***
Очнулись парни спустя почти три часа. Солнце уже вошло в свои права и грело охладевшую за ночь землю. Тонкий луч солнца проникал сквозь окно, светя прямо на приходившего в себя Сергеева. Он никогда не оставлял неприкрытыми старыми, немного грязными шторами окошки. Витя помог Сергееву сесть, придерживая его в вертикальном положении и не давая упасть. Саша жмурясь осмотрел помещение, игнорируя лёгкую головную боль. Помещение с ночи не изменилось, лишь Витя не спал на полу и не наблюдалось рюкзаков девушек. Дали снотворное и свалили. Этого стоило ожидать. Витя осторожно поднес к губам фляжку с водой. Сергеев жадно впился в бутыль, глотая спасительную влагу, благодарно постанывая от удовольствия. Ужасная жажда мучила его с самого пробуждения. — Не пей слишком много, это моя последняя фляга, — раздаётся рядом голос Вити. Саша взглянул на друга, сделал ещё пару глотков и отдал бутыль обратно. У них теперь есть водовоз, но воды там кот наплакал, поэтому придётся экономить. Надломным и охрипшим голосом (снотворное не лучшего качества плюс алкоголь, ровно не самое хорошее сочетание), спросил про Вику и Дашу, хотя уже знал какой ответ получит. — Отправились в лагерь пришельцев. — Откуда ты знаешь? — Закатив глаза, Витя поднялся на ноги и дошёл до стола, взял какую-то пожелтевшую салфетку и, скомкав, кинул Сергееву. Развернув её, он готов был швырнуть эту салфетку куда подальше. В послании Вика просит прощения и говорит, что не может позволить своим людям умирать в лагерях и найдёт способ спасти их. Ну конечно же. После бойни трёхмесячной давности Вика боролась за план по захвату базы дроидов и спасению военнопленных. Даша и еще несколько людей её поддерживали, но из-за ранения и малочисленности отряда они не смогли пройти дальше ворот, прежде чем их перехватили солдаты майора. Следующий месяц Вика провела в больнице прикованная к кровати, остальные же отказались от затеи после недели в заточении под школой и трёх дней голодания. Саша и правда думал, что девушки отказались от этого безумного плана, но он жестоко ошибался. В этот раз они не кидались громкими словами, а затаились, подготовились — зачем ещё Вика решилась стать ополченцем? Саша не сомневается, что девушки даже спланировали это задание. Кто ещё мог кроме Вики узнать о существовании этого чёртова водовоза?! А они так легко повелись на её затею. Сергеев восхитился бы упёртостью и хитростью девушки, если бы не был так на неё зол. Надо же додуматься! Усыпить своих людей и жертвовать своей и чужой жизнью ради безнадёжной миссии. Вика что, вообще не подумала о последствиях? А что, если бы, пока они спали напали бы дроиды и взяли бы в плен? Она никогда не думает о последствиях. Главное — достижение собственных желаний, и плевать на остальное. Чужое мнение это кусок дерьма. Иногда Саша ненавидел её за это. Психанув, Сергеев, переполненный гневом, обидой и капелькой волнения, потворствуя желанию, появившемуся после прочтения послания, скомкал проклятую бумажку и швырнул в стену. Плевать! Он уже устал вытаскивать её из всякого дерьма! Пусть сама справляется, у него есть задание и он его выполнит. С ней или без неё. Но тут скорее без неё. — Ты проверил машину? Даша правда её починила? — встав на ноги, он немного пошатнулся влево, но был благополучно пойман Витей и усажен обратно на скрипучий пол, на котором ещё несколько часов назад сидел с предательницей. О чем он только думал? Она его использовала, чтобы завоевать доверие майора и добиться своей цели. Стоило раньше догадаться о её планах и остановить раньше, чем это произошло. — Саш, спокойней. Машина в порядке, они не бросили бы нас здесь без возможности выбраться… — Но бросили, зная что в любой момент могут нагрянуть дроиды, — перебивает Саша, злобно шипя от сдерживаемой злости. Как он сейчас хотел к чертям уничтожить этот захудалый бар, но тут Витя, и Саша не может показать, насколько сильно предательство Вики задело его. Никто не должен видеть этой слабости и ненависти, переполняющей его изнутри. Любовь и ненависть боролись, но гнев никогда не побеждал. По крайней мере, по отношению к этой девушке. Даже находясь в нескольких километрах от Сергеева, побеждала и уничтожала его без шанса восстановления. — Мы оба знаем, что это не так, дроиды на этой неделе проверяли