы на руке, а Яку не до смеха и не до чужих реакций. Перед тренировкой снова никакого ответа. Во время неё соскучившиеся товарищи по команде бурно приветствуют вернувшихся ребят и Яку забывает о своих проблемах, рассказывая о прошедших играх и командах в Мияги. И только после тренировки вспоминает о соулмейте, когда Лев почему-то спрашивает его по пути к станции: – Яку-сан, у вас ведь тоже зелёный цвет луны? – Да...? – рассеянно кивает тот. Яку сразу глядит на руку, но на ней так ничего и нет. Лев многозначительно кивает сам себе. – Здорово, – шепчет он как будто самому себе, а Яку ожидает просьб о помощи с его соулмейтом или что-нибудь вроде этого, но первогодка молчит, подстраивается под его шаг. Вечером молчаливый соулмейт отвечает сердечком, а потом, когда Яку пишет, что был неправ и что должен назвать своё имя, в ответ присылает четкую вереницу иероглифов. "Яку-сан" Яку удивлённо глядит на свою руку. Соулмейт откуда-то знает его имя, охренеть, как??? "Я ıзас ૩А8ᅮра ୮ıоџᄐлуѤ, Яку-сан" – обещает соулмейт. Поцелует. У Яку колотится сердце. "Ты... Серьёзно? Ты всегда знал/а и притворялся, что что не можешь писать?" – торопливо выводит он. "l-lеТ и ߌ നеⱶя пρАß∂ҩ Нҿ п੦лγӌа^осb" – эти слова будто написаны мелком по бугристому асфальту, линии прерываются, но разобрать их Яку может. Да что же это такое? "৻ԥоҝ○йнѳѝ Ͱl০ҹи, Яку-сан," – пишет соулмейт и рисует знакомое сердечко. "Я волнуюсь", – пишет Яку – "уснёшь тут". "ГӀᴒсזаРἀйıесь пɔжаߍуИ(та" – уезжают и рассыпаются точками новые символы. Больше соулмейт ничего не добавляет, да и из-за его размашистого почерка места на руке больше нет. Яку трижды проверяет наличие новых следов на своём теле, но не находит больше ничего. Как же зовут его соулмейта? "И ты в Некоме?" – нервничает Яку на перемене. Никто так и не подошёл к нему ещё. "ᴆἀ" "Встретимся?" ".Я̈ ҫፖеᑕНяѥсь, Яку-сан" Яку вздыхает. И что делать? Перед тренировкой Инуока и Шибаяма со смехом подталкивают Льва к Яку, уходят из раздевалки, и Куроо с хитрой улыбкой прикрывает дверь, оставляя их вдвоем. А Льву просто рассказали про сердечки на теле Яку на той тренировке, он же не тупой. И ещё у него на левой руке виднеются сердечки, два маленьких и одно крупное меж ними. Они точно такие же, какие Яку нарисовал на собственной руке несколько минут назад. Хайба смешно морщит нос, топчется рядом, радостный. – А, – говорит Яку. – Яку-сан, а вы бы подошли, если бы первым догадались? – Что?.. – Вам это не нравится, да? А вы мне нравитесь, – заявляет Лев. Вот так просто. Его соулмейт Хайба Лев. Тот, кто не умеет нормально принимать мяч. Тот, чьи буквы рассыпались не опознаваемыми точками. Тот, кто изрисовывал Яку сердечками. Тот, кто тащит кошек на тренировки. Тот, кто выше на целых тридцать сантиметров. Тот, кто на два года младше. Яку не знает, где берёт силы на вдох, но тихо напоминает, что Хайба обещал ему поцелуй. Лев улыбается.