Fructus temporum (лат.) – Плод времени
12 августа 1522 года
Лишь на следующий день Алье полностью смог осознать то, что его Петри вынашивал ребенка. И причем ребенка от него, которого он определенно будет любить так же, как и этого парнишку, который был сильным Высшим вампиром. И хотя, понимание этого произошло пару часов назад, он по-прежнему находился в каком-то упоении от самой мысли, что у него появится ребенок, наследник, плод его любви к Петри. Мужчина, уже в который раз, дотронулся до живота парнишки, понимая, что это был не сон, это была реальность, словно из другого мира, слишком желанная и яркая. Теперь он понимал, почему Петри стал вести себя немного по-другому, ведь это было из-за его беременности. Тот начал больше спать, совершенно не пил кровь, в конце концов, кончал практически от одной ласки и смотрел на него безумным взглядом, полным радости и, в тоже время, тревоги. Но Аками даже думать не хотел о чем-то плохом, он знал, что все будет хорошо, ведь по-другому и быть не могло. Он любил его, всем своим застывшим сердцем, так сильно, что его чувства вылились в беременность его любимого. Мужчина в полнейшем удовлетворении улыбнулся, ему нужно было выйти за кровью, но так не хотелось, ведь ему пришлось бы оставить парня одного, поэтому он легко отказался от этой мысли. Когда-нибудь к ним зайдет Николас и тогда он нагрузит его работой. Сейчас же он просто хотел быть с Петри как можно чаще. Не оставлять его ни на секунду и знать, что с ним все в порядке. Но единственное, чего он остерегался, что ребенок рос быстрее положенного. Прошло всего пять дней, а у Петри уже выпирал живот так, как если бы прошло, как минимум, три-четыре месяца, если, конечно, переводить на смертный женский, но Петри был мужчиной, более того, вампиром, определенно, такое не могло пройти без последствий. Аками понятия не имел, сколько парнишке так ходить и тем более он не знал, как принимать роды и что на них может случиться. Боже, а ведь точно! Этим занимались повитухи, они должны быть в этом городе, кажется, Алье знал одну из них, но не был уверен в том, что женщина справиться с их ситуацией. Аками, убрал руки с тела Рейнара и все-таки встал с кровати. Быстро надев брюки и накинув рубашку, он вышел в соседнюю комнату и подошел к окну, приоткрыв штору, он заметил, что солнце было еще на небе, но уже садилось за тучи, отчего тусклый свет пробивался в окно не так настырно, как днем. Тем не менее, даже такие слабые лучи могли убить, если стоять под ним определенное количество времени. Николаса все не было, и Аками знал почему, ведь, фактически, все еще спали, но он не мог, не сейчас, мысли не давали покоя. Да и волнение зажимало в тисках его сердце. Накинув темный плащ, он застегнул его на пару пуговиц и вышел из комнат, намереваясь дойти до хранилища крови и взять оттуда немного. Все это время он практически не замечал, куда шел и успел еще удивиться тому, что не свалился с лестницы, учитывая что сейчас его мысли были очень далеко. Когда же он пришел обратно, захватив с собой пару полных бутылок из своей личной коллекции, Аками тихо зашел в покои, боясь разбудить Петри и поставил вино на стол, заходя в спальню и видя, что парнишка не спал, а стоял в одних штанах перед зеркалом, прижав руки к животу. На его лице застыло какое-то непонятное мужчине выражение, отчего он поинтересовался. — Что-то не так? — Да не, — бросил тот, качая головой. — Просто смотрю. — Можно присоединиться? — спросил Алье, улыбнувшись. — Валяй, — махнул рукой тот, в отражении видя, как вампир быстро подошел к нему, со спины заключая в объятья. — Куда ходил? — Крови добывал. — Говоришь так, будто тебе пришлось охотиться, — хмыкнул парнишка, кладя свои прохладные ладони на сильные руки мужчины и начиная поглаживать его гладкие светлые волосы. — Ну, свою жертву я уже нашел, — Аками широко зевнул, продемонстрировав ряд белых зубов и не менее острых клыков, которые практически тут же уткнулись ему в шею, отчего Рейнар довольно хихикнул, заводя руку назад и касаясь волос Алье, начиная их перебирать. Но стоило вампиру действительно укусить его в шею, как тот вздрогнул и поежился, пытаясь отстраниться, отчего мужчина быстро вынул клыки, не понимая, почему тот повел себя именно так. — Не надо, — жалобно поежился парень, качая головой и прикрывая шею. В отражении Алье успел заметить, как тот сморщился, видя на ладони кровь. — Прости, больше не буду, если тебе неприятно. — Не в этом дело, — тот вздохнул, откидываясь на его плечо. — Просто я не пью кровь, и в таком положении я не могу просуществовать очень долго, да и ребенок растет за счет меня. Алье вздрогнул, а ведь точно, фактически он отбирал энергию и силы, которые тот должен отдавать малышу, а он пил его, хотя спокойно мог выпить другой крови. Просто за эти дни он так привык питаться Рейнаром, что совсем позабыл об этом. — О, Петри, прости, я даже не думал об этом, — мужчина взглянул на него извиняющимся взглядом, кладя голову на его плечо и утыкаясь носом в нежную кожу. — Прости, я больше так не буду. — Ничего, — тот улыбнулся, касаясь ухом его головы и немного тяжело вздыхая. — Он растет слишком быстро, так ведь? — Совсем немного, — вампир вовремя услышал в его словах напряжение и тут же попытался успокоить его. Надо же, только пару минут назад он думал об этом, как Петри уже спрашивает этот же вопрос. — Прошло лишь пять дней, а я уже с животом. Кажется, женщины носят детей куда дольше. — Не беспокойся, ты ведь вампир, у тебя все произойдет куда быстрее. — Не успокоил, — тут же вынес вердикт Петри, чувствуя, как рука Алье начала медленно гладить его и, как ни странно, именно эти медленные движения действительно приструнили всякую тревогу. – Ладно, может чуть-чуть.* * *
На следующий день, когда Алье преспокойно спал в кровати, Рейнар вдруг проснулся и тяжело задышал. Ему приснилось то, что убьет Аками, и, судя по всему, убьет и его. Черт, эти слишком реальные сны стали давить ему на нервы. Так посмотреть, ему все стало давить на нервы. Этот живот, который за день успел подрасти. Всего лишь за какой-то один день! И за это же время ему стало хуже. Он не мог точно объяснить, где у него болело, где кололо, но, в такие моменты всеобщей ненависти, его начинало подташнивать, словно от всего этого мира, который дал ему такое испытание. Ха, парень чуть не рассмеялся одной мысли, которая упорно лезла в голову. Раньше испытанием было отнять жизнь, теперь же подарить. Черт! Он ведь вампир, о чем он вообще думает? Он быстро понял одно, что голова перестает соображать, когда тебя раздувает, как шарик. И Алье еще радуется этому, трепыхается вокруг него, что-то бормочет и умиляется, смотря на него. — Петри? — словно услышав его мысли, мужчина сонно повернулся к нему, замечая, что он не спал и более того, сидел в кровати, уставившись в одну точку. — Что-то не так? — Все так, — недовольно бросил он, пытаясь понять, что его так бесит, отчего брови нахмурились еще больше, а губы сжались в тонкую полоску. — Где-то болит? — в который раз спросил Аками, и это стало отправной точкой. — Надоел! — крикнул Петри, практически выпрыгивая из постели и направляясь на выход из спальни, попутно захватывая длинный безразмерный камзол и заворачиваясь в него. Но практически тут же его перехватили за локоть и заставили обернуться на вампира, который смотрел на него непонимающим взглядом. — Оставь меня! — Но Петри… — Дай мне время, — решительно сказал он, вырываясь из хватки и выходя из спальни, плотно закрывая за собой дверь и едва вздыхая, легче не стало. В душе упорно сидело желание кого-нибудь убить, но он не мог сделать это по многим причинам, и большая часть из них сидела в голове. Выйдя из покой мужчины, Петри направился к себе, ни о чем не думая и просто пытаясь быть как можно тише. Вызвать лишний переполох он не хотел, а если уж все узнают, что он в положении, то, скорее всего, последователей Алье будет больше, которые вечно будут спрашивать у него, как он себя чувствует, и что хочет. Парень понимал, что если услышит еще хоть одно слово, касающееся его состояния, то он просто озвереет. Практически тут же, в тело что-то ударилось и он пораженно отпрянул, потирая лоб и широко открывая глаза. Такого подвоха от мира он как-то не ожидал, а потому с удивлением рассматривал перед собой Сали, который точно так же, как и он не заметил его. То, что на дворе был день, и все вампиры должны были видеть уже десятый сон, а широкий коридор в три метра был пуст вот уже как несколько часов, столкнуться во всем Замке с кем-то лоб в лоб было крайнем совпадением, отчего они оба замерли, осознавая комичность ситуации. Только вот Рошин, завидев неприятно сверкающие голубые глаза Рейнара, быстро понял, хлопать его по плечу и говорить, что он парит в облаках, явно никто не будет, отчего быстро отступил назад. — Простите мистер Рейнар, я не хотел, — пробормотал он, наклоняя голову и упираясь взглядом прямо в живот парня. Прошло две секунды и до юноши, наконец, дошло, что именно он видит перед собой, отчего, когда он поднял ошарашенный взгляд на Петри, тот имел такой вид, что готов был убить его в это же мгновение, но вместо этого недовольно рыкнул и, схватив его, будто котенка за шкирку, потащил к своим покоям. Если бы сердце у Сали билось, то сейчас явно не в том месте, где оно должно было это делать. Потому что когда озверевший и, судя по всему, беременный вампир тащит в свое логово, жди беды. Но он покорно шел за ним, не говоря ни слова и это, видимо, как-то держало парня в состоянии горящей, но не полыхающей ярости. Наконец, когда они достигли нужной двери, Петри повел рукой перед замком и тот самостоятельно открылся, точно