эту территорию… — А проверяют они её раз в неделю. Знаю. Вика об этом рассказывала, — смиренно отступает Саша, понимая, что ни Вика, ни Даша не оставили бы их, не убедившись, что с ними что-нибудь приключится. Они не из того теста сделаны, чтобы бросать людей на произвол судьбы. Именно поэтому они не здесь, смиренно выполняя задание, а там, у лагеря, ища возможности, чтобы спасти сотни жизней. Именно за это он её и любил. — Видишь. Они обещали, что вернутся домой, и они вернутся. Нужно выполнить наше задание и ждать. Нам больше ничего не остается делать, кроме как ждать и надеяться. — У нас нет времени ждать, — ответил Саша, уже не слушая Витю. Он смотрел как за окном к небесам поднимался чёрный дым, как раз там, где находился их лагерь. Привычный зеленоватый купол отсутствовал. Саша чувствовал, что ничего хорошего их не ожидает по прибытии домой. У них нет времени. Ни у кого из них нет времени ждать.***
Как говорится: беда пришла оттуда, откуда не ждали. Они думали, что под куполом им ничего не угрожает. Дроиды не смогут до них добраться. Но они глубоко ошибались. Нападение случилось через несколько часов после рассвета. Лера как обычно заканчивала свою смену и собиралась поесть чего-нибудь съестного и, наконец, поспать, после двух бессонных ночей. Когда-то она с ужасом встречала такие смены, но в последние месяцы, как не стало хватать людей, это стало рутиной. А семь часов сна, несбыточной мечтой. Сонная и немного уставшая, она не успела дойти до столовой, как услышала череду выстрелов. После чего не прошло и минуты, как земля содрогнулась от взрыва. За эти три месяца она и забыла о подступавшем в такие минуты страхе. Тогда она в ужасе стояла, не шелохнувшись, наблюдая, как её люди гибли от красных лучей. Но это словно из другой жизни. Сейчас она другая. Теперь она знает как поступать и что делать. Лера ринулась к столовой. Столовая была наполнена голосами людей и непривычным шумом. В центре всего этого беспорядка стоял Илья, успокаивающий собравшихся людей, но те как с цепи сорвались, кричали, просили объяснить, что происходит, но все и так знали что происходит, но верить в это после трёх месяцев затишья не хочется. Остаётся надежда, что это всего лишь ошибка. Заметив Леру, стоявшую в дверях, люди начали наперебой выкрикивать вопросы, спрашивая, что происходит и что им делать. Выдохнув и собрав в себе те крупицы страха и ужаса, затолкала его как можно глубже. Нельзя показывать свой страх. Нельзя. Лера жестом заставила всех замолчать и требовательным, не терпящим возражения тоном заговорила: — Мы все ждали этого дня. Действуем по плану эвакуации: женщины и дети идут первыми, остальные после них. Кто здесь занимался стрельбой? — несколько человек неуверенно подняли руку. — Берите оружие и оставайтесь здесь, нужно защитить путь отхода, остальные соберите провизию и эвакуируйтесь. Илья, ты за главного! — А ты куда намылилась? Гражданских и врачей первым делом эвакуируют! А ты, если не забыла, наш второй врач, — останавливает её Илья. — Лера, ты куда? — из толпы с оружием на перевес появляется Миша. Сердце девушки едва дрогнуло от пронзительных голубых глаз, которые, казалось, смотрели ей прямо в душу. — Там ещё остались люди! Нельзя их так просто оставлять. Я попробую вывести столько, сколько смогу. — Лера могла гордиться тем, что смогла выговорить всё четко, без намека на страх и ужас, сковывающий её с ног до головы. — Ты совсем обезумела! А если ты попадёшь в лапы дроидов? Ты хочешь, чтобы мы лишились нашего единственного врача? — Единственного? — удивленно переспрашивает Лера, нахмурив тонкие брови. — Да, Тарасов в зданиях. Вряд ли он вернётся, — подтверждает догадку Леры Илья, так же недовольно нахмурившись. — В школе только основной состав лагеря, их надо в первую очередь спасать, — констатировал факты Миша. — Мы не можем их оставить, — взмолилась к человечности парней девушка, надеясь, что они всё же отпустят ее. — Я не могу их оставить. — Не рискуй понапрасну. Если их нельзя спасти или чёртовы дроиды наступают тебе на пятки, не раздумывай, убегай, — сдался Илья, отдавая свой пистолет и несколько обоим. Они ей понадобятся. Лера кивнула и на прощание обняла старого друга. — Мы ещё встретимся, — шепчет Илья на ухо девушке знакомую всем молитву, отпуская Леру