Вечность

Fortiter ac firmiter (лат.) - Сильно и крепко 

III Часть

      — Уходи!!! Уходи, раз так этого хочешь! — в бешенстве орал Влад.       — Хочу, но ты же не отпустишь! — в ответ кричал Рейнар.       — Я отпускаю. Слышишь? Отпускаю! Улетай!       — Вот и прекрасно.       — Убирайся, — тихо прорычал Дракула. — Убирайся и никогда больше не появляйся!       В этот же момент решительно хлопнула дверь зала, и все затихло, пока не раздался оглушительный рев Дракона.

Замок Дракулы 20 января 1522 года

      — Что произошло? — стоило Вильяму прилететь в Замок, как он нутром почувствовал что-то неладное. — Меня чуть не сбила стайка каких-то напуганных вампиров.       — Это еще что, — махнул рукой Линц, завидев собрата, тут же качнув головой, намекая, что им стоит поговорить об этом, но не здесь.       — А есть и похуже? — удивился Ондальс.       Мару лишь вздохнул, ничего не говоря, и просто отводя вампира в их личный зал, где были другие вампиры, которые впервые прятались тут не от молодняка, как обычно, а от Дракулы.       — И вы все здесь? — стоило мужчине увидеть Шарли, Шицу, Алье, Аластора и Михню, как он тут же нахмурился. — С чего вдруг?       — А ты не слышал? — удивился Михня, поднимая на него взгляд. — Рейнар улетел.       — Что? — Вильям дернулся и остановился, чувствуя, что эта, по сути, простая новость, никак не хочет откладываться в голове.       — Он улетел, — решительно сказал Аластор, вставая со своего места и подходя к слуге, который держал поднос с парой бутылок вина, одну из которых вампир отхватил. То, что все они принадлежали Высшим, вампиром не учитывалось. — С концами.       — Он не смог, — Шарли тряхнул своими черными волосами, и неровная челка упала на лицо жидкими мазками дегтя.       — Он не справился, — поправил его Шицу, качая головой, словно в этом была вся разница. — Он так и не смог успокоить Влада.       — Если Рейнар не смог, то уже никто не сможет, — решительно сказал Михня.       — Неужели, все было так ужасно? — спросил Вильям, проходя вперед и беря вторую бутылку, отпуская слугу, и садясь за стол, чтобы с легкостью откупорить пробку и налить в пустой стакан немного крови.       — Ты не видел, что тут было, — Шицу хмыкнул. — Был в своей Германии, а нам тут приходилось отдуваться за тебя.       — Ой, как будто это ты пытался приструнить Дракулу, — фыркнул Аластор. — Ты забился в уголок и ждал, пока это не сделает Рейнар, потому что боялся попасть под горячую руку!       — Как будто ты этого не делал! Сам тоже не больно-таки появлялся во всем Замке, сидел в своих покоях, да вылезал только за кровью.       — Что теперь говорить, сами и виноваты, — Ренуар дернул головой, присаживаясь обратно, ведь из-за ссоры с вампиром, он даже чуть-чуть привстал, дабы доказать свою правоту, но сейчас решительно отказывался от нее.       — Я слышал лишь, что у Влада появилась женщина, которую он полюбил, что вроде как, у них все было серьезно, — медленно начал Вильям, оглядывая остальных вампиров, словно ища подтверждения. С этим все согласились довольно быстро, только вот это было не всей правдой.       — Очень, дело шло к свадьбе, — кивнул Шарли. — Но потом…       — Потом она погибла, — решительно закончил за него Шицу, не терпя все эти недоговоренности. — Он не успел ее обратить, потому что она сначала хотела выйти за него, а потом уже стать бессмертной. Не получилось, ее старый ухажер убил ее.       — Господи, — Ондальс в ужасе раскрыл глаза, до него доходили лишь слухи о том, что у Влада появилась женщина, но кроме этого информации было мало. Он решил прилететь тогда, когда услышал от своих вампиров, что в Замке что-то произошло, и там началась самая настоящая буря. Но, видимо он опоздал, раз пропустил такое. — Он убил его?       — Не просто убил, — Шарли хмыкнул, и в этот момент стал слишком уж похож на Шицу, но довольно быстро принял свой настоящий облик. — Он обратил его и очень долго пытал. Какие крики раздавались из подвала, ты не представляешь, — вампир в ужасе качнул головой, словно те звуки до сих пор отдавались в его голове неприятным эхом.       — А потом что? — Ондальс мельком перевел взгляд на Аками, вампир молчал, лицо его было серое, а губы практически сливались цветом с кожей. Но самое ужасное творилось в глазах, они были до того тусклыми, будто кто-то успел потушить яркость не только его сердца, но и жизни.       — Что потом, — хмыкнул Фрай. — Не выдержал и оторвал ему голову, о чем потом еще очень и очень долго жалел, ведь он хотел устроить тому пытку годами, а не получилось. После чего стал пытать весь остальной замок. Около полсотни новичков было убито лишь за пару дней, а потом за него взялся Рейнар.       — И как?       — Ты видишь результат? — Аластор покачал головой. — Он не смог. Около месяца он пытался привести его в норму, я даже боюсь вспомнить, что Влад с ним делал… — Ренуар неприятно покосился на Аками, который еще больше посерел, и стало понятно, что тот не мог препятствовать этому.       — Что? — не понял мужчина.       — Они постоянно дрались, — некоторое время спустя, все же ответил Ренуар. — Но Петри никогда не побеждал, хотя бы выживал, если так можно сказать.       — И вы не отговаривали его от этого? Знали, что он идет на смерть и молчали?       — Молчали? — Аками все-таки подал голос, и этот голос не принадлежал мужчине, скорее уж старику, который прожил, как минимум, три века. — Мы говорили ему оставить это, Я говорил ему не ходить к Владу. Но он не слушал и вечно шел к нему. Зачем? Чтобы тот избил его?       — Но стойте, вы сказали, что Петри улетел, — Ондальс взглянул на остальных, как Шарли коснулся Аками в успокаивающем взгляде и тот глухо выдохнул.       — Да, улетел, четыре дня назад. Он тогда пытался поговорить с Владом, но ничего не вышло, они вновь поругались, и Влад вышвырнул его из Замка, с тех пор Рейнар больше тут не появляется, — терпеливо объяснял Михня.       — Но стойте, а как же ты, Алье? — Вильям недоуменно посмотрел на Аками, тот лишь качнул головой и за него ответил Шарли.       — Он ничего никому не сказал, никого не предупредил и просто улетел. Мы не знаем куда, Алье уже облетел все места, где тот мог бы появляться, но ничего.       — А вызвать? Ты же можешь, — Вильям предпринял последнюю попытку, обращаясь к другу.       — Я не настолько сильнее его, чтобы делать это. И если бы я мог…       — Тогда может мы все вместе?       — Хочешь найти Рейнара? — вдруг рассмеялся Шицу. — Что, сам боишься подойти к Владу и успокоить его зверя? Знаете, как я считаю, ты уж извини, Аками, но Петри правильно сделал, что улетел.       — Как ты… — недовольно начал, было, Аластор, как Фрай его тут же перебил.       — Пусть! Ему так будет лучше. Он сколько с Владом?.. — на Шицу тут же воззрился гневный взгляд Алье и мужчина дернулся, — я не о том, Аками, я говорю, что он живет в Замке с самого его основания, да, он бывает у нас, но это не дольше нескольких дней. У него нет другого дома, кроме этого, не удивительно, что ему это все надоело, и он решил отдохнуть. Я считаю, он это заслужил, поэтому не имею права, желания и намерений обвинять его в том, что он сделал, хотя и по-прежнему считаю, что он все равно не справился со своей задачей.       — А что, он должен был улететь, когда все хорошо и замечательно? Чтобы мы тут жили в достатке и избытке? — усмехнулся Аластор. — Он оставил нам то, с чем не мог справиться сам, а мы просто сопли размазываем, и не знаем, как подступиться к нашему князю.       — А может он сам? — с надеждой спросил Шарли, намекая на простую истину: перебесится и успокоится.       — А что еще остается, — кивнул Михня. — Но я думаю, нам стоит попытаться образумить Влада самостоятельно. Он ведь не убьет нас всех… сразу? Да ведь?       — Глупая наивность, — бросил Шицу. — Иди, раз так хочешь подохнуть.       — Я не хочу умирать, я просто не хочу, чтобы гибли остальные! — решительно заявил тот и Аками дернулся. Подобную фразу он слышал от Петри когда-то очень и очень давно.       Кажется, парень говорил это Владу, намекая, что не стоит пренебрегать силой, которая у них есть, и что надо действовать всем вместе, ведь так они будут сильнее. Почему-то это воспоминание, внезапно въевшееся в голову, заставило вампира глубоко вдохнуть и оглядеть вампиров. Те продолжали дискутировать на счет того, плохо ли будет, что они пойдут к Владу, или же хорошо. Что ж, если они бояться, то он пойдет к нему сам, с поддержкой или нет. Петри все это время ходил один, не прося банальной помощи, неужели и он не справиться с этим?       — Я пойду, — вдруг решительно заявил он, прервав речь Ондальса о том, что же они еще могут придумать.       — С ума сошел, — моментально констатировал Мару, качая головой. — Пожалей, как мы потом будем оправдываться перед Петри, если тебя не станет, да он с нас шкуру спустит, если поймет, что мы тебя не уберегли.       — А мы не уберегли его! — вновь решительно заявил Алье, видя, как мужчины дернулись. — Я все-таки пойду, но идти за мной никого не заставляю.       Не говоря больше ни слова, мужчина решительно вышел из-за стола и направился к двери, отчего, переглянувшись, Мару быстро встал и догнал его.       — Помирать так вместе, — он даже успел улыбнуться, открывая двери и слыша позади себя шаги всех остальных вампиров.       — Говори за себя, Линц, — фыркнул Шицу, недовольный тем, что его заставляют идти на эшафот собственным ходом. Причем для этого приходилось подниматься в башню Дракулы. Царящая здесь атмосфера была не просто жуткая, она была ужасная, словно воздух пропах тысячей неприкаянных душ, которые застревали где-то в глотке и царапали небо.       — Ах да, прости, забыл, ты же не оставишь своего Сали.       — Еще чего, — решительно фыркнул тот. — Вдруг кто приберет это сокровище, он мой!       — Да кто спорит, — рассмеялся Мару, пытаясь разрядить обстановку, а эти перепалки неплохо с этим справлялись, отчего идти стало немного легче. Всего минут на пять, дальше было то же самое. И чем выше они поднимались, тем тяжелее был воздух, как будто в башню проникло грозовое облако, которое еще чуть-чуть и будет стрелять в них молниями.       Наконец, они все-таки дошли до небольшого коридорчика, где было три двери и Алье решительным шагом подошел к одной из них, быстро стучась. На этот звук изнутри раздалось рычание и в тот момент, когда дверь открылась, Аками услышал.       — Петри, если ты еще раз… — голос прервался, стоило Владу увидеть Высшего, а за его плечом и всех остальных. — Что вам надо?       — Мы хотели сказать, что вы неоправданно убиваете вампиров, грызетесь с преподавателями и… выгнали Петри!       — Он сам ушел, — проигнорировав все, что было вначале, Влад двинулся на них грозным шагом, хотя в покоях по-прежнему был лишь Алье. Торчащая в спинке дивана сабля была быстро перехвачена и вытащена из мнимой жертвы, чтобы быть направленной на мужчин.       — Он бы никогда так не сделал…       — Не смей обвинять меня, Аками, в том, что твой вампирчик полнейший трус! — закричал Влад, бросаясь к мужчине и приставляя оружие к его глотке, отчего все остальные отшатнулись. — Чуть стало неприятно жить, как он сбежал! Не только от меня, но и от тебя! Все, кому это нужно, уходят, умирают, делают все, чтобы мы оставались одни. Привыкай к этому, скоро тебе это станет знакомо, — прохрипел он, сужая глаза и не видя, как Алье достал свой меч.       — Это ваша вина, что вы не можете себя контролировать! Все эти отнятые жизни на вашей совести! — Алье размахнулся, отчего Владу пришлось быстро убрать клинок от его шеи и защититься, поражаясь тому, что мужчина решился напасть на него. Но в этот момент в его глазах загорелся какой-то азартный огонь.       — На моей совести, — усмехнулся Дракула, замахиваясь на мужчину рубящим ударом, который тут же встретил успешно поставленный блок. — Моя совесть улетела и больше не вернется, у меня развязаны руки.       — Значит, мне придется их связать обратно, — прошипел разъяренный Алье, начиная бороться с Дракулой так, будто это был первый и последний раз в его жизни отомстить. Тем не менее, все-таки не первый, он сражался с ним еще и раньше, только вот на этот раз на кону была не обычная победа, на кону была сама жизнь.       — Ты слишком много на себя берешь, ты жалок, Алье, — прохрипел Влад, видя, как сверкают между ними клинки. — Стоило Петри улететь, и ты раскис, стал мягким, зависящим от кого-то.       — Посмотрели бы лучше на себя, — тот начал наносить тяжелые удары, которые заставили Влада сжимать рукоять меча двумя руками. — Стоило вам потерять невесту, как вы сошли с ума!       — Тебе этого не понять!       — Да ну? — хмыкнул тот. — Уж я-то прекрасно знаю это чувство, когда весь мир расколот, и когда в каждом осколке из сотен тысяч, мелькает ее лицо, то, как она улыбалась! Думаете, не знаю? Ошибаетесь! У меня была жена, которую я любил, и ее убили такие же люди, которые убили вашу. Надменные, боящиеся всех, приземленные. Если хотите сохранить память о ней, то просто отпустите, чем создавать вокруг нее такой ореол из чужих смертей.       — Не говори мне, что нужно делать! — прорычал тот в ответ. — Думаешь, терять жену в первый раз то же самое, что и во второй? Ты не понимаешь этого! И никогда не поймешь! Потому что любить тоже можно определенное количество раз, и мы с тобой израсходовали все попытки. Так зачем же стеснять себя в том, что в нашей душе!       — Я не такой.       — Такой. У тебя убили жену, от тебя ушел Петри, и какого тебе? Больно? Неприятно? Ты не сдерживаешь свою ярость, так почему я должен? — закричал Влад, начиная как-то светиться красным, того гляди готовый обернуться Драконом, но все же держась в человеческом виде, чтобы сражаться с противником.       — Я не убиваю других!       — Попробуй и ты поймешь, что это такое, — Дракула внезапно стал говорить тише, словно пытался соблазнить Алье такими речами, пытаясь направить его по другой дороге, заставить изменить свой путь, стать таким же Темным, как и он.       — Нет, не буду.       — Ты никогда не убивал по желанию, даже Петри это делал! Чем ты лучше него, ничем! Благородный Алье, который готов убить своего господина, лишь бы тот больше не пресекал чужые жизни. Как достойно, — поиздевался мужчина, смотря на того с неким прищуром. — Ты не сможешь изменить мое мнение, не сможешь убить меня и не сможешь вернуть мертвых. Вот три правила, которые никто из вас так и не запомнил!       Влад в три удара победил Алье и приставил кончик сабли к его шее, застыв над ним. Одержать победу над кем-то другим, было гораздо приятнее, чем над Петри, того он побеждал слишком часто, чтобы это засчитывалось ему. А потому автоматически стало надоедать.       — Убирайся с глаз моих! И если хочешь жить, в чем я не сомневаюсь, не подходи ко мне, иначе я заменю каждого вампира из пещеры на вас! — рыкнул он, видя, как другие Высшие забрали Алье и быстро вышли.       Пораженные они спустились из башни. Нечто похожего они ожидали, так, собственно, и вышло.