также делали и все остальные Высшие в Замке, поэтому ключи им были не нужны. Запихнув первым делом Сали, Рейнар вошел следом за ним и неожиданно медленно прикрыл дверь, некоторое время не оборачиваясь на юношу, который так и замер. Повернувшись к нему, Рейнар осмотрел того и едва втянул запах, исходивший от его тела. Сейчас, когда чувства были накалены до предела, Петри ощущал кровь не только носом, но и, казалось бы, всем телом, и от Сали этот запах исходил довольно ярко. За полсекунды Высший смог узнать, что юноша был с Шицу и они неплохо провели несколько часов вместе, а сейчас тот, судя по всему, шел в свои покои, чтобы отоспаться. Но было кое-что еще, от Сальери шел тонкий аромат масла и трав, слишком знакомый, чтобы его забыть. — Только посмей сказать кому-нибудь, — зловеще начал Петри, намекая на свое положение, отчего глаза юноши расширились и тот согласно закивал головой, а вампир двинулся к нему, подходя настолько близко, что тот смог увидеть темно-синий ореол вокруг его зрачка, который был непривычно сужен. — Это ты стащил мое средство? Глаза Рошина раскрылись настолько, что, казалось, дальше было некуда, и в них заблестела такая вина и страх, что все это смешивалось в довольно интересную картину. — Простите, господин, такое больше не повториться! Поняв, что фривольничать с его давним другом явно будет лишним, Сали быстро склонился, на этот раз уже телом, вновь утыкаясь взглядом в живот парня, но быстро переводя его на пол. Сверху послышалось недовольное рычание. — И конечно, — фыркнул парень, — ведь теперь у меня ничего нет. — Но я думал… — Что у меня есть запасы? — докончил за него Петри, рукой находя шею юноши и сжимая ее в пальцах, заставляя того выпрямится и взглянуть в его глаза. — Да ну? — Извините, — пробормотал Сали, опуская взгляд, отчего вампир отбросил его в сторону. Злость не ушла, а, казалось, лишь стала сильнее. Чертовы чувства не давали ему покоя, не давали ему сна, в конце концов, не давали ему Алье, с которым он хотел проводить время. — Я могу идти? — Нет, — строго сказал Петри, и замок под его желанием самостоятельно закрылся, лишая Сали всякой надежды. Лететь в окно было опасно, ведь там было солнце, а превращаться в животное он еще не научился, да и вряд ли выйдет так, что он станет какой-нибудь птицей. — Из-за того, что ты стащил мое средство, смотри, что получилось. Петри решительно повернулся к нему и показал на свой живот, как-то морщась в лице, отчего Сали передернуло от того, что ведь и он мог… наверное, оказаться в таком положении. А ему этого как-то совершенно не хотелось. — Но как? — Рошин не мог понять. — Ведь вы мужчина, вы ведь вампир! — А то я сам не знаю! — выкрикнул ему в ответ Петри, сужая глаза. — Как будто я этого хотел! — Но разве это так плохо? — слабо вякнул Сали. — Плохо? — хищно переспросил тот. — Давай ты тоже забеременеешь от Шицу, и тогда я посмотрю, как тебе будет хорошо. — Вряд ли это… — Какого ты вообще полез в мои покои? В конце концов, мог спросить! — Вас не было, вы улетели. — А по чьей вине? Если бы тебя прогнал Дракула, ты бы тоже улетел! — в ответ закричал Петри, внезапно чувствуя, как живот прихватило, и он охнул, хватаясь за него. Черт, вот ведь, теперь и покричать нельзя. Беременность лишила его всяких радостей жизни. Ненадолго, впрочем, но все-таки. — Мистер Рейнар… — в голосе Сали звенело беспокойно, и от этого Петри еще больше поморщился. — Нормально, — буркнул он, приваливаясь спиной на столик и дожидаясь, когда неприятный спазм пройдет. Было ощущение, что его схватили за какой-то жизненно важный орган, что маловероятно, но ощущение было сродни этому. — Ему не нравится, когда я ору, — внезапно хмыкнул Петри, проводя рукой по ткани камзола и сонно прикрывая глаза. — Так это мальчик? — с какой-то детской любопытством спросил юноша, и вампир перевел на него тяжелый взгляд. — Если еще и ты будешь относиться ко мне, как к мамаше, честно, Сали, я убью тебя, когда рожу! — прорычал он, видя, как глаза Рошина раскрылись и тот поспешно кивнул. — Хорошо, — согласился он. — Так вы беситесь из-за этого? — Я Высший вампир, а все вокруг умиляются тому, что я забеременел, — фыркнул тот, в подтверждение. — А кто «все»? Если никто и не знает. — Мне и Алье достаточно, — Петри сухо протер лицо рукой и внезапно взглянул на него. — Пошли, покажу тебе кое-что. — Но может вам не стоит? — По-твоему, я не могу дойти до нужного места? — рыкнул Рейнар. — Я могу! Я и убить смогу при желании, просто меня воротит от запаха крови, радуйся, я временно смилостивился ко всем идиотам этого Замка. Сали поспешно кивнул, видя, как Петри вышел из своих покой и он последовал за ним, замечая быстрый жест парня, чтобы юноша присоединился к нему рядом, а не тащился неприятной тенью позади. — А куда мы направляемся? — тихо спросил он, когда вампир вышел на побочную лестницу, проходя в длинный коридор, ведущий в самое сердце Замка. — Увидишь, — кинул Петри. — Только дорогу запоминай, второй раз показывать я тебе не буду. — Хорошо, — Сали поспешно кивнул и некоторое время они шли молча, пока вдруг вампир не подал голос. — Слушай, можешь, если вдруг кого встретим, закрыть меня? Не хочу, чтобы все знали об этом, — попросил он. — Конечно, мистер Рейнар, — кивнул юноша, радостный от того, что смог услышать нормальный голос парня, оттого немного осмелел. — А можно спросить? — Ну? — Сколько вы уже так ходите? — естественно, речь шла о беременности, отчего Петри быстро ответил. — Шесть дней. Сали замер, поражаясь не только самому ответу, ведь вампир мог не отвечать ему, но и этому времени. Неужели за такой короткий срок могло произойти подобное. Это не укладывалось в голове, определенно, вампирская беременность не походила на человеческую никоим образом. — А… не мало? — Мало? — хмыкнул Петри. — Пусть уж лучше это пройдет быстрее, чем нужно. Вряд ли я смогу жить без крови практически год, как остальные женщины. — А до этого были подобные случаи? — Насколько я знаю – нет. — Никогда еще не встречал рожденного вампира, — тихо сказал Сали, отчего дернулся от взгляда Петри, пронзившего его. — Не говори об этом. Я суеверен, не говори о нем, пока не родился, иначе я потом буду винить в этом тебя. Итак, шансов на то, что я смогу выносить до конца, смогу родить, и малыш будет нормальным, катастрофически малы, так еще и ты тут, — фыркнул вампир. — Волнуетесь? — Этот вопрос еще хуже, чем вопросы о том, как я себя чувствую, — парень дошел до оружейной и начал спускаться в катакомбы и Рошину пришлось последовать за ним, не понимая, что они здесь забыли. Тем не менее, он испытывал некое любопытство, с интересом оглядывая стены с прикрепленными к ним факелами. Здесь было настолько темно, что даже вампиры ориентировались на ощупь, отчего парнишка не выдержал и, вытащив один факел, резко чиркнул по нему, отчего тот вспыхнул теплым огнем. Освещая себе дорогу, он шел дальше вниз, стараясь не думать о том, что если он оступиться и свалиться, то Аками его за это убьет. Почему-то сама мысль о том, что он расстроит мужчину, еще больше охватывала его паникой. В ушах стал появляться какой-то неприятный шум, стены начали давить, и ему отчаянно стало не хватать воздуха и, вскоре, голова на самом деле закружилась. — Черт, — Петри все-таки остановился и облокотился спиной о стену, кладя руку на лицо и прикрывая глаза, пытаясь успокоить приступ какой-то паники, от которого рука, держащая факел, затряслась. — Может, нам не нужно туда спускаться? — тихо донесся до него голос Сальери, словно через пелену воды и он глубоко вдохнул, приоткрывая глаза. — Нет, все нормально, — Петри качнул головой, ощущая, как шум начинает утихать, а в глазах проясняется. Тем не менее, страх, что это повториться, никуда не исчез, отчего он сунул в руки юноши факел и схватил за его другую руку. — Будешь держать меня. — Конечно, — быстро кивнул тот, улыбнувшись и пытаясь понять, что же вызывало эти наплывы. — А что с вами было? — Я не знаю, — вампир качнул головой, чувствуя себя куда увереннее, когда его кто-то держал. Внезапно захотелось почувствовать Алье, сжать его сильную руку и забыть обо всем. Вот ведь дурак, накричал на него ни за что. Эта беременность сводит с ума не только его, но и всех вокруг. — Голова закружилась. Помнишь это чувство? — Еще как, — кивнул тот. — Я помню все человеческие чувства, и знаете, не больно-таки они отличаются от вампирских, просто не такие сильные. — А у меня, видимо, сейчас сильные. — Не удивляюсь, всякое может быть, — согласился Сали. — Никогда бы не подумал, что буду ощущать панику. — А с чего вам паниковать? — Я не знаю, — тот качнул головой, держась за локоть юноши. — От всей этой ситуации, наверное. Но этот долгий спуск вниз, меня просто убивает. — Так может нам стоит полететь, так намного быстрее доберемся, — предложил юноша. — Я не могу. Нет, могу, но у меня не так много сил на это, поэтому хожу вот такими человеческими шагами, — усмехнулся Петри, немного расслабляясь. — Тоже можно, — одобрил юноша, подсвечивая им лестницу и с трепетом держа вампира. Только сейчас, когда он был с Петри так близко, он понимал весь груз ответственности за него, отчего в груди начинало колотиться что-то, похожее на обычную тревогу. Ведь если он позволит Рейнару упасть, отчитываться он будет Алье, и не важно, что парень сам не хотел помощи, или тот отказывался от нее, никто не будет слушать этот бред. — Слушай, Сали, а ты хотел бы ребенка? — внезапно спросил Петри, отчего он чуть не оступился. — Ребенка? — переспросил тот. — Да я сам еще ребенок. — Тебе больше сорока, ты уверен? — Ха, подловили. Ну не знаю, — он покачал головой. — Никогда не задумывался об этом. — Вот и