в опасный путь. — Мы ещё встретимся, — кивает девушка, прощаясь. Она не говорит: и солнце свободы вновь воссияет над нами. Не сейчас. Может через несколько лет они снова смогут жить как нормальные люди, не боясь погибнуть, не в рабстве у пришельцев. Безгранично свободные. — Мы не можем отпустить её одну! — восклицает Миша, гневно хватая Леру за руку. — Я не могу позволить тебе уйти. — А я не могу позволить тебе уйти с ней. Ты нужен здесь. — резонно замечает Илья, спокойно смотря на взбешённого друга. А говорил, что чувства не станут препятствием в работе. Этого стоило ожидать от по уши влюбленной пары. — Как и она! — Пойдешь за ней и это будет дезертирством, — Лера видела, как изменилось лицо Миши. Он готов был послать Илью куда подальше и пойти за ней. Он не ополченец и его не отстранят от работы за нарушение прямого приказа, он солдат, как и Саша. Его изгонят из лагеря без суда и следствия. Им просто будет плевать. А Миша будет обречён на смерть за стенами. И, возможно, всё так и было бы, если бы не вмешалась юная ополченка. — Я могу пойти с ней! — вызывалась явно подслушавшая их разговор, невысокая брюнетка, с острыми скулами и суровым для пятнадцатилетней девочки лицом. Оля — вспомнил имя девушки Илья. Насколько он слышал, девочку вместе с братом нашли в прошлую весну. Они нашли её под полом грязную, изголодавшуюся и замёрзшую до самых костей. Брат готов был с палкой наброситься на любого, кто рискнул бы подойти. Им с трудом удалось успокоить парня, прежде чем он смог кому-нибудь навредить. Девочка рассказала, что на них напали мародёры, и мама успела её спрятать, прежде чем те успели выломать двери. Лёша тогда уцелел и не погиб вместе с родителями, только потому, что был у Волги и набирал воды. Им несказанно повезло, что они натолкнулись на солдат майора прежде, чем их нашли бы мародеры или дроиды. Не ясно, что хуже. Все трое оглядели Олю с ног до головы. Девчонка дерзко приподняла бровь. Та выглядела как типичный ополченец, как десяток таких же детей, которые потеряли слишком многое, чтобы остаться в стороне в этой войне. На ней чёрная кожанка, украшенная вдоль рукавов рядом серебряных, немного блестящих на свету булавок. (Красиво, но зачем так делать?) Порванные в нескольких местах чёрные джинсы и защищающие колени, наколенники. Ну и конечно же, тяжёлые на вид армейские ботинки. Надёжные, крепкие и достаточно долговечные в данных условиях апокалипсиса. Да, она была ребёнком, не младше самой Леры на несколько лет, но все трое знали, какие у ополченцев тренировки. Об их тренировках ходят легенды. Из таких вот детей, как Оля, Вика и Илья делали настоящих войнов, солдатов, за очень короткий срок. Их обучали рукопашному бою, стрельбе из пистолета, дробовика, из всего, что может стрелять, даже из лука. И ко всему прочему, ополченцы обучены сражениям на ножах и мечах. А это очень полезный навык, учитывая, что каждая пуля на вес золота. Вика, конечно, больше отдавала предпочтение рукопашному бою, с её навыками мог сравниться лишь Сергеев, как раз и обучающий её этому. Саша, насколько знала Лера, предпочитал как раз пистолеты и винтовки. И, насколько могла судить Лера, Оля, похоже, хороша в сражениях на мечах. На бедре висел длинный меч, в сапоге прятался маленький кинжал, остальные собратья прятались в рукавах кожанки. Здравый рассудок подсказывает, что ополченец будет полезен, но не брать же ей ребенка на самом деле?! Её просто не поймут. Да она сама себя не поймет. Это же ребёнок! Она не может взять ответственность за её жизнь. Оля решила за неё. Устав ждать решения высшего по званию начальства, Оля нахмурила брови и уверенно вышла за дверь, осторожно оглядываясь по сторонам. Лера тяжело вздохнула, ещё раз взглядом попрощалась с Ильей и Мишей и вышла следом. Лера удобно перехватила пистолет и уверенно направила на невидимого врага. Она не раз и не два видела, как ходили ополченцы с пистолетами, готовые выстрелить в любую минуту, её саму обучили этому, как и большинство гражданских в лагере, поэтому это не вызывает ужаса или страха. Лера не сомневается, что когда нужно, она выстрелит. Они проверили большой и малый зал на первом этаже. В маленьком зале девушки обнаружили детей разных возрастов, которые, лёжа на постилках и подушках, жались к друг другу, дрожа от