11 февраля 1522 года

      — Эй-эй, Шицу, — Мару удивленно отпрянул от мужчины, который натолкнулся на него, видимо не заметив за углом. Вид у вампира была не важный, скулы обтянулись серой кожей, губы отливали фиолетовым цветом, а глаза блестели практически естественным красным цветом. – Что такое?       — Сали, — тот хрипло пробормотал, забывая привычно скалиться.       — Что с ним?       — Влад его чуть не убил, перепутал с Петри и…       — Ужас, — Линц искренно сочувствовал ему, видя, что происходило с Фраем, когда дело касалось его любимого, почему-то в этот момент он понял, что Алье приходилось куда хуже, тому оставалось терпеть то, что Петри сам шел к князю, а после него даже не мог нормально добраться до своих комнат. — Увези его отсюда.       — Вот хочу, — кивнул тот. — Но он не желает.       — В смысле? — Мару дернулся, не давая вампиру пройти дальше по коридору. И пусть здесь не было факелов и было темно, а через окно проникал лишь скудный лунный свет, он хотел выяснить это прямо здесь и сейчас. Сейчас потеря любимой женщины Влада, сказывалась на всех. По крайней мере, слишком многие потеряли своих родных и близких, словно тем самым, князь пытался отомстить всем, у кого отношения был лучше, чем у него.       — Ну, он же работает с бумагами Петри, вот и не хочет бросать эту работу.       — Знаешь, — внезапно тихо произнес Мару, даже не думая сказать что-то едкое, — бери за шкирку и отправляй в Молдавию. Все равно эта работа сейчас никого не волнует. Незачем ему оставаться здесь, пускай уж лучше будет там.       — Он не полетит без меня.       — Тогда лети вместе с ним, — решительно сказал Линц, понимая, что он предлагает. — Никто не будет осуждать, что ты так поступил.       — Но…       — Никто не будет, — вновь решительно сказал Мару, ловя его взгляд. — Сейчас у нас в Замке не так, как раньше, сейчас мы не живем, а выживаем, так что бери его и вали отсюда. Парам здесь нечего делать, или ты хочешь испытать на себе то, что случилось с Алье?       — Нет, — буркнул тот, глубоко вдыхая и оборачиваясь назад. После слов друга, его курс резко поменялся, отчего он развернулся назад, но, оглянувшись на Мару, тихо спросил. — А как вы?       — Нам терять нечего, кроме наших жизней.       — Вы их потеряли десятки лет назад, — быстро произнес Шицу. — Попробуйте выжить.       Больше не смотря на Линца, который своими словами лишь подтвердил его мысли о том, что нужно бежать, он быстро прошел в кабинет Рошина, который граничил с кабинетом Рейнара, и зашел туда. Видя, что Сали привычно был весь в работе, он быстро прошел к нему и, ничего не говоря, сцапал юношу за плечи, прижимая к себе его спину и склоняясь над ухом.       — Меня вызывают в пыркелабы, ничего сделать не могут без их мудрого руководителя, — тихо произнес он, втайне наслаждаясь его запахом и кладя подбородок тому на плечо, чтобы безразличным взглядом посмотреть на бумаги, которые были под рукой Сали.       — Беспомощные создания, — кивнул тот, поднимая руку и беря вампира за шею, чтобы повернуться к нему, быстро целуя в губы и отворачиваясь. — Напиши мне, как все устранишь.       — Ты не хочешь лететь со мной? — немного удивленно спросил Фрай.       — Если ты летишь на работу, то почему я должен бросать здесь все? — резонно спросил он, пожимая плечами.       — Я могу завалить тебя работой там, — улыбнулся Шицу, не чувствуя ни сил, ни желания отстраняться от юноши.       — Ну спасибо, я с этой-то не справляюсь, — усмехнулся тот, по прежнему держа его шею, изредка перебирая пальцами завязанные в хвост черные волосы.       — Летим со мной, — внезапно попросил Шицу, успевая мягко поцеловать того в шею, чувствуя, как тот был сосредоточен, и как окаменели его мышцы. — Просто полетели со мной, пожалуйста.       — Ну надо же, — протянул Сальери. — Я дождался-таки этого волшебного слова!       — Так ты… — мужчина в какой-то беспомощности не знал, что ответить, понимая, что лишь одно слово помогло лучше, чем все остальные.       — Ты же все равно не оставишь меня здесь, да?       — Нет, — Шицу протянул руки к тому и обнял за плечи, спускаясь губами чуть ниже и кусая того за кадык, отчего юноша приятно рассмеялся. — Ты мой, и я хочу, чтобы ты всегда был со мной. Но в пыркелабы мне действительно нужно.       — Так в первый раз тебе туда было не нужно? — хмыкнул Сали, ловя того на мелком вранье.       — Мне нужен ты. Живой. Смирись с моим желанием.       — А что мне за это будет? — положив перо, юноша извернулся в руках вампира и взглянул на того коварным взглядом, едва прищурив глаза, чувствуя, как мужчина тут же прислонился к его губам, даря долгий и удивительно нежный поцелуй. Видимо действительно хотел, чтобы он полетел с ним, а не оставался здесь. — А еще что?       — Ну, — Шицу отстранился на пару сантиметров и наиграно задумался, — я тебя не убью, за то что ты не выполняешь мои приказы.       — Ух ты, какой жест доброты, — рассмеялся Сали, — я так поражен!       — Давай же, соглашайся, неужели тебе хочется оставаться в этом Замке, зная, что тебя рано или поздно убьют? Одного раза было мало? Я не каменный, я волнуюсь за тебя.       — Ну, иногда ты бываешь каменный, — рассмеялся тот, и почему-то в этот раз стал походить на Петри, отчего Шицу немного передернуло, и если вначале ему это нравилось, то теперь это стало немного раздражать. Он хотел индивидуального личного вампира, который имел бы только свои черты, и сейчас в нем было половина от Рейнара, который нехило того натаскал.       — Сальери, — хмуро начал тот, намекая, что это было его последнее предупреждение.       — Ладно-ладно, — вопреки всему, Сали знал, где стоит остановиться и не бесить Шицу, тот умел обижаться и делал это очень умело. — Полечу, только захвачу кое-что.       — Что? — довольно, но заинтересованно спросил тот, отпуская юношу из объятий и позволяя ему сложить бумаги и встать из-за стола, направляясь на выход.       — Совершу кражу века у мистера Рейнара, к счастью, он все равно не заметит.       — Интригуешь, — улыбнулся Шицу, видя, как Сали пытался разобраться с ключами, он был тем, кто некоторое время жил в покоях Петри, а потому имел ключи от его комнат, поэтому сейчас перебирал, ища нужный.       Они подошли к покоям парнишки и Сали достаточно ловко открыл дверь, быстро проникая внутрь, успевая кинуть:       — Я на секунду.       Понимая, что должно быть, это и так, Фрай зашел за ним, успев обернуться и заметить, что никого поблизости не было, а самое главное, не было Алье, а то им несдобровать.       Пройдя по гостиной, вампир остановился, видя, что юноша уже исчез и появился в другой двери, что-то держа в руке. Но, увидев Шицу, он тут же широко раскрыл глаза и попытался спрятать это за спиной, отчего на лице мужчины выступила акулья улыбка и он двинулся к нему.       — Стой! Я же согласился ехать!       — Да, но… я просто обязан узнать, что ты украл, ведь надо же мне будет потом оправдываться перед Аками, — сделав коронный шаг, вампир приблизился к нему, видя, как глаза юноши забегали.       — Я сам оправдаюсь у Петри, не переживай.       — И все-таки, — Шицу подошел совсем близко и, протянув руки к Сали, коснулся его плеч и, заскользив пальцами вниз, захватил его запястья и заставил показать это, отчего громко хмыкнул. — Развратник.       — Почему же, если я не буду работать, надо же мне что-то делать, — улыбнулся он, пряча в карман желтую баночку с красной крышечкой, умудряясь как-то мило засмущаться, несмотря на свои слова.       — И кто только тебя этому научил? — мужчина привлек его к себе, прижимая за бедра довольно сильно, отчего тот лишь улыбнулся.       — Хороший вопрос, — Сали быстро поднял руки и обнял вампира, приоткрывая губы для поцелуя.       — Эй! Совсем сдурели?! — голос Николаса отрезвил похлеще холодной воды, отчего вампиры вздрогнули и обернулись, как-то втягивая голову в плечи, ведь их поймали с поличным. — А ну кыш отсюда!       Помощник Петри выглядел немного помятым, видимо он отсыпался в своих покоях, а посторонний шум привлек его внимание, поэтому он решил проверить соседнюю комнату. И не зря.       — Прости, Николас, — быстро проговорил Шицу, отводя Сали к двери, но вампир проворно прыгнул им навстречу, коварно прищурив глаза и вытянув руку.       — Ключи, — с непроницаемым видом попросил он, прекрасно зная, что просто так эту дверь не открыть.       Сальери вздохнул и протянул помощнику ключ, все-таки чувствуя вину за проникновение.       — И чтобы я больше вас здесь не видел, — строго сказал он, выпроваживая гостей из покоев господина. Пусть тот и отсутствовал, это не значит, что он больше не вернется. По крайней мере, Николас на это надеялся.

