Вечность

Media et remedia (лат.) – Способы и средства

16 октября 1527 года

      — Петри, — тихо позвал Аками.       — М? — Рейнар немного сонно пытался прочитать последнюю на сегодня главу и не заснуть раньше времени, уютно устроившись на плече Алье.       — Ты в курсе, что Даниэль смотрит на тебя?       — М, да? — перевернув страницу, хрипло произнес Рейнар, не совсем понимая, о чем идет речь.       — Да, — подтвердил мужчина, не желая пояснять свои слова, отчего парню пришлось быстро закрыть книгу, запоминая страницу и кладя ее на столик.       — И? Боже, Алье, все на меня могут смотреть, у кого есть глаза, — он усмехнулся.       — Но это не тот взгляд, — тихо заметил мужчина и Рейнар замер, пытаясь уловить ту тонкую грань слов вампира.       — Что ты хочешь этим сказать? Что Даниэль, мой… Твой сын запал на меня? — удивился он. — Ты говоришь ерунду.       — Разве? Я знаю этот взгляд, потому что полвека смотрел на тебя таким взглядом, поэтому я могу различить, когда на тебя просто смотрят, а когда желают.       — И? — Петри как-то обескуражено дернулся, поворачиваясь к мужчине и заглядывая в его глаза. Теперь он совершенно не знал, как поступить. — И что мне делать?       — Хотя бы прекрати ходить в одних штанах.       — Но так удобней.       — Дорогой мой Петри, ты же не хочешь, чтобы я начал отвоевывать тебя у нашего же сына. Нет? Вот и правильно, поэтому одевайся, хорошо?       — Но… а… и…       — Как много мыслей, — съерничал мужчина, усмехаясь. — Мы знали, что Даниэль будет особенным, ведь он забрал частичку от тебя, а это значит, что он всегда будет тянуться к такому прекрасному, что его и создало.       — Практически комплимент, — Петри качнул головой. — Но почему я?       — Он знает, что если все зайдет куда дальше, чем нужно, ты не оттолкнешь его. Это и стена и грань, которую можно сломать при желании. А ты соблазняешь нас, ходишь, тренируешься. Не делай так больше, тобой могу обладать только я.       — Собственник, — фыркнул вампир, несильно ударяя мужчину кулаком в грудь, отчего тот быстро словил его руку и медленно преподнес запястье к своим губам, где показались клыки.       Мгновение и Алье тут же вспорол кожу, задорно касаясь выступивших капель крови, пока Рейнар, не отрываясь, наблюдал за тем, как его пили в прямом смысле этого слова.       — Может, ему стоит взглянуть на прекрасный пол? — спросил парень. — В Молдавии проводятся разные ярмарки, там можно встретить много народу.       — Только я тебя туда не отпущу, — покачал головой вампир.       — Почему это? — Петри резко выдернул руку и слизал капли, закрывая рану, в это же время не переставая гневно смотреть на вампира.       — В прошлый раз ты взял там одну барышню, в этот раз я тебе этого не позволю, — он покачал головой, захватывая парня за шею и привлекая его к себе. — Ты только мой, слышишь?       — На словах, а доказать? — усмехнулся парень, выворачиваясь из его объятий и быстро одеваясь. — Что ты на меня так смотришь? Ты же сам сказал, не ходить в одних штанах, я всего лишь следую твоему совету.       Под рычание Алье он выскочил из покоев и устремился в комнату Даниэля. Влетая внутрь, как фурия, но лишь спустя секунду понял, что был тут не к месту. У Даниэля кто-то был, и, кажется, это явно была не девушка. Ха, а Аками еще говорит какие-то глупости.       — Папа? — чуть ли не взвизгнул парень, оборачиваясь на Петри, который застал его за… весьма личным занятием.       Под юным вампиром лежал распластанный какой-то паренек из числа смертных, словленный на улице, видимо Даниэль смог договориться с ловцами, чтобы те не убивали юношу, а сам взял его к себе. Вряд ли они были знакомы одну ночь, но, кто знает.       — Ой, кажется, я помешал, ну, тогда пойду, — двинувшись обратно широкими шагами, Петри смутился, понимая, что сын повзрослел. И все равно, что совсем недавно ему исполнилось пять, сейчас он доказывал обратное. Как вдруг, его голос заставил Петри остановиться.       — Пап, постой.       — Да? — Рейнар отпустил ручку двери и немного медленно повернулся, надеясь, что Даниэль передумает звать его, но этого так и не случилось, отчего он взглянул на сына. Видеть этого взрослого парня раздетым ему уже приходилось, но теперь, когда тот пытался брать смертного, это все имело совершенно другой подтекст. Он как-то обеспокоенно крутил глазами, в руках перебирал пальцы и переступал с ноги на ногу, едва кидая взгляд на смертного, лежащего на кровати. Тот был жив, относительно, видимо волнение и неопытность Даниэля поглотили его волю, поэтому он уже не надеялся сбежать.       — Что я делаю не так? — смущенно спросил парень, показывая на едва вздрагивающего парня, которому досталось от неопытного юнца.       — Профессиональным взглядом? — быстро поинтересовался Петри, прекрасно зная, что когда дело касается чего-то личного, лучше менять свою роль родителя на учителя, который все объяснит, покажет и что-то посоветует. Так было для них лучше, по крайней мере, так ему казалось, да и Даниэль не больно-таки возникал, а потому быстро кивнул. Стоило Петри возвратиться обратно, как он осмотрел ситуацию. Даже провел рукой по ягодицам подопытного, заставив того вздрогнуть и удовлетворенно хмыкнул. — Ну, все ясно, ты его не подготовил.       — А нужно было? — удивился Даниэль, сухо сглатывая. — И как?       — Ну, во-первых, нужно его растянуть.       — Как?       — Ну уж не таким зверским способом, — Петри взглянул на член Даниэля и хмыкнул, размером он определенно пошел в Алье. — У тебя есть масло? Я знаю, что есть, где?       Осведомленность папы поражала юного вампира, отчего он быстро взглянул на шкаф и Петри моментально нашел нужную баночку. Этот запах исходил от Даниэля всегда, потому что он любил этот аромат.       — Но зачем? — парень непонимающе смотрел за отцом, который быстро открыл крышку и глубоко вздохнул облачко приятного запаха, от которого блаженно прикрыл глаза, делая еще один вздох и не замечая, как Даниэль не отводя глаз, наблюдал за ним. Член дернулся, говоря о сильном возбуждении молодого вампира.       — Учись, — хмыкнул Петри, окуная пальцы в масло и ставя баночку на стол, пока сам подошел к распростертому телу и, наклонившись, коснулся ягодиц смертного. — Нужно проявить терпение, чтобы получить желаемое, и для тебя приятно будет, и для другого.       Даниэль кивал, прекрасно зная, что лицо отца находилось не так далеко от его члена, а потому это возбуждало его еще больше, но он терпел, глубоко дыша.       — Легко вошел пальцем, подождал, следующим, нужно следить за ним, вдруг будет больно и тогда лучше немного подождать, — Петри учил сына, пристально наблюдая за смертным, который хотел, было, вырваться, но Рейнар быстро прижал его другой рукой к кровати, не позволяя вырвать, отчего тот заскулил. — Куда это ты? Лежать!       — А это…       — Нет, это не обязательно, если партнер согласился добровольно. Добровольно – значит, потерпит, а твой… ну, пятьдесят на пятьдесят. Думал, что сразу будет приятно, ан нет, ничего еще не знает о жизни, — Рейнар хмыкнул, начиная растягивать смертного, скользя пальцами внутри него, отчего тот вскоре завозился. — Ну, не больно теперь? Отвечай!       — Н.. нет, — смертный прохрипел это в одеяло, поддаваясь на пальцах Петри, и тот довольно хмыкнул, обращаясь на этот раз уже к сыну.       — Вообще, если хочешь побыстрее, то сунь руку под него и поласкай, — как-то довольно усмехнувшись, посоветовал Рейнар, видя, как Даниэль так и сделал, находя член смертного и начиная его поглаживать, отчего тот хрипло застонал, дергаясь бедрами на его пальцы. Их вдруг стало мало. — Ну, все, готов. Прошу.       Петри освободил место и отошел в сторону, вытирая руку о тряпку и приятно улыбаясь. Под взглядом отца, Даниэль неуверенно вошел в парня и тот застонал, выгнувшись и захватив под себя куски одеяла.       — Ну, легче? — со знанием дела, спросил Рейнар, видя, как сын зажмурился. Ответ был и так ясен, но тот почему-то решил все же ответить.       — Намного, — сын взялся за бедра парня и начал медленно двигаться, иногда посматривая на него таким ярким взглядом, отчего Петри начал вспоминать слова Аками о том, что тот заметил уже давно. Н-да, кажется, он тут не вовремя занялся обучением молодого поколения.       — Я пойду, — вздохнув, Петри сделал шаг назад и почти дошел до двери, как его остановил просящий голос сын.       — Пап, пожалуйста, стой.       Рука, уже протянутая к ручке двери, но вновь замерла, и Рейнар остановился, поворачиваясь и видя, как рядом стоит Даниэль, всем своим видом показывая, кого именно он сейчас желает больше всего. Неудовлетворенный смертный просящее скулил, но вампиру было все равно, он сделал лишь пару шагов к двери, и в глазах заблестело какое-то сумасшествие, от которого Петри тихо пробормотал.       — Разве тебе мало того смертного? — он сделал шаг назад и уперся спиной в стенку рядом с дверью. Выход был рядом, но…       — Мало, — кивнул парень и в этот момент очень сильно напомнил Аками. — Я хочу тебя.       — Это не та любовь, которую я могу тебе дать.       — Может быть, — пожал плечами парень, подходя к нему все ближе и, в конечном итоге, зажимая его у стены, касаясь ладонями стены около его плеч. — Но это все, чего я хочу, заполучить тебя, Петри.       Рейнар хрипло застонал, не понимая, как дошло до такого. Вроде бы, он был хорошим родителем. Кажется. Черт, он, как и сказал Аками, не мог просто так бросить его. Он готов был сделать для Даниэля что угодно. Ведь он любил его.       — Даниэль! — вдруг сурово выкрикнул Алье, появляясь рядом, как снежная буря. Звук открываемой двери совпал со скулежом смертного, поэтому появление Высшего стало неожиданностью.       Парень тут же отшатнулся от Петри, и мужчина решительно загородил своего вампира.       — Не заходи туда, откуда нет выхода, — покачал головой Алье. — Петри мой, ты мой, поэтому больше не смей даже думать об этом. Это тебе ясно?       Даниэль, не ожидая такого, недоуменно перевел взгляд на папу, который даже не смотрел на него, упорно отворачивая голову в сторону.       — Я не слышу ответа, Даниэль! — голос Аками был морозный, как и его глаза, блестящие инеем и сын подчинился.       — Да, отец, — сила Высшего вампира практически заставила его склониться, но он вытерпел это, видя, как вампиры покинули его комнату. От злости, что все так оборвалось, он резко взял смертного, даже не задумываясь о том, что на этот раз тому было больно.       — Ты что там делал? — взревел Алье, стоило им оказаться в его покоях, бросаясь на Рейнара, который все еще пребывал в каком-то жутком состоянии прострации.       — Хотел сказать ему, что скоро будет ярмарка и что там он сможет кого-нибудь встретить, — покорно ответил Петри.       — Сказал? — съязвил Аками, прекрасно зная ответ.       — Нет.       — Так какого хрена ты там остался? Что ты делал?       — Учил его, — тихо сказал парень, обнимая себя руками и отходя от вампира, по-прежнему не смотря на него.       — Чему? — закричал Алье, зная ответ, и потому, не услышав его, начал гневную тираду. — Да ты хоть понимаешь, что сам себе подписал приговор. Он учил его брать парней. Так может, стоило на себе это показывать, что мелочиться-то. Он бы с радостью научился бы брать тебя, да?       — Не говори так, — Петри дернулся, чувства бились в глотке неприятным жжением, которое не давало ему даже сглотнуть.       — А как мне говорить? А если бы я не пришел, а? Что тогда? Мой сын взял бы тебя прямо там, ты это понимаешь? Такого не должно быть, я не позволю ему так поступать. Пускай хочет кого-то другого, но не тебя. Я научу его, что в этом мире не все будет по его, — Алье дернулся, было, обратно, но его тут же задержали руки Петри.       — Не нужно, пожалуйста! — Рейнар не отпускал вампира, который хотел уйти из комнаты. — Он еще не понимает.       — Он руководствуется лишь желаниями, он уже большой и не важно, сколько ему лет, он должен понимать, что вести себя нужно соответствующе.       — Не ходи, не надо, такого больше не повториться! — Петри все пытался остановить Аками, как тот решительно стряхнул его со своего рукава, отчего парень полетел назад и, споткнувшись о ковер, со всего маху налетел на столик, на котором стоял пустой кувшин с кровью. От падения вампира, дерево треснуло, а утварь впилась в него мелкими неприятными осколками, которые образовали на ладони ярко-алые капли крови.       Выровнявшись, парень тряхнул головой, удар был не сильный, но заметный, отчего он тут же посмотрел на руку, с которой уже начала скапывать его кровь. Черт.       — Черт, Петри, — Алье дернулся в его сторону, но парень уперся спиной в столик, не замечая, как кусок дерева впился в бок глубже, чем был до этого.       — Я знаю, что всего этого не должно быть, но и мы с тобой, Аками, не должны быть вместе, если так посмотреть. Но все же, — Петри вздохнул, не решаясь смотреть мужчине в глаза и вновь видеть этот яркий блеск ярости. — Я, наверное, стал мягким, как говорил Дракула, и он, наверное, был прав.       Дернувшись, он тут же испарился, вылетая в окно и оставляя за собой кровавый след, который быстро исчез. Аками тяжело вздохнул, что же он натворил? Прогнал любимого человека лишь из-за глупой ревности. Черт, он слишком его любит, что даже чуть все не испортил. Хотя, нет, все-таки испортил.       Взглянув на сломанную мебель, вампир увидел, что куска деревяшки не хватало, а стало быть, его унес с собой Рейнар. Черт, Алье покачал головой, что же он за дурак, что накричал на него.