страха. Когда ещё только основался лагерь, было приказано, что дети, не важно сироты или нет, должны спать в школе, и, кажется, не зря. Сейчас им бы не пришлось бежать через весь лагерь под огнём дроидов, чтобы добраться до туннелей. В соседней комнате они нашли преподавательницу. Учительница, кое-как успокоив детей, выстроила их строй, и уже все вместе они отправились в общую столовую. В младшем блоке, в прачечной, нашлись лишь нескольких рослых мужчин. Основная их деятельность — это стирка вещей всех жителей, ну, не совсем. В основном стирали женщины, а мужчины таскали вёдра из маленького ручейка, недалеко от лагеря, носили корзины с грязной и чистой одеждой и в конце концов развешивали, когда одежда высыхала девушки раздавали одежду. Сейчас мужчины собирали вещи в рюкзаки. В первую очередь брали обувь, тёплые куртки и одеяла. За стенами это понадобится, вряд ли они там найдут ещё вещей. Магазины с одеждой, едой, и техникой были разграблены в первые месяцы. Сейчас там ничего не осталось кроме пыли и разрушений. Через несколько месяцев придут первые холода, а оттуда не за горами и зима. А мы все знаем какие в России зимы. Без этих вещей они попросту замёрзнут насмерть. Не самая хорошая смерть. Чтобы побыстрее закончить с этим, девушки помогли собрать оставшиеся вещи. Лера чётко, своим знаменитым командным тоном, проговорила инструкции и отправила мужчин в столовую. Правильнее было бы отправиться вместе с ними обследовать этажи, но кто-то должен отнести вещи в столовую и обыскать этажи. И, в конце концов, это их работа, и вешать её на других подло и несправедливо. Наконец, Оля и Лера, продолжили осмотр этажей. Чтобы сэкономить время и силы Оля взялась осмотреть третий этаж, Лера взяла второй. Прогремел ещё один взрыв, куда громче и мощнее, чем прежде. Скорее всего — вражеский. У их маленькой школы не было настолько мощных орудий, да и Лера слышала уже такие взрывы во времена до купола. В те времена дроиды нападали как минимум раз или два в неделю. И если бы не Даша и её купол, они бы вряд ли продержались так долго. Но сейчас купола нет. Дроиды наступают. Остаётся слишком мало времени. Нужно поторопиться. В рекордное время девушки проверили оставшиеся классы. Найденных гражданских, занимающихся своим делом до последнего, или собирающих вещи для отхода, дамы отправили в столовую, попутно помогая чем могут. Через некоторое время они всё же закончили и спустились на первый этаж. Прошли мимо раздевалок, теперь служившим жилым блоком для солдат и ополченцев. И, не останавливаясь, направились на шум, к главному входу школы, где и происходила основная битва. Даже за открытыми дверями трудно было увидеть всю картину битвы, но и того, что увидела Лера, хватило. Солдаты и юные ополченцы, такие же как она сама, мальчишки и девчонки разных возрастов бегали туда-сюда. На ходу делая самодельную взрывчатку, передавали друг другу патроны и оружие и стреляли. Дроидам хоть бы что. Они продолжали наступать. Их и врага разделяло одно грёбаное футбольное поле. — Врача! — кричит кто-то, и Лера не задумываясь оборачивается. Подстреленных от вражеского оружия то и дело вытаскивали и перебинтовывали на скорую руку. Тех, кто ещё мог сражаться, отправляли обратно, а тех, кто был в шаге от смерти или был слишком серьёзно ранен, оставляли. Времени чтобы эвакуировать раненых не было. Гражданские уже покинули школу. И вывозить их через длинный, в несколько километров туннель, некому. И они оставались здесь. Но они не сдавались. Из последних сил раздавали оружие и патроны, так же собирали самодельную взрывчатку и так же помогали раненым солдатам. Лера выискивала среди толпы кричавшего и нашла. Кричал молодой офицер, нависая над раненым майором Ивановым. Не сомневаясь ни секунды, Лера уверенно направилась в их сторону. Нависнув над Ивановым, она проверила пульс, на ходу осматривая повреждения. Пульс есть, но слабый. Без сознания. По виску стекала кровь, скорее всего ударился при падении. Куртка в районе живота пропитана кровью, возможные повреждения органов. Если не оказать помощь прямо сейчас, он умрёт. Офицер ушёл при её появлении без лишних вопросов. Сейчас нету времени на вопросы, но не стоило ему быть настолько легкомысленным — думает Лера. Скорее всего вернулся к своим основным задачам, так