Жил был Я.

*Год спустя*

Ух, сегодня на работе полный конец обеда был. Правда, мое хорошее настроение ничем не испортить.Сегодня я наконец набрал нужную сумму на год в съемной квартире. Можно, наконец, съехать от этого «чудесного» молодого человека. После произошедшего мы не стали встречаться, нет. Мы просто живем вместе. По-гейски, знаю, но денег на съемку не хватало, а так и родители спокойны, и библиотека рядом. Дверь квартиры громко захлопнулась.Комната встретила меня тьмой вампирского подвала. Я не понял, а что со светом? — Привет. У нас что, пробки выбило? — Крикнул я в пустоту. — Ага. Тип того, иди на кухню. — Все же хорошо, что я здесь живу. «Жил», сказал внутренний голос. Пока я на ощупь пробирался на кухню начал рассказывать: — Слушай, представляешь, у меня хорошая новость: я насобирал денег и теперь могу съехать от тебя в съемку, прикинь? Круто, да? Больше не буду тебе надоедать. Я завернул за угол, где была кухня и… Замер. Ужин, любимые макароны с сыром, салатик, кексы, те самые, с шоколадом. А самое главное: свечи и Сонич такой красивый в своей любимой футболке, с бутылкой вина, зажатой в руках, и с этим новым пирсингом… А лицо… Такое грустное, он чуть ли не плакал. — Круто, да… А я тут… Садись, кушай. Тогда…этот ужин прощальный, да? — Он дунул на свечи, включил свет. — Блять! Я не успел даже ничего сказать, а уже слышал хлопок двери, ведущей в его комнату. Чудесно. Быстрыми шагами я дошел до закрытой двери. — Эй, чего ты? — Нахуй пошел. — Ого. — Да что случилось? — Хлоп, это что пробка? Он что туда с вином пошел? — Иди нахуй я сказал. Съеби в свою съемку или куда ты там собрался. — Ты что, пьешь? Тебе же нельзя! — Напьешься же за первые три глотка. — Тебя не ебет. Тебя вообще ничего не ебет. Я даже не знаю, как ты вспомнил про мой День рождения. — Я все помню, правда. — Ну почти… Разговор будет долгий, присяду я что-ли. — Ой, да не пизди. Ты собирался съехать. Хавай, собирайся и вали. — И совсем тихо — Похуй, что у нас годовщина. — Годовщина? — Ты что тупой? Съеби! Год, как мы живем вместе. Я сделал ужин, думал с ума сойду, пока готовил эти ебучие кексы! А ты… Телку себе нашел, или что? Ну вот нахуя тебе съезжать?! — Блять… — Как я мог забыть про этот день? Все препод со своим: доделай работу сегодня, а не то останешься без стипендии. Потом начальство со своим: срочное дело, срочное дело. Засуньте это все себе в задн… Минуточку. Есть идея. — Открой дверь. — Слушай, у меня сейчас язык отвалится тебе это повторять: Иди нахуй, пока не ударил.— Я встал. — Открой дверь, у тебя в комнате мои вещи. — Ха, спорим, поверит? Спустя десять долгих, тихих секунд дверь медленно, с противным скрипом приоткрылась. Он выглядел как ребенок: Красные глаза, припухшие губы. Полупустая бутылка вина в руках портила образ. — Заходи, только быстро, а то въебу, честно. — Окей. — Я зашел, Сонич отошел в глубь комнаты. Открытое окно, ключ во внутреннем замке двери. Чудесно. Спиной я надавил на дверь, которая тут же захлопнулась, достав ключ, я спрятал его в рукав. — Забирай, что тебе надо… Ты что, ебнулся? Ты нас закрыл? — рядом с моей головой просвистела уже пустая бутылка. Когда успел-то? — Ключ где? — А я его выкинул. — Ну-ну, я же говорю, ребенок. — В окно. — Ты тупой? — Он начал подходить, я — отходить. Бум. Стена. Как предсказуемо. Только не говори, что сейчас будут «Его сильные руки опустились на стену, по бокам от моей головы.» Ой, и правда! Главное не заржать. — Нет, я тебя спрашиваю, ты тупой? — Ух ты, еж. Надо его чаще поить. Еще пару сантиметров ниже, и я его поцелую, честно. — Совсем…дибил? — Я обещал. Вот почему, как целоваться — так с ним? Но, это прекрасно. Правда прекрасно. — У меня есть подарок. — Не смотри на меня как побитая собака. — Я знаю, ты съезжаешь. — Не только он. В честь нашей годовщины я дарю тебе…себя. — Дибил. — Ты не понял. — Он-то пьяный, ему легко. Ладно. Минус любимый свитер. — Ты…что ты делаешь?! — Раздеваюсь. — Минус рубашка. Минус страх. — Я думал, ты понял еще год назад, но ты не пытался завязать отношения, целовать меня и остальное. И тогда меня пронзила мысль: тебе противно. Противно жить с педиком, ведь Я тебя поцеловал, а не ТЫ меня. Ты всего лишь добр ко мне по старой дружбе. Ты думаешь, я не помню про годовщину? Да я весь год думал о том, как бы тебя меньше доставать, понимаешь? — Прошел мимо него, сел на кровать, опустил голову. — Я люблю тебя, дурак. И все, что я хочу, это тебя. Но видимо — не судьба. Поэтому, давай. Сделай это и я уйду, если захочешь. Хотя чего это я? Я просто уйду. По-другому и быть не может. — Ты просто умный дибил. — Его руки легло на мое плечо (!), потом поднялась на шею (!!!), заставила поднять голову. Я смотрел на него снизу вверх и он больше не напоминал мне ребенка. — Я люблю тебя. Знаешь, почему ты — дибил? Потому, что ты и так мой.