Снежное настроение

Виски, коньяк, вино, джин, текила, водка… Кейсаку моргнул и отчаянно затряс головой. Он и не заметил, как оказался в алкогольном отделе — ноги сами привели. Но Кейсаку решительно отвернулся от прилавков со спиртным, он отлично помнил, как в прошлом году на Рождество Марджори напилась до зеленых томогара и приставала к нему. Не то, чтобы Кейсаку был так уж против… Но нет. Их первое Рождество вдвоем пройдет без выпивки. Кейсаку хотелось создать романтическую атмосферу: ужин при свечах, мягкая музыка, мерцающая огнями елка, и Марджори улыбающаяся не насмешливо, а беззаботно и тепло. Замечтавшись, Кейсаку едва не врезался в стойку с ананасами. «О, вы-то мне и нужны!» Кейсаку набрал полную тележку продуктов для праздничного ужина. Расплатившись на кассе и нагрузившись пакетами, пошел домой. Уже возле калитки он почувствовал что-то неладное: на кухне горел свет. «Неужели Марджори уже надирается? Как всегда… Прощай романтическое Рождество». Ехидный голос на краю сознания подсказал: «И да здравствует бурный пьяный секс!». Кейсаку старательно заглушил реплику внутреннего плохого парня и распахнул входную дверь. Как ни странно, в коридоре пахло не спиртным, а… горелым? «Это еще что такое? Она подожгла абсент?» Кейсаку поспешно сгрузил пакеты с провизией на пол и бросился на кухню. — О мой великий и прекрасный шеф-повар Марджори До! — услышал он громогласный вопль Маркозиуса. — Жареная индейка стала совсем жареной, МУ-ХА-ХА-ХА! — Заткнись, дурень Марко! — грозно рыкнула Марджори. — Етить колотить! Гребаная плита! Гребаная поваренная книга! Она все врет! Далее последовали такие отборные ругательства, каких Кейсаку не слышал даже от дворовой шпаны, среди которой проводил время буйной юности. Он остановился на пороге кухни, перед ним предстала картина маслом: Марджори, облаченная в фартук, остервенело скребет лопаточкой по закопченному противню, периодически оглашая воздух отборной бранью и пиная плиту. Рядом на столе весело подпрыгивает Маркозиус и сыплет колкими комментариями. Вся кухня заляпана жирными пятнами, на полу валяется кожура от овощей и пара расплющенных помидоров. Марджори последний раз витиевато выругалась, швырнула противень в раковину и, обернувшись за полотенцем, заметила Кейсаку. — Быстро ты вернулся. У нас тут маленькая авария. Готовить гораздо сложнее, чем сражаться с полчищами томогара, — Марджори усмехнулась и махнула лопаточкой, словно это был меч. Кейсаку ничего не ответил, продолжая удивленно таращиться на нее. В белом фартуке с аппликаций в виде мишки на груди Марджори смотрелась необычно. Как-то по-домашнему… просто. Словно бы они с Кейсаку обычные супруги, он только что вернулся домой с работы, а она приветствует его. — Тебе не стоило готовить, — наконец, произнес Кейсаку. — Я бы сам справился. Марджори взглянула на него неожиданно серьезно. — Это наше первое Рождество вместе, я хотела сделать для тебя что-нибудь особенное. — Она тучу кулинарных книг перерыла и с утра ни капли в рот не брала, моя влюбленная трезвенница Марджори До! — поделился Маркозиус, за что тут же получил хороший удар кулаком. — Я тут приберусь, погоди немного, — попросила Марджори. Кейсаку помотал головой и взял со стола тряпку. — Я тебе помогу, — он хмыкнул. — Маркозиус ведь не зря талдычит, что я твой рыцарь. Они вместе убрались на кухне, затем приготовили праздничный ужин. В чудесный праздник Рождество можно на время забыть о битвах с томогара и тяжелых столетиях прожитой жизни…