что и ей стоит собраться и продолжить свою работу. — Принеси самогон, иголку и проволку, — командует Лера идущей за ней Оле, присаживаясь около бессознательного майора. — А бинты? — обеспокоено спрашивает Оля, оглядывая помещение. Если честно, она была без понятия где она всё это достанет. Не бежать ей ведь на третий этаж в медпункт за всем этим? — Они всегда со мной, — как само собой разумеющееся говорит Лера, откидывая в стороны полы куртки и разрывая окровавленную футболку. — Всё найдешь в вахтёрской. Там под диваном металлическая коробка с наклейкой Микки Мауса, — кивнув, Оля бежит к вахтёрской, она находится в нескольких шагах от главного входа. В голове девушки клубится так много мыслей, о смерти майора, что Оля даже не удивляется, Микки Маусу на коробке с медикаментами. Это вообще такая незначительная деталь на фоне всего, что происходит. Она ещё никогда так близко не находилось к дроидам и смерти. Они с семьёй жили так далеко от города, где и начались нападения дроидов, что единственной угрозе жизни было голод, холод и мародёры. Она впервые их видит и ощущает от них реальную опасность. Меч не сможет защитить её. Если даже пистолеты и винтовки с трудом справлялись с ними, что она сможет сделать со своим мечом. Месяцы тренировок прошли насмарку. Оля не знает, что ей делать. И единственное, на что она сейчас способна, это выполнять приказы Леры. Не прошло и минуты, как Оля оказалась в вахтёрской. Это было маленькое пространство в коридоре, ограждённое стенами с большими окошками. Сейчас небольшая комнатка больше напоминала оружейную. Сюда каждую минуту прибегало по несколько человек, забирали дробовик, пули или ещё что и убегали. Молодой мальчишка, одного с Олей возраста, работал за узким столиком, и с помощью странного приспособления делал пули. И, как следствие, стол был завален десятком недоделанных пуль и небольшим количеством пустых и неполных обоим. У стены без окон стоял старенький диванчик. Оля немедля ни секунды опустилась на колени и достала из-под дивана единственный железный ящичек. Там обнаружилось всё, кроме самогона. Это уже плохо. — Где самогон? — спрашивает девушка, у сидевшего на стуле парнишки, который в быстром темпе собирал пули и набирал обойму. И едва слышно, сквозь зубы матерился. — Резче, парень! От этого жизнь зависит. — В шкафу на нижней полке стоит ящик. Самый ядрёный из всех, что я делал. — почти кричит в ответ парень, заканчивая с обоиной, та в ту же секунду отправляется в руки появившийся девушке с коротким ёжиком волос и торчащими ушами. — Спасибо, - благодарит Оля, доставая нужную бутыль с алкоголем. Парень кивает и машет руками, призывая Олю как можно скорее покинуть помещение и не мешать работать. Наконец, собрав всё, что было необходимо и, на всякий случай, взяв с собой ящик с Микки Маусом, Оля вернулась к Лере, которая в ту же секунду начала командовать. — Держи его, если он не вовремя двинется, он умрет, — Оля кивает, давая понять, что все поняла. Осторожно, стараясь особо не беспокоить мужчину, приседает у его головы и прижимает плечи к полу. Лера в это время промыла самогоном иголку, тонкую, как ниточка проволоку и, едва помедлив, сделала большой глоток из бутылки. Она впервые собиралась провести серьёзную операцию в полевых условиях, от которой зависела чужая жизнь. Тут по-любому надо выпить, а лучшим вариантом напиться, но пьяной она вряд ли что-нибудь сможет сделать. Ух, ядрёная попалась. Лера поморщилась. Осторожно промыла самогоном рану от крови и грязи, предотвращая возможность заражения. Майор недовольно зашипел и задёргался. Оля надавила на плечи сильнее. — Какого чёрта? — неожиданно шипит кто-то за спиной девушек. Лере плевать кто это, поэтому она продолжает свою работу. Она протягивает тонкую проволоку через маленькое ушко иголки. Руки чертовски дрожат. Жизнь точно не к этому её готовила и на возмущение, и на самого незнакомца ей абсолютно плевать. — Тебя сейчас не должно быть здесь! Почему тебя не эвакуировали? — Лере плевать, а вот Оле не совсем. Девушка оборачивается и встречается с похожими на её собственные, темно-карие, с прожилками зелени глазами. Вот только не неё эти глаза смотрят гневно. Перед ней стоял её брат — Алексей. Ему уже через месяц должно было исполниться двадцать три. Лёша старше Оли на