***
Она не успела понять что произошло. Она не успела даже оттолкнуть его. Поцелуй был тяжелым и грубым, и это было ей противно. Она ни с кем больше не целовалась после Реджины, она никогда не хотела разрушать мечту. Губы Реджины были мягкие и нежные. Даниэл же был никем по сравнению со своей женой. Эмма только положила руки ему на плечи, чтобы оттолкнуть, как почувствовала, что он решительно отступил. Было темно, единственный источник света был на другой стороне улицы, перед глазами все было расплывчато. Она попыталась сосредоточиться на двух силуэтах, стоящих перед ней отдельно друг от друга. Но она услышала голос, голос, который она бы везде узнала. Она услышала ее голос. Он звучал подавленно и разбито. — Думаю, вам пора вернуться в свою комнату. — Реджина. — ее голос звучал хрипло и неуверенно. Но женщина никак не отреагировала, даже не посмотрела на нее. Она схватила Даниэля за шею и начала толкать его в направлении закусочной, ни говоря ни слова. Эмма застыла, она могла только смотреть на двух людей, отдаляющихся от нее. Она почувствовала жгучие слезы, но не позволила им упасть. Она не плакала уже столько лет и будь проклята начать сейчас. Прошло некоторое время, прежде чем она снова смогла двигаться. Она пошла в том направлении, откуда, как она предположила, пришла Реджина. Бар был легко найден, а музыка была слышна уже на другом конце улицы. Хорошо, подумала она, как раз то, что мне сейчас нужно. Она прошла в конец бара, к единственному свободному месту, рядом с темноволосой женщиной с короткой стрижкой. — Текилу! — крикнула она бармену. — Эмма Свон. — обратилась к ней женщина, сидящая рядом. — Вы Мэри Маргарет. — заявила Эмма, узнав голос из телефона. Она увидела как перед ней поставили текилу и немедленно выпила ее, чувствуя, как жидкость обжигает горло. — Существует одна причина, по которой женщина сидит в баре и пьет — сказала ее соседка. — Еще одну, пожалуйста. — обратилась Мэри Маргарет к бармену.***
Мэри Маргарет помогала Эмме распаковывать ее вещи. Не то чтобы их было слишком много. Она никогда не оставалась слишком долго на одном месте. Но было приятно, что в качестве разнообразия, сейчас она могла сделать это с кем-то еще. Они обе были вчера вечером достаточно пьяны, чтобы успеть увидеть отвратительные стороны друг друга. — Ты целовалась с мэром? Нашим мэром? — Мэри Маргарет не могла перестать говорить об этом. — Да, с вашим мэром. Недоверие было написано на ее лице, — С Реджиной Миллс? — Да, с Реджиной, но ты уверена, что сейчас мы говорим об одном и том же человеке? — раздраженно спросила Эмма. — Да, извини, но просто ты же знаешь, она замужем. — Ее муж вчера пьяный поцеловал меня, так что да, я знаю. — Эмма вздохнула. Мэри Маргарет расхохоталась, — Ты пытаешься сделать это со всей семьей Миллс? Эмма бросила в свою новую соседку подушку со своей кровати, — Это не смешно М&М. — Да, извини, но что-то в этом есть. — захихикала Мэри Маргарет и подтолкнула коробку с одеждой в сторону шкафа. — Мне жаль, обычно я не смеюсь, когда рушатся чужие браки, — сейчас она выглядела очень серьезной, — но всем было очевидно, что они уже не любили друг друга в течение последних нескольких лет. Хотя это и печально для Генри. — Дети всегда страдают больше всего. — Эмма старалась не смотреть на Мэри Маргарет, она не любила подобные разговоры, потому что никогда не знала что сказать. Она не слышала о Реджине или Даниэле весь день, и в другой ситуация тоже не изменилась. На следующий день она встретила Генри за ланчем, но, казалось, он не знал что произошло. Спасибо и за это. Она хотела поговорить с Реджиной, но не знала что сказать. У нее не было ни малейшего представления сколько та видела, или думала что видела. Что она должна сказать: Мне жаль, твой пьяный муж меня поцеловал? Нет, наверное, это не самая хорошая идея. Ее новая работа оказалась довольно хорошей. И хотя бумажная работа была скучной, а некоторые люди жаловались практически на все подряд, ей нравилось их слушать. Ей нравилось патрулировать, нравилось ездить по городу и выискивать все то дерьмо, которое необходимо было зафиксировать. Несмотря на то, что она надеялась, она так и не смогла найти ни одного пьяного парня, который бы пытался поцеловать первую попавшую к нему в руки девушку. Одного раза было более чем достаточно. Она зашла в участок, когда Грэм положил свой телефон, — Эй, мне только что позвонили из приюта для животных, где я иногда бываю на волонтерстве, один из сотрудников заболел. Я знаю, что это твой первый день, но, думаю, ты сможешь закрыть вечером участок? — Да, конечно, без проблем. — Она улыбнулась. — Отлично. — он отдал ей свои ключи и объяснил, что необходимо сделать. Это было довольно просто, необходимо было только правильно ввести код сигнализации. После того как он ушел, ей пришлось доделать некоторую бумажную работу. Большую часть времени она рассматривала жалобы мисс Джинджер. По-видимому, каждый день женщина пыталась найти что-то новое. — Шериф Грэм! А, это вы. — Реджина Миллс вошла в участок шерифа. Эмма была удивлена внезапным появлением брюнетки. — Грэм ушел сегодня пораньше, я могу тебе помочь? — румянец прокрался к ее щекам. Не глядя на девушку Реджина развернулась, — Не надо, я поговорю с ним завтра. — и уже начала уходить. — Реджина, подожди, — быстро сказала Эмма, отходя от стола и приближаясь к брюнетке. — ты не думаешь, что нам надо поговорить? Реджина повернулась и посмотрела на нее холодными карими глазами, все ее дружелюбие исчезло. — На самом деле, дорогая? О чем же? Девушка была шокирована, она никогда не слышала, чтобы Реджина так говорила. Ее голос был даже холоднее взгляда. Она выглядела, как будто была готова убить прямо сейчас, там была не только боль, но и желание отомстить. Глядя в глаза брюнетки, она потеряла способность говорить. — Так я и думала. — и она снова пошла в направлении выхода. — Нет, Реджина, подожди! Я не, я имею ввиду, что я никогда... — Реджина продолжала отходить, а сама Эмма не могла сдвинуться с места. — Он был первый! — закричала она отчаянно. Реджина остановилась, не глядя в лицо женщине, стоявшей за ней. — Я никого не целовала после того как ты и я… после нас. — Она попыталась успокоиться и подойти к брюнетке. — Хорошего дня, мисс Свон. — и Реджина ушла, не сказав больше ни слова.