я также. — Я думал, что если становишься вампиром, то следует забыть привычную человеческую жизнь и всякие глупости типа продолжение рода и тому подобное. Но, глядя на вас… как-то начинаешь сомневаться. Вы можете есть человеческую пищу, можете беременеть, порой, я с вас просто поражаюсь, — сознался Сали. — Более того скажу, я сам себя поражаю, — усмехнулся тот, чувствуя порыв прохладного влажного воздуха, отчего он с радостью подумал о том, что они дошли до нужного места. Наконец-то, ему казалось, что они никогда не доберутся. — Ну так? — Я не знаю. — А если спросить у Шицу? — коронный ход Петри сделал свое дело и юноша взглянул на него умоляющим взглядом. — Не надо, прошу, он же замучает меня потом. — Почему? — словно бы не понимая, о чем идет речь, спросил тот. — Будет добиваться от меня ребенка. Я не хочу. Нет! Я не знаю как, не умею. Я… боюсь. Петри громко рассмеялся, хватаясь за живот и искренне улыбаясь от того, как растерялся Рошин от одной мысли, что Петри скажет секрет беременности его другу. — Зато как будет счастлив Фрай, — Рейнар закатил глаза, качая головой, выходя на площадку и отцепляясь от Сали, который сморщился, — ты себе не представляешь. Все наши Высшие хотят этого, потому что они взрослые мужчины, не то что мы с тобой. А Шарли с Михней еще молоды, и об этом даже не думают. — Как-нибудь потом, — все же сказал Сальери и Петри, еще посмеявшись, кивнул, теперь у него был рычаг воздействия на эту пару и жить стало как-то полегче. — Так что вы хотели мне показать? — Ну пойдем, — перехватив у юноши факел, Рейнар двинулся вглубь подземных ходов. Под ними было еще несколько уровней, где текли подземные воды, но им не нужно было ниже, здесь бы сориентироваться. Подойдя к развилке, Петри всмотрелся в камень, пытаясь найти на нем отметины и, наконец, видя эти старые полосы, которые уже стали поедать годы, провел по ним рукой и махнул юноше следовать за ним. Тот все это время молчал, лишь оглядывал один проход за другим. Вспоминая слова Рейнара, что второй раз он его сюда не приведет, Рошин пытался как можно точнее запомнить этот проход, чтобы потом не сбиться, если вдруг ему нужно будет возвратиться. — Запоминаешь? — донеслось до него. — Пытаюсь, — кивнул тот. — Если бы я не знал вас, то решил, что вы хотите меня тут убить. — Ты не знаешь меня, — Рейнар рассмеялся жутким смехом, от которого у Сали пробежали огромные мурашки, которые подняли его волосы и опустили обратно. — Хватит трусить, я это делаю для тебя. — Верится с трудом, — выдавил Сали. — Ладно, пойдем другим путем, — остановившись, Рейнар взглянул на него, видя, как свет от факела освещает матовую кожу юноши и его черные волосы, закрывающие весь лоб и спускающиеся неровными прядями на скулы и шею. — Что ты будешь делать, мой дорогой, когда у тебя закончится это средство, ведь, насколько я помню, в баночке осталось так мало, когда ты ее взял. — А, эм… — Рошин растерялся, не зная, что сказать, отчего на губах Петри появилась акулья улыбка. — И скорее всего, если ты не будешь пользоваться им, то залетишь точно так же, как и я. — Мистер Рейнар, прекратите мучить меня, — Сали уже не выносил этой психологической атаки, морщась и становясь немного меньше, отчего Петри победно застыл над ним. — То-то же, — хмыкнул он. — Поэтому я веду тебя, где оно храниться, чтобы ты больше не тащил у меня из покой что-то тебе нужное. — Правда? — удивившись такой радости, спросил тот. — А есть еще? Вы же говорили, что… — Я говорил, что в моей комнате этого средства больше нет, я не соврал тебе, хватит тут делать оскорбленную личность, — махнул рукой тот, поворачиваясь к проходу и идя дальше. Позади послышался громкий выдох и быстрые шаги. Наконец, отыскав нужную щель, парнишка сунул туда руку и нажал на рычаг, отчего перед ними тут же открылась небольшая щель и Рейнар застыл. Раньше преодолеть проход можно было туманом, мышами, в конце концов, и просто так, а сейчас… мешал живот. Это было унизительно. Вздохнув, он нажал на камень и тот отъехал немного в сторону, давая больше пространства, в которое он и протиснулся, освещая небольшую личную кладовую довольным взглядом. Как давно он здесь не был! — Сали, где ты там, заходи! — крикнул он, понимая, что Рошин не последовал за ним. Но после разрешения, быстро появился рядом с ним, пораженно открывая глаза и оглядывая все это. — Ого, — тихо шепнул он. Это «маленькая» кладовая, оказалась огромным залом-тайником, в котором чего только не было. На многочисленных высоких стеллажах хранились запакованные вещи, подписанные и кое-как отсортированные. Несмотря на изобилие многих вещей, тут был относительный порядок. — И это все ваше? — Мое, — решительно сказал Петри. — И должно остаться моим. Это ясно? — Ага, — все еще находясь в шоковом состоянии, кивнул Сали, видя картины, книги, какие-то свернутые полотна, статуэтки, сундуки с золотом, украшения, вазы, костюмы, мечи, оружие, щиты, какую-то утварь и много всего прочего, не считая закатанных бочек крови, которые хранились отдельно. — Ничего себе. — Можешь быть тут, смотреть все это, даже брать, но в любом случае, это должно вернуться сюда же, — серьезно сказал Рейнар, ведь это было его дорогое сокровище, которое он хранил и пополнял годами напролет. Зато, теперь становилось понятно, почему его покои были совершенно обычные, ведь главное состояние хранилось здесь. — Как скажете, — покачав головой, как болванчик, Сали подошел к одному стеллажу и провел рукой по роскошной статуи, изображавшей великолепной красоты обнаженную девушку, поднявшую руку над головой, держа вазу, в которой были монеты. На шею надето какое-то широкое украшение, на талии имелся золотой пояс, с которого вниз уходили десятки жемчужных нитей, а на щиколотках девушки были драгоценные браслеты. — Откуда все это? — Со всего мира. Что-то я покупал за бесценок, что-то по бешеным ценам, что-то одалживал и не возвращал, другое спасал, все и не упомнишь, — тот покачал головой. — Надо же, а у остальных вампиров есть подобное? — Наверняка, — кивнул Петри. — Мы все тут храним нечто ценное и важное для нас. — Тем не менее, здесь же рядом тюрьма, — напомнил Сали. — Так потому она и здесь, — усмехнулся вампир. — Если бы ее не было, остальные вампиры только так ходили бы сюда, а благодаря ней тут практически никого нет. Уверен, у Шицу тоже где-то здесь есть тайник. По крайней мере, я знаю два тайника у Влада и один тайник Алье. — Он вам показал? — с надеждой спросил тот. — Нет, я проследил за ним, — улыбнулся Петри, — пошли, успеешь еще это все рассмотреть. Только аккуратно, не поджигай мои картины, для меня они самое ценное и все я помню наизусть. — Понял. — Так, — протянул вампир, отдавая юноше факел и начиная искать что-то на полке, в десятках маленьких бутыльков, которые были запечатаны пробкой и бумагой, а сверху перевязаны толстой веревкой. На бирках были номера, но вампир искал что-то по цвету. — Да где же… — Что это все? — пораженно спросил юноша, видя такое разнообразие бутыльков, содержимое которых было всех цветов радуги. — Всякие средства, мази, мыло, бальзамы, да что угодно. Но, — он решительно повернулся к нему, — употреблять это все нельзя, лишь для наружного применения. Потом прочитаешь, у меня тут где-то была карточка со всеми номерами. Видишь, надпись стоит, 3-26? — Ага, — Сали с любопытством следил за Рейнаром, ведь, сколько он жил в этом Замке, он первый раз видел подобное. — Так, насколько я помню, тройка это средства для тела, — задумчиво сказал тот, опускаясь на корточки и вдруг вздыхая, тут же вставая и неприятно потирая живот, видимо успел забыть, что делать резкие движения было нельзя. — Можешь поискать на нижней полке книгу? — попросил он, беря у Сали факел и опуская его вниз, подсвечивая ползающему по полу юноше. — Нашел! — довольно крикнул тот, поднимая в воздух не только себя, но и столб пыли, от которой они еще некоторое время пытались избавиться. — Теперь найди тройку, и номер 26, — Петри аккуратно держал свет над ними, отчего Сали достаточно легко разобрал понятный почерк. — Три – двадцать шесть, средство из настойки кустарника пищевого, жуженницы и цветов ночной розы, с добавлением меда, росы и мяты. Делает кожу очень мягкой. Предупреждение: наносить не более трех раз в месяц. Последствия: появление волдырей и ожоги кожи, — прочитал молодой вампир, содрогаясь. — Как может средство, которое делает кожу мягкой, сжечь ее? — Так оно убирает весь жесткий верхний слой, поэтому, если часто наносить, от кожи ничего не останется. Хочешь – бери. — Но это же единственная баночка. — Единственная? — усмехнулся тот, качая головой. — О нет. Это, так сказать, пробные образцы. Остальное в бочках. — Бочках? Так это не кровь? — Сали показал рукой на противоположную стену, на которой были не только те самые бочки, но и бутылки. — Сали, ты как маленький, естественно это кровь, все средства у меня отдельно, я же не хочу что-то спутать. Петри махнул рукой на незаметную дверь позади стеллажа, которую юноша не сразу заметил, а потому, под жестом вампира, проник внутрь, останавливаясь в небольшом помещении, полностью заполненном разнообразными бочками, которые были насмерть закрыты, кроме небольших дырочек, заткнутыми пробками. На каждой имелся номер, и ему практически не составило труда найти номер 3-26, пораженно качая головой. Такого он не ожидал, а потому находился под огромным впечатлением. — Найди номер 0-13, — крикнул ему Петри. — Там в дальнем правом углу есть пустые баночки, возьми и отлей себе! И Сали, быстрее, я не собираюсь ждать тебя тут всю вечность. Растерявшись, юноша не сразу сориентировался, все-таки находя огромный темный мешок и видя там обычные стеклянные