восемь лет. Их разделяют года, но они близки как никто другой. Они пережили апокалипсис, смерть родителей и смогут пережить всё, но только вместе. Внешне они очень похожи: непослушные тёмные волосы, у Леши они куда кудрявее, в то время как у Оли они более пышные; загорелая кожа, куда темнее, чем у большинства; вздёрнутый нос, который неимоверно бесил Олю; Ну и отличительная черта, присущая только Лёше, его лицо покрывали тёмные веснушки, которые придавали его лицу юношеские черты, сводящие с ума девушек. Внешне они во многом схожи, но характеры были абсолютно разные, если бы кого-то попросили описать этих двоих, они бы описали Олю как сильную, непокорную девочку. Не девушка, а именно «девочка», в ней ещё оставалась та черта, присущая любой девочке: любить прекрасное. В большинстве случаев её можно найти на поляне с цветами, особенно ночью. В ночной мгле поляну освещают не только звезды и луна, но и сотня светлячков. Лёшу они описали бы как преданного солдата, хорошего друга и человека, который любит свою сестру. Он готов на всё ради того, чтобы защитить её. Его забота со временем превратилось в навязчивую идею: моя сестра — моя ответственность. И Оля готова признать, что это перерастает в проблему. — Я не буду бежать! — шипит Оля, гневно вглядываясь в лицо брата. Желая, чтобы он как можно скорей ушёл отсюда, а желательно, из её жизни. Не в её правилах бежать, уходить в разгар битвы. Оля мечтает сражаться с этими людьми наравне, бороться и защищать не только от дроидов, но и других людей. — Тебе вообще запрещено здесь находиться! Тебя выгнали из ополчения, — Лера удивлённо вскинула голову, посмотрела на молодого парня, потом на Олю. Она впервые об этом слышала. — Тебя выгнали из ополчения? Почему ты не сказала? — Оля опустила голову под гневными взглядами Леры и Лёши. Они оба обладали таким взглядом, что заставляли покоиться даже невиновного. А вместе так вообще создавали убойное комбо. Оля надеялась, что после этой заварушки они не станут общаться, иначе её ожидают серьёзные проблемы. — Ты не спрашивала, — как аргумент приводит Оля, как-будто это её оправдывало. Она как раз так и считала, но Лера была другого мнения. Лера гневно взглянула на подростка, стараясь прожечь в девушке как минимум дырку, но как жаль, этого не происходит. Выдохнув, вся ярость исчезает. Что случилось, то случилось. Бессмысленная ярость ничего не изменит. Сейчас важно было другое. — Ладно, не важно, сейчас не время. Если вы собираетесь продолжить препираться, то валите и позвольте мне работать или помогите мне спасти жизнь этого человека, — Лера видела, как незнакомец собирался, что-то недавольно высказать, но под серьёзным взглядом девушки замолк и смиренно кивнул, принимая свой проигрыш. — Что делать? — Держите его, — родственники, как будто прочитав мысли друг друга, кивнули. Оля вернула свои руки на широкие плечи мужчины, прижимая его к полу, а Лёша взял на себя ноги, так же прижав их к полу. Лера нервно оглядела майора, и выдохнула. Повторяя себе под нос как мантру: всё хорошо. Тут нет, ничего сложного. Всего лишь огромная дыра в животе! — Всё хорошо… Тут нет ничего сложного. Это всего лишь огромная дыра в животе! Это почти тоже самое, что зашивать дырку в носке. Да, точно, точно так же, и от этого не зависит жизнь другого человека. То же самое, — рука Леры дрожит, она не может сделать последний шаг и рискнуть. Лера никогда этого не делала. В теории, она знала всё, но вот практики ей серьёзно не хватало. А в медицине теория без практики бесполезна. И сейчас, понимая, что от неё зависит жизнь человека, она ненавидит своего наставника. В основном серьёзными ранениями занимался их главный врач — Мечислав Кирсанов, у которого ещё в мирное время был опыт в хирургии. Но Лера лишь подросток, если бы не дроиды, она бы училась в девятом в классе и готовилась к экзаменам, но сейчас война, она не учится в девятом классе. Сейчас от неё зависит жизнь их лидера. Но Лера еще так многого не знает. Она не готова делать такие серьёзные операции. Но ей придётся. Чужая рука уверенно ложится поверх её руки. Лера поднимает взгляд и встречается взглядом с Лёшей. Он не выглядит напуганным и не смотрит на неё с осторожностью. Он смотрит так, будто он не надеется, что у неё всё получится. Он уверен в том, что