Ночь 16 октября 1527 года

      — Черт, ну так всегда, пытаешься сделать, как лучше, а получается… как всегда, — Петри приземлился на территорию, вокруг Замка и вздохнул. Бок колел, поэтому он, неприятно морщась посмотрел, как из тела торчит кусок дерева. — Прекрасно.       Выдернув ненужную часть гарнитура, парень выкинул ее, начиная возиться с осколками графина, которые больно впились в ладонь, и лишь на последних, он заметил, что вокруг было тихо. Слишком тихо даже для Замка Дракулы. Где переговаривающаяся стража? Где пение птиц? Словно он потерял слух, хотя… нет.       В этот же момент, стоило ему замереть, как он услышал лишь быстрый свист и в тело врезалась что-то острое, заставив его пошатнуться. Недоуменно посмотрев на себя, он заметил блестящий осколок деревянного кола, который был облит серебром, и в эту секунду его пронзила жгучая, буквально испепеляющая боль, которая разъедала кожу и чувства, пока он не выдернул его, откидывая шипящее оружие на землю. Кожа на руке все еще продолжала дымиться, а боль не спешила никуда уходить.       — Чертовы охотники, — прошипел Рейнар, тут же обращаясь в туман и устремляясь прямо в черные деревья, которые росли вокруг замка.       Практически тут же, в десяти метрах от того места, где он стоял, он заметил одного смертного, который, судя по всему, и смог прицелиться. Решительно схватив мужчину за глотку, Петри недовольно зашипел, так как шея охотника была обмотана серебром.       Что ж, тем ему хуже, подумал парень и резко повернул голову мужчины в сторону, отчего хрустнули позвонки и тот свалился на землю мертвым телом. Жаль только, Петри не смог узнать, сколько их здесь было, ведь разница между десятком и сотней была значительная. И если с десятком можно было справиться без убийств последних, то во втором варианте можно было не надеяться на подобный исход.       Ринувшись дальше, он видел, как охотники начали выходить из своих убежишь, прячась то на деревьях, то под сырыми листьями на земле. Они стали атаковать его буквально отовсюду, отчего он не успевал убивать их. Когти часто прошивали воздух, потому что охотники были выученные и хорошо подготовлены, но и вампир был не простой. Быстро убить Высшего у них вряд ли получится, а значит, ему следовало истребить как можно больше врагов.       Что ж, это повод отыграться на них за их семейную ситуацию. Влад говорил, что он стал мягким, что ж, посмотрим.       Вспоров тело одного мужчины от пупка до глотки, Петри оскалился, терять человечность было на удивление легко, отчего тело тут же подстраивалось под ситуацию и действовало скорее само, нежели Рейнар его как-то мог контролировать.       Алье был несправедлив, говоря, что он стал потакать сыну. Ха, может быть, даже он был и прав, но это не позволяет ему вести себя, как дурак. Чертов Аками!       Еще один охотник, успевший выпустить в него какие-то дурацкие серебряные иглы, которые в отличие от кола невозможно было вытащить так легко, тут же умер, пронзенный когтистой ладонью. У этих жалких охотников было преимущество, они обладали огнестрельным оружием, но почему-то сейчас того не было, или они просто не использовали его, дабы не привлекать внимание других вампиров. Этим Рейнар тоже пользовался, ведь звать Алье и тем более Дракулу ему сейчас совершенно не хотелось. Видеть Аками и сражаться с ним, ха, он лично уничтожить этих еретиков, которые решились-таки напасть на Замок. Он не оставит никого в живых.       — Это Высший! — закричал кто-то до того, как Петри оказался перед ним, сдирая какую-то христианскую утварь с шеи и врезая в кожу острыми клыками, успевая выпить совсем немного, чтобы дернуться в сторону, избежав несшегося на него охотника, который думал, что сможет убить его лобовой атакой.       — Правильно, — кивнул Рейнар, словив мужчину за руку и сжимая ее до хруста костей, отчего мужчина закричал, и этим парень начал откровенно наслаждаться. — Высший.       