Хроники Смертельной Битвы. Часть 4. Месть Шиннока

Раннее утро в Эдении выдалось на редкость прекрасным: пели птицы, порхали бабочки, грело летнее солнце. Китана стояла в своем отреставрированном дворце, где после быстро проведенного ремонта еще пахло свежей краской, около высокого арочного окна. Королева Синдел сидела рядом в кресле и вышивала замысловатые золотые узоры на вороте своего нового платья. Парадное платье, которое Синдел сшила себе сама, было ярко-фиолетового цвета, что вызвало большое неудовольствие Китаны, но королеве было в последнее время явно безразлично мнение своей дочери. Более того: временами Китана настолько раздражала Синдел, что та с трудом сдерживалась, чтобы не засветить ей в физиономию. — Так что скажешь, мама? — принцесса на минуту оторвалась от созерцания утреннего пейзажа. — То же, что и раньше, — нахмурилась королева, не глядя на дочь. — Ты уже достала меня своим глупым альтруизмом. Тебя Рейден этому научил, не так ли? — Мама, прекрати ехидничать! Рейден — такой же нормальный человек, как и все остальные! — Не человек, и не особо нормальный. Ты еще слишком юна и глупа и не понимаешь того, что он просто пользуется вами. Я-то это уже давно заметила. И всякие призывы любить окружающих он вам ради этого вбивал в голову. — А тебе это Шао Кан сказал, так? — При чем здесь он? Я и сама все понимаю и вижу! Этим утром к Китане явился посланник от небольшой группы людей, сбежавших из какого-то мирка, где, по их словам, вновь объявившийся Рептилия устроил кровавую баню. Он умолял принцессу пустить их в Эдению на постоянное место жительства, но в одиночку Китана такие вопросы решать не могла, так как официальной правительницей государства была все-таки ее мать. Сама же Синдел то ли не любила чужаков, то ли заподозрила некий подвох, но выполнять их просьбу о предоставлении убежища, невзирая на все страстные увещевания дочери, явно не собиралась. — Мама, ты ничего не понимаешь! — С чего ты взяла? Не верю я всяким «несчастненьким» — они только и ищут способ сесть другим на шею и жить на их денежки. Китана решила переменить тему разговора, поняв, что переубедить мать все равно не сможет — та просто не хотела слушать ее доводы. — Какого мерзкого цвета все-таки твое платье… Этот жуткий фиолетовый могут любить только куэтанцы. — Мне тоже нравится, — невозмутимо ответила королева. — Если они его любят, из этого следует логический вывод о том, что я не могу его любить только потому, что они какое-то время были нашими врагами? — Они и сейчас наши враги. — Ты слишком любишь принимать желаемое за действительное. Перепортила отношения со всеми соседями только потому, что они придерживаются иных взглядов. Тебе надо себя непременно позиционировать как упертого сторонника противоположной точки зрения. На деле — нас не должно особо волновать, кому и чему они там поклоняются и что делают на своей территории. Не наша это забота. — Как ты можешь так говорить? — Китана, Рейден и его компания тебя окончательно испортили. Я не узнаю собственную дочь. — А я не узнаю собственную мать! — Если тебе не нравится то, что я делаю и говорю, то ты можешь в течение суток собрать свои вещи и убраться отсюда раз и навсегда. У меня есть друзья, которые помогут мне управиться с государством и без тебя. — Это кто еще? Неужто куэтанские выродки? — А даже если и они, то что? — королева посмотрела на дочь, не скрывая издевательской усмешки на лице. В этот момент в дверь заглянула одна из дворцовых служанок. — Госпожа королева, Таня, дочь посла Хаинара, просит Вас принять ее. — Пусть войдет, — резко ответила Синдел, прежде чем Китана, которая Таню очень сильно не любила, успела хоть как-то отреагировать. Таня, одетая в невзрачное черное платье безо всяких вышивок и украшений, бесшумно скользнула в зал. — Королева, сегодня меня попросили передать