Вся прелесть одиночества

— Ты когда-нибудь задумывалась над тем, что быть одной — круто? Например, в твоей жизни всегда было много людей, которые постоянно окружали тебя, и море общения, но при этом тебе чего-то не хватало. Может, одиночества? И ты решишь оборвать все контакты, выбросить из своей жизни всех этих людей, что тебя окружали, ведь тебе хочется. И всё будет нормально, пока не придёт осознание, что тебе нужно всё это. И что ты будешь делать? Пытаться вернуть их, обрести это общение вновь, да? Сначала будет тяжело, но куда же без этого. Ведь не узнаешь, пока не попробуешь. — И ты попробовала? — чуть подаюсь вперёд, с удивлением глядя на собеседницу. — Не совсем так, — она морщится, будто от вспышки боли, а потом вновь начинает говорить, сцепляя пальцы в замок. — Меня на это подтолкнул человек, который, думаю, решил поступить точно так же. Вот представь, вы вместе, у вас всё хорошо, но в один момент — будто по щелчку пальцев — между вами вырастает пропасть. И нет никакого мостика, по которому ты могла бы перейти на другую сторону, а на берегах не растут деревья, которые ты мог бы повалить, чтобы добраться до человека. Только одна пропасть, которая пугающей чернотой уходит вниз. И эта пустота ещё у тебя в груди, она разрастается до огромных размеров, поглощая все те хорошие чувства и эмоции, что у тебя были. В один момент ты остаёшься одна и сделать с этим ничего не можешь или, может, не хочешь. В голову лезут мысли о том, что ничего страшного не произошло, что ещё будут другие. А потом осознание произошедшего сваливается будто снежный ком на голову, и ты понимаешь, что таких людей нельзя заменить, — девушка как-то грустно улыбается, откидываясь на спинку дивана. Я чуть хмурюсь, терпеливо ожидая продолжения. В комнате повисает молчание. И, лично для меня, оно совсем неуютное. Тишина в спальне давит на плечи тяжелым грузом и, кажется, хочет выпроводить меня отсюда поскорее. Но я не ухожу, сижу и жду, пока сидящая напротив подруга продолжит. — А дальше? — говорю тихо, закидывая ногу на ногу. — А дальше ты начинаешь анализировать все свои когда-то сказанные слова и совершенные поступки. У тебя начинает болеть голова от всех этих мыслей, но ты не останавливаешься, надеясь найти хоть какой-нибудь ответ. Но его нет. Зато есть неожиданно вспомненные очередные слова и поступки, на которые ты опять стараешься найти ответ. Но и здесь ты тоже не можешь его найти. Это что-то вроде… — делает взмах рукой, описывая какую-то фигуру, и, не найдя подходящего слова, устало потирает переносицу. — Замкнутого круга, — на губах появляется улыбка, когда она кивает, щёлкая пальцами. — Именно. Это всё похоже на замкнутый круг — думаешь, что нашла ответ, но на самом деле нашла только новые вопросы. И если убрать хоть какое-то сказанное тобой когда-то слово, то всё может измениться в худшую или лучшую сторону. — Погоди, — перебиваю, когда она собирается продолжить. — Но ведь если ты уберёшь одно слово, то получишь ответ. — Да. Но ведь тут есть «если», которое всё и портит, — слабая улыбка, которая была на её лице во время нашего разговора, пропадает. — Не перебивай, пожалуйста. — Извини. — Ты не знаешь, что делать потом. И тут каждый поступает по-своему. Есть люди, которые пытаются найти хоть какой-то выход из любой ситуации, спросить у кого-то совета. А есть люди, которые не делают ровным счётом ничего, просто пускают всё на самотёк. Я как раз отношусь ко второму типу. Просто в самых дерьмовых ситуациях не предпринимаю ничего. — Почему? — вопрос срывается с губ раньше, чем я успеваю подумать про него. Собеседница вскидывает чуть раздражённый взгляд, и я стыдливо опускаю голову, разглядывая узор на паркете. — Прости, — не вижу, но знаю, что она кивает. — Даже не знаю. Думаю, просто не хотела что-то делать, — она пожимает плечами, переводя взгляд за окно. — Это было неправильно, наверное, ведь всегда нужно пытаться найти хоть какое-то решение. Может, ничего нельзя было делать вообще. Как я уже говорила, ответа никогда не было и не будет. Я, например, не хочу знать ответ. В ответ на её слова в комнате раздаётся громкое мяуканье, а затем на диван запрыгивает большой серый кот, виляя хвостом. Подруга тянет к нему ладонь, и кот тычется в неё мордочкой, начиная мурлыкать. Улыбаюсь, глядя на всё это. — И что ты сделала? — Уехала отдыхать на море с семьей. Знаешь, как многие убегают от проблем, не оглядываясь назад? — киваю, убирая за ухо выбившуюся из косички прядь волос. — Вот я поступила так же. Это, может, было глупо, но ничего другого я не смогла