Потянув за руку, Рейнар схватил мужчину за глотку и сжал пальцы, вспарывая кожу и забираясь прямо в мышцы, видя, как смертный захрипел, а из его рта потекла кровь, заливая бывшую белой рубашку и коротенький сюртук, который теперь можно было выкинуть из-за того, что в нем было больше дырок, чем крови.       — Это вы посмели напасть на Замок, вашим костям гнить здесь вечно, — вампир не жалел никого, отчего глаза вновь загорелись красным, только вот правый упорно менял цвет, изменяясь на ярко-голубой. Разноцветные глаза давали ему особое преимущество, которое парень заметил после драки с Владом. А потому, начал тренировать это, закрываясь в помещениях и сосредотачиваясь на этом искусстве. Сейчас же он овладел им полностью.       Кинувшись в самую гущу, казалось бы, нескончаемых охотников, вампир то и дело превращался в летучих мышей, которые легко избегали летящих колов и острых кинжалов, не позволяя тем воткнуться в его тело. Ему нравился этот беспредел, нравилось убивать, особенно когда вокруг него было столько жертв, так и требующих внимания его клыков и когтей.       В один момент, когда он убивал охотника тем, что пытался выдрать его сердце, он не увидел, как к нему тихо подбирается какой-то смертник, занеся над собой топор и намереваясь опустить его прямо на вампира. Но, в эту же секунду, от Петри отделилось голубоватое марево, которое бросилось на соперника и, полностью войдя в его тело, вышло наружу с другой стороны, принимая форму человека.       В этот момент в охотнике что-то переменилось и он дернулся, разжимая топор и тот упал прямо ему на голову, отчего смертный тут же умер, а за ним обрел четкость Дух вампира, который не имел лица, каких-то очертаний, но был похож на яркую, скользящую тень Петри.       Рейнар обернулся, видя, что Дух спас его, а потому улыбнулся. Вдвоем они справятся намного быстрее, учитывая, что тут, по всей видимости, собралась целая армия охотников.       Ринувшись в самую гущу и зная о своей духовной подстраховке, Петри не заботился о сохранении своей человечности, зачем, ее, мирно парящую от одного охотника до другого, никто не мог убить, в отличие от самого Духа, который только этим и занимался. Но и это не могло продолжаться бесконечно.       Серебряная сеть, упавшая на парнишку и прибившая его к земле, тут же была натянута руками врагов, которые с силой сдерживали вампира. Действуя слаженно и быстро, кто-то вогнал в него кол, но промахнулся и удар получился не в сердце. Дух то и дело исчезал, без предельной сосредоточенности вампира, тот был лишь сгустком голубоватого дыма, без сил и желаний, а потому не мог защищать его.       Ему срочно нужно было обратиться в туман, но кол впивался в тело, как лучи солнца, начиная разрушать его изнутри, не позволяя спастись. Другой охотник, стоявший рядом, достал еще сверкающее оружие и тут же кинул кинжал в шевыряющегося вампира, который издавал жуткие звуки рычания и криков. В какой-то момент, поймав вампира за волосы, кто-то из охотников решил обезглавить его, но получилось лишь вспороть ему глотку. Кровь брызнула в стороны, и охотники посторонились, приготавливаясь атаковать нежить оружием. Никто не собирался его отпускать.       Сталь вошла точно в бедро, и Петри понял, если он не высвободиться сейчас же, то его убьют. Не просто обездвижат, а реально убьют, без всяких намеков на восстановление, а потому, с силой схватив паутину серебра, он дернул ее, пытаясь не чувствовать, как она раздирает его кожу, оставляя за собой дымящийся след. Но у него получилось, один охотник отпустил сеть, а потому, собрав ее в руке, он дернул за другой конец, чувствуя, как паутина прожигает его кожу даже сквозь одежду, заставляя ту коптиться прямо на плоти.       Хрипло дернувшись, он освободил и другой конец, не замечая, как над ним уже занесли оружие. Нет, только не сейчас! Из последних сил заставляя тело измениться, он видел, как на него сверху летит топор и пронзает пространство, где он только что был. Сеть треснула, и мыши стали выбираться наружу, нападая на каждого, кто стоял поблизости и впиваясь клыками прямо в кожу охотников.       — Быстрее, распылите серебро! — крикнул кто-то и в тоже мгновение, какой-то охотник взорвал над ними мешочек с серебряной пылью, которая, попадая на крылья летучих мышей, тут же испаряя их.       Еще не до конца собравшись, Петри прятался за деревом, дожидаясь, когда к нему прилетят остальные мыши, сумевшие выбраться. Он упорно не хотел умирать, а потому в ужасе чувствовал, как уничтожают его тело, отчего его пробрала такая злость, что он и сам не заметил, как глаз зажегся голубым, отделяя от него голубое марево. Оставалось загадкой, как при таких силах, тот еще мог существовать отдельно. Остатки сети все еще были на нем, руки дрожали, будучи прожжены серебром до кости, пока он точно не мог орудовать ими. Черт, ему нужно была поддержка.       Прекрасно зная, что Дух пошел на месть, пожалуй, ему стоило воспользоваться им еще раньше, но Петри знал, что он должен был находиться рядом, если он хотел управлять и своим телом и ментальным. Сосредоточившись, он отстраненно наблюдал за тем, как Дух легко вселялся в чужое тело, задевая частички разума и что-то меняя в них. Если человек был сильным, то Дух мог лишь заставить его убить свое тело, но если охотник был слаб, то Дух мог задержаться в нем чуть дольше положенного, начиная контролировать все его тело. В таком случае, охотник мог убить своих собратьев, даже не поняв случившегося, а после, когда контроль ослабевал, охотник убивал себя и все начиналось сначала.       Наконец, когда в поле зрения не осталось никого, Дух вернулся к нему, оповещая о том, что пока он находился в телах охотников, он смог узнать их планы и они вампира отнюдь не радовали. Нужно было сообщить остальным.       Вобрав в себя часть души, парень дернулся были идти, но колени тут же подкосились и он упал на землю, видя, что идти не дает пара кинжалов в бедрах. Дотронувшись, он понял, что ручки были покрыты серебром, тогда как сталь была обычной. Прекрасно, теперь он не мог вытащить их, просто замечательно. Да и позвать никого не мог, черт, не мечи губят человека, а его собственная гордость.       Уже не пытаясь подняться, он надеялся, что сумеет обернуться хотя бы мышами. Он сможет сделать это, ведь даже будучи беременным он смог превратиться в сову, вряд ли то, что с ним случилось сейчас, было хуже того.       Ринувшись наверх, он чувствовал, что силы на исходе, а потому стоило ему врезаться прямо в окно, как он тут же разбил его, падая внутрь общего зала и, переворачиваясь, катясь по полу до самой лестницы, где и замер.       Сил подняться не было, он даже не мог открыть глаза, хотя прекрасно слышал, что к нему тут же подбежали остальные вампиры. Кажется, среди них слышался голос Мару, или, он мог просто ошибаться.       — Кто-нибудь позовите Дракулу и Алье! — по сути, громкий голос, слышался ему через толстый слой, а потому, когда эти вампиры появились в зале, он не сразу это понял. Только чуть позже, когда его насильно перевернули на спину и начали приводить в чувство, он смог-таки открыть глаза, чувствуя, что те уже отказываются гореть красным светом, медленно потухая.       — Петри! … — Алье что-то ему кричал, он даже понимал некоторые слова, но лишь по губам вампира, остальное просто уходило в пустоту.       Вскоре на его месте появилось лицо Влада, видимо тот занял место Аками и сосредоточенно оглядел Рейнара, спрашивая лишь одно.       — Охотники?       Одними губами, Петри согласился, чувствуя, как от попавшей в легкие серебряной пыли, начинается жуткое жжение, от которого из него стала потоками выливаться черная кровь, которая становилась такой от соприкосновения с ядовитым железом.       Понимая, что так он вряд ли им поможет, Рейнар закрыл глаза и перестал дышать, погружая тело в глубокий лечебный сон, отчего ближайшие вампиры тут же подумали, что он умирает. Но нет, отделаться от этого вампира так легко, было невозможно.