вам письмо, — вкрадчивым голосом произнесла девушка, подавая Синдел сложенный вчетверо лист бумаги. — Хорошо, сейчас я его прочту. Останься, — Синдел развернула послание и быстро просмотрела его. — Это от твоих протеже, Китана. Теперь они просят помощи лично у меня. Так уж и быть — я все сделаю, но только потому, что они обратились конкретно ко мне. — Мама, зачем ты так себя ведешь? — А ты постоянно забываешь, кто здесь главный. Запомни как следует: это не ты. — Но, мама… — Не смей здесь командовать. Таня, найди тех, кто передал тебе письмо, и объяви им, что сегодня после обеда я открою для них портал. *** Рэйко в ожидании приказаний смотрел на Шиннока, неподвижно сидящего на камне неподалеку от стен крепости. Сегодня Таня должна была заставить Китану или Синдел открыть портал для армии Не-Мира. Конечно, Шиннок мог бы сделать это сам, но прямое нападение на страну не входило в его планы — он собирался тихо дойти до королевского дворца, а там уж и объявить о своей истинной сущности, помимо этого незаметно пустив в действие Амулет. Если напасть на Эдению открыто, эденийцы все поймут в первые минуты, а там еще и подчиняться не захотят. Внушить все что угодно можно только тайно. Знающий о воздействии может ему и не поддаться. Хотя нужно ли это воздействие… народ, говорят, Китану и без того недолюбливает. Генерал подумал при взгляде на своего повелителя, что выглядит тот откровенно жутко. Безумное лицо было по-прежнему совершенно неестественного цвета — проведенные в Не-Мире годы явно не могли не отразиться на внешнем виде Шиннока, да и на его общем физическом и душевном состоянии тоже. Жаль его, но что тут сделаешь… Шиннок считает, что его навязчивый бред истребления человечества и кровавой мести Рейдену — величайшая идея, и переубедить его вряд ли удастся. Рэйко понимал, что Киу Кан превратился милостью своего младшего сына просто в полубезумное чудовище, и тем не менее, будучи человеком достаточно здравомыслящим и понимающим, искренне хотел вытащить Шиннока из этого состояния. К счастью, ему уже удалось уговорить своего повелителя привести себя в порядок, надеть нормальную одежду вместо замызганной мантии и причесаться. — Мой повелитель, что я конкретно должен буду делать, когда вы подадите мне знак? Шиннок медленно повернул голову и отбросил капюшон черного балахона, скрывавшего лицо. — Прийти в Эдению — желательно сразу во дворец. Думаю, после применения Амулета никто не станет оказывать сопротивление. — А если станут? — Этих убей. Ты же знаешь все о светлых эденийцах. — Конечно. С ними не договориться. — С Китаной и ее мамашей я разберусь сам. Мне интересна еще одна вещь, и мне хотелось бы, чтоб ты это разузнал, — Шиннок говорил глухим, совершенно лишенным какого-либо намека на эмоции голосом. — У нее есть так называемая сестра-близнец, Милина. После Уничтожения она куда-то исчезла. Постарайся разузнать все о ней и ее местонахождении. Если обнаружишь ее — приведи ко мне, я хочу с ней поговорить. — Как скажете, повелитель. Рэйко с чувством глубокого удовлетворения подумал о том, что сегодня Киу Кан вроде обошелся без своих обычных приступов безумия, хотя что еще будет в королевском дворце — неизвестно. — Как только я подам тебе знак — тут же сообщи об этом Куан Чи и Комодаю. Мне нужно, чтобы они были со мной в Эдении. — А в Не-Мире? — Там останется правитель Призрачных Земель. Ему хватит работы. — Как пожелаете. У меня еще один вопрос… вернее, это касается нас всех. — Говори. — Старшие Боги. — Ну и что? Они заняты собой — не Эденией. Ты же прекрасно знаешь Рейдена, — при последнем слове лицо Шиннока скривилось в странную гримасу не то ненависти, не то омерзения. — Ему нет дела ни до кого и ни до чего, пока это никак не угрожает его собственному спокойствию и безопасности. Когда он спохватится… будет уже поздно. А что до