баночки, которых было порядком больше тысячи. В этот момент он ясно понял, что мистер Рейнар был вампиром куда дольше него. Намного и намного дольше него. Казалось бы, на всю вечность. Наконец, наполнив одну из них, он плотно прижал пробку и вышел, довольно улыбаясь. Это был несказанный подарок, который он совершенно не ожидал получить. Выйдя из комнатки, он прикрыл дверь и улыбнулся Петри, который в это время сонно зевал, не замечая его. — Мистер Рейнар, — окликнул он его. — О, уже все, ну пошли, — тот направился обратно, выходя из своего тайника и пытаясь пристроить каменную стену обратно, когда же та села на свое место, он пошел обратно по коридору. — Спасибо, — внезапно поблагодарил Рошин. — Да, — бросил Петри, махая рукой. — Но мистер Рейнар, почему вы показали мне это, ведь сами могли взять нужное, зачем вам я? — Ты повторяешься, Сали, — усмехнулся вампир. — И все же. Рейнар не остановился, но было видно, что он задумался, и не о том, почему он так сделал, а о том, стоило ли говорить это юноше или нет, тем не менее, он решился. — Если я сдохну, это станет твоим, — просто ответил тот. — Что? — Рошин замер, хотя они практически подошли к лестнице, отчего Петри привычно сунул ему факел и схватился за локоть, заставляя его подниматься. — Моим? — У тебя ничего нет, это посмертный жест доброй воли. — Но зачем? Ведь вы можете оставить это Алье. — У Аками итак много всякого барахла, а у меня есть то, что может пригодиться тебе. Но Сали, только когда я помру, не раньше! — Стойте, — юноша вдруг замер, словно его ударили по голове кувалдой, — вы думаете, что не переживете беременность! — Всякое может быть, — не стал юлить Петри. — Прошло шесть дней, а я уже хожу, как зомби, а женщины носят детей девять месяцев, я не знаю, что будет. Поэтому я показал тебе это. Там много хороших средств, не хочу, чтобы это прогнивало вечность в этих катакомбах. — Не будет, — решительно сказал тот, тряся той самой небольшой книжечкой, отчего Петри фыркнул. — Я практически не злюсь на тебя, за то, что ты выкрал это из кладовой, — прохрипел тот, почему-то улыбаясь. — Я не крал, я одолжил для изучения, — поправил Рошин. — Не сидеть же мне прямо там. — Воспитал тебя на свою голову, — рассмеялся Петри. — Хотел спросить, а почему ноль? — В смысле? — Ну, все остальные под обычными цифрами, а такое, — пальцы юноши коснулись баночки, которая лежалая у него в кармане, — под нулем. — Ноль это то, что нельзя охарактеризовать, что практически единственное в своем роде. Например, там есть средство, оно для наших мужчин, чтобы те… О да-а… ну, это потом. Сали закусил губу, чувствуя дикое желание найти его в книге, но все же сдерживаясь. Петри смеялся слишком тихо, коварно и мелко, отчего юноша практически сразу же понял, что это средство было для любовных утех. Любопытство обволакивало, как туман, а потому он все же спросил. — Что это? — Узнаешь. — Мистер Рейнар! Тогда хотя бы скажите, откуда это все? — Один алхимик, плюс вампирская магия, плюс состояние вечной жизни равно целому подвалу всяких снадобий. — И где же этот человек? — Я не знаю, — Петри покачал головой. — Он так разочаровался, что философский камень бессмертия оказался засохшей кровью вампира, что пошел искать счастья куда-то на юг. Может жив, может нет. — И не хотите его найти? — Зачем, чтобы он еще изобрел не знай что? И этого с лихвой хватает, — кивнул Петри, успевая заметить, что на половине пути он устал. Вампир устал. Докатился. — Надо же, не знал. — Об этом мало кто знает и пусть это так и остается, — попросил он, наконец, выходя на свет и невероятно радуясь этому. Небольшое развлечение повлияло на него довольно хорошо. Он приятно устал, и ему захотелось спать, поэтому спальня Алье была как раз тем местом, куда он больше всего хотел попасть. — Отвести вас в покои? — предложил Рошин, на что тот покачал головой. — Не нужно. И Сали, если вдруг ты еще пойдешь туда, набери и для меня 0-13, на будущее, — махнув рукой, Петри быстро показал на факел в руках юноши и тихо рассмеялся, тот забыл воткнуть его обратно, поэтому ему пришлось вернуться, а он сам пошел в покои Алье. Тихо открыв дверь, парень пробрался в спальню и скинул верхнюю одежду, чтобы увидеть, как Алье, повернувшись к нему спиной, делал вид, что спал. Понимая, что он зря на него накричал, парнишка юркнул под одеяло и, гусеничкой прополз к мужчине, обнимая за широкую спину и в полнейшей нежности прижимаясь к нему щекой, глубоко вдыхая его запах и успокаиваясь. Когда мужчина повернулся к тому лицом, Рейнар уже спал, улыбаясь во сне и не убирая руку. Аками выдохнул, этот парень сводил его с ума. Может быть, он и правда слишком печется о нем, все-таки Петри взрослый вампир. Только вот ребенок, живущий в нем, заставлял мужчину переживать за того больше положенного. Он будет волноваться за него. Но самое главное, чтобы тот всегда приходил к нему, ложился рядом с ним и никуда больше не уходил. Алье чувствовал, им будет не просто, пока Рейнаром правили человеческие инстинкты.14 августа 1522 года
— Достали! — взревел Шицу, бросаясь вон от учебной тренировки с молодняком. Его на выходе застал смех Вильяма, который и проводил часть тренировки. Чтобы не просто так разгуливать по залам, Дракула предложил учителям взяться за дело, тренировать своих же обращенных вампиров, а потом, когда те выучатся, полететь с ними обратно в свои города. — Эй-эй, Фрай, ты куда? — на верхней лестнице его встретил Мару, останавливая его всякие попытки убежать, и не давая прохода в залы. — Вздумал отлынивать? А как я сейчас господину расскажу? — Не доложишь, — прохрипел Шицу, угрожающе наставляя на брата указательный палец. — А если я пойду обратно, то я убью этих бездарей! Решай сам, что для тебя важнее, Линц, смерти, или крысятничество. — Воу, — удивился мужчина, застывая и делая шаг в сторону, позволяя вампиру сойти с лестницы и скрыться в переходах. Стоило Мару спуститься вниз, как он тут же заметил, как внизу проводили тренировки Вильям и Аками. Тот, вопреки тому, что хотел находиться с Петри, давал парню немного свободного времени, а потому наравне со всеми учил своих ребят «туману», «мышам», «тишине» и многим другим полезным вещам. — Что вы сделали с ним? — Да Фрай сегодня вообще бешеный, — пожаловался Михня, оборачиваясь на пришедшего с обеда Мару. Ему было легче всего, ибо в последнее время он не посылал новичков, а потому, пара оставшихся, которые прибыли сюда незадолго до их прилета, были практически выучены и сейчас лишь проводили время, наблюдая за остальными и переговариваясь, узнавая последние новости. — Он не той крови выпил, или что? — вновь спросил Мару. — Да кто его знает. Ему как работа – так сразу бешенство, — Вильям вздохнул, когда увидел, что кто-то из его новичков нагло халявит. — А, ну, не халтурить! Любая мышь за кругом будет убита! Это подействовало моментально и новички уже не думали обманывать своего учителя. Если тот и не смотрел за ними, переговариваясь с братьями, то это еще не значит, что не видел, как его дурят. — Ну, да, — кивнул Мару. — Кстати, а где Шарли? Что-то я не видел, чтобы он занимался со своими. — Да он в лес ушел, уже давно, — задумавшись, ответил Аками. — Он там их тренирует. — А не разбегутся? — Так их всего пять, усмотреть можно. Это не то, что у нас. Черт, сотня в год, где ж я так нагрешил? — покачал головой Вильям, смотря на своих и видя, как новички стали переживать, а вдруг еще господин решит проредить их. — Ладно бы у тебя были дамы, о великий повелитель сердце, но мужчины, куда ж они тебе? — хмыкнул Мару, показывая на солидных мужей в возрасте от тридцати до пятидесяти. — Их же хватит на десятка два-три, а потом как? Долгожительством просвещать людей будешь, баночки скляночки таскать, чтобы оправдать их молодость? — Переедут, — каменным голосом ответил Ондальс, казалось бы, только сейчас понимая это и посматривая на стариков уже совершенно с другой стороны, а потому в следующий раз обратился прямо к ним. — Так ведь? — Да, господин! — тут же откликнулись остальные, понимая, что они соглашаются ради того, чтобы жить подольше. — Вот видишь, все слажено, Линц. — Хотелось бы в это верить, — задумчиво сказал Мару, возвращаясь обратно, но на этот раз встречаясь уже с Шарли. За ним гуськом, аки птенцы, шли вампиры. В основном такие же молодые, как и он. И все парни. — Ну, как с тренировкой? — Хорошо, все справляются на отлично, — кивнул Белиц, видя промелькнувший быстрый желтый взгляд Мару, определенно тот что-то задумал. — Ага, а если проверить? — Что вы хотите? — Спарринг с моими, — довольно предложил Мару, внезапно вскидывая руку и мотая ладонью перед носом вампира. — Стой, позже! Чуть ли не подлетев, мужчина сорвался куда-то, оставив взволнованного Шарли одного со своими вампирами. — Господин, — тихо подал голос один из утят. — Мистер Линц ведь пошутил? — Не думаю, — покачал головой Белиц. — Пока есть время вам лучше потренироваться. И очень усердно. — Да, господин, — согласились остальные, понимая, что это было уже гораздо серьезнее, чем тренировки между собой. — Можете быть свободны, — Шарли махнул рукой, и вампиры растворились, а он сам пошел к себе в покои. После этой тренировки он просто обязан был принять ванну и смыть налипшую грязь. Нет, конечно же, любые экзекуции в просторном лесу были им на пользу, не считая испорченную одежду. В подвале хотя бы было относительно чисто, хотя порой и мелькали сожженные черные кости, но это осталось еще от старых времен, когда Высших тренировал Дракула или Рейнар. Как ни странно, но вампир был крайне удивлен, когда узнал о том, что такой милый парнишка, как Петри, мог с легкостью убивать вампиров, более того, кто-то