* * *

      — Что с ним? Он выживет? Папа! — Даниэль в ужасе видел, как отец несет Петри в покои, в беспокойстве видя откинутую назад голову и бледную кожу. Парнишка бегал вокруг, не зная, чем помочь и находясь в такой панике, отчего уже начал раздражать Алье.       — Черт, это я виноват, не нужно было отпускать его, — Аками покачал головой, зажмуриваясь. Его кожа стала дымиться от соприкосновения с рукоятями кинжалов, но, казалось, вампир этого совершенно не замечал, уверенно идя вперед и слыша, как позади начинается шумиха. Как же, на Замок напали, а Петри как всегда повезло и тот попал под раздачу.       — Нет, это я виноват, я… поддался желанию, я не должен был… — Даниэль чувствовал себя ужасно, понимая, что это случилось из-за него, но его быстро остановил суровый взгляд отца, который не дал ему развить эту панику.       — Это не твоя вина. Разве ты воткнул в него серебряный кол, или перерезал глотку? Нет. Так что прекрати вести себя как девица и помоги мне! — рявкнул Аками, с пинка открывая дверь и укладывая парня на постель. — Принести кровь, одежду и тряпки. Будем лечить. Быстро-быстро!       Алье замер, стоило Даниэлю выбежать из комнаты, и тяжело вдохнул. Черт, он и не думал, что все обернется таким образом. Не думал, что найдет Петри полуживого в общей гостиной.       — Что же они с тобой сделали, — покачал головой мужчина, начиная убирать с его тела цепи и кинжалы, как вдруг, стоило ему выдернуть из бедра один из них, как над телом взвился голубой дымок и вампир успел испугаться, что это душа Петри, а стало быть…       В каком-то нелепом ужасе, что он все-таки потерял Рейнара, Алье замер, видя, как дымок стал собираться и вскоре принял форму человеческого тела без лица. Чем-то он напоминал Петри, такой же небольшой. Как вдруг, в тумане стали образовываться очертания и вскоре на него вполне ясно смотрел вампир.       — Петри? — в ужасе спросил Аками, боясь дотронуться до тумана.       Дух кивнул, морщась, то и дело распадаясь, но упорно собираясь и восстанавливаясь. Паря над кроватью, он вдруг показал на свое горло и Алье тут же понял, что дух показывает, где его нужно латать.       Сдернув с Петри рубашку, Алье уставился на тело, видя, что то было полностью обагрено его же кровью, но полностью рассмотреть не дал тот же Дух, который бестелесным пальцем показал на горло своего тела и настоятельно просил его залатать.       — Сейчас-сейчас, — Аками кивнул, тут же доставая иголки с ниткой и, под бешеным взглядом Даниэля, начиная зашивать рану. Как еще можно было, учитывая, что пока Петри не выпьет крови, вряд ли успеет регенерировать настолько.       — Что это такое? — дрожащим голосом спросил парнишка, огромными глазами смотря на странную туманность, зависшую над кроватью.       — Дух, — немного подумал, ответил Алье, видя полнейшее одобрение голубого существа, которое радостно кивнуло и быстро посмотрело, как мужчина уже зашил рану. — Где еще?       Немного подумав, туманность показала на кол, который торчал в таком неприятном и незаметном месте, что Аками хрипло выдохнул, тут же выдергивая его и выкидывая на пол, чувствуя, как руки начинают сразу же дымиться.       — Как тебя угораздило? — не понимал Алье, видя, что Петри пропустил столько ударов.       Дух пожал плечами, намекая, чтобы мужчина заштопал и Алье начал следовать его указаниям, не замечая, как рядом замер Даниэль. Дух дернулся к парню и остановился, когда понял, что пугает Даниэля таким видом, поэтому позволил тому рассмотреть его.       — Папа? — пораженно спросил Даниэль, видя, как Дух довольно кивнул, улыбаясь и протягивая к нему руку. — Ты умер?       Дух удивился и покачал головой, словно бы говоря, что до этого ему еще рано, а пока тут же подлетел к своему телу и показал Алье на другой участок, где виднелись сверкающие иглы, натыканные в него, словно тот был подушечкой для иголок.       — А это еще что? — Аками дотронулся до одной из них и поморщился, видя, как в это же время Дух ехидно вздохнул, мол, он дотронуться не может, а в нем эта хрень десятком сидит. — Даниэль, дай какие-нибудь щипцы.       Сын подчинился, протягивая их отцу и тот начал по одному вытаскивать их и кидать в подставленную Даниэлем форму.       — Ну, где еще? — спросил Алье у Духа, который подлетел сбоку и показал на руки своего тела и Аками перевернул их, видя, во что те превратились. — Что ты ими делал?       — Это из-за серебра, — быстро сказал Даниэль и Дух согласно кивнул ему. — Тут видны линии, должно быть это какая-то сеть, похожа на нее.       И дух вновь согласился, начиная как-то странно меркнуть, отчего вампиры забеспокоились, а ну как Петри концы отдаст.       — Нужно дать ему крови, быстро! — парнишка дернулся к кувшину, но его перехватил Аками, быстро выпивая жидкость огромными глотками и тут же склоняясь над губами Петри, чтобы влить в него всю кровь.       У Алье это получилось быстро и аккуратно, отчего Даниэль пораженно смотрел за этим, понимая, что он был мал и слаб, чтобы быть соперником своему отцу за тело Петри, а потому отступил. Он итак обладал многими привилегиями, а потому грех жаловаться, что ему достается мало любви от Рейнара, ведь, вполне возможно, тот любит его так же, как и своего Алье.       — Ну, как, ему лучше? — быстро спросил Даниэль, видя, как тело папы не начало исцеляться, а Дух окончательно исчез.       — Сейчас поможет, — уверенно сказал Аками, тяжело вздыхая, теперь ему самому приходилось находить раны и, по возможности, заштопывать их, как вдруг ему показалось, что он опять увидел тот Дух, отчего быстро посмотрел на Петри. Так и было, видимо у того появилось чуть больше сил и он вновь призвал свою личную туманность. — Что?       Дух нервно метался по комнате, отчего отец с сыном переглянулись, не понимая, что тот хочет им донести. В конце концов, не имея возможности сказать, Дух подлетел к вампирам и начал быстро жестикулировать, показывая то на свою шею, то на, так называемый кол, пока Даниэль не воскликнул.       — Это охотники, — Дух кивнул и показал на свою голову, словно протянул связь между собой и кем-то из людей и сын продолжил. — Ты что-то узнал у них?       Дух радостно кивнул, целуя воздух. А потом начал что-то показывать на пальцах, а Даниэль комментировал.       — Один… Два… Три. Ага, три. Чего три?       Дух беззвучно закричал от безысходности, изображая солнце, которое встает и с каждым моментом, как оно поднималось, парень загибал пальцы, отчего Аками осенило.       — Третий час после рассвета! Они нападут на нас через три часа после рассвета! — Алье увидел, как Петри согласно кивнул, уже в беспомощности опуская руки и прикрывая глаза. Это отняло все силы, а потому он, вдохнув, тут же исчез. — Нужно сообщить Дракуле.       — Я…       — Нет, Даниэль, — Алье остановил сына. — Ты останешься здесь и приглядишь за ним. Тебе еще рано сражаться, я не хочу потом оправдываться перед твоим папой, что не смог защитить тебя. Придет еще твое время сражаться.       Алье бросился из комнаты, находя Влада на совете вампиров и с ходу быстро произнося.       — Охотники нападут на нас через три часа после рассвета.       — Что? — закричал Аластор. — Да как они могут!       — Но солнце, как мы…       — Тихо! — зарычал на всех Дракула и посмотрел на Аками. — Это Петри сказал?       — Да.       — Значит, это действительно так. Мы не можем дожидаться, когда они сделают это, нам нужно уничтожить их сейчас! — мужчина словно перевоплотился, перестав быть старым добрым дядей Владом, отчего все поняли, что настал час разобраться с охотниками.       — Но как мы будем им противостоять, раз даже мистера Рейнара так зверски ранили! — Михня в ужасе вспомнил то беспомощное окровавленное тело, которое он случайно заметил, когда сбегал вниз.       — У них появилось новое оружие, — начал Алье. — Серебряные колы, игры, которые просто так не вытащишь. Серебряные сети, которые они могут сбрасывать сверху, чтобы обездвижить и добить. А еще кинжалы с посеребренными ручками и их не вытащишь. И самое ужасное – серебряная пыль.       — А это еще что? — Мару дернулся, как много новшеств.       — Распылят, ты вдохнешь и больше не сможешь дышать, — оскалился Алье. — Мы должны напасть на них сейчас и уничтожить, пока время на нашей стороне. Потом оно выйдет.       — Да! — решительно крикнул Шарли. — Тут много вампиров, мы выстоим.       — Они очень хорошо вооружены, и они пришли сюда не ослабить нас, а уничтожить, — Влад стиснул кулаки и зацепился взглядом за слуг, которые боялись своего господина. Если тот впадет в бешенство, то им не жить, но сейчас угроза исходила с другой стороны. — Принести мои доспехи! Дадим этим шавкам отпор!