Старших Богов, — Шиннок на мгновение задумался, — у меня есть один план. Только сначала надо окончательно усыпить их бдительность, а уж потом вплотную заняться ими. — Таня сказала своему отцу, кого им надо ждать в гости? — Конечно. Хаинар, а не Рейн, будет моим наместником в Эдении. Рейн слишком импульсивен. Я уже все решил. У меня к тебе одна убедительная просьба: через час, когда эти кретины откроют нам портал, а ты будешь ждать моего сигнала в крепости, оповести о моем возвращении тех из Младших Богов, кто остался верен мне… и кому удалось выжить после той бойни, которую устроил Рейден, — произнес Шиннок с горькой усмешкой. *** — Приветствую вас, гость из Трече, — Китана держалась с нескрываемой гордостью, ей было явно приятно ощущать себя в роли спасительницы безвинных жертв жестокого прислужника Шэнга, и она с интересом ждала того момента, пока глава прибывших беженцев снимет свой черный балахон и ей наконец удастся его рассмотреть. — Надеюсь, вы добрались благополучно? — О да, принцесса, очень благополучно, — раздался глуховатый голос из-под скрывающего лицо капюшона. Если бы Китана была менее самоуверенна и обладала проницательностью своей бывшей подруги Сони, то она смогла бы заметить, что ее гость явно что-то прячет под длинным балахоном и не зря закрыл капюшоном лицо, но ей в тот момент даже не пришло в голову заподозрить, что что-то не так. — Где остальные? — Я попросил их подождать у входа во дворец… на тот случай, если вы откажетесь нас принять. Стоявшая за спиной Китаны Таня довольно ухмылялась, но принцесса уже успела забыть о ее присутствии в зале и ни разу не посмотрела в ее сторону. Синдел же явно была обижена на дочь и делала вид, что никого и ничего не замечает, уткнувшись в книгу. — Такого и быть не могло, — Китана мило улыбнулась. — Не желаете ли пригласить в наш дворец всех ваших спутников и выпить чаю с жасмином? — С удовольствием, — гость неожиданно распрямился и отбросил с лица капюшон. — Что, не ожидали меня увидеть? Охрану можете не звать — вряд ли кто придет. У моих людей хорошее оружие. Китана побледнела, отступив к стене под пронзающим ее взглядом горящих зеленых глаз. Таня довольно улыбалась, но тут произошло нечто совсем уж неожиданное. Королева Синдел медленно встала с кресла, поправила волосы и, взяв на руки сидевшую на подоконнике черную как смоль гладкошерстную кошку (Китана бедное животное не выносила и все время гоняла, при случае безжалостно пиная), произнесла нарочито по-куэтански, смерив дочь убийственным взглядом: — Я предупреждала тебя. Предупреждала все время и о том, что за свои деяния надо отвечать. Моя совесть чиста — на моих руках нет чужой крови, и я не запятнала себя предательством. Любой это подтвердит, и мне не в чем оправдываться. Что ж, я действительно пойду попью чаю с жасмином, а вы тут разбирайтесь как хотите. И оправдывайся перед другими в своих деяниях как удастся. Меня это больше не волнует — ты сама виновата. Китану бросило в дрожь. — Мама, как ты можешь? — Ты сама виновата — я тебе уже который раз это повторяю. Рейден использовал тебя в своих целях, а ты на это повелась и наделала кучу глупостей. Оправдывайся теперь, а я на тебя посмотрю. Шиннок явно тоже не ожидал такого поворота событий. Он пришел сюда с намерением сразу разделаться с Синдел, а она может оказаться ему полезной… Не такой уж она и плохой человек, как он думал раньше. — Таня, — обернулся он к своей союзнице, — позови сюда своего отца, и, когда придет Рэйко, заприте принцессу в ее комнате под надежной охраной. Надеюсь, она уже поняла, что пытаться бежать или оказывать сопротивление бесполезно. Китана посмотрела на Шиннока с нескрываемым ужасом. — Ты хочешь убить меня? Убей, я не боюсь смерти. — Я еще подумаю, что мне с тобой сделать. Заткнись — за умную сойдешь. Таня хмыкнула. Китана в ужасе подумала