говорил ему, что Рейнару это даже нравилось. Боже, что за времена были, что довели парня до такого. Белиц не понимал, да и не хотел знать это, хотя, порой, ему казалось, что это было необходимо. А случалось это в такие моменты, когда взгляд Петри становился ярко красным, а сам он на себя переставал походить, становясь и не человеком, и не животным, а застывая где-то посередине, балансируя на тонкой грани безумства. Такое происходило не часто, но почему-то именно такие моменты запоминались больше всего, может, даже потому, что довести Петри до этого состояния мог не каждый. Те же, кому везло меньше, как правило, не выживали, а если же как-то и получали второй шанс, то, как правило, при поддержке своих старших собратьев, то бишь глав кланов. И сейчас, пребывая в какой-то ошалевшей прострации, Шарли и сам не заметил, как чуть не наткнулся на Петри, который опять перескакивал из комнаты в комнату, перетаскивая вещи. — Простите, — быстро произнес Шарли, пропуская Петри вперед и в каком-то шоке разглядывая парнишку. — Эм, мистер Рейнар. — М? — вампир остановился и повернулся к нему, отчего у Шарли еще больше расширились глаза, но он притворился, что зевает. — Может, вам помочь? — А, нет, не нужно, спасибо, — улыбнувшись, Петри прошел дальше, а Белиц тут же юркнул в свои покои, забывая о том, зачем он вообще сюда шел. Господи, у Петри был живот! Как такое вообще могло быть? Как? Вампир не понимал, но черт, это было видно невооруженным глазом, и даже свободная рубашка не могла этого скрыть. И казалось, Петри этого не стеснялся. Потолстеть за такое короткое время, семейная жизнь не для него.16 августа 1522 года
— Петри, нам нужно поговорить, — решительно начал Аками и парнишка съежился. — Я что-то натворил? — быстро спросил он, натягивая покрывало на колени и кладя на них книгу. Он вполне уютно умещался в небольшом кресле, отчего порой со стороны было трудно заметить его. — Нет. — Я в чем-то провинился? — Нет. — Ты на меня за что-то злишься? — Нет… Петри прекрати, — фыркнул мужчина, подходя к тому и застывая напротив, прекрасно видя этот напуганный взгляд, который смотрел на него, отчего вампир не выдержал и присел на корточки около него. Стало немного получше, теперь хотя бы можно было вдохнуть и не подавиться воздухом. — Тогда что? — шепотом спросил тот, широко открывая глаза и заглядывая прямо в душу Алье. — Это касается детей. — Детей? — чувствуя это потрясающее множественное число, Петри истерично дернулся и Аками быстро исправился. — Ребенка. Я хотел поговорить на счет нашего ребенка, — вновь выдохнул вампир, и было видно, что давалось ему это с трудом, и не только сами слова, но и эта тема. — И? — чувствуя волнение мужчины, парень и сам стал переживать, хотя еще не знал из-за чего, но в его состоянии это было не главным фактором, поэтому он лишь обвел того беспокойным взглядом. — И… как ты к нему будешь относиться? — с каким-то страхом спросил Аками, протягивая к нему руку и касаясь ткани покрывала, которое тот стащил с кровати. Кто же знал, что даже при горящем камине, в середине лета вампир будет мерзнуть. — В смысле? — испугано просипел Рейнар. — Ну… ты ведь не любишь детей и я подумал, что ты можешь не любить и его. И ты ведь не хотел всего этого, мы это не планировали и ты забеременел совершенно случайно и я помню, как ты этого не желал и… — слова вампира, подверженные сомнению и страху путались у того во рту и вытекали одним сплошным потоком, в котором Петри все-таки смог понять суть. — Стой, Аками, — парень дотронулся до его руки, заставляя замолчать и взглянуть на него. — Ты думаешь, что я буду ненавидеть собственного ребенка? В глазах вампира он прочитал согласие, а после чего Алье как-то широко открыл глаза и дернул головой, что означало «всякое может быть». — Идиот, — заключил парень, успокаиваясь и видя, как мужчина перестал быть серым и смог немного оживиться. — Я не люблю чужих детей. Чужих, Алье. А этот ребенок наш, только наш, от тебя. Господи, как ты успел меня напугать. Если хочешь поговорить о чем-то, сразу начинай с главного, а не с психологической атаки, после которой, даже самый ужасный вопрос покажется легким. — Так ты… — Три факта, — решительно сказал он, выставляя перед собой раскрытую пятерню. — Если я выношу, если я рожу, и если он будет нормальным, то да, конечно, я буду любить его. — А сейчас? — Стараюсь этого не делать. — Но почему? — удивился мужчина, беря его за эти согнутые пальцы и начиная гладить. — Чтобы потом было не так больно терять его, — серьезно сказал он, видя, как напряглись скулы Аками, стоило ему услышать этот ответ. — Ты думаешь?.. — Нет, я практически в этом уверен. Мне нужен человек, Алье, такой же, каким был ты, или я. Я хочу человека, а не нежить, в которую превращаются некоторые наши собратья. — А если он будет не такой? — тихо спросил Аками, понимая, что это был самый тяжелый вопрос, который он мог спросить. — Тогда я буду перед тобой очень виноват… — В чем? — Что смог произвести на свет такое. Я не хочу этого, я ведь не смогу убить его. — Убить? — поразился Алье. — Зачем убивать? — А как ты думаешь? Представь что будет, если я буду любить его уже сейчас, даже не видя, какой он, а когда рожу, то он окажется каким-то… не человеком, который не будет обладать ни чувствами, ни речью, который будет лишь охотиться и убивать, который не признает ни тебя, ни меня. И которого я буду любить. Алье, я люблю в жизни так мало людей, фактически, тебя одного, я за тебя жизнь отдам, и выходит так, что и за него. А ему это будет не нужно, ему будет все равно. Он просто будет существовать, убивать, людей, вампиров, кого угодно, не сможет научиться ничему в этом мире, кого захотят убить все вокруг, а я им это не позволю, потому что скорее умру сам, чем разрешу это. Он вырастет, станет монстром, может быть, даже убьет тебя, а я продолжу его любить. Как, Алье? Когда все это кончится его смертью. — Такого не будет, — решительно заявил вампир, содрогаясь от его слов и понимая, что вот оно – то, что было в голове парня, который вынашивал ребенка. Все страхи этого мира, собранные вместе, дополненные друг другом, убивающие саму надежду. — А вдруг. Ты ведь не знаешь, кто внутри меня, не знаешь, кем он родится. — Почему ты сразу думаешь о плохом? — Я думаю о реальности, — поправил его Петри, сжимая руку вампира и невесело усмехаясь. — Я, правда, буду очень рад, если он родиться нормальным малышом, таким, каким этого хотим мы, но если все-таки нет? Что мне делать, Алье, если он будет не таким? Лучше избавиться от него сразу же, чем потом, но я не смогу, и ты не сможешь… и что получится. Его убьет кто-то другой… как я это переживу? А если ничего не получится? Если я не смогу, если что-то во мне сорвется и все полетит к чертям? Вдруг, я сам убью его, пока он во мне, мой организм не вынесет и я пожру его, заберу то, что принадлежит мне, а он погибнет… я лишу его жизни своей же рукой. Как… Мужчина тут же дернулся к тому и быстро обнял, с силой прижимая к себе и чувствуя, как тот словно бы начал задыхаться от нахлынувшего страха, который передался и ему. И правда, он не думал об этом, потому что надеялся на лучшее, надеялся, что все будет хорошо и им не придется делать то, что они не смогут. А Петри видимо только об этом и размышлял, вытаскивая из подсознания все самое ужасное, сплетая это в комок голодных нервов. — Я боюсь Алье, — все-таки сознался тот, прижимаясь носом к шее вампира. — Я очень сильно боюсь, что ничего не получится. Вампиры ведь не дают жизнь, парни не рожают, мы идем против природы и она может наказать нас. Даже само существование вампиров это неправильно, мы не должны быть! Не должны существовать, это все страшные высшие силы, которые покарали грешников, а не дали нам благословение. Какое? Вечная жизнь без слабостей, это кара, это… страх. Как можно бояться солнца? Мы не люди… — Петри, — Аками отпрянул от него, беря его лицо в руки и видя в глазах бешеную панику, которую тот пытался сдержать. — Посмотри на меня, Петри, взгляни на меня! Тот замолчал и закрыл рот, сжимая губы в серую полоску и начиная быстро дышать, готовый просто заплакать. — Все будет хорошо, — членораздельно произнес он, пытаясь вбить это в голову парню, который терялся среди собственных страхов. — Доверься мне, ты же любишь меня, так верь мне. Я обещаю тебе, что все будет хорошо, ты сможешь выносить, сможешь родить, сможешь подарить мне ребенка! Петри ты сможешь! — закричал тот, криком стирая всякую панику, отчего тот пораженно заморгал, смотря на вампира удивленным взглядом. Тот был так уверен в этих словах, словно знал, что будет, отчего ему действительно стало полегче, как будто кто-то забрал из его груди все переживая. Всхлипнув, его губы задрожали, и он прильнул к мужчине, начиная тихо плакать на его плече. Он и сам не знал из-за чего, ему просто хотелось, и он не сдерживался. Это было странно, ему дали надежду, а он отмечал ее появление слезами. — Ну вот что ты, — смеющимся голосом спросил Аками, держа ладонь на его спине и начиная медленно гладить. — Я не знаю, — тот качнул головой, прижимаясь к его рубашке и захватывая ее в кулак. — Я уже потерялся в этом всем, прости. — Если теряешься, держись за меня, — просто ответил Алье, из-за чего парень замер, несколько секунд осознавая сказанное, а потом зарыдал еще громче, под смех вампира, который растрогал его таким признанием еще больше. — Неугомонное создание, что же тебе нужно в этом мире? — Ты… — приглушенно донеслось из промокшей ткани. — Это я и так знаю.23 августа 1522 года
