Хроники Смертельной Битвы. Часть 4. Месть Шиннока

В окно светило яркое солнце. Лю Канг, поморщившись, повернулся на другой бок. Вставать ему совершенно не хотелось — как жалко, что солнце — это не лампа и его нельзя выключить… …Чемпион Смертельной Битвы. Сейчас ему было почти смешно от этих торжественных слов — когда он видел стену в облезлых противно-желтых обоях и тянущуюся по ней тощую змейку провода ночника. Что ему от его славы, от его великих деяний, от всего остального — когда утром даже некому позвонить? Все разбежались кто куда. Лучший друг Джонни прекрасно проводит время на пикнике с Сидни Форд, Соня засела в своем агентстве… Рейдену тоже явно не до своего ученика. Лю Канга раздражало все вокруг, в том числе и ясный день, и прекрасная погода. Что в ней толку, если он больше никогда не увидит Китану? Лучше бы на улице была серая хмарь… Лю встал и подошел к окну. Люди на улице спешили по своим делам — кто на работу, кто учиться, кто просто гулять. Возможно, кто-то из них шел на свидание. Молодой воин тяжело вздохнул — ему казалось, что скопившаяся у него в душе боль просто разорвет его на куски. Бедные, глупые люди… Многие из них читают в дороге или на работе, чтобы убить время, пафосные книжки про великих супергероев-спасителей человечества. Многие вечером будут смотреть вместе с любимыми мужьями и женами такие же фильмы. Лю был больше чем уверен в том, что девяносто процентов из них скажут, что хотели бы оказаться на месте очередного защитника Земли. С какой радостью он поменялся бы местами с кем-нибудь из этих обывателей! Они не понимают своего счастья быть простыми людьми и иметь возможность беспрепятственно устраивать свою личную жизнь. Почему сам он — чемпион Смертельной Битвы, а не обычный магазинный грузчик, а Китана — девушка из другого мира, а не соседка по дому? Будь проклята вся эта история и те, кто ее затеял! Рейден. Сейчас почтение сменилось почти злобой. Когда-то Лю не понимал воинов Земного Мира, ставших отступниками. В то время он задавал себе единственный вопрос: почему они это сделали? Теперь же… Лю поймал себя на кощунственной мысли о том, что почти сочувствует им. Может быть, Лю стоило плюнуть на все разглагольствования Рейдена и отправиться с Китаной в Эдению? Нет ведь. «Ты должен быть защитником Земли». С какой стати именно он, Лю Канг, должен им быть? Рейден не смог найти никого другого? Или ему лень заниматься этим самому? Уничтожение напоминало Лю Кангу страшный сериал. Трудно в это поверить: Император — брат Рейдена. Брат. А их отец… Совершенно безумное создание, в помраченном мозгу которого есть всего одна мысль: истребить все человечество. Можно себе представить, каково ему на этом свете, если он живет только ради этого. Интересно, кто виноват в том, что произошло — ведь на руинах Храма Света можно было наслаждаться прекрасным зрелищем, которое не снилось ни одному создателю мексиканских мыльных опер и дешевых голливудских сериалов: папа и сыновья долго винили друг друга во всех смертных грехах. Шао Кан упрекал Рейдена в подлости и низости, Рейден обвинял Шиннока в развязывании войны, на что Шиннок отвечал младшему сыну, что тот сам виноват и ему следовало иначе себя вести. Шао Кана же Рейден через слово называл папашиным подпевалой и самодовольным царьком. Ссорились они грязно и долго — действительно как в сериале. Жаль, что там не было Шэнг Цунга — хотелось бы послушать его версию, уж этот бы точно нашел что сказать: при всей своей нелюбви к заместителю Императора Лю все-таки уважал его за то, что он за словом в карман не полезет. Хотя с какой стороны посмотреть: если бы Шэнг все же явился туда, то Лю сейчас, скорее всего, был бы трупом, а не чемпионом. Тем не менее трудно сказать, что для него было бы лучшим в данный момент — первое или второе… Лю Канг, чемпион Смертельной Битвы… Лю Канг, несчастная и всеми брошенная жертва обстоятельств… *** Рейн сидел на траве у костра, ожидая появления Тани. Что для него смысл жизни? Рейн уже давно перестал всем верить и разговаривал с другими людьми только по инерции — точно так же, как по инерции он последнее время ел, пил и спал только ради поддержания в себе жизни. Как больно, когда тебя предают… Он верил своим родителям, они в пору заката Эдении были для него всем, но в итоге открылась правда о том, чем в реальности занимались первый генерал Району и его жена. Он верил Китане, он любил ее больше жизни. Что же в итоге? Божок Рейден и его присные оказались для нее милее и важнее отчима, матери и ее собственного народа. Конечно, Китана могла и просто разлюбить Рейна, и влюбиться, к примеру, в какого-нибудь куэтанца, и в этом случае Рейн смог бы отпустить ее с миром, но Лю Канг… Это дешевое ничтожество он не простит ей никогда. Удивительно четко Рейн помнил, какой ужас отразился в глазах Шао Кана, узнавшего после первого турнира об измене Китаны. Эдениец подумал в тот момент, почему жизнь так несправедлива и почему они, готовые ради Китаны на