о том, что Синдел была права — надо же было попасться на такую простую удочку… — Те, кто верен мне, не станут подчиняться тебе! — выкрикнула она в лицо Шинноку. — Во-первых, их не так много, как ты думаешь, — издевательски улыбнулась Синдел, — и тебе давно пора перестать корчить из себя революционерку, милая доченька. У тебя это плохо получается, да и ни к чему это — тебе явно не хватает харизмы. Никто тебя не любит. Во-вторых… если я прикажу тем, кто верен МНЕ, не слушать тебя… — В этом нет нужды, королева, — Шиннок был очень доволен таким поворотом дел. — Амулет снова у меня, и я уже успел пустить его в ход. Мало кто в Эдении теперь не поверит в то, что лучшим выходом было бы подчиниться мне. В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился Рэйко. — Повелитель, ваше приказание выполнено, я… — Все хорошо, Рэйко, — Шиннок благосклонно посмотрел на своего генерала, — теперь будь так добр позвать сюда Комодая и Ротдара с их лучшими людьми и проводи принцессу Китану в ее покои, после чего позаботьтесь о том, чтобы она оттуда не выходила даже в коридор. Мы же с королевой и в самом деле пойдем пить чай. Таня покажет вам расположение комнат во дворце. *** С момента первой встречи королевы Эдении с Повелителем Ветров прошло не так много времени, но сейчас она смотрела на него совершенно другими глазами. Внезапно ей пришла в голову странная мысль: хм, а он вполне себе симпатичный, если ему еще дать немного пожить в нормальных условиях и одеть его поприличнее… выглядел бы вообще прекрасно. — Синдел, — Шиннок в кои-то веки раз пребывал в нормальном, а не подавленном настроении после обретения неожиданного союзника и успешного выполнения плана, — значит, говорят, что Шао Кан все-таки жив? — Не просто говорят, а знают точно. Если честно, я, к сожалению, давно не общалась ни с кем из их мира, но тем вестям, которые приходят оттуда, можно доверять. — Ты меня обрадовала. — Я представляю себе, каково тебе было все эти месяцы пребывать в неведении относительно того, жив он или нет, — Синдел налила чай в чашки и поставила на стол испеченный вечером эденийский пирог с фруктами. — Ешь, в этом гнусном Не-Мире не то что пирога, а и хлеба обычного днем с огнем не сыщешь. — Ты права… Спасибо. Неожиданно раздался стук в дверь. — Хозяин, вы там? Я прибыл по вашему приказу! Шиннок попробовал изобразить некое подобие улыбки. — Куан Чи. Сейчас я попробую его куда-нибудь спровадить, чтобы не мешал нам беседовать. — Кстати, где Рейн? — Обещал быть к вечеру. Куан, заходи, у меня к тебе дело! Куан Чи, войдя в комнату, согнулся перед Шинноком в подобострастном поклоне. — Что прикажете, хозяин? — Синдел, стоявшая с чайником в руках, хотя ей, согласно первоначальному плану, давно полагалось сидеть взаперти, сильно удивила придворного мага Шиннока, но он сразу понял, что его командир имел, скорее всего, очень серьезные причины для того, чтобы столь резко изменить свои намерения. — Куан, отправься, пожалуйста, к Храму Вечности и к Храму Элементов на разведку. Если нужно — возьми с собой отряд. Разузнай, что делают Старшие Боги и их подручные и в курсе ли они относительно произошедшего сегодня в Эдении. — Будет исполнено незамедлительно, хозяин, — Куан Чи удалился, плотно прикрыв за собой дверь. Шиннок взял в руки чашку с чаем. — Хоть об чашку погреться… — Тебе что, холодно? — Синдел искренне удивилась. — Лето же на улице… — Не знаю… Мне почти все время холодно, как бы я ни пытался одеться потеплее. — Это тебя в Не-Мире так доконали, — королева посмотрела на него с жалостью. — Со временем пройдет, я уверена. — Китана к тебе плохо относится. — Она мне не верит и не хочет меня слушать. Иногда я не понимаю, чего она добивается. Посади ее под замок, но не трогай. Я тебя очень прошу. Может, она опомнится. — Это зависит от того, как она будет себя вести. Я