— М, — Петри ворочался во сне, пытаясь устроиться удобнее, отчего Алье всякий раз чувствовал дикое желание разбудить того, чтобы он не переживал, но не мог. Как? Не давать тому спать? Это было жестоко, даже для него. Как вдруг парнишка резко сжался, неприятно застонав в подушку и проснулся, словно бы в поту недоуменно хлопая глазами и тяжело дыша. — Петри, — Алье дотронулся до него, начиная гладить по спине, чувствуя, как тот постепенно начал дышать ровнее. — Все нормально? — Да, наверное, — парнишка качнул головой, подлезая под его руку и устраиваясь на плече, понимая, что тот быстро закутал его, отчего вампир благодарно вздохнул. — Где-то болит? Или… — Не болит, — тот качнул головой. — Просто мне трудно. Ха, я не должен этого говорить. — Почему нет? — удивился мужчина, поворачиваясь к нему. — Я же Высший вампир, я должен справиться со всем сам, — Петри даже сам рассмеялся тому, что он говорил. — Мне кажется, но вампиров не готовят к беременности, поэтому тебе можно все, что угодно. И в первую очередь ты должен говорить мне, что ты чувствуешь. Я хочу это знать, может быть, я могу чем-то помочь. — Чем? Возьмешь на себя половину ответственности за ребенка? — Петри хмыкнул и провел рукой по груди мужчины, чувствуя, как тот спокойно дышит и именно это держало его здесь, рядом с ним, в таком положении с раздутым пузом. — Аками, мне с тобой хорошо. Правда, мне с тобой очень хорошо. Настолько, что я позволил себе залететь от тебя, игнорируя всякую логику. — А мне с тобой, — так же кивнул Алье, блаженно улыбаясь. — Петри, ты просто не представляешь, что я чувствую к тебе. — Представляю, — хмыкнул тот, внезапно дергаясь под его рукой и упираясь в грудь мужчины руками, чтобы взглянуть на него. — Хочешь, я тебе кое-что подарю? — Что? — удивился вампир, не понимая, что еще тот мог подарить ему, ведь казалось бы, у него итак было все, сам Петри и его ребенок. — Это не так много, но я надеюсь, что этим исполню одно твое желание, — улыбаясь во все зубы, сказал тот, разворачиваясь и полусидя устраиваясь на подушках, подтягивая к себе вампира и тот удобно расположился рядом. — Заинтриговал, — Аками увидел, как Петри протянул к нему руку и взял его за ладонь, чуть-чуть поглаживая и прикладывая к своему животу, который он до этого избавил от рубашки. Держа Алье, Петри протянул к нему вторую руку, касаясь лица и улыбаясь. — Почувствуй его, — шепнул он, как в это же время ребенок внутри него толкнулся, практически прям в ладонь Алье, из-за чего тот пораженно раскрыл рот, переводя огромные глаза на Петри, видя, как тот усмехнулся. — Дорогой, он… — срывающимся шепотом сказал вампир. — Да, я знаю, — кивнул парнишка. — Вчера толкнулся первый раз, но я не успел показать тебе. Сегодня вот успел. — О, Петри, — Аками поспешно дотронулся до своего рта, кусая губы из-за того, что те задрожали, и он не мог этого сдержать, переводя взгляд на его живот и начиная медленно его поглаживать. — Он узнал тебя, Алье, — улыбнулся Петри, видя, что он творит с мужчиной, у которого на глазах выступили слезы, а он сам задышал резко и часто. — Толкнулся, потому что его отец прикоснулся. — Петри… — Аками не мог вымолвить и слова, быстро находя руку парня, которая до сих пор касалась его щеки и крепко сжал, попеременно целуя ту в ладонь и пытаясь сдержать чувства, которые выходили за всякие рамки. — Люблю тебя… Люблю вас обоих. — Я знаю, — кивнул Петри, чувствуя, как малыш вновь начал двигаться и Алье тут же прикоснулся к его животу двумя руками, ощущая маленькие ножки, которые несильно пинали парня изнутри. — Ух ты, аккуратней, Алье, так он захочет выбраться быстрее. Мужчина тут же отстранился, видя, как два толчка произошли в пустоту и прекратились, отчего парнишка вдохнул немного свободней и Алье тут же взял его лицо в свои руки, смотря на него огромными сверкающими серо-голубыми глазами. Тут же целуя и качая головой, а Петри и так все понимал, улыбаясь ему. — Спасибо, — просто пробормотал вампир, когда смог-таки заговорить. — Спасибо за такой подарок. — Ха, так это не меня благодарить надо, а его, — усмехнулся тот, качая головой на ребенка. — Родится и поблагодарю, — сразу же кивнул вампир. — Аками, — тихо позвал его парень, вновь укладываясь подле него. — Я боюсь. — Чего, дорогой? — А то ты сам не знаешь, — мгновенно хмыкнул тот. — Рожать, конечно же! Я не знаю, как это происходит, более того, я чувствую, что это случиться скоро. — Ты уверен в этом? Может, тогда мне найти какой-нибудь способ в книгах? — быстро предложил тот. — Какой? — ужаснулся он. — Я знаю, что мне будет больно, что мне будет очень больно, но Алье… я не готов к этому. — Что мне сделать? — тут же спросил вампир. — Просто будь рядом, сейчас и потом. Я без тебя не справлюсь. Хотя… без тебя я не оказался бы в таком положении, — мгновенно хмыкнул тот. — Ты должен быть рядом и все! — Петри, ну конечно я буду.25 августа 1522 года
— Скажите мне, что я ошибаюсь, но факт остается фактом, Петришка то наш, забеременел, — решительно высказался Аластор, отчего к нему тут же стали прислушиваться. — Ага, я тоже видел, во, — Шицу показал на живот, усмехаясь практически в лицо Алье. — Как же ты его так, Аками, что бедного юного вампира, довел до такого. Как тебе не стыдно. — Убью, Фрай, и не поморщусь, — мужчина двинулся к нему, нависая грозной снежной тучей, на что Шицу рассмеялся. — Я уже мертв. — Так я могу закончить это, — оскалился Аками. — Эй-эй, потише, они же шутят, — попытался успокоить брата Вильям, быстро кладя ладонь на плечо Алье. — Но, все-таки, Алье пригляди за ним, может, чем помочь нужно будет. — Справлюсь, — быстро кинул Алье, тут же исчезая из залы. — Он что, только сейчас это заметил? — опешил Михня. — Я же давно об этом говорил. — Влюбленные – слепые, — точно констатировал Шицу. — Ты бы вообще молчал, ты хоть в курсе, что он за Петри тебе глотку порвет? — Мару подал голос их другой стороны залы, мирно попивая кровь, сидя у камина и привычно забросив ноги на стол. — Не порвет, — махнул рукой Фрай. — А ты доведи его. К слову, я не буду потом плакать над твоим бездыханным трупом. — Больно надо. Еще посмотрим, кто кого переживет, — Шицу дернулся было в сторону Мару, но его остановил Вильям, придерживая за плечи и настоятельно рекомендуя успокоиться, смотря на него тяжелым взглядом. — Петри, можно? — спросил Алье, заходя в комнату и замечая парня, сидящего на кровати. — Конечно, это же твои покои, — усмехнулся Рейнар, как-то подбираясь и пытаясь что-то поменять в своем взгляде, словно пытался скрыть что-то тревожное. Мужчина медленно подошел и сел на кровать, протягивая руку к парнишке и пересекая с ним пальцы. Чувствовать его рядом ему было жизненно необходимо, а потому все тревоги стали уступать, хотя Алье с каждым днем все больше и больше переживал за того. Бледность парня была слишком заметна, чтобы не обращать на нее внимания. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, смотря на парня. — Нормально, как всегда, — Петри махнул головой, внезапно зажмуриваясь и укладываясь на постель, под напряженным взглядом вампира. — Не ври, я же не слепой. — Не вру, — тихо заметил он. — Почти. — Он толкается, да? Или что-то другое? — мужчина протянул руку и только хотел дотронуться до живота, как его руку быстро перехватили за запястье, и Петри хмуро посмотрел на него, отчего Аками пришлось убрать пальцы. Парнишка сейчас реагировал на него слишком остро, то отчаянно хотел быть рядом с ним, то прогонял и мужчина разрывался между этими желаниями. — Я устал, — быстро ответил Рейнар. — Скоро все закончиться, дорогой, потерпи, — Алье нежно провел рукой по его щеке, чувствуя, как тот привычно толкнулся ему под ласку, немного успокаиваясь. — Мне осталось пару дней, — решительно произнес Петри, тяжело вздыхая и отворачиваясь от мужчины. — Ты говоришь так, будто это твои последние дни, — Алье подкрался ближе и обнял парня, привлекая к себе и заставляя его облокотиться об него. — Не волнуйся, я буду с тобой, всегда буду с тобой, и с нашим ребенком. Петри, все будет хорошо, я в этом уверен. — Ты повторяешь это слишком часто, — Петри качнул головой, чувствуя сильные руки на себе и позволяя мужчине увлечь его за собой на кровать. — Потому что я в этом уверен. У тебя родиться замечательный малыш, — Алье незаметно коснулся тела парня и провел ладонью по животу, чувствуя, как тот сразу же напрягся. — Видишь, он знает своего отца. — Еще бы, ведь ты его постоянно трогаешь, — Петри качнул головой, поворачиваясь к мужчине. — Алье, если вдруг я… не смогу это пережить… — Сможешь! — вдруг резко сказал Аками, серьезно смотря на парнишку. — Ты сможешь это пережить, ты сильный, я знаю это. Поэтому хватит тут говорить ерунду, просто постарайся ради меня, хорошо? — Только ради тебя, — кивнул Петри. — И вообще, с чего ты перестал верить в себя? Ты ведь прекрасно знаешь, что тебя поддерживаю я, и все остальные наши, которые, кстати, прекрасно знают, в каком ты положении, как бы мы не скрывали это. — Откуда? — поразился тот. — А кто вчера выходил за своей блузкой? А? Сам себя и спалил, а ведь как просил меня никому не говорить. Да и с Николаса обещание взял, — Аками хмыкнул и покачал головой, мол, сам же и был виноват. — Это не блузка, это рубашка, — фыркнул тот. — Другие на меня уже не налезают. Или ты хочешь, чтобы я сверкал своим пузом по всему замку? Чтобы остальные вампиры видели меня и завидовали тебе, зная, что я ношу твоего ребенка, и что им такое никогда не светит. Что я настолько люблю тебя, что готов пойти на такое и подарить тебе то, что бессмертным попросту невозможно и что ты единственный вампир, который взял меня так много раз, что я залетел. — И первых двух аргументов хватило, — тихо сказал Алье, понимая, что начинает смущаться тому, что его любимый скоро родит, хотя должен был привыкнуть к этому, ведь прошел практически месяц. — Понял, одежда тебе важнее, чем все остальное. — Ты важнее, Алье, больше всего на свете. Но, наверное, не прям сейчас, ведь сейчас нам обоим важен кое-кто маленький… хотя нет, уже не такой уж и маленький, — Петри рассмеялся, тяжело приваливаясь к вампиру и успокаиваясь, когда тот обнял его и начал поглаживать.28 августа 1522 года