21 июня 1522 года

      — А ведь у Петри сегодня день рождения, — внезапно вспомнил Николас, как-то удрученно вздыхая.       — Я знаю, — откликнулся Алье. — Впервые на этот праздник я хочу, чтобы он сделал подарок мне и появился.       — Сделает, обязательно сделает, — кивнул слуга, видя, что мужчина просто увядал без парнишки, терял яркость, серел. Петри был нужен им обоим, они существовали-то только ради него, а сейчас того не было и жизнь как-то потеряла смысл.       — Как ты думаешь, Николас, где он сейчас? — тихо спросил он.       — Там, где нет людей, — вдруг уверенно ответил мужчина, на что Алье удивленно вскинул бровь.       — Почему ты так думаешь?       — Не знаю, — тот пожал плечами. — Но вряд ли после всего этого он ринется в крупный город.       — Ну да, — кивнул вампир, попивая кровь и даже не обращая внимания на то, что в Замке уже какую неделю было чрезвычайно тихо.       Гнев Влада прошел только в начале этого месяца, до этого погибло довольно много вампиров, было ли это хорошо или плохо, но никто не смел жаловаться. К тому же сейчас стало намного поспокойней, вновь стали прибывать новички, жизнь потела привычным ритмом. Практически. Теперь новообращенных никто не встречал, а просто сразу провожали на свои места, давали пустующие комнаты и обучали. Никаких приветственных речей, никаких намеков на понимание, лишь обязанности, которые давали жить.       — Я слышал, Мару возвращается, — тихо сказал Николас.       — Я написал всем, что стало потише, поэтому и летят обратно, несмотря на все, этот Замок им дорог, — просто ответил Аками, вновь вздыхая, отчего помощник подлил ему еще крови в бокал.       — Тем не менее, тут остались только вы.       — А куда мне еще лететь? Во Францию? Я был там в прошлом месяце, а в голове были только одни мысли, что в это время может прилететь Петри. Смысл?       — Правильно в принципе, — кивнул Николас. — Но он прилетит, не сможет без вас долго жить.       — Тем не менее, прошло уже полгода. Полгода! Это довольно долгое время.       — Для человека.       — Для меня, — тут же поправил Алье, видя, как Николас неприятно повел губами.       — Разлюбили? — тихо спросил он, боясь этого больше всего на свете, ведь это было слишком возможно… слишком реально.       — Нет, — Аками даже как-то хмыкнул, — но он мог предупредить меня, улетели бы вместе, как делали это раньше.       — Сейчас поздно думать об этом, что сделано, то сделано, не вижу смысла перебирать чужые ошибки и оправдываться ими.       — Я не…       — Да ну?       — Ты прав, — Аками покачал головой. — Раньше я боялся того, что Петри не прилетит, а сейчас боюсь того, что он сделает это.       — Почему? — поняв его мысль, тут же спросил Николас. В последнее время они стали часто так засиживаться со стаканом крови до рассвета, обсуждая разные дела, но довольно редко речь заходила о Петри, сегодня было исключение – его праздник.       — Вот появиться он в Замке и что? Что он скажет? Будет оправдываться, сожалеть, или делать что-то другое. Я не знаю, уже запутался в своих мыслях.       — Вы говорите так, будто это будет уже не наш Рейнар, — хмыкнул помощник. — Наш. Удивляюсь, если он не выдаст что-то неординарное, когда прибудет.       Алье улыбнулся, представляя это слишком легко, но практически тут же осозновая, что Петри в Замке нет и неизвестно, когда тот будет, отчего его улыбка быстро погасла.       — Когда прибудет…

3 августа 1522 года

