Рядом с тобой

— Принцесса, вы в порядке? — Да... всё хорошо, не волнуйтесь — Точно? Вид у вас очень бледный. Может, позвать врача? — Не нужно, всё и правда в порядке. Придворная дама глянула недоверчиво, но расспросы прекратила. Полулежа, принцесса лениво разглядывала блюдо со фруктами, пытаясь понять, стоит ли что-нибудь на нём усилий потянуться. Всё тело сладко ломило, и ныла, казалось, каждая косточка. Она с рассеянной улыбкой и легким внутренним трепетом баюкала в себе эту боль, служившую напоминанием, свидетельством. Вчера у Зверя было отвратительное настроение. Они принимали клан Огня, и Хаку не понравились "липкие взгляды этого придурка Тае-Джуна". Так не понравились, что наутро Йона с трудом поднялась с постели. Служанки только ахали, придворные прятали улыбки в веерах, в глубине души кто завидуя, а кто — сочувствуя; но больше, конечно, завидуя. Голоса и легкая музыка — одна из придворных принесла кото — клонили девушку в сон. Она всё больше спала в последнее время; сонливость нападала совершенно неожиданно, но никого это не удивляло. Только Хак отчего-то смотрел на неё пристальнее, чем раньше, но на все вопросы только отмахивался. — Принцесса? Ваше Высочество?.. Уснула, что ли?.. — Неудивительно, — говорившая едва погасила в голосе смешок. Принцесса и правда задремала, и голоса долетали звуками, лишенными смысла. — Громовой Зверь... ах... неспроста наверное Зверь... — Уйми свои фантазии. Идемте. Пусть Её Высочество отдыхает. Неумолимая тишина обволакивала тело густой, непроницаемой ватой, и тяжесть его удвоилась. Рассеянно девушка думала, как странно всё это, она же никогда так много не спала... Но она и с мужчиной никогда раньше не была, так что может, это так и должно быть?.. Додумать не удалось: она провалилась в сон, глухой и пустой, лишенный сновидений. — Ты что, весь день спишь? Она улыбнулась виновато, но не ответила. Он взъерошил себе волосы, и взгляд его показался ей странным. — Послушай... если тебе тяжело... если ты сильно устаешь... ты мне скажи, ладно? Иначе я не пойму, что у тебя на уме. — Всё нормально. Просто я, наверное, ещё не привыкла... Всё это... очень... необычно. — Ладно, как знаешь, — он растянулся рядом с ней на постели, как следует закутал в одеяло: холодало, ещё не хватало ей простудиться. И так уже похожа на привидение, только что улыбается и вроде как даже довольна. И спит очень много. Этой ночью он не стал её трогать: просто обнял и дал заснуть у себя на плече. Во сне, такая неподвижная, она была как будто неживая — и ему нехорошо становилось, он прижимал её к себе крепче, чтобы дыхание слышать и сердечный ритм ощущать. Конечно же, она дышала, и сердце её билось. Интересно... Разве раньше он так боялся?..

***

В тот день Хак вернулся из очередных разъездов — они не виделись несколько недель. Йона встречала его чуть ли не у замковых врат и чуть не сбила с ног, едва он спешился. Глаза её сияли, а руки дрожали, она пыталась что-то сказать, но слова не шли, и она просто прижалась к нему, крепко-крепко. Сперва ошарашенный, Зверь тепло улыбнулся и погладил её по голове. Он тоже очень и очень скучал. — Принцесса, а вы поправились, — сказал он ни с того ни с сего, когда вечером они остались вдвоем. — Э?! — ахнула девушка, выронив персик, который только собралась надкусить. — Шучу. — Хак!.. Он фыркнул, увернулся от подушки, поймал персик, которым в него запустили, и показал ей язык. Йона скрестила руки на груди и отвернулась. Вот же ж... зараза, знает больное место и как будто назло. Но беда в том, что именно как будто. Так что даже злиться как следует у неё не получалось. — Когда-нибудь я казню тебя за твои шуточки, — пригрозила она. — Да, да, обязательно, — всё веселился Зверь. — А пока может спать пойдем? Она кивнула, встала со своего места — точнее, попыталась встать. Колени подломились, будто кукольные, она даже ахнуть не успела. Хак подхватил её мгновенно, успев удивиться тому, с какой слабостью она оперлась о него: будто совсем свой вес удержать не могла. — Что с тобой? — спросил он обеспокоенно. — Просто ноги затекли, — ответила девушка, с трудом становясь. — Отвернись, я переоденусь. — Ты хотела сказать: повернись, я разденусь? — Дурак ты, — она улыбнулась, как будто смущенно, украдкой, и он улыбнулся ей в ответ. Девушка всегда одевалась и раздевалась сама: вызывать для этого служанок ей казалось глупостью, и только когда нужно было приодеться для важного приема ей помогали. Вот и сейчас она развязывала пояс, и в неровном, живом свете свечей слои шелка один за другим спадали с её тела. Он наблюдал за ней не таясь, и пальцы её немели — хотя казалось бы, чего ей уже стесняться... Она отвела глаза, покраснела, сердце уже колотилось как бешеное. Сбросив последнее, она повернулась к нему лицом. Его взгляд скользнул по её телу и споткнулся в районе пупка. Глаза его расширились, а дыхание, казалось, замерло. — Ты... Она улыбнулась — робко, неуверенно. Она стояла не шевелясь, пока он не сгреб её в охапку — тогда она ахнула и засмеялась. — Боги... — он зарылся носом в её волосы, ласково перебирая их пальцами. — И ты ничего не сказала... — Я не знала как, — дохнула она ему в шею. — Просто не могла слова подобрать... — Ты ведь понимаешь, что теперь я запру тебя дома? — Эй! — Вот тебе и эй! Никуда не выпущу, — его руки сжались на плечах, он лбом прижался к её лбу. — Поняла меня? — Угу... Звенящая, пустая голова грозилась отколоться от тела, мысли в ней колотились о черепушку, словно пытаясь вырваться наружу. Как можно было... вот так легко, ни слова не сказав... вот так взять и разделить его жизнь на до и после? Обнимая её, он вдруг нашел в себе новую нежность: особую, очень чуткую, предназначенную именно ей. Нежность на грани благоговейного трепета. Трепет на грани панического страха. Разве раньше он так боялся?.. Разве раньше он боялся вообще?..