все, столкнулись с таким безжалостным и жутким предательством с ее стороны? В чем они провинились? Предают обычно самые близкие — те, кого любишь, на кого надеешься, без кого не мыслишь себе жизни. И в чем был виноват перед мерзавцем Рейденом Шиннок, который за годы в Не-Мире превратился в безумного психопата? Поначалу Рейн не знал, что делать. В душе у него случайно шелохнулась мысль о том, чтобы простить Китану и навсегда уехать жить на Куэтан, но обида была сильнее, да и приступами человеколюбия Рейн от природы дольше трех минут не страдал. Найдя таких же, как и он, темных эденийцев, он начал понемногу копить силы для мести и заключил договор с Шинноком. Что-то все еще подсказывало ему, что надо остановиться и что так нельзя — жить, отдавая всю силу своего духа мести, но Рейн уже твердо решил, что Китана ответит за содеянное. …В день поражения Темной Империи в первом турнире Рейн долго стоял на балконе Имперского Дворца под проливным дождем, словно не чувствуя того, что промок до нитки, и не мог ни о чем думать — ему казалось, что душа его превратилась в ничто, что внутри него безмолвная пустота, что жизнь утратила все былые краски и сам он — просто живой труп. Почему судьба так жестока к нему? … — Рейн, о чем ты думаешь? Ты даже не видишь меня! — раздавшийся сзади голос Тани вывел его из оцепенения. — Прости, Таня. Я размышлял о нашем плане. — Я принесла тебе поесть. Сочувствую — плохо быть изгнанником в собственной стране! — Спасибо. Как твои дела? — В Новых Мирах вроде очень даже неплохо, но есть одна проблема… Ты же знаешь о том, что моя мать молится Свету. — Она, тем не менее, по доброй воле последовала за твоим отцом. — Это так. Но последнее время она не может даже дойти до хлебной лавки — люди уже успели прознать обо всем и бросают на нее такие злобные взгляды, что мама не знает, куда деваться. Они пока не говорят ничего ей в лицо — только перешептываются у нее за спиной, но вдруг они начнут ей угрожать или попытаются с ней разделаться? Она ведь не верит тому, что люди говорят про Джиала, Тьена и Рейдена — искренне считает их добрыми богами. Рейн тьенистов ненавидел лютой ненавистью — никак не мог забыть кровь на руках Императора и его растерянное, почти беззащитное лицо, когда он вернулся в ночь поражения к себе в комнату и попросил Рейна принести ему чая с успокаивающим отваром. Эдениец подумал, что мамаша Тани виновата во всем сама и даже хотел сказать об этом своей союзнице, но передумал. — Таня, они искренне считают, что хороших тьенистов не бывает. Точно так же, как не бывает зеленых голубей. Твоей маме нужно либо сменить веру, либо быть поосторожнее. Девушка горько вздохнула и села на траву рядом с Рейном. *** Лучший друг Лю Канга Джонни Кейдж, напротив, был очень доволен жизнью и жертвой ужасных обстоятельств себя не чувствовал. Сразу после того, как Уничтожение завершилось, он сделал то, что давно намеревался — позвонил своей бывшей жене, актрисе Сидни Форд, и попросил у нее прощения. — Знаешь, в последнее время я много думал о нас с тобой, — сказал Джонни, — и пришел к выводу, что был в высшей степени неправ, кроме того, я до сих пор очень сильно тебя люблю и так ни с кем и не встречаюсь. Я хочу перед тобой извиниться, я вел себя глупо, устраивал тебе сцены ревности безо всякого повода, жаловался, что ты много работаешь, словно сам ничего не делаю, и не понимал, что тогда ты просто окажешься без денег, назвал тебя пару раз нехорошими словами. На самом деле ты прекрасный человек и моя любимая женщина, поэтому я хотел бы с тобой помириться и, если ты сама не против, восстановить наши отношения. Сидни внимательно выслушала все доводы бывшего мужа и приняла его извинения, после чего спросила, свободен ли Джонни в воскресенье, и позвала его на пикник. — Отличная идея, — ответил актер, — я очень рад, что мы с тобой наконец друг друга поняли, думаю, что для нас не все потеряно. При личной встрече молодая женщина с радостью заметила, что ее бывший супруг за время разлуки стал гораздо более зрелым и разумным человеком — он не придирался к пустякам, не капризничал и больше не предъявлял людям необоснованных претензий, более того, он с уважением отнесся к тому, что у Сидни могут быть друзья противоположного пола, с которыми она общается без всяких задних мыслей, или она может задержаться на работе в ущерб общению с любимым человеком. — Раньше я не понимал этого, — признался сам Джонни, — сейчас я считаю, что наше расставание было ошибкой и глупостью. Мы вполне можем быть вместе. Не хотела бы ты снова стать моей женой? — Хм, думаю, что это неплохая идея, — согласилась Сидни Форд. — Давай тогда представим себе, что мы недавно познакомились, и ты немного за мной поухаживаешь, а как мы убедимся, что нас теперь все точно друг в друге устраивает, поженимся снова. Прощаясь с Джонни, актриса пригласила его на следующих выходных в ресторан, а потом в театр. Тот с радостью принял предложение, чувствуя радость и прилив сил.