у неё получится. И что-то внутри Леры громко щёлкает, весь страх уходит, и у неё не остается сомнений, что она делает всё правильно. Первый стежок, второй. Аккуратно натягивает проволоку и кожа соединяется. Но мужчина начинает приходить в себя. Майор Иванов, дёргается, пытаясь избежать дальнейшей боли, но сильные руки Оли и Лёши держат его неподвижно. — Майор Иванов, лежите смирно. Я зашиваю вам рану, — уверенно говорит Лера, осторожно придерживая рукой живот. Майор сдавленно шипит и опрокидывает голову назад, несильно стукаясь от боли. — Ты когда-нибудь это раньше делала? — с надеждой спрашивает он. Оля и Лёша посмотрели на Леру, но на светлом лице не дрогнула ни одна мышца, выдающая её неуверенность. Но неуверенность ушла, страх за чужую жизнь осталась, но уже не прожигает изнутри. Теперь она уверена, что справится. — Вы — мой первый, — честно признаётся Лера. Она никогда не врала майору и не собирается врать в дальнейшем. — Вот как, — тихо шепчет Иванов, начиная немного беспокоиться за свою жизнь. Его зашивает неопытная девчонка, и его драгоценная жизнь зависит от неё. Нужно выпить. — Выпить есть? — У меня есть фляга с водой, — говорит Лёша, улыбаясь краешком губ, точно так же, как и остальные. Они все понимают, почему майор захотел выпить. Они сами бы не прочь послать всё это дерьмо и выпить. — А что покрепче, есть? — ребята тихо посмеялись. — Конечно, сэр, — улыбается Лёша, передавая сестре флягу. Оля отпускает плечи мужчины и осторожно подносит бутыль к окровавленным губам. Мужчина жадно впился в бутыль, делая несколько больших глотков. Лера терпеливо дождалась когда мужчина выпьет и вернулась к прерванному занятию, как только Оля вновь опустила руки на плечи Майора. Проходит ещё несколько долгих минут, прежде чем она всё же заканчивает. Все облегченно выдохнули. Лера ещё раз промыла рану и руки, смывая кровь. — Почему ты всё ещё в лагере, — наконец спрашивает майор у своей спасительницы, которая монотонно собирала инструменты. Лера замирает, прикусывая губу. Признаваться в своём нарушении прямого приказа не очень хочется. Особенно, учитывая, что её за это по головке не погладят. — Я хотела эвакуировать людей в зданиях. Сэр могу ли я… — начинает Лера, но её грубо перебивают. — В этом нет смысла, мы эвакуировали их сразу же после отключения купола. — Почему вы раньше не сказали? Почему людей в школе начали эвакуировать только сейчас? — вскипает Оля. Он имеет на это полное право, если бы майор сообщил раньше о наступлении дроидов, то солдатам и ополченцам не пришлось бы сражаться прямо сейчас. Они могли уже давно покинуть лагерь и все те, кто погиб, могли бы быть живы. — Если бы мы ушли раньше, дроиды бы это заметили, — шепчет осинённая догадкой Лера. — Вы не стараетесь дать отпор, вы отвлекаете внимание… — удивлённо заканчивает Лера. — Кто вообще отключил купол? — первый ответ на вопрос её не устроил, потому что это было бессмысленно, но она хочет до конца разобраться в ситуации. И если у неё нет возможности врезать майору, она может надрать задницу тому, кто всё это начал. — Даша говорила, что дроиды не смогут подойти слишком близко, их попросту отбросит назад. Значит, это был человек, — составив логическую цепочку, делает вывод Лера, не понимая, кто мог предать их. У кого хватило сил обречь невинных людей на верную смерть? Какой вообще человек способен, предать свой народ? Лера хотела бы взглянуть этому человеку в глаза и спросить: как он мог. — Но кто из людей может служить этим уродам и пройти через границу незамеченным? — заинтересованно спрашивает Оля. — Никак. Солдаты патрулируют границу. Чужак был бы замечен, если, конечно, он не невидимка, — говорит Лёша. Он видел структуру армии изнутри, он знает, что люди часами не спят, проверяя каждый метр на границе, особенно ночью. В ночные смены они вообще не отходили от купола. Чужак не смог бы проскочить. — Если мы конечно сами его не впустили, — предлагает свою догадку. Все удивлённо уставились на него, уже в голове продумывая вероятность, но не до конца понимая, что именно имеет ввиду майор Иванов. — Вы думаете это кто-то из своих? — наконец озвучивает мысли всех Лера. Голос невольно скаканул. Люди в лагере были верными. Они верили и верно подчинялись майору, человеку, спасшего их всех. И ко всему прочему, они