***
Йона широко раскрыла глаза фиалкого цвета, устремляя взор прямо в потолок, всё ещё не веря, что это был всего лишь очередной дурной сон. Сердце бешено колотилось, набивая чёткий такт, словно какой-то незнакомой, но энергичной музыки. Капли пота медленно, но верно стекали по обворожительной белой коже куда-то вниз, оставляя за собой мокрый след. Внизу живота завязался тягучий комок, а ощущение сильного жара не покидало ни на минуту, хотя в комнате было достаточно прохладно. Разум полностью затуманен, но та картинка поцелуя всё также продолжает преследовать её, точно как дикий зверь свою добычу. Но вывод для себя она могла сделать точно, а именно — это была не её комната. Отдышавшись и поморгав несколько раз, она закрыла лицо руками, чтобы окончательно прийти в себя. Но через полную тишину просеивается чьё-то спокойное дыхание, которое незамедлительно достигает ушей девушки. Громко сглатывая, без единого шороха или звука, Йона неторопливо переводит взгляд в сторону этого недоразумения и тут же рывком подхватывает массивное, дорого вышитое одеяло золотой окраски, чтобы в кое в чём убедиться. «Фух, вся одежда на месте», — словно камень с души свалился, но тот факт, что рядом мужчина, а вернее участник, весьма неприличных снов (или не снов) слишком сильно настораживал и заставлял вспоминать вчерашний день. Впрочем, как и предполагалось с самого начала, в голову, словно паразиты, лезли только грязные мыслишки, сопровождаемые излишней скорее паникой, нежели сдержанностью. Спонтанно прервав размышления девушки, парень повернулся к ней, забирая всё одеяльце себе, тем самым обращая на себя весь возможный гнев принцессы, ведь на улице далеко не лето и вовсе не осень, а глубокая зима, известная своими многочисленными морозами. «Даже во сне ты умудряешься быть дубиной!» Сощурив недовольно глаза, она переключилась на то, как бы хорошо было, если бы она ему треснула, как следует по наглой морде, однако всё возмущение в миг исчезло, стоило ей увидеть это выражение лица. Такое спокойное, совершенно неуловимое, безобидное, не такое как обычно, оно было просто прекрасно. «Эх, был бы ты таким всегда».— невольно, практически неощутимо кончиками пальцев тыльной стороной ладони Йона дотронуться до его тёплой щеки и в тот же момент резко отдернула, подобно, как если бы её ударило волной тока. «Что за глупое наваждение? Пора уходить!» — прикосновение босыми ногами ледяного пола дало о себе знать во всей красе, да так, что на мгновение она издала звук своеобразного шипения и зажмурилась, однако это не остановило её. Пройдя несколько метров, уже успев запнуться раз десять и врезаться во что-то, аловолосая дошла до своей цели и, не тратя времени, открыла злосчастную комнату. Какое же было её изумление, когда она обнаружила на своей кровати кузена в обнимку с его нынешней невестой. Они уже напоминали семейную возлюбленную парочку, которые прожили больше десяти лет вместе. Кажется, принцесса бы не удивилась, будь Айюми (имя невесты) уже беременна, это, пожалуй, не было бы и в самом деле ново. — Какая же я дура, — по щекам в очередной раз начали скатываться одинокие слёзы, но улыбка безмятежности не сходила. Злилась ли Йона на Су-Вона? Нет, скорее она была рада за него, что наконец-то за место того, чтобы нянчится с вечно плачущей девчонкой как она, он обретет новый дом и новых родных. Что может быть лучше? Через две минуты девушка побрела убитым шагом назад, не желая более оставаться там. Кажется, пальцы на ногах уже онемели, но этого совсем не чувствовалось, будто бы никогда и не было. Растрепанные алые волосы, круги под глазами от недосыпа и заплаканные глаза выдавали с её состояние полностью, хотя эмоций вовсе не было. Плюхнувшись без сил на кровать, она глубоко вздохнула, попытавшись заснуть, но это безнадежно, ведь, тем не менее холод пронизывал каждую частичку тела, заставляя дрожать как осиновый