***
У вас когда-нибудь был один из тех моментов, когда хотелось разбить рядом стоящие предметы? Или врезать самой себе? Она никогда не собиралась произносить эти слова. Каким идиотом надо быть, чтобы сказать такое женщине, которая возвела стены до небес, ну или до преисподней, если это больше подходит. Но не смотря на то, что она сожалела о каждом слове, никогда не желая говорить об этом в слух, ни одно из них не было ложью. В течение этих двух лет она никогда никого не целовала после Реджины. Да у нее были женщины, много. Даже мужчины, когда она не могла найти девушку. Но они были только чтобы забыть, забыть брюнетку, которую, как она считала, вероятно, никогда снова не увидит. Но она никогда их не целовала, поцелуй был чем-то сокровенным для нее. Так было даже до Реджины. Но если с кем она и хотела это сделать, то это бы случилось с брюнеткой, с ее прекрасными шоколадно-карими глазами. Поэтому ударив кулаком в стену и разбив пару стаканов в участке, она последовала за Реджиной. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как черный мерседес покидает парковочное место. Реджина вернулась на следующий день, чтобы поговорить с Грэмом, но потом сразу же покинула офис шерифа. Она даже не взглянула на блондинку, не сказала даже простое «Привет». Девушка не могла отрицать, что это причиняло ей боль. Может быть пришло время двигаться дальше. Два года, это достаточно долго. Так она думала. Поэтому она сказала Грэму что голодна, тем более как раз было время обеда, и позвонила Генри. Она не разговаривала с ребенком несколько дней и должна была признать, что скучала по нему. Конечно парень был счастлив провести с ней вечер. — Так ты ушел из футбольной команды? — Они решили перекусить у Бабушки. К тому же, здесь все равно не было других мест, где можно было бы заказать еду. Этому городку определенно нужно больше ресторанов. Генри ел гамбургер с картофелем фри. Они уже выяснили, что им нравится одинаковая пища. — Да, это было довольно скучно и отнимало много времени, тем более есть и другие вещи, которыми я бы хотел заняться. — Он пожал плечами. — Например? — Не знаю. Ты в курсе, что тут собираются создать команду по плаванию? Эмма самодовольно на него посмотрела: — Я слышала, и кто же та девушка, которую ты хочешь увидеть в купальнике? Парень чуть не подавился картошкой, и Эмма смогла только рассмеяться. — Я этого не говорил! — Он был все еще немного красный от кашля и не знал куда смотреть. Эмма не могла сдерживать смех. — Я знаю, что это подразумевалось. — сказала Эмма. — Я не хочу говорить об этом. — краснота с его лица уже сошла и он постарался сосредоточиться на еде. Она узнала взгляд на его лице, точно такой же был у нее в ту ночь, когда она узнала о Даниэле. — У нее есть парень? — спросила она осторожно. Он рассмеялся, но это был горький смех, полный сарказма: — Нет, у нее есть девушка. — Ох, мне жаль. — она не знала что еще сказать. Он посмотрел на свою родню мать: — Не надо, я рад, что она счастлива — А ты достаточно взрослый для своего возраста. — заметила она. — Да хорошо, — он пожал плечами, — объясни мне, ты лесби, но все же у тебя есть я? Сейчас закашлялась Эмма. — Извини? — Она не могла вспомнить, когда говорила ему о своей ориентации. — Это чертовски очевидно. — заметил он. — Можем мы поговорить о чем-то менее странном? — Это не странно. — Ну знаешь, немного неловко говорить об этом с 14-летним мальчиком, который к тому же твой сын. — Понял. Ладно, а что происходит с тобой и моей мамой? — Я думала, мы собрались поговорить о чем-то менее неловком… — С каких пор ты считаешь неловким разговор о моей маме?***
Единственной причиной, по которой Генри привез свою маму было то, что он волновался. Видимо в последнее время она пила немного больше чем только свой яблочный сидр. Он видел своего отца той ночью, когда Реджина привела его в гостиницу, хотя тот не заботил его так сильно. На самом деле он был просто зол на него, думая что именно Даниэль делает его маму несчастной. Потому он даже не задумывался, что возможно не прав. И вот теперь она стояла перед белым особняком, она выяснила, что Даниэль все еще живет в гостинице, а Генри решил остаться у друзей. А им нужно было поговорить. Она позвонила в дверь. Эмма смотрела в свой телефон, когда дверь распахнулась. — Мисс Свон, как мило с вашей стороны, что вы решили присоединиться ко мне. Брюнетка была одета в черную юбку-карандаш и блузку темно-синего цвета. Она была сегодня без каблуков, хотя вообще-то на ее ногах не было никакой обуви. — Хотите что-нибудь выпить? — Ты пьяна. — отметила Эмма. — Достаточно, хотя я все еще считаю, что говорю вполне разборчиво. Она ушла, оставив дверь открытой, чтобы Эмма могла последовать за ней. Что та, конечно же, сделала. Эмма была поражена, насколько хорошо эта женщина могла держать себя в руках даже в таком состоянии. Она закрыла за собой дверь и последовала за брюнеткой: — Почему ты пила? — А почему бы и нет, мисс Свон? — Эмма не знала, что что ответить на это. — Потому что у тебя есть сын. — Который отправился на поиски своей родной матери, и которого, кстати, сейчас тут нет. Они снова были в кабинете. Они сели на диван, когда Эмма заметила на столе второй стакан. — У тебя уже есть компания? — Нет, я ждала вас. — Эмма посмотрела на нее нечитаемым взглядом. — Вы сказали, что нам надо поговорить. — пояснила Реджина. — Сделаем это, когда ты не будешь пьяна. — Почему нет, разве вы не слышали, что пьяные люди говорят правду? — Реджина посмотрела на Эмму. Они сидели очень близко друг к другу. — Но это не значит, что это на самом деле так. — Она сделала быстрый глоток из своего стакана. Девушка взглянула в глаза сидящей рядом брюнетки, они были полны страсти. И она не могла отрицать, что в ее глазах, вероятно, отражалось тоже самое, но все же она была тут не из-за этого. Женщина была достаточно пьяна и Эмма не хотела пользоваться этим. — Не помешает попробовать. — Бросила брюнетка ей вызов. — Реджина, что случилось? Эмма даже не заметила, как быстро этот разговор перерос уже в достаточно серьезный и эмоциональный, но Реджина посмотрела на нее глазами полными слез. — Эмма, ты не можешь говорить мне такие вещи, а потом ожидать, что я буду двигаться дальше. Блондинка не упустила использование ее настоящего имени и она точно знала о чем говорит Реджина. — Я говорила это не для того, чтобы причинить тебе боль, Реджина. Я сказала это, потому что это правда. Брюнетка начала покусывать нижнюю губу и Эмма была зачарована этим простым действием. — Возможно, ты даже и не вспомнишь об этом завтра, но я полюбила тебя с того самого момента как ты сказала мне, что я выбросила свой телефон. — несколько слезинок упали с глаз оставив след на ее покрасневших щеках. Эмма вытерла их кончиком пальца. — Я тоже. — только и смогла добавить Реджина.