Вечность

Con amore (лат.) - С любовью 

4 сентября 1522 года

      — Собрались! А теперь медленно и уверенно отвернулись от Петри и смотрим на меня! — Дракуле приходилось говорить угрожающе тихо, чтобы случайно не напугать маленького ребенка, с которым игрался Рейнар, и за идиллией которых наблюдали все, кто только мог в этом небольшом зале.       Дела накапливались с каждым днем, так что, стоило парнишке окончательно восстановиться, как было созвано совещание и на котором стоило присутствовать не только Алье, но и Петри. Последний, не желая расставаться с Даниэлем, пришел вместе с ним, потому и занял все внимание Высших, которые не могли оторваться от того, как юный парнишка сидел на небольшом столе, стоявшим по соседству и радостно общался с малышом. Для Замка такое было уж слишком непривычно, отчего бессмертным пришлось некоторое время привыкать к подобному.       — Нужно что-то решать с охотниками, — еще раз начал Влад, надеясь, что столь важная тема сможет привлечь внимание остальных мужчин. Судя по напряженным взглядам, все-таки помогло, и он продолжил. — Османская сеть охотников, выращенная многими годами, дает плоды. Мы думали, что она со временем уничтожит сама себя, но мы ошиблись и теперь нам предстоит готовиться к тому, что на нас могут нападать охотники не только в городах, но и даже в обычных селах. Османская сеть разошлась по всему миру, как чума, и я хочу в ближайшее время наведаться туда и покончить с ней раз и навсегда. Но для начала нужно узнать, насколько они вошли во вкус. Я знаю, что у нас есть потери по всем точкам, где у нас находятся Дома, а потому я хочу спросить у вас, сколько вампиров было убито охотниками? Вильям?       — Пятьдесят вампиров за год, невосполнимый ущерб, — покачал головой мужчина, отчего сразу же стало понятно, что погиб кто-то из его хороших знакомых.       — А у других?       — У тебя за год, а у меня охотники уничтожили сто человек за месяц, — Аластор покачал головой.       — Они долго выслеживали наших людей из Бюро, и в один момент напали, перебив практически всех, — поддакнул Анри, который помогал Высшему с его нелегким заданием. Как считал убийца, они выполняли важное дело, ведь бессмертные уничтожали лишь тех людей, которые вредили не только государству, но и его политике, а потому понимал, что подобные жертвы были слишком велики.       — Но я выследил их и убил, — радостно заметил Ренуар, отчего на его лице выступила акулья улыбка. Венеция была небольшая, он знал все улицы и мостовые, знал все, а потому подобная выходка охотников был жестко устранена. — На улицах началась паника, ведь сначала убили моих вампиров, а потом мы с Анри устранили охотников, это все вызвало бунт, который чуть не привел к войне. Ха, все думали, что напали противники.       — Ренуар, будь сдержаннее, — Мару покачал головой. — Вон у меня охотники распоясались до такого, что вторглись в один из моих Домов и подожгли его. Глупцы, думали, что у нас нет другого выхода. Поэтому нападать на них со спины было особенно приятно.       — Трудные времена, нужно найти какой-нибудь способ, избавиться от них, а то они перебьют нас быстрее, чем мы будем обращать и тренировать их, а я не хочу, чтобы появились обращенные, но не выученные вампиры, — сказал Михня.       — Стойте, а разве это не выход? — вдруг воскликнул Шицу. — Что если натравить на охотников нежить. Чистую нежить, пускай будут думать, что они убивают нас.       — Ты хочешь пожертвовать своими вампирами ради того, чтобы выжить самому? — Ямся в ужасе открыл глаза и к нему присоединились все остальные.       — А что, нам все равно приходиться самостоятельно убивать этих паразитов, так почему бы и нет?       — А ты подумал о том, что эта нежить может случайно наплодить еще таких же, если охотники вдруг не смогут перебить их всех. Знаешь, это на свой страх и риск отпускать их на волю, — Влад покачал головой.       — Ну, а если затаиться? — спросил Шарли и все к нему повернулись. — Что если охотники появились из-за нас, из-за того, как мы себя вели, перегрызая за ночь с десяток людей? Так может, если мы вновь исчезнем из их поля зрения, то они и сами уйдут.       — И что, нам же нужно питаться, даже если взять во внимание воины, это не выход. Мы не сможем группой лететь на побоище и сжирать всех, охотники догадаются, да и без нас там есть убийцы, прилетим на все готовенькое, — Аластор хмыкнул, выжидательно глянув на всех, — на трупы. Ага.       — И как, жить в тени среди людей? — спросил Михня, смотря на остальных. — Договариваться с людьми и делать вид, что мы наравне с ними?       — Что? Я не буду жить с ними! — выкрикнул Шицу.       — Тебе придется делать это, ты же раньше жил так, а теперь что мешает? — Мару взглянул на него.       — Теперь другие времена, теперь с людьми жить совершенно невозможно. Они стали наглее, стали возвышать себя, нисколько нас не ценят, обращаются, как с больными, думают, это вирус, — кивнул Вильям, практически впервые соглашаясь с Шицу.       — Вот, Ондальс дело говорит! — кивнул Фрай. — У меня интересная ситуация вышла. Некоторые люди, которых я обращал, просили меня попрощаться со своими родными, как правило, уже после обращения. И, пока мои зяблики притворялись мертвыми, их прилюдно хоронили, потом кто-то из моих их выкапывал и после они летели уже сюда на обучение. Но, стоило им вернуться в свой город обратно, как их появление начали ассоциировать с каким-то ужасным злом. Все стали думать, что их родные выходят из могил. Нет, вы только подумайте, они стали выкапывать трупы и по наставлению этих чертовых еретиков второй раз убивать, кол вобьют, серебро навешают, голову отрубят. А уж что говорить, когда они достают пустые гробы… такой шум поднимается, будто врата Ада открылись.       — Какая гадость, — поморщился Мару. — А без этого как-нибудь.       — И самое главное, вроде уже и не хоронят никого из моих, я так посмотрел на это дело, подумал, что бесполезно это все, а копать трупы люди так и не перестали. Вот честное слово, им полюбилось что ли это занятие? — Фрай покачал головой.       — Да кто их разберет, — пожал плечами Аками, изредка посматривая на Петри. — Я один раз выловил охотника.       — Что?       — Как ты смог? Они же убиваются сами, когда в плен попадают.       — Так этот не смог, — хмыкнул Алье. — Пока дрались, я ему этот ядовитый зуб и выбил, так что самоубийство временно отменилось. Так он потом язык пытался себе откусить, задохнуться, что только не делал. Пытался даже утопиться в бочке с водой, вот уж точно, как говориться, на фантазию.       — Бедный, — Шарли усмехнулся. — И как?       — Я пригрозил, что если он опять попытается убить себя, то я обращу его, и он уже точно не сможет сделать это. Помогло, разговорились. Оказалось, что у него есть семья, ребенок, а его занятие — это истребление вампиров, но днем он примерный купец.       — Вот фальшивка!       — Я объяснил ситуацию, мол, так вот и так, без причины не убиваем, а тех, кто исчезает обращаем. Без жестокостей, лишь по делу. Вроде поверил, я предложил ему стать одним из нас, и, как ни странно, но он согласился. Все было нормально, он даже согласился пройти обучение, но внезапно исчез. Как потом рассказали мне доверенные, он припустил к своим и, на глазах у охотников, покончил с собой, выйдя на солнце.       — Да уж, — Шицу оскалился.       — После этого охотников стало еще больше, и их чертова вера укрепилась. Но, тот поступил глупо, я был связан с ним, поэтому прекрасно знал, куда он пошел. Охотник вывел меня на свою группу и мы их быстренько уничтожили без всякого обращения.       — Здорово, может и нам так, обратить охотника и отпустить на все четыре стороны. А куда он обращенный денется? — Аластор чуть не рассмеялся. — Он теперь и не смертный, но и не один из наших. Ему дорога в сообщество юных самоубийц заказана. Придет к ним, и они его на потроха разберут, такой подопытный образец сам пришел. Ха, и что он будет делать? Ой, надо бы попробовать это. Только хрен их выловишь, скользкие заразы.       Ренуар вздохнул, выпивая залпом кровь, как вдруг, в возникшей тишине послышался тоненький, неуверенный детский голосок.       — Папа…       Сказать, что вампиры удивились, это безбожно соврать, момент и все взгляды были прикованы к Петри и Даниэлю.       — Аками, — тоненько простонал Рейнар, пребывая в таком шоке, что его руки застыли, легко удерживая ребенка перед собой. Мужчина тут же оказался рядом с парнем и приобнял за плечи, пытаясь его расслабить.       — Правильно, — кивнул Аками, протягивая руку к малышу и поглаживая его. — Ну-ка, еще раз, скажи…       — Папа! — довольно произнес Даниэль, открывая ротик и смеясь, отчего вампиры отмерли, тут же взрываясь всеми голосами. Кто же знал, что спустя неделю ребенок начнет говорить. Такая радость!       — Молодец, — Алье улыбнулся, поворачиваясь к Петри и видя, как тот не может ничего выговорить. Ха, теперь еще и его учить разговаривать.

* * *

      Лишь вечером, когда дите спало, Петри смог-таки прийти в себя, тихо поворачиваясь к мужчине и любуясь его четко очерченным профилем. Бледная кожа, привычно сжатые губы и закрытые глаза с темными ресницами. Подчиняясь какому-то порыву, Петри протянул руку и убрал упавшие на лицо белые пряди, с нежностью проходясь по скулам и очерчивая его подбородок, чтобы скользнуть на губы.       Он даже и сам не заметил, как мужчина приоткрыл глаза и начал наблюдать за ним.       — Прости, разбудил? — спросил парень, совершенно не чувствуя за это вины, и не убирая руку от лица Алье.       — Спасибо, Петри, — Аками словил запястье Рейнара и поднес его к свои губам, целуя прямо в вены.       — За что? — тихо спросил он.       — Ты подарил мне себя, а потом и Даниэля, — Алье расчувствовался и, придвинувшись ближе, начал покрывать поцелуями все лицо парня, не отпуская от себя. — Я буду благодарен за это вечно. Знаешь, мне всегда будет мало тебя.       — Мне тоже, но если бы не ты, я… — Петри засмущался, намекая, что без помощи вампира он не смог бы подарить ему ребенка.       — Но как же такое получилось? Я не до конца осознаю то, что с тобой было, — мужчина присмотрелся к Петри. — Ты ведь понимаешь, что с тобой происходило, да ведь? Расскажешь?       — Это… не так просто, — тот освободился из его рук, но Алье не выпускал его из своего поля зрения.       — Петри, пожалуйста, или ты хочешь, чтобы я умолял тебя? — тихо хмыкнул вампир, прикусывая парня за плечо и намекая, как именно он будет умолять, отчего взгляд Рейнара на мгновение заблестел. — Я никому не расскажу.       — Не в этом дело, — покачал головой Петри. — Просто это… черт, это меня смущает. Ты этого от меня хочешь добиться?       — Может быть. К тому же ты так мило это делаешь. Пожалуйста, Петри, я ведь не отстану, — шепотом просил мужчина, легко гладя его по плечам, где до сих пор были одни кости, и тот все же сдался. Придвинувшись к вампиру практически вплотную, Рейнар тихо заговорил.       — Когда мы с тобой дни на пролет занимались любовью, ты кончал в меня каждый раз, отчего во мне было слишком много твоего семя, — поочередно закусывая губу, тихо стал объяснять Петри, видя, как Аками сглотнул, кажется, это его только возбуждало. — У меня просто не было времени, чтобы избавиться от него, поэтому в какой-то момент что-то произошло и начал появляться Даниэль.       — Ты знал об этом с самого начала?       — Нет, конечно же. Я думал, что это на меня так действует твоя сперма, ее было так много, что у меня выпирал живот от нее, к тому же я выпивал кувшины крови, как ненормальный. Ты думал, что я растолстел из-за этого. Но потом меня тошнило и вся кровь выходила, а как я не пытался избавиться от твоего семени, ничего не получалось и я это дело бросил. Само выйдет, думал тогда. Ну, в принципе, так оно и вышло, только вот уже маленьким человечком, — хмыкнул Петри, смотря на Аками.       Тот пребывал в таком удивленном состоянии, что еще некоторое время не мог ничего сказать, лишь осматривая смущенного парня и просто наклоняясь к нему за долгим поцелуем благодарности.       — Значит, — сказал он, стоило ему оторваться, — если мы опять будем проводить дни напролет в постели, то ты вновь…       — Ни за что! — качнул головой парень. — Мне и этого хватило. Правда, теперь я уже знаю, что это такое, но, все-таки, Алье, пожалей, я же сдохну, рожая второго!       Аками рассмеялся, переворачиваясь на спину и тяня за собой парня, чтобы уложить его на себя.       — Я ничего не говорю, я просто пытаюсь понять, где нам стоит остановиться, чтобы ты не пережил это еще раз.       — Остановиться, хм, наверное, где-то после десятого раза, — улыбнулся Петри, спокойно вдыхая и видя краем глаза небольшую кроватку для малышка и не успевая понять, когда он заснул.       — Мне вас хватает, — тихо сказал Алье в тишину, наклоняясь и целуя Рейнара в макушку.