лист. — Какая же ты глупая, нет, чтобы обнять меня и согреться, ты будешь из-за своей упрямости и гордости замерзать, — наглый, уже дотошно привычный голос бьет по слуху. — Тебя не спрашивали, — сухо выдала она, сдерживая себя всеми силами, чтобы не начать кричать и не ударить его. — Наша принцесса опять обиделась, но ничего страшного, — даже не пытаясь открыть глаза, ехидничал парень, притянув к себе продрогшую девушку за талию, да так, что она в мгновении ока оказалась под одеялом, прижатая к нему. — Когда это ты успел перейти на ты? — это было странно, очень странно. Обычно выпады с его стороны не допускались да и такие смущающие действия тоже. «Слишком близко», — подумала Йона, уткнувшись носом в его грудь, как можно сильнее, а руками залезая под одежду Громового Зверя. — Эй, поосторожней, а если я так сделаю? — со смехом проговорил он, почувствовав холодок в области спины. — Ты не ответил на мой вопрос, — требовательно, но в тот же момент смущенно произнесла она, прикусив нижнюю губу. — Напомнить? — Всё, всё не надо, — начала отмахиваться она, понимая, что ни к чему хорошему это не приведет.— А как я тут оказалась? — Неужели ты не помнишь? Наша госпожа принцесса вчера выпила больше одного стакана алкоголя и домогалась до меня. — да для Хака это был нелегкий период, практически невыносимый, так как у этой девчонки получилось сделать из него самого настоящего хищника, хотя об этом попозже…. — Что?! Без шуток! — своими маленькими коготками она провела по его коже, тем самым оставляя маленькую царапинку, что, конечно же, считалось ничтожным по сравнению с теми шрамами, которые покрывали фактически всё тело. «Да что он несет? Бред какой-то!» — Я и не шучу, это правда, ты, к примеру, сама настояла на том, чтобы спать здесь, — совершенно на полном серьезе сказал он. А в ответ лишь услышал недовольное «Хм» и закатил глаза. «Ты вообще смущаться умеешь?» — Повтори то, что сказала тогда. — Когда? — поинтересовалась девушка, пребывая в неведенье вот уже в какой раз. — Не заставляй меня это говорить, — даже если его видно, это не значит, что по тону нельзя понять, что он покраснел. — Ты не можешь этого сказать, а как я смогу? — Тц, глупости, как-то же ты вчера это сказала, — вероятно, кто тут обиделся, так это Хак. — Что это?! — он выводит из себя своей излишней болтливостью или неразговорчивостью Йону. Кажется, она вот-вот вспыхнет, подобно пламени и подожжет всё на своём пути, в том числе и этого «идиота». — Я тебя люблю! — выкрикнул он и тут же осекся, прикусив язык зубами, в конечном счете, до крови. — Правда? — Это я должен спросить! — Ничего не знаю, беру свои слова обратно. Я не могла полюбить такого неотесанного, наглого, вспыльчивого, нерасторопного грубияна, как ты, — для полного завершения этого «спектакля» девушке оставалось лишь состроить с высунутым языком моську, чтобы окончательно добить юношу по самому больному месту, тем самым поставив шах и мат. Все эти «оскорбления» потрепали его гордость на отлично, будто наваливаясь кучей на его головушку, а то, что она «берет свои слова обратно» вовсе выбили из колеи. — Да больно надо, чего можно ожидать от принцессы, которая ведет себя как маленькая девочка. В тебе даже сексуальности никакой нет, тогда и разговора не может быть о прочих качествах. — Ну, вот и всё значит, дурак, — она отвернулась от него, сложив руки крестом и не желая больше разговаривать, но чувство уюта не покидало её ни на шаг. Будь она даже в ссоре с этим парнем, она знает, что он рядом и подаст руку помощи в любой ситуации, но его острого язычка, видимо, это не касается, подавно не сейчас, — завтра ты мне всё расскажешь! — Надейся на это, — пробубнил иронично он, проваливаясь в царство Морфея. Так они и заснули вместе, однако в тот же момент разделенные своими же собственными чувствами к друг-другу. Как говорится: милые бранятся только тешатся.***
Продолжение следует….