придумать, — почёсывает кота за ухом, и тот прикрывает глаза, начиная мурлыкать громче. — Сбежала-то я из-за подруги, точнее, после крупной ссоры с ней, которая перечеркнула всё. Там не было доступа в интернет, и я не могла следить за её жизнью. Не забивала себе голову мыслями о том, как ей там без меня. Старалась вообще не думать про это, но думала, вспоминала, грустила. Однажды чуть ли не разревелась прямо во время прогулки с родителями, — она прикрывает глаза, делая глубокий вдох и медленный выдох. — Тогда мне казалось, что к тому времени, как нужно будет вернуться обратно, я уже отойду от всего этого. Думала, что уже ничто не будет как раньше, что всё будет хорошо раз и навсегда, но по-своему, по-новому. А это оказалось не так. Там, на море, было хорошо, но стоило мне вернуться домой, всё стало только хуже. Хочется сказать что-то, но я не могу. Да и что тут сказать? Ведь я, в отличие от своей собеседницы, всегда стараюсь найти выход, не убегаю от проблем. И хоть какие-то проблемы и ситуации у нас обеих могут быть одинаковыми, способы их решения совершенно отличаются. — Мне кажется, что тогда никому не было никакого дела до меня, будто все вдруг забыли про то, что я есть. Такое, думаю, бывает у всех. У меня тоже было. Знаешь всю эту чушь про то, что время лечит? — киваю, бросая короткий взгляд на стоящие на тумбочке и мигающие зелёным цветом часы. Цифры показывают половину десятого вечера. — Знаешь, конечно же, тебе и самой говорили про это не один раз, наверное. Так вот, я думала, что каждый день мне легчало, по чуть-чуть, хоть внутри я этого и не чувствовала. Сейчас понимаю, что это было самовнушением, что-то вроде того, как в больнице врачи дают старым бабушкам обычную аскорбинку со словами про то, что боль сейчас уйдёт и непременно полегчает. Поняла это совсем недавно, когда пыталась уснуть, а думала о ней, нас и раскрошившейся на мелкие кусочки дружбе. Тогда и слёзы были, тогда я готова была волком выть, если бы это помогло, — она замолкает, утирая катящуюся по щеке слезинку, и качает головой, горько улыбаясь. Сейчас мне хочется обнять её, как-то успокоить и приободрить, но я продолжаю сидеть на месте, сочувственно глядя на подругу. Кот, будто почуяв неладное, укладывается на коленки своей хозяйки, продолжая громко мурлыкать. Глядя на то, как она медленно почёсывает его за ухом, в памяти всплывает тот момент, когда я увидела этого кота впервые, а подруга сказала, что его зовут Витюша. На мой вопрос, почему именно эта кличка, она лишь пожала плечами, ласково гладя питомца по мягкой шерсти. Трясу головой, отгоняя воспоминания, и стараюсь сосредоточиться на подруге, которая продолжает свои откровения. — В тот день я не смогла побороть желание посмотреть её страницу в сетях и увидеть фотографии с её новыми друзьями. Узнала, как она счастлива без меня, и поняла, что безумно скучаю, что только я ценила её больше всех, ведь она для меня была самой лучшей и всегда на первом месте. Сейчас я понимаю, что верность не для всех. Уснуть смогла только когда подушка была мокрой от слёз. — Подожди, пожалуйста, немного, — я тянусь к своему телефону, принимая вызов, а подруга кивает, начиная чесать перевернувшемуся коту живот. Всё то время, что я разговариваю с братом по телефону, смотрю на опущенные плечи и грустную улыбку. Слежу, чтобы она не начала плакать, ведь тогда это перерастёт в истерику, которую будет трудно остановить. У неё так бывает редко, только в определённые трудные моменты, и сейчас как раз один из таких. Заканчиваю разговор, сбрасывая вызов. — Продолжай. — В какой-то момент ты начинаешь проходить все ступени одиночества, постигать все его грани. Есть два типа одиночества: первый — жалкий, грустный, депрессивный, а второй — добрый и, наверное, тёплый. Когда ты подходишь через первый тип ко второму, то становишься счастливым. Сейчас я как раз нахожусь во власти второго типа одиночества, но перед этим полностью прошла первый. — Тебе бы философом стать, — говорю это тихо, себе под нос, но она всё равно слышит, улыбаясь на мои слова. — Были такие планы когда-то, но я потом передумала. — Ладно, давай дальше, — дёргаю кончик косы, покачивая ногой, закинутой на другую. — Все люди в нашей жизни неслучайны. Каждый несёт какую-то цель, определённый смысл для тебя. Урок, если хочешь. В моей жизни такие люди подвели меня к моей давней мечте — тёплому одиночеству. Проживая маленькую жизнь с каждым из них, я поняла что-то важное, усвоила урок, который каждый из них мне преподал. Все они были для меня важны. Я расскажу тебе про них.