12 декабря 1522 года

      Дверь быстро открылась и нечто маленькое и лохматое, ввалилось прямо в покои Рейнара, который приоткрыл глаза и, увидев Сали, дернул бровью, переводя взгляд на Даниэля, мирно спавшего в россыпи подушек на соседнем кресле. Малыш не проснулся от резкого шума, а потому у Рошина был шанс выжить.       — Если ты перепутал дверь, то самое время выйти отсюда, — недовольно процедил парень, стоя на одной ноге и держа в руках какие-то тяжелые ящики с оружием, периодично поднимая их и опуская.       — А? — Сали дернулся и повернулся к вампиру, с удивлением замечая того в странной позе. – Что это вы делаете?       — Видишь это? — спросил Петри, протягивая вперед ящик, который весил килограмм пятьдесят. Кивок Сали он практически не учел, продолжив. — Это полетит в тебя, если ты останешься здесь.       — Но господин! — Рошин кинулся на ковер, проезжаясь по нему с десяток сантиметров и складывая руки на груди. — Позвольте мне остаться здесь, пожалуйста.       — Еще чего, — фыркнул Петри, продолжая качать мышцы, которые за последние пару недель начали радовать его прекрасным бугорками. Уделяя столько времени малышу, он изредка находил время на себя и на Алье, а потому в такие моменты пытался позаниматься. Учитывая, что в подвал нести ребенка он не хотел, поэтому некоторые полезные вещи переехали к нему в покои.       — Но Рейнар! — вновь взмолился Сальери. — В конце концов, это вы виноваты.       Петри подавился воздухом, отчего стальной ящик чуть не свалился ему на ногу, но тот успел перехватить его у самой земли и отложить в сторону. Глухой звук, раздавшийся по комнате, всколыхнул юношу и тот поежился. Если подобное свалится на него, то определенно раздавит.       — И в чем же я виноват? — в каком-то даже любопытстве спросил он, освобождая руки и потягиваясь всем телом, глубоко вдыхая. По крайней мере, теперь ему было не стыдно показываться на людях в одних штанах. Тело блестело от пота, мышцы приятно болели, отчего вампир не сдержал улыбки.       — Вы смогли забеременеть, — все-таки ответил Рошин и парнишка замер, переводя взгляд на юношу и внезапно вызывая акулью улыбку, тихо шепча.       — Ааа, ну теперь понятно, — хмыкнул он. — Прячешься от Шицу? Что, он тоже хочет заделать тебе ребеночка?       — Ну мистер Рейнар! — заканючил Сали, в невозможности роняя руки на пол и доставая пальцами до мягкого ковра. — Я уже не знаю, где спрятаться от этого извращенца.       — Просто скажи, что не можешь и все, — фыркнул Петри и, прежде чем отойти в сторону за влажным полотенцем, кинул взгляд на Даниэля.       — Это уже не оправдание! Он ничего не слушает, его не волнует, что я вампир и что фактически я мертв! Он хочет ребенка от меня и не отстает. Я уже не знаю, что мне делать. Я ведь… не хочу его расстраивать… — тихо докончил он.       — Так ты, — Рейнар начал обтирать липкие плечи, посматривая на сидящего на ковре юношу, — хочешь чтобы я спрятал тебе у себя, или же сказал, как забеременеть?       — Я… — Сали вдруг замолчал, отчего Петри не сдержал приглушенного смеха.       — Знаешь, — тихо начал вампир, — я, конечно, понимаю, что все это мило и красиво, но на деле это ужас и боль, которую не всякий сможет вытерпеть. Если Шицу этого не понимает, то приведи его ко мне, я смогу показать ему, что это такое. Но и ты для себя реши, хочешь ты этого всего или нет.       — Но вы ведь хотели, — внезапно вспомнил Сали, смотря на парня огромными карими глазами.       — Нет.       — Но… - Рошин выпал в осадок.       — Это получилось случайно, — Петри качнул головой. — У меня не было выбора, у тебя он есть. Думай, Сали, что ты хочешь. Если у тебя получится, то Шицу будет бегать вокруг тебя двадцать четыре часа в сутки, и исполнять любые желания, но поверь мне, это того не стоит. У тебя будет одно желание, которое не сможет выполнить никто.       — Неужели все так плохо? — юноша сморщился и, под взглядом Рейнара, перебазировался на диван, покорно складывая руки на коленях.       — Плохо? Ну, если хочешь это представить, то не питайся примерно месяц, и каждый день выпускай кровь, примерно бокал или больше. Продержишься, будет хорошо, сорвешься, значит, не сможешь.       — Я смогу! — вдруг решительно заявил тот, отчего Петри усмехнулся. На словах это все хорошо.       — Значит, ты все-таки хочешь ребенка?       — Смотря на вас с Алье – да, — сказал тот, кивнув головой.       — Ладно, приводи Шицу, — Петри махнул рукой, чтобы Сали выметывался отсюда, отчего тот как-то остановился, не решаясь выйти, но все-таки поднялся и прошел к двери.       — А… — он запнулся на полуслове, вдруг видя, как Рейнар протянул руки к проснувшемуся Даниэлю и ласково погладил его, целуя в носик и мило улыбаясь. Достав баночку с кровью, он начал кормить его, даже не обращая внимания на Рошина, который не мог наблюдать за этим со спокойной душой, отчего быстро вышел.       Через полчаса пришел Шицу, немного хмурясь, но это выражение на его лице было обычным, поэтому Рейнар не слишком обратил на это внимания, лишь вновь прикрыл глаза.       — Что вы делаете? — очередной вопрос о его занятиях уже начал бесить, отчего скулы парня напряглись и тот глубоко вдохнул, преспокойно сидя на ковре, сложив ноги перед собой.       — Тебе это правда, так важно знать? — хмуро спросил он, не открывая глаз.       — Эм, нет, — Фрай видимо качнул головой, застывая в паре шагов от него и дожидаясь, когда же Рейнар решит поговорить с ним. Вампир умел ждать, пользуясь всем временем мира, поэтому подождать жалких пять минут было для него проще простого.       Наконец, Петри все же приоткрыл глаза и встал, усаживаясь на диван и приглашая мужчину сесть рядом, отчего сразу же в лоб задал вопрос.       — Сали прибегал, говорит, ты извращенец, — легко сдал вампира Петри.       — Да я и так знаю, — фыркнул тот.       — Ты действительно хочешь ребенка от него или тебе нравится издеваться над ним?       — Все вместе, — немного подумав, ответил Фрай.       — Слушай, я понимаю, у вас еще все это не сложилось, но если ты действительно хочешь этого, то должен знать, что он может не выжить, — сразу же сказал Петри, отчего вампир как-то нахмурился. Больше обычного.       — Но вы выжили.       — Ну, кто я, а кто Сали, разница-то велика. Но это испытание не только для него, но и для тебя. Он для тебя дорог, сможешь ли ты вынести, когда будешь видеть, как ему больно?       — Но вы не выглядели так, вы ходили и делали свои дела, — Шицу качнул головой, думая, что Рейнар преувеличивает.       — Ха, прости Шицу, но я восемьдесят лет привыкал к боли, Сали в два раза меньше. Он и в войнах-то не участвовал, не знает что это такое. Но беременность с этим не сравнить, — Петри покачал головой, не смотря на мужчину. — Если враг перерезал глотку, это еще можно стерпеть, боль минутная, резкая, проходящая, а когда вынашиваешь, то испытываешь боль постоянно, тупую, давящую на разум, и она не прекращается никогда, весь жуткий месяц ходишь с ней, забываешь, как нужно разговаривать, что отвечать, в голове что-то конкретно меняется. Это доходит до такого, что все путается и думаешь только о ребенке и сделаешь все, лишь бы ему было хорошо. Шицу, все, даже если для этого нужно отдать свою жизнь.       — Даже так? — хмуро поинтересовался мужчина.       — Я не вру, Фрай. Но мой тебе совет, потерпи с этим, пускай сначала Даниэль подрастет, я боюсь за него, он растет куда быстрее, чем обычные дети.       — Вы говорили с этим с Алье?       — Он и так это знает, — кивнул Петри. — Но Шицу, секрет в том, насколько долго ты можешь любить его.       — В смысле? — вампир, уже думавший, что разговор окончен, встал, но слова парня заставили его замереть и повернуться к парню.       — В прямом, — хмыкнул Рейнар, коварно улыбаясь и вставая с дивана, чтобы подойти к мужчине. — Люби его днями напролет, пусть все твое будет в нем, и может быть, тогда появиться кто-то еще.       Фрай как-то расширил глаза, понимая, к чему это говорил Петри, отчего быстро кивнул и вышел из комнаты, направляясь в подвал за порцией крови. Ему срочно нужно было что-то выпить, поэтому он, периодично рыча на новичков, которые попадались ему на пути, спускался по лестнице.       Значит, чтобы Сали забеременел, ему нужно любить его настолько долго, насколько он сможет. Что ж, эта задача была ему по силам, но... Вампир вдруг остановился, вдруг этого не хотел сам юноша. Ведь, вполне возможно, было и такое, отчего из-за этого мужчине становилось не по себе. Он любил Сали, но никогда не говорил это ему, никогда не признавался, как и сам Рошин. Фактически, они просто были вместе, иногда разбавляя вечность приятными ночами, но теперь, когда Петри разнес по всему Замку возможность деторождения, у него словно бы появилась новая цель, новая дорога в жизни и он хотел пойти по этому пути.       Как бы теперь только уговорить Сали, но мужчина решил, что справиться с этим, уговаривать он мог и умел.       Взяв из личной коллекции бутылку самой лучшей крови, вампир быстро пошел в свои покои, догадываясь, что Сали мог быть там, по крайней мере, мужчина на это надеялся, поэтому, стоило ему зайти в гостиную, как он тут же почувствовал аромат юноши, улыбаясь.       — Сали, — мягко проговорил он, проходя в соседнюю комнату, — я кое-что принес!       Рошин откликнулся практически сразу же, подавая голос из спальни, отчего мужчина оскалился, двигаясь в том направлении и приоткрывая дверь. Там, на кровати, забившись в уголок, сидел юноша, смотря на него огромными шоколадными глазами. Видимо, он уже устал бегать от него.       — Сегодня напьемся, — не обращая внимания на состояние вампира, Фрай помотал бутылкой из стороны в сторону и, откупорив пробку, налил крови в широкие бокалы, проходя к Рошину и протягивая ему один из них. — Попробуй, это вкусно.       — Не хочу, — тот дернул головой, отворачиваясь от него, на что мужчина пожал плечами и поставил его бокал на небольшой прикроватный столик, присаживаясь рядом с ним.       — Сали…       — Я не хочу, Шицу! — внезапно быстро проговорил тот, вставая и отходя к открытому окну. — Я не хочу и боюсь, я не готов, я ничего не знаю, я… Ты хороший, Шицу, но ребенок… это слишком. Я понимаю, что Рейнар с Алье могут себе позволить Даниэля, они вместе очень долго, но мы не они. И ты должен это понимать! Если так хочешь ребенка, ищи себе девушку!       Рошин попытался сбежать из комнаты, но его перехватили на выходе, отчего тот попытался вырваться, но не смог, вампир держал крепко, сжимая его запястье практически до синяков. А когда тот потянул на себя, он практически не сопротивлялся, тут же врезаясь в грудь мужчины и отворачиваясь в сторону.       — Мне не нужна девушка, мне нужен только ты, — тихо сказал вампир, обнимая его свободной рукой, отчего рядом с лицом Сали промелькнул другой бокал с кровью и он неосознанно втянул запах.       — Зачем? Ради ребенка. Я не хочу, Шицу, отпусти! — он попытался вновь вырваться, но мужчина держал крепко.       — Не отпущу, ты понимаешь это, Сальери, я никогда тебя не отпущу. Ты мне нравишься.       — Нравлюсь и все, — фыркнул тот, упираясь всеми руками в одежду вампира, но тот, казалось, даже не замечал его попыток освободиться, смотря куда-то перед собой. — Мы вместе так долго, кажется, большего в наших отношений ничего нет, кроме удовлетворения тебя и моей помощи в твоих делах. И все. Я не хочу до конца вечности быть привязанным к тебе.       — Ты бросаешь меня? — удивился Фрай, резко отпуская руку, отчего юноша смог выбраться и взглянуть на него.       — Я…       — Так это да? — как-то кисло спросил мужчина.       — Я не хочу этого, — тихо сказал тот, стоило ему оказаться на свободе, без давящей руки вампира. — Либо ты меня любишь, либо я буду один, — решительно заявил он, и это было то решение, в которое он верил всем сердцем.       — Люблю, — легко сказал Шицу. — Я люблю тебя, Сали.       — Ну, это было так трудно? — усмехнулся тот, все равно выглядя как-то расстроено. — Это вообще правда? За двадцать лет, Фрай, ты сказал это, да и то, таким голосом, будто предлагаешь мне выпить крови.       — А как нужно? Я ни разу не говорил этого, — кончики губ мужчины дернулись и тот, внезапно шагнул к нему, не пытаясь вновь забрать его свободу, а просто останавливаясь около него, наклоняя голову к его лицу и касаясь губами уха, начиная нежно шептать. — Ты не просто нравишься мне, я люблю тебя, Сальери Рошин. Люблю, как ты морщишься, когда недоволен, люблю, как ты пытаешься курить мои сигары, эротично посасывая их, вместо того, чтобы вдыхать воздух. Люблю, как ты втыкаешь перо в свои волосы, когда нужно освободить руки, люблю смотреть, как в твоих глазах путаются мысли, когда мы с тобой вдвоем, люблю слышать твой голос, когда ты просишь меня. Я хочу, чтобы ты был со мной, но если тебе что-то не нравиться, говори мне. Я не зверь, чтобы вредить тебе и не выслушать твои просьбы, они для меня важны. Немного. Но я клянусь, я буду прислушиваться к тебе, я ведь исполняю твои желания. Некоторые. Которые, ты особенно попросишь, а мое желание лишь одно, чтобы ты был со мной. Может, и правда, нам пока рано заводить ребенка, давай тогда будем жить ради друг друга, согласен?       Фрай отстранился, разглядывая пораженное лицо Сали, который, широко раскрыв глаза, смотрел на него, глубоко дыша, а потом, открыв рот, кинулся ему на шею, сдавливая в сильных объятиях и прикусывая от злости ухо с сережками.       — Ты гад, Шицу! Столько лет… а ты говоришь мне это только сейчас! Ты мерзавец! Идиот, — Сали кричал ему в ухо, прекрасно понимая, что это было довольно громко и что Фрай сейчас морщится, но терпит. — Конечно, я хочу от тебя ребенка! Я хочу тебя, идиот!       Шицу хмыкнул и рассмеялся, обнимая юношу одной рукой и понимая, как дороги были для него слова Сали, который признался в этом. Может быть, те дейтствиетльно имели довольно большое значение в их жизни.       — Тогда… может, попробуем? — тихо предложил он.       — Ты хоть знаешь как? — фыркнул тот, не отрываясь от его уха.       — О да…       Рошин поежился.       — Слушай, я люблю тебя и все такое, но пожалей, Шицу, давай не сейчас. Посмотри, какое время, охотники, Дракула, страшно из Замка вылететь, — Сали попытался давить на жалось, и делал это довольно умело, отчего Фрай внезапно согласился.       — Ладно, но только ради тебя, — кивнул тот, видя, как юноша оторвался от его уха и взглянул на него. — Видишь, я прислушиваюсь к тебе.       — Ой это надо записать! Шицу Фрай прислушался к чужому мнению!       — Не ерничай, Сали, иначе накажу.       — Ммм, был бы не против, — рассмеялся тот, чувствуя, как тот предложил ему бокал и он взял его в руки, отчего Шицу тут же поднял его над землей, заставляя обнять его ногами. — Так, что сказал Рейнар, как делаются дети?       — Ты вроде взрослый, а спрашиваешь у меня такое, — Фрай коварно усмехнулся, видя, как Сали оскалился, впивая в него когти.       — Заткнись, — фыркнул он. — Я ведь узнаю!       — Ты можешь узнать это только у меня. Слышишь, не спрашивай это ни у кого больше, только у меня.       — Но ты же не хочешь мне отвечать.       — Я могу показать.