      Алье обучал новичков, пытаясь заставить их быть туманом, для них это сложно, практически невозможно, но вампир упорно пытался донести это до недавно обратившихся умов. Не выходило, отчего он уже собирался воспользоваться коронный приемом, то есть, на мгновение подчинить себе тело вампира и обратить его в туман самостоятельно, как вдруг почувствовал что-то странное, а потому замер.       Петри.       В голове билось лишь его имя, отчего он не понял, то ли на него нахлынули старые воспоминания, забыв предупредить, то ли это не было воспоминанием, а стало быть…       Тем не менее, до боли в груди хотелось проверить это, отчего, бросив новичкам, потренироваться самостоятельно, чтобы к следующему занятию все могли обращаться в туман, вампир двинулся в одно место. Туда, где было их место и где теперь никто не появлялся.       Галерея звезд. То место, в которое он верил больше, чем в самого вампира, ведь окружающая его обстановка была реальна, а мысли уже стали сводить его с ума.       Но стоило ему повернуть за угол, как он тут же остановился, не веря своим глазам. Там, оглядывая скульптуры, стоял Петри, который почуяв, что за ним кто-то наблюдает, тут же обернулся Алье, застыв.       Вампир тут же определил, что у парня был виноватый вид, без всяких добавлений других эмоций. Просто одна вина, сквозившая в глазах, в складках лица и в поджатых губах. Казалось, еще чуть-чуть, и он просто опустит голову, чтобы спрятать голубые глаза, но он не делал этого, лишь пристально осматривал его.       Мужчина двинулся к нему, он должен был узнать, что парень был реален, что это не плод его фантазии, что это не какой-то похожий парнишка, что это и есть его Петри. В двух шагах, он все-таки узнал его, видя эти поношенные штаны, у которых были неприятные потертости и дыры, эту рубашку, ставшую какого-то грязно-серого цвета и короткий сюртук без рукавов.       Неожиданно резко размахнувшись, Аками грубо ударил его пощечиной, отчего глаза парня расширились и он резко повернул голову в сторону, не предпринимая ничего в ответ.       В следующую секунду Алье уже извиняющиеся целовал того в красную щеку, чувствуя соленую влагу, которая побежала из глаз парня. Он ничего не говорил, зачем, если итак все было ясно без этих слов, что Петри поступил неправильно, и тому было очень жаль.       Как вдруг тот выбрался из его рук и мокрыми, настольно яркими глазами, посмотрел на него.       — Ударь меня, — внезапно сухими голосом попросил он, но, видя беззвучный вопрос мужчины, вновь повторил. — Ударь меня, я это заслужил.       — Не буду, — Алье качнул головой, но вампир не слушал.       — Ударь.       — Не смогу.       — А в первый раз смог, — Рейнар улыбнулся, из-за чего из глаз потоком хлынули слезы и тот начал вздрагивать, не сразу чувствуя руки Алье, который притянул его к себе и прижал к груди. — Прости меня, Аками… Прости.       Парнишка захватывал его одежду в руках, пытаясь остановиться себя от невообразимого желания, чтобы мужчина простил его, будто от этого зависела его жизнь. Он провинился, он это очень хорошо понимал.       — Я все сделаю, все, что попросишь, что захочешь, что пожелаешь… но прости меня, я не хотел покидать тебя… я… я… Влад меня так взбесил, его вечные истерики, что я уже просто не мог быть здесь. Я должен был возвратиться за тобой, но просто не мог. Весь этот чертов Замок, он уже свел меня с ума.       Петри вновь выбрался из его рук и поднял уставший взгляд, в котором уже не было надежды, на мужчину, понимая, что вряд ли он сможет получить прощение так быстро. Он сделал то, чего не должен был делать никогда в жизни. А это не прощается.       — Я не достоин тебя…       — Как и я тебя, — усмехнулся мужчина, внезапно понимая, как с души что-то упало и стало намного легче, отчего он сделал к нему шаг. — Мы оба друг друга не достойны.       — Ты достоин, — Петри покачал головой, слишком по-детски утирая слезы и не смотря на вампира. — Ты всегда был достоин.       — Ты такой дурак, — голос Алье вызывал в душе что-то нереальное. И радость, плещущуюся где-то в груди, и комок слез, застрявших в горле, и даже истеричный смех, появившийся на губах. Все это сочеталось в одно помешательство на этого вампира, и называлось таким обычным словом, которое вампиры не признавали. — Наверное, в этот раз я посажу тебя на цепь.       — Делай что хочешь, — Петри вновь почувствовал, как его сильно обняли, и это был лучший подарок на день рождения. — Хоть цепи, хоть что угодно, — он качал головой, вдыхая его чарующий запах. — На твою фантазию, мой любимый.