***
Зимнее утро на удивление выдалось, как никогда сладким, однако было в нём что-то загадочное, вернее, что-то категорически не так. Никакой суеты, никакой тревоги, словно так и должно быть, невольно становится даже не по себе. Парень недовольно и настороженно морщится, будто его вот-вот должны вызвать на какое-нибудь важное задание, требуемое максимум сосредоточенности и готовности. Но осознание того, что впервые за столько лет он спокойно спит, не подрываясь в пять часов утра для так называемой «работы», вызывает некое облегчение, в тот же момент сменяющееся хмуростью и нервным выдохом. По телу в сию же минуту прошелся ободряющий холодок. А само туловище жутко затекло, отдаваясь достаточно болезненным зудом. Раздраженно цокнув, при этом не забыв принять сидячее положение, он начал разминать шею и руки, с неким презрением поглядывая на мирно сопящую в своей тёплой кроватке капризную принцессу, укутанную таким мягким одеялом в тот момент, когда ему — бедному — приходится корячиться на ледяном полу. И как такое получилось? Видимо, кое-какая личность, к сведенью, очень вредная и привередливая, слишком много пиналась ночью. «Ещё и улыбается», — Хак ни на минуту не сомневался, что всё это неспроста. Если честно, хотелось бы ему спустить ей это с рук, да вот только мужская гордость (самооценка), задетая ещё со вчерашнего дня, не позволяла оставить всё на самотёк. Так что, сбегать за считанное мгновение за белоснежным и студёным снежком, конечно же, во имя детской шалости не составило особого труда. Однако эти горничные, вернее эти распутные девицы, вновь увидев юношу, начали бурно о чём-то шептаться, отчего он уже успел в очередной раз проклясть всех и вся, ведь до императора быстро слухи долетят, что этот так называемый «негодный парнишка» вот уже во второй раз обесчестил его дорогую дочурку до свадьбы. Ещё раз он этого точно не переживёт, ну или Хак скорее отправится на плаху, в общем, выбирать особо не приходится. Впрочем, а что ему-то с этим поделать? Ведь перед тем, как ходить по замку с голым торсом, надо хорошенько подумать, не будет ли это слишком подозрительно, но кто сказал, что думать — это его конёк. Тем не менее, тот факт, что возвращался он не с пустыми руками, а с чуть ли не со снежной глыбой не сколько их не смущал, кажется, они даже внимания не обратили. Женщины — такие женщины. Так вот, когда Громовой Зверь непосредственно вернулся в свои покои, пришло время для исполнения плана а-ля «с холодным утром, дорогая», а заключался он в том, чтобы аккуратно, совершенно осторожно, не разбудив при этом девушку, положить за шиворот сорочки хотя бы небольшой осколок этой ледяной громадины. Незамедлительно приступив к делу, пока она сама не проснулась и не надавала ему нормальных тумаков, на цыпочках он проследовал к ней, не забыв, для предосторожности, оглянуться по сторонам. Преступление века прям. Это была самая трудная, так называемая миссия, которую он выполнял, ведь посудите сами, как тяжело с нереально быстро тающим снегом, раскутывать прагматично это создание из одеяла, скорее сам быстрее отморозишься и разозлишься сильнее, чем кто-либо. — Хак, ты такой милый, когда злишься, — в ступор, его точно поставило это в ступор прямо сразу же, вероятно, он даже позабыл, что собирался делать минуту назад. Провал. Это был однозначно провал, как-никак, в первом случае его рассекретили, а вот второй был намного интересней, он был связан непосредственно с самим сном Йоны. Сглотнув набежавшую слюну от волнения, а после прикусив себе язык, чтобы не засмеяться во весь голос, так, как вся эта ситуация сама по себе была достаточно смешной. Он наклонился в три погибели, чтобы подтвердить или опровергнуть тот или иной факт, однако никто не отменял законов физики (автора) и, потеряв по чистой воле судьбы равновесие, всё пошло наперекосяк. Однако, всё же, уже нормально так растаявший комок, вылетев из рук, теперь покоился на шее принцессы, после чего гармонично скатился вниз, оставляя после себя мокрую дорожку воды. Как же много крику было после этого. Хак никогда не слышал, как сегодня, столько раз слово «извращенец» в свой адрес, хотя он всего лишь и то по чистой случайности дотронулся мимолетно подушечками пальцев до её груди. А после чего был пинком вышвырнут за дверь, словно провинившийся кот перед своей хозяйкой. — Но это моя комната! — недовольно взвыл от несправедливости юноша, потирая левую красную щеку от смачной пощечины.- И там мои вещи, — был он одет, как мы уже знаем, не самым лучшим образом, а второго раза встречи с горничными или он, или император точно не выдержат. В ответ на возмущенные реплики Громового Зверя ему в лицо была со всего маху выпущена его одежда, а дверь вновь закрылась на замок. — Вот чёрт, — в голову лезли лишь одни ругательства, но так как ему ничего не оставалось, кроме как натягивания на себя голубой рубашки и прочих атрибутов, то он смирился со своей «участью». За всей этой картиной наблюдала проходящая под ручку мимо парочка, состоящая из Су-Вона и его милой невестки. Они лишь в унисон тихо засмеялись, прикрывая рот тканью кимоно, а потом удалились, понимая, что тут они точно лишние. Дальше было всё по нарастающей, начина с завтрака, заканчивая полдником. Принцесса, не переставая, сверлила его сердитым и прожигающим взглядом, то