3 января 1523 года

      — Я волнуюсь за Петри, — тихо сказал Анри, обращаясь к Аками, который в кои-то веки не был с пареньком.       — Почему?       — Он в последнее время стал нервным каким-то.       — Даниэль растет слишком быстро, конечно он будет волноваться, я тоже волнуюсь, — сказал Алье, но не подал виду. Этого вампира вообще ничего не могло развеселить, кроме того же сына.       — Но он же вампир, как можно думать, что ему осталось недолго, — Анри покачал головой, замечая, что на него смотрят слишком долго, чем он того достоин.       — Я тоже так думаю, но Петри не убедить. Может, ты сможешь?       — Я попробую, — кивнул Анри и прошел в покои парня. — Петри, можно?       Мужчина прошел в комнату и, сквозь разбросанные вещи и игрушки, не сразу смог найти парня, но, звуки, издаваемые мальчиком, который уже выглядел года на три, позволили ему верно определить его местоположение.       — Как Даниэль? — спросил Анри, разглядывая того, который кинулся к нему.       — Дядя Анри! — чуть не запнувшись об игрушки, он тут же был подхвачен вампиром, который быстро закружил его вокруг себя и тот радостно запищал. — Тебя долго не было.       — Я уходил, но зато смотри, что я тебе принес, — мужчина достал из ниоткуда рогатину, и несколько шариков. — Только ничего не разбей, хорошо?       — Конечно, — быстро кивнул Даниэль, вырываясь из рук дяди и сползая вниз. — Папа! Папа! Смотри, что мне дал дядя Анри!       Размахивая игрушкой, он подбежал к Петри и показал подарок.       — А ты хоть знаешь, как им пользоваться? — спросил парень, усмехаясь.       — Нет, — Даниэль на секунду расстроился. — Покажи! Покажи!       Петри взял рогатину и, держа за основание, положил один шарик в специальное место, оттянув резинку, он отпустил. Шарик попал точно в Анри, который успел перехватить его под бурные эмоции мальчика, возвращая его обратно.       — Иди, потренируйся, — Петри быстро шлепнул Даниэля по попке и увидел, как тот убежал в другие залы. — Что ты хотел? — тихо спросил вампир у брата, прекрасно зная, что тот не пришел бы просто так.       — Он растет, — медленно начал мужчина, но его тут же перебили.       — Вот именно, растет, вампиры ведь не растут. Я не хочу, чтобы он покидал меня так же быстро, как и появился в моей жизни. Я не допущу этого.       — И что ты хочешь сделать?       — Не знаю. Я ничего об этом не знаю, да и откуда? Знания, знаешь ли, не приходят автоматически с рождением ребенка, — Петри хмыкнул, начиная привычно убирать игрушки.       — Я понимаю, но Петри, будь благоразумен, давай посмотрим, что из этого выйдет. Будем надеяться, что вампир не постареет.       — Я не могу «надеется», брат, я должен знать это наверняка.       — Что ж, как знаешь, — вздохнул Анри.       — Это Аками тебя подослал? — спросил Петри. — Он говорит это каждому, думая, что они все смогут меня успокоить. Меня ничего не успокоит.       Вампир вздохнул и почувствовал, как брат положил ему руку на плечо.       — Петри, просто будь благоразумен. Я знаю, ты не дурак, но не стоит верить всему, что ты видишь.

6 июня 1524 года

      — Я не хочу, Алье отстань, — Петри противился всему, что Аками пытался ему дать.       — Петри, ты должен поесть, почему ты как маленький? Даже твой сын знает, как это важно.       — Это и твой сын, и этим он явно пошел в тебя, — парень хмыкнул. — Кстати, где он?       — Не увиливай! — Алье решительно поставил перед Рейнаром бокал. — Пей.       Юный вампир издал клич и вздохнул, вдруг слыша шаги и радуясь тому, что кто-то пришел на его спасение. Судя по легкой поступи, это был его сын.       — Даниэль! — Петри вскинул руки, видя, как из-за двери вышел парнишка, около семи лет. — Спаси меня от этого злобного вампира, он заставляет меня пить кровь.       — Отец, — мальчик укоряющее взглянул на Аками, подходя к Петри и легко обнимая его за плечи, отчего тот что-то довольно мурлыкнул. — Папа может есть когда захочет и что захочет. Не стоит его заставлять.       — Мой маленький спаситель, — Петри закинул руки назад и обнял сына, не отпуская его. — Что делал?       — Дядя Влад учил меня обращаться с оружием. Сказал, если я хочу выжить, то мне стоит узнать, какого это убивать других, — медленно, с каким-то неизвестным ранее чувством, ответил мальчик.       — Что? — взревел Петри. — Я дам ему «убивать других». Я сейчас его сам…       Произнося угрозы, парень вырвался из рук сына и, хрустя костяшками пальцев, пошел к Дракуле. За ним поспешили и другие, Аками быстро взял Даниэля на руки.       Найдя Влада в подвале, где тот тренировал сына Алье, Петри быстро схватил меч из вереницы других и начал подходить к мужчине.       — «Убивать других»? — озлобленно произнес он, видя, как король вампиров едва улыбнулся этому. — Чему ты его учишь, он еще маленький.       — Он вампир, он должен знать правду жизни! — не отставал Дракула, легко поведя плечами и приготавливаясь к атаке, которая незамедлительно последовала.       — Какая правда жизни в таком возрасте? — Петри легко нанес первый удар, который Влад с упоением заблокировал, отчего скрежет стали разнес во все стороны красные искры.       — Ничего, меня отец отдал туркам, когда мне было четырнадцать, — еще два быстрых удара Петри он с легкостью избежал.       — Но Даниэлю всего два года! — Рейнар стал наносить новые удары, видя, как Влад начал атаковать его, отчего они стали яростно биться, привлекая всеобщее внимание.       — Раннее взросление, — быстро предложил Влад, но вряд ли это могло как-то успокоить Петри, да и не хотел этого сам Дракула, зная, что Рейнар был равным ему противником, а уж теперь, с рождением ребенка, стал излучать какую-то странную силу, которую он просто обязан был увидеть.       — Отец, а папа победить дядю Влада? — спросил Даниэль, наблюдая за этим с замиранием сердца.       — Конечно, дорогой, — Аками усмехнулся. — Ты посмотри, как ему нравится.       Алье чуть не рассмеялся, видя, как Петри с упоением дерется, то блокируя удары, то иной раз отвечая на них с яростью.       Петри не мог поверить, ведь ему это действительно было по душе, драться с равным противников и знать, что никто не умрет в этом поединке.       — Ты размяк, Петри, — сказал Влад, оцарапывая голые руки парня и на секунду останавливаясь, чтобы увидеть, как те тут же затянулись.       — О, нет, — парень качнул головой. — Я стал лишь сильнее.       В какой-то момент драки, когда около стен появились остальные вампиры, смотря за представлением, в Петри что-то переменилось и его глаза зажглись, один красным, а другой голубым. Настолько ярко, что за ними некоторое время оставался полыхающий след. Дракула не отставал, зажигая свои глаза и начиная действовать уже совершенно по-другому. Ему нравилось, как Петри не сдерживал себя, как яростно орудовал мечом, легко перекручивая его в руке. Он даже в какой-то момент успел схватить второй меч, чтобы довольно усмехнуться.       — Два меча? — расхохотался Дракула. — Ты так в себе не уверен?       — Оу, а ты испугался? — Рейнар улыбнулся, подбрасывая Владу еще один меч, который тот ловко поймал.       Скрежет стали стал нарастать, то и дело разнося искры, а вампиры все бились. Быстро и ловко, словно только для этого и были созданы, с упоением атакуя противника и уворачиваясь от его рубящих ударов. Парень знал, если не заблокировать летящий на него меч, то он вполне мог лишиться руки.       Но вдруг, сцепившись клинками, Петри усмехнулся и в этот момент, сталь треснула, яркой вспышкой разлетаясь на куски прямо в лицо парня, от чего тот хрипнул и отвернулся.       Влад услышал, как все пораженно вздохнули, а потом, когда парень повернулся к нему, он увидел, как пара кусков сверкающего кровью металла торчит прямо из щеки и скулы парня, ровно под глазом.       Отшатнувшись от вампира, Петри поморщился, выкидывая бесполезное сломанное оружие и начиная медленно вытягивать сталь из кожи, неприятно скалясь. Звук заскрежетавшей по полу, напоминал упавшую вилку. Наконец, вытащив все куски, Петри усмехнулся.       — Плохой клинок, не одолжишь свой? — мягким и приятным голосом спросил он, отчего Влад даже удивился.       — Вряд ли тебе подойдет мой, он будет великоват для тебя, — Дракула поиграл мечом, выкидывая лишний и приготавливаясь к удару.       — Ничего, справлюсь.       От Рейнара тут же стали расходиться голубые дымчатые волны, закручиваясь вокруг него, как торнадо. Они взвивались к потолку и в одно мгновение обрушились вниз, когда парень полетел на Влада, как пуля, отчего тот только и успевал защищаться, не понимая, откуда у того взялась такая сила. Но противостоять ей было приятно, чувствовать опасность от того, кого ты создал, что ж, это было весело.       Они могли так драться сколько угодно, ломая мечи один за другим, пока не осталось ни одного, и тогда парень усмехнулся. Не мечами, так когтями, а потому быстро избежав острия, дернулся назад и тут же перевоплотился в огромную белую сову, которая взмахнула серыми крыльями и громко закричала. В то же время Влад бросил меч, который вошел в камень и обернулся в Дракона, который замахал крыльями. Два зверя, готовые убить друг друга.       — Надеюсь, будет без огня, — тихо сказал Мару, прекрасно зная, что тогда здесь попросту не хватит места.       — Надеюсь, они вообще драться не будут, — покачал головой Вильям и, словно по его заказу, Петри вдруг взмахнул крыльями и опустился вниз, довольно быстро успокаиваясь и превращаясь обратно. На недоуменный взгляд Дракона, он достаточно быстро подошел к Аками и дотронулся до сына.       — Я же говорил, что покажу тебе Дракона, — улыбнулся Рейнар, пальцем показывая на Дракулу и Даниэль пораженно кивнул, во все глаза рассматривая дядю Влада.       — Вау, — тихо промолвил он, в восхищении открывая рот, пока Петри довольно улыбался.       Так вот значит, зачем все это было сделано, показать сынишке Дракона. Влад удивленно уставился на заботливого папашку, который подвергал себя такой опасности, чтобы только показать его истинную форму.       Быстро превратившись обратно, Влад подошел к Петри и увидел, как тот задорно ему улыбается. Ну, вот как можно было на него сердиться. Все-таки у него была совесть, вот она, стояла прямо перед ним. Поэтому хмыкнув, Дракула тихо произнес.       — Этот бой мы еще не закончили, — мужчина едва заметно качнул головой, видя, как Рейнар был этому только рад, быстро соглашаясь.       — Нужно купить еще мечи, а то после нас людям не на чем тренировать, — парень бросил взгляд на многочисленные осколки.       — Это старье уже давно нужно было выкинуть, — согласился Дракула, выходя из помещения и следом за ним двинулся Аками с Петри.       — Я тоже хочу сражаться, как папа! — Даниэль все еще не мог успокоиться от зрелища, которое он увидел, а Алье все пытался его утихомирить, радостный от того, что бой прошел в ничью. — Научи меня, пап!       — Обязательно, — Петри быстро дотронулся до сына и потрепал того по светлым волосам. — Ну, конечно. Но меня тренировал Влад.       — Хочу! Хочу так же! И в птицу! — мальчик сполз с рук Алье и взял папу за руку, идя вместе с ним. — Ты научишь меня? А я так смогу? А в кого я могу?       Даниэль не унимался, а Петри лишь довольно улыбался ему, говоря, что со временем тот все сможет и всему научиться. Алье не мог налюбоваться на эту идиллию, понимая, что все это принадлежит ему и является его частью. Они были его семьей, а большего ему и надо было.

7 августа 1526 года

      — Петри, не сейчас, — Алье попытался отстранить парнишку от себя. — Позже.       — Но я хочу сейчас, — не унимался Рейнар, становясь на носки и томно заглядывая в серые глаза вампира и пытаясь найти там отклик. — Ну, давай же, Алье, почему я должен тебя упрашивать?       Черт, поняв, что Аками ни за что не согласиться, по крайней мере, просто так, он быстро прижал его к стене и впился в губы, руками проходясь по одежде и развязывая все нити, пока вампир был занят тем, чтобы отстранить от себя ненасытную тушку.       — Петри, — укоряюще начал мужчина. — Даниэль…       — Он сейчас в других залах, где-то бесится. Ну же, Алье, я жутко хочу тебя прямо сейчас, — Рейнар хрипло простонал ему в губы, захватывая их зубами и задорно оттягивая. — Такой холодный, как же мне тебя распалить? Может… мне нужно сделать вот так?       Пробравшись пальцами под штаны Алье, вампир схватил достоинство мужчины и легко сжал, видя, как Аками оскалился. Под его злобным взглядом Петри быстро опустился и, не обращая на него внимания, быстро взял член мужчины в рот, начиная двигаться.       Алье хрипло вдохнул. Вопреки своим же словам он хотел Петри. Всегда. Но понимал, что пока их Даниэль находиться в подростковом возрасте, им лучше попридержать коней, но извивающиеся тело парня, который требовал к себе больше внимания, не могло от него просто так утаиться. Особенно сейчас, когда этот мелкий нахал распалял его, умудряясь ухмыляться, жадно посасывая и, кажется, доставляя этим наслаждение самому себе. А потому и сам не заметил, как мужчина быстро схватил его за волосы и отстранил от себя, наблюдая, как в прикрытых глазах парнишки едва светится искра разума, заслоняясь другой.       — Сам напросился, — прорычал Алье, толкая парня на кровать и моментально сдергивая с него штаны, чтобы тут же войти в него, чувствуя, как Рейнар хрипло выдохнул, выгибаясь и замирая, наслаждаясь им в полной мере.       — Прекрасно, — пробормотал вампир, ощущая, как руки мужчины схватили его бедра, едва придерживая и впивая пальцы прямо в его кожу. Ему нравилось то нетерпение, с которым Аками брал его, нравилось, как вампир рычал ему в шею, задевая клыками кожу, как иногда касался рукой его члена, игриво проходясь по стволу и так же куда-то исчезая в ворохе одежды.       Петри этого не хватало, очень сильно, когда дни напролет он видел Алье, слышал его и разговаривал с ним, но не чувствовал так, как этого хотел. Неудовлетворенность сказывалась на его настроении, он становился диким, отчего мог в любой момент сорваться на кого-то. В такие моменты к Аками частенько наведывались вампиры, чтобы намекнуть Алье о том, чтобы он успокоил парня, ведь это мог сделать только он.       Но сегодня Петри сам не выдержал этого, хрипло постанывая удовольствие и совершенно забывая обо всем на свете. Сейчас ему нужен был лишь Аками. Весь вампир без остатка.       Наконец, когда пелена возбуждения спала, он смог-таки прийти в себя, блаженно улыбаясь, находясь на широкой груди Алье и выводя на светлой коже заманчивые круги.       — Ну, и разве это было так плохо? — немного хриплым голосом спросил он, видя, как мужчина все еще блаженно улыбался, бессознательно гладя его спину.       — Нет, — покачал головой вампир, опуская голову и целуя парня, как в этот же момент дверь с силой открылась, и Петри вздрогнул, замечая, как на пороге появился Дракула. Взбешенный, весь красный и нервный.       — Что случилось? — быстро спросил Рейнар, думая, что началась война, иначе бы зачем королю вампиров вламываться к ним в покои и пугать своим видом.       — Как вы допустили то, что вас увидел Даниэль!? — вампир испускал такой гнев, что Петри сначала обескуражено хлопнул глазами, лишь потом вникая в суть вопроса.       — Мы были одни, — быстро ответил он, заворачивая бедра в ткань и вставая с постели.       — Не одни, — недовольно прорычал Влад. — Вас кое-кто видел.       — Что, прям сейчас? — поразился Аками. На его лице тут же проступила мысль, что он так и знал, что случиться нечто похожее.       — Да. Благо он пришел ко мне, но… — Дракула открыл рот, но не успел ничего сказать, ибо в комнате появился Даниэль. Парню было уже четыре года, но выглядел он на все четырнадцать, а то и больше. Самый возраст для познания всех прелестей жизни.       — Даниэль… — Петри дернулся к сыну и тот взглянул на него непонимающим взглядом. — Я все объясню.       — Уж постарайся, — хрипнул Влад, бросая на парня недовольный взгляд и решительным шагом выходя из покоев.       Оставшись одни, Даниэль нашел взглядом Аками, который так же накинул на себя какую-то ткань, бывшую простыней. Он чуял, что они разобрали весь постельный комплект.       — Папа, тебе было больно? — неуверенно и очень тихо спросил мальчик, с опаской смотря на Алье, отчего тот не знал, стоило ли ему тут находиться или нет.       — Я сам, — быстро кинул Петри, и Аками согласно кивнул, тут же растворяясь в воздухе и оставляя их одних. — Нет, Даниэль, мне было не больно.       — Но отец, он рычал на тебя… — мальчик не понимал, а потому в его глазах все выглядело не так, как было на самом деле.       — Все нормально, — коснувшись сына, он повел его на диван, присаживаясь рядом с ним. — Он любил меня, так сильно, что я стонал, он рычал.       — Но он меня так не любит.       — И конечно, ты же наш сын, мы тебя любим немного по-другому, — усмехнулся Петри. — Ты ведь знаешь о том, откуда появляются дети, Аластор успел рассказать тебе об этом?       — Успел, — с какой-то опаской кивнул Даниэль. — Но ведь ты не женщина.       — Я вампир, это лучше, но все куда сложнее, чем ты думаешь. Вампиры не могут иметь детей, более того, двое мужчин тем более не могут иметь детей, наше строение тела для этого вообще не приспособлено. Мы не можем рожать, не можем вскармливать, по крайней мере, нормально, — на последнем усмехнулся Петри.       — Но как тогда…       — Но тебя подарили сами небеса, дорогой, — Петри дотронулся до мальчика и погладил его. — Ты знаешь, как я был рад тебе, когда взял на руки, как узнал в твоих чертах моего Алье. Как переживал, и буду переживать за тебя. Ты чудо, а потому я буду всегда беречь тебя. Но, конечно же, без нашего отца тут не обошлось, он так сильно любил меня, что получился ты.       — Но… получается сейчас, он тоже любил тебя, так вы хотите завести еще одного ребенка?       — Ха-ха, нет, дорогой, мне нужен только ты. К тому же, чтобы получился еще один, Аками придется рычать намного больше. Просто он был мне нужен, очень-очень сильно, настолько, что я даже не заметил тебя. Прости, Даниэль, такого больше не повториться, — Петри нежно заправил выбившиеся волосы за ухо мальчика и немного грустно улыбнулся ему.       — Но зачем делать это, если отец начинает рычать? Если это не больно.       — О, дорогой, это приятно. Настолько приятно, что забываешь обо всем на свете, что чувства буквально взрываются, и ты понимаешь, что находишься с тем, кого любишь. Мы нашли друг друга, а потому, нам периодически нужно чувствовать друг друга, мы без этого не можем. Точнее, не могу я, ибо я молод, а вот твой отец уже старик, — Петри рассмеялся, видя, как в голове у Даниэля что-то складывается.       — А я тоже стану таким? — внезапно спросил он, видимо намекая на возраст.       — Посмотрим, ты же у нас шестой элемент природы, увидим, что ты можешь, — Рейнар попытался не подать виду, что это его немного задело. — Не переживай на счет этого, чуть-чуть повзрослеешь и уже ты будешь рычать на кого-то.