все были дружны, доверяли друг другу. Сама мысль, что кто-то из этих людей мог их предать, ужасала. — Думаю, это уже не так важно! Нужно что-то делать с дроидами, — решает закончить неприятную тему обсуждения, возвращая мысли всех к данной проблеме, которая сейчас там, за стенами школы. Возможно, если бы это были бы не дроиды, то они смогли бы договориться. Но там железяки. У них нет жалости. Они без сожаления их всех убьют. — А что, если мы просто включим купол снова? — предлагает Оля. Если у них вновь получиться включить устройство Даши, дроиды попадут в ловушку. — Нет. Не пойдёт. Мы останемся один на один с дроидами, — обречённо выдыхает Лера, не без сожаления осматривая коридор. Раненых за время их разговора стало ещё больше. Они мучаются, скулят и молят о помощи. — Тем более, скорее всего панель уничтожена, а если даже не уничтожена, то мы не знаем как ее включить. — Черт! — матерится Оля. — Следи за языком, — Лёша недовольно посмотрел на сестру. Проигнорировав брата, девушка закатила глаза. Ситуация не из лучших, но маты ничем не помогут. Нужно просто найти другой выход. Всегда есть выход, нужно только подумать. — Пошел в жопу, — говорит Оля, скрещивая руки на груди. — Значит, нам остается только прикрывать путь отхода, — констатирует Лера. Тяжёлый выдох срывается с губ. — Да, — соглашается Майор, пытаясь подняться на ноги. Но, не удержавшись, падает. От ещё одной травмы головы, его спасает Лёша. Не без труда, он подхватывает майора, закидывая руку себе на плечо. — Думаю, вам стоит уходить, пока не поздно, — говорит Лёша, намереваясь, наконец, вывести майора и свою сестру из этого ада. — Мы никуда не уйдём, — не соглашается на план отступления Оля. Отступать — значит сдаться. Она не этот путь выбирала. — Они отняли слишком многое, чтобы мы просто так сдались! — Она права, мы никуда не уйдём. Здесь мы нужнее. Майор, как и Лёша, были не особо рады такой идее, но скажи они хоть слово против, девушки всё равно бы не послушали их, и, как всегда, сделали всё по-своему. Не считаясь с их мнением. Это их общая черта, которой мало кто мог противиться. Майору пришлось согласиться, как и Лёше. Следующие несколько часов Лера провела спасая ополченцев и солдат. Кого-то ей удавалось спасти, кого-то нет. Она помогала тем, кому ещё могла помочь в данных условиях. Но сердце не могло до конца смириться с потерями. Многих из погибших она знала, и видеть их смерть было трудно. Они умирали у неё на руках, а Лера видела лица их близких, когда они узнают о ещё одной смерти. Оля помогала ей с этим справиться, как и ранеными. Хотя она всеми силами рвалась на поле боя, но брат позволил Оле остаться при условии, что она не покинет школу и будет помогать Лере. С большой неохотой Оля смирилась. Лёша вытаскивал с поля боя раненых. Иногда делал небольшой перерыв для обстреливая дроидов и крупных машин на четырёх низеньких лапах, которое чем-то напоминали земные танки. Но, как бы они не старались сдержать их, дроиды целенаправленно наступали. Солдатам и ополченцам с трудом удавалось держать их на расстоянии, оттягивая момент неминуемого конца. Но этот момент всё равно наступил. Всё закончилось к полудню. Прогремел последний взрыв, разрушивший школу. Земля сотряслась, и, возможно, стены бы не обрушились на них, если бы только дроиды не почуяли слабость. Они обрушили град мощных выстрелов из четырёхногих танков и стены, защищавшие их несколько лет, обрушились. Это был решающий момент. Они проиграли. Многие погибли под завалами, но тех, кто каким-то чудом спасся, скрутили за считанные минуты. Леру, Олю и ещё нескольких раненых схватили в первую очередь. Прежде чем прибыли космические корабли для перевозки заключенных, дроиды заставили их вытаскивать выживших из завалов. Среди таких спасённых оказался Лёша и майор. К счастью, оба не особо пострадали. Брат Оли сломал лишь ногу и получил несколько ушибов, как и Иванов. Жители лагеря выжили, и Лера бы посчитала это большим успехом, если бы не услышала, как дроиды обсуждали взорвавшуюся в туннелях бомбу, благодаря которой они и смогли победить. Никто из них не знал выжили ли люди, успели ли они спастись прежде, чем взорвалась бомба. Но они чувствовали явный привкус проигрыша. Это был конец. Солнце свободы больше никогда не воссияет над ними.