искоса смотрела, то вовсе покачивала головой и при этом цокала. Вчера было всё так прекрасно, однако сегодня опять-таки всё оборачивается не в его пользу. Конечно, роль жениха, а в будущем супруга самой высокопоставленной госпожи много внесла, к примеру, бесконечное количество плюсов в его жизнь, но чем он заслужил это? Сначала влюбляет в себя, потом искушает, а через мгновение готова убить. А потом спрашивается, почему разрушаются браки. Ну да ладно, такое поведение свойственно девушкам. Этим перепадам в настроении ему придется привыкать и привыкать. Кажется, Хак и в самом деле смирился с тем, что вскоре станет самым счастливым человеком на земле и императором. Также он был прекрасно осведомлен и в том, что до наследников недалеко и это смущало. В придачу, зная, какая у него родня, то неудивительно, один Мундок чего стоит, они же ведь всю жизнь будут потешаться и издеваться над ним, дай только повод… лучше не думать об этом… Перейдем непосредственно к самому вечеру, к сведенью, он выдался не из легких. Почему-то, опять по какой-то неведомой причине изменилось настроение девушки, она вообще перестала смотреть в его сторону, это, конечно, было с одной стороны хорошо, а с другой ничего положительного не предвещало. Теперь пришла его очередь неотрывно смотреть на неё, пропуская всё мимо ушей и проглатывая каждое её действие. Он не мог допустить того, чтобы всё так плачевно осталось, иначе через день или два и они точно не найдут общего языка, а это опять приведет к недомолвкам и прочим проблемам. Так что после обеда он смог выловить её, проходящую по освещенному тусклым светом коридору. Слава Богам, что там никого не оказалось. — Моя принцесса, куда же вы бежите от меня? — поинтересовался он, легонько прикоснувшись к предплечью, тем самым заставив, остановится. Впрочем, долго не раздумывая, без лишних слов, она отдернула его подальше и хотела было пойти дальше, но никто её не отпускал.- Куда это вы собрались? Неужели испугались? — подобрав нужный момент, он легонько схватил её за запястье и притянул к себе, чтобы получился эффект глаза в глаза.- Не удосужитесь объяснить свою обиду на такого дурака, как я? Она молчала, долго молчала, поджав губы, будто ей нечего было сказать, а так ведь оно и было. Причину такого несуразного поведения было тяжело и достаточно долго объяснять. — Прощу прошения, если чем обидел, — ласково проговаривает он, оставляя на тыльной стороне ладони поцелуй. Её щеки в ту же минуту окрашиваются в алый свет. По-видимому, ему удалось загладить свою вину, но никто не говорил, что это последние сюрпризы на сегодня. — Ничего ты не понимаешь, — в ту же секунду недовольно говорит она, и от румянца на её личике не осталось и следа. И как получилось так, что она прижимает его к стенке, так грубо и дерзко? Наоборот должно быть. Вся его решимость пропала разом и осталась лишь растерянность. Он прекрасно чувствовал, как сильно она прижалась к нему. Что-то тут было однозначно не чисто. — Мне что-то подсыпали, — сквозь зубы, шепотом произносит она, поднимаясь на цыпочки, чтобы дотянутся до его лица. Спустя секунду он ощущал её горячее дыхание на своих устах, от чего громко сглотнул. Оставалось буквально пару миллиметров. Он не в силах был её останавливать. Слишком пронзительно и желанно она смотрела на него, словно была готова исполнить любое желание юноши. Ждать долго не пришлось. Хоть и робко, совершенно неумело она дотронулась своими губами до его. Сердце бешено стучит. Хак медленно поддается вперед, принимая всю инициативу на себя. Всё-таки они поменялись местами. Теперь наступающая позиция была у Громового Зверя. Однако он разрывает поцелуй на самом горячем. — Так… Вот почему… Ты… Вела себя так сегодня, — ему нужно было набраться побольше воздуха, чтобы говорит внятно и разборчиво, но счастливая и хитрая улыбка не сходила с его лица. — Глупости, — отмахивалась принцесса, ей не хотелось, чтобы он думал так, будто она всё это время думала только о нём, хотя на самом деле так и было. Его образ ни на минуту не покидал голову, это уже начинало напоминать помешательство. Оставалось лишь прикрываться грубостью, но ведь не она же в этом виновата, а те, кто решили «помочь принцессе» в исполнении её долга, хотя они ещё даже не женаты. — Тогда почему это был именно я, а никто-то другой? — нашел время поиздеваться. — З-замолчи, — раздраженно кидает она и опять же сама впивается в его губы, лишь бы не слышать упрёков в свой адрес. Поцелуй неожиданно начинает переходить от безобидного в углубленный и близкий по действиям к французскому. Она зарывается пальцами осторожно, но верно в его мягкие волосы, а он вжимает её в стенку всё больше и больше. В таком возрасте это должен быть пик удовольствия, однако кроме, как помутненного сознания и трясущихся от волнения и перевозбуждения рук и ног больше ничего не выходит. Резко и неожиданно что-то падает, и раздаются чьи-то женские щекотливые голоса, наподобие «Посмотри, что ты наделала; Из-за тебя они опять поругаются» и прочее. Хак и Йона в тут же секунду отлетают по разным сторонам друг от друга, как ошпаренные, прикрывая губы ладошкой, а лица были жутко красные от осознания всего этого. Они, было, хотели что-то сказать, как оба прикусили языки и поторопились удалиться порознь прочь от чужих глаз.***
Продолжение следует…