Через пару дней, когда Петри уже третью ночь не мог уснуть из-за того, что внутри него жил ребенок, который начал высасывать его энергию быстрее, чем когда-либо, он в изнеможении встал с кровати. Алье преспокойно спал на другой стороне, поэтому так и не услышал его легкого шороха. Вопреки своим же словам, что он не сможет родить без Алье, он желал именно этого. Он просто боялся показывать ту боль, которая в нем сидела, он не хотел, чтобы мужчина видел ее и попытался помочь избавиться от нее. При Алье он был сильным, сдерживался и старался обособиться от постоянного давления на органы, которые были совершенно не приспособлены для вынашивания. Каждый день он холодел от одной мысли о том, как ему рожать. Что с ним будет и выживет ли он. Что будет, если ребенок вырастет настолько, что просто разорвет его? Чтобы Влад не говорил о том, что вампиры могут выжить, перенеся что угодно, сейчас он очень в этом сомневался. Тем более сейчас, когда он чувствовал, что взорвется из-за невыносимого давления изнутри. Как бы он не старался надеяться на то, что оно уйдет, то возрастало с каждым часом и сейчас, видимо, достигло своего пика. С бесшумными ругательствами, хватаясь то за спину, то за выпирающий живот, Петри дошел до своих покой, видя, как тут было тихо и холодно. Оглядев знакомую мебель, он подошел к тумбочке и дотронулся рукой до угла, лишь благодаря ей еще как-то сохраняя вертикальное положение. Лишь здесь он смог передохнуть, видя, как напротив стояло зеркало, отчего он тут же оттолкнулся от ящика и доковылял до зеркала, задирая концы той самой рубашки. Черт, живот выпирал настолько сильно, что он боялся дотрагиваться до него, видя, как по коже расходились черные синяки. Только из-за них он и ходил к себе за этой рубашкой, чтобы та смогла скрыть все это. Чтобы этого не видел Алье. Положив ладонь на тело, он провел рукой по коже, чувствуя напор изнутри, и дернулся потому что дыхание перехватило, и он резко упал на пол, ощущая, как тело заломило. Это было жуткое чувство, как будто его избивали, только не снаружи, а изнутри, и не кулаками, а дубинами, раз за разом ударяя по органам и заставляя его сжиматься от боли. В расслабленном состоянии было полегче, но добиться этого было очень трудно. Наконец, когда спазм прошел, он смог глубоко вдохнуть и выдохнуть не чувствуя сил подняться. Как вдруг, внутри, словно что-то порвалось, и из него потоком хлынула кровь, заливая все штаны и концы рубашки, создавая вокруг него огромное бордовое пятно. Кровь была густой и темной, неразбавленной, без всякой энергии и силы, ведь все нужное ребенок уже успел забрать, и теперь тому требовалась новая порция. Как ни странно, но стало чуть легче, хотя и давление никуда не исчезло. Скорее наоборот, теперь то стало более жестче и сильнее. Хрипло втянув в себя воздух, он, опираясь о спинку кровати кровавыми пальцами, ибо он еще некоторое время пытался остановить кровотечение, кое-как поднялся. Парень чувствовал, что еще немного, и он просто рухнет обратно, потому что сил идти куда-либо не было, а уж лететь и подавно. Жжение в глотки говорило о том, что ему нужна была кровь, но организм не позволял и он об этом прекрасно знал. Зная, что в замке ему вряд ли помогут, он быстро содрал с себя окровавленные штаны и бросил их в сторону, одев новые, не понимая, как ему удалось совершить этот маневр. Наконец, передохнув пять минут, Петри тяжело взглянул на дверь, понимая, что он должен пойти к Алье и сказать ему все, но, он боялся. Боялся, что причинит мужчине больше боли, если тот пойдет с ним, поэтому больше не раздумывая над этим и секунды, вампир с трудом превратился в сову и камнем кинулся вниз, в город. Дома мелькали перед ним, как забор, отчего он не сразу нашел нужный дом, останавливаясь в дверях и тяжело приваливаясь к косяку. С трудом постучав, он принялся ждать. В боку кололо, везде болело, а голова постоянно кружилась, отчего он впился пальцами в косяк двери практически намертво. Через секунду зажегся лучик света и вскоре дверь отворилась. На пороге показалась женщина. Повитуха. — Петри, рада видеть тебя, что случилось? — узнавая в этих светлых волосах знакомого практически с самого ее рождения вампира, удивилась та, отходя в сторону и пропуская в дом нежить. — Кажется, мне нужна ваша помощь, — едва усмехнувшись, сказал он, убирая руки с живота, отчего глаза у женщины расширились, и она быстро перекрестилась. — Господи, да кто ж это тебя так? — Потом, — он качнул головой, вваливаясь в дом и зная, что здесь никого не было, поэтому немного расслабился, он не хотел видеть чужих, и уж тем более смертных. — Так поможете? — Конечно, проходи, где кровать знаешь, располагайся, я сейчас воду поставлю, — быстро выглянув из дома, она посмотрела, что за парнем никто не шел, а это уже облегчало ситуацию, ведь угробь она этого вампира, ей мало не покажется. — Спасибо, — Петри кивнул, с трудом доходя до нужной комнаты и падая на кровать с жалобным стоном. — Ты уж прости, но раз уж ты в положении, буду относиться к тебе, как к обычной женщине, — ухмыльнулась та, ловко переворачивая парня на спину и подкладывая ему под спину подушки. Родильного стула в такой глуши не было, да и вряд ли вампир согласился бы на него, ведь привязывать того к подлокотникам было бы несколько… Да, лучше на кровати. — Как угодно, — махнул рукой вампир, внезапно морщась и стискивая живот. — И когда начались схватки? — Только что. — Так тебе еще долго так придется лежать, — она нахмурилась. По ее подсчетам, вампир мог пробыть у нее до полудня, если не позже. — Не думаю, я вампир, у нас все быстрее, учитывая, что я примерно месяц в таком положении, — из последних сил хмыкнул Петри, намекая на свой живот. — Что ж, и то верно, — кивнула женщина, решительно подходя к нему и под пристальным взглядом вампира развязывая шнурки на штанах и впоследствии стягивая их. — Такое у меня впервые, как, впрочем, и у тебя, но думаю, я справлюсь. — Радует, — хрипнул Петри. Женщина никак не отреагировала ни на мужской пол парня, ни на то, что он вампир, а просто стала делать свое дело, которое у нее неплохо получалось, изредка задавая вопросы. — Говоришь, месяц? — Ага. — А с кровью как? — спросила она. — Плохо, за все это время ничего не пил, — покачал головой вампир. — Голодный, значит, — кивнула она. — А плод кормился тобой, да и учитывая, что у тебя вод не было, полагаю, пребывал он тоже в крови. Хм, это удивительно. — И что делать? Резать? — зная, что можно поступать и так, спросил парень, думая, что это опять будет больно. — Да поглядим, может итак выйдет, ну-ка, раздвинь, проверим. Совершенно не стесняясь, женщина решительно накинула на его ноги широкую ткань и сунула руку под парня, начиная ощупывать его и видя, как парень морщится, но терпит, сипло хрипя через стиснутые зубы. Дотрагиваться до него вообще было больно, поэтому любое касание было как удар, от которого он всякий раз шарахался. Но вдруг, женщина довольно усмехнулась, и Рейнар попытался уговорить себя, что все не так плохо, раз та улыбается. Наверное. — Ну? — он должен был услышать, что все нормально, даже если это была ложь. — Скоро, — ответила она. — Терпи, боюсь, ребенок хочет выйти сейчас. — Я как-то и сам догадался, — громко фыркнул Петри, сжимаясь и откидывая голову в сторону, успевая заметить, как женщина куда-то выбежала, то ли за водой, то ли за тряпками. Он пытался дышать, это единственное, на чем он зациклился, ибо все остальное уплывало из мыслей. — Черт, — почувствовав, как тело вновь зашлось болью, Петри сжал зубы, не замечая, как пальцы впиваются в свою же руку и ранят кожу. В это же мгновение, он почувствовал знакомый запах вампира и зажмурился. Черт, только этого не хватало. — Господи, Петри, ты тут, — голос Алье почему-то как никогда бесил, хотя он чувствовал облегчение, что Аками был с ним. — Черт, какого ты здесь? — Рейнар оскалился, зажмуриваясь и хватаясь за одеяло, чтобы скомкать его в ладони. Когда же он открыл глаза, то Аками был рядом, поддерживая за плечи и прижимая к себе, при этом тот достаточно быстро захватил его пальцы в свою ладонь. — Мы справимся, — уверенно сказал он, заглядывая в красные глаза вампира и пытаясь не показывать, как он переживает за него. — Я уверен в этом, ведь я с тобой. — Ну, конечно, без тебя я бы… Не успел он закончить, как вновь задохнулся от боли, утыкаясь головой в плечо мужчины и до боли сжимая его руку, отчего тот беспокойно пытался найти женщину, которая где-то ходила. Наконец, когда та появилась, то бесконечно удивилась его появлению, быстро понимая, в чем тут ситуация и бросая на Алье гневный взгляд, чтобы тот вышел из ее дома. Тот сделал то же самое с тем намеком, что не уйдет и ей пришлось уступить. В конце концов, бороться с Высшими вампирами она была не в силах, а так хотя бы случайная смерть Рейнара будет не на ее руках. — Ну, как ты? — спросил она, быстро приседая около его ног и пытаясь рукой прощупать его, но вдруг быстро шлепнула по бедру, отчего он пораженно дернулся и расслабился. Странное действо, вызвавшее гнев, убрало боль на какую-то долю секунды, и он услышал. — Ого, так, Петри, сейчас ты должен мне помочь. Старайся вытолкнуть его, у тебя получиться, ты же сильный. Петри сморщился, и хотя она так говорила, он не чувствовал никаких сил, совершенно, но, понимая, что нужно действовать за пределами своих возможностей, глубоко вдохнул и, уткнувшись в плечо своего Аками, зажмурился, пытаясь вытолкнуть ребенка. Он практически не ощущал сильные пальцы Алье, который держал его плечи, не слышал, как тот что-то шептал в его волосы, он лишь ощущал боль во всем теле, отчего та начала мерещиться ему даже в дрожащих руках. Начиная уговаривать себя в том, что после он убьет полмира за такие мучения, он старался вытолкнуть ребенка, который будто успевал раздирать его когтями изнутри, отчего в животе как-то странно булькало. В какой-то момент, его жутко затошнило, и он схватился за рот, ощущая привкус крови и та потекла сквозь пальцы, напугав Аками. Но сейчас ему было все равно, самое главное, стало легче, и это дало немного сил на еще один рывок, от которого в глазах заплясали черные точки, и ему показалось, что в какой-то момент он просто отключился. Тем не менее, краем уха он слышал голос женщины, совершенно не понимая, что та говорила. Более того, он даже чувствовал вибрацию голоса Алье! Что они хотели? О чем они говорили? Петри широко открыл глаза, пытаясь прорваться через туманную дымку, и решительно дернул головой, и в этот момент, все звуки оглушили его. Он слышал треск поленьев в соседней комнате, слышал чужие шаги около дома, дыхание женщины и ее вскрики, даже голос Алье, который все также держал его рядом с собой. Надо же, значит, и правда отключился. — Ну как? — хрипло спросил он у Алье, понимая, что тот знал больше него. — Еще, — быстро сказал тот и Петри тут же зажмурился, опять захватывая мысль о том, что он отомстит всем и каждому. В этот момент чувства смешались, и он не чувствовал конкретной боли, он даже не различал того, как тело дергалось, это все стало каким-то общим и уже не могло существовать друг без друга. Алье вдруг коснулся его и, успев словить мутный взгляд, выбрался с кровати, присоединяясь к женщине и пытаясь понять, что нужно делать. Та стала объяснять ему, но до парня доносились лишь отдельные обрывки слов, как «кровь», «быстрее» и «сейчас»… Прекрасно, он и сам понимал, что нужно быстрее покончить с этим, если бы это было так просто. Прикрыв глаза, он просто пытался дышать, с ужасом ощущая опять накатившую тошноту и пытаясь сдержаться, отчего сквозь пальцы вновь потекла кровь, на этот раз еще больше, отчего он лишь отряхнул ее, дыша. Просто дыша. Он никогда не думал, что ему придется заставлять тело делать эти знакомые движения, как нечто непривычное. — Черт, и как теперь? Встревоженный голос Алье заставил его замереть, отчего он даже прекратил дышать, переводя взгляд на белые волосы мужчины и смотря на него. Просто смотря, ожидая приговора. Сейчас не было паники, не было даже страха, не было ничего, лишь жуткое ожидание чего-то более ужасного. И вот, стоило Аками понять, что нужно, как он коснулся его руки, заглядывая в глаза и боясь произнести это, но понимая, что это было необходимо. — Петри, плод не выйдет, ты слишком узок, придется надрезать, — сказал вампир, и парень понял, что нужно его согласие, хотя он так и не осознал, что это обозначает. Голова не соображала, но он попытался сделать вид, что принял ответственность на себя. — Делай… что надо, — кивнул он, чувствуя, как мужчина быстро поцеловал его и скрылся где-то за тканью, которой он был укрыт. — Только быстро! — Терпи, — донесся голос Алье, и в этот же момент органы будто разорвало, и Рейнар хрипнул, радуясь, что к этому моменту в легких не было воздуха, из-за чего он заорал бы. Черные точки в глазах стали больше, но теперь хотя бы никто не требовал от него практически ничего, отчего он позволил себе расслабиться на пару секунд, по-прежнему сосредотачиваясь на дыхании и ощущая чужые пальцы. Внезапно, это изменило все, и он пораженно дернулся, начиная хрипеть от того, что кто-то нагло вторгался в него, и это было жутко больно. Зачем? Сейчас же должно быть наоборот! Что они там творят?! Он только хотел присесть и добраться до своих ног, как внутри что-то оборвалось, и он дернулся, понимая, что сейчас, отчего резко открыл глаза, одним движением выталкивая ребенка и расслабляясь. Боже, как это было приятно, что он даже не заметил чувства, как из него полилась кровь, но ему было все равно. Смысл препятствовать этому, если он потом сможет выпить еще. На губах появилась улыбка, когда он смог различить темную фигуру Аками, который держал на руках ребенка. На мгновение закрыв глаза, вампир попытался успокоиться, понимая, что просто дышать дается с трудом, но он все-таки повернул голову и тихо попросил. Даже если он не слышал их, те должны были услышать его. — Скажи, — прохрипел он, не находя сил повернуться к Алье, и лишь начиная прислушиваться. — Он прекрасен, — донесся голос Аками и он улыбнулся от этих слов. — Это мальчик. — Не волнуйся, Петри, он нормально выглядит, — тут же сказала женщина, успокаивая парня, который заботился, прежде всего, об этом. Ведь Алье был бы рад любому, поэтому его мнение сейчас было не так важно. — В отличие от тебя. Где ж твоя прославленная регенерация? Она стала вытирать его, но, стоило ей коснуться разорванной кожи, как его вновь пронзило болью, и он дернулся, с интересом начиная ощущать, как скопившаяся в организме кровь стала выплескиваться наружу. Старая и густая, она больше не питала его и была не нужна, но вот женщину напугала довольно сильно, отчего она закричала. — Алье! — крикнула она. — Положи ребенка и помоги мне! — быстро потребовала она, видя, как парень практически не шевелиться, редко дыша. Было чувство, что он умирал, но ведь вампиры не могут умирать, так ведь? Петри было все равно, мальчик был у Алье, кровь на полу, сознание летало где-то рядом, отчего он в блаженстве отключался на некоторое время, пугая женщину тем, что выглядел, как настоящий труп, тогда как на самом деле это было так. Тем не менее, резво встать и заверить, что с ним все хорошо, было глупо, да и невозможно, поэтому, с выполненным долгом, он просто расслабился. Мужчина растерялся, быстро заворачивая ребенка в ткань и вытирая с него кровавые отпечатки, он думал, куда его положить, но оставлять одного без присмотра не хотел. Но, услышав нервное топтание у двери, ведь это были остальные Высшие, он тут же понял, кому можно отдать ребенка, пока он займется Петри. Ринувшись к ним, он выскочил из комнаты и увидел стоявших на улице Мару и Вильяма, остальные ошивались где-то рядом, он прекрасно их чуял. Стоило ему открыть дверь, появляясь с завернутым комком на руках, как Вильям хрипло выдохнул, а Мару широко раскрыл глаза. Все знали о том, что Рейнар ждал ребенка, но… как-то это было слишком уж необычно. А увидеть подтверждение, лежащее на руках Аками, тем более. — Заходите, — быстро кивнул Алье, пропуская этих двоих и давая Вильяму в руки дитя. — Подержи пока. Вампиру ничего не оставалось, как взять грудничка на руки и улыбнуться тому, чувствуя, как его пробирает неожиданная нежность, отчего он начал бережно стирать с его щек кровь, дико улыбаясь. Тем временем, когда Аками появился в комнате, то сначала растерялся, ибо весь пол вокруг постели был залит кровью, а Петри лежал на ней слишком неподвижно, отчего, стоило ему подойти ближе, как он увидел, что тот уставился тусклым взглядом куда-то в потолок, не реагируя на его появление — Петри! — Алье в ужасе схватил лицо парня, пытаясь понять, что с ним, но тот не откликался. Аками не понимал, насколько Петри умирал, а потому вновь попытался дозваться. — Ну, же, Петри! — У него кровотечение! — женщина одернула вампира, привлекая его внимание и показывая, что из парня хлещет кровь. — Я не знаю, откуда и как это остановить! — Я знаю, — оглядев ситуацию, тихо произнес мужчина. — У тебя же горит камин, сунь туда кочергу. — Что? Да это убьет его! — женщина мгновенно поняла, как вампир решил исправить это, но, под злым взглядом Алье кинулась в комнату. — Он итак мертв, — тихо промолвил мужчина, пытаясь зажать руками порванную кожу и понимая, что без огня тут не обойдется. Из того все еще несильно текла кровь, и он не был уверен, что из раны, тем не менее, это единственное, что он мог сделать, ведь зашивать парня было невозможно. — И я надеюсь на то, что он сам убьет меня за это. Наконец, женщина пришла с раскаленной кочергой и, в ужасе, не зная, куда деть взгляд, ведь она совершенно точно знала, что подобного вида не выдержит, она отвела взгляд в сторону и вампиру даже показалось, что зажмурилась. — Черт, Петри, прости, — Алье качнул головой и, решительно вдохнув, начал прижигать рану. Две секунды ничего не происходило, как Петри дернулся и бешено заорал, отчего вся посуда в доме задребезжала, и Алье лишь сильнее впил пальцы в колени парня, оставляя кровавые отпечатки. Стараясь не слышать, как Рейнару больно, он понимал, что пока не прижжет рану, не отпустит, а потому, второй крик парня был для него уже тише. Но скорее всего потому, что у Петри было не так много сил, чтобы кричать и, вскоре, тот попросту лишился сил, обмякая в его руках. Через секунду кочерга упала на мокрый от крови пол и зашипела, а кровь уже больше не скапывала. Алье вздохнул, убирая выбившиеся из хвоста волосы, и дрожащими руками находя лицо парнишки, стирая с треснувших губ темную кровь и быстро целуя его. Мужчина знал, из-за кого это случилось, но понимал, что по-другому просто не мог поступить. — Уже все кончилось, Петри, — тихо прошептал он ему в губы. — Все прошло. Он знал, что вампир впал в Мертвый Сон, в тот впадают, когда находятся на грани, как сейчас Рейнар. Он уже больше ничего не мог сделать, а потому глубоко вдохнул, слыша какие-то улюлюканья из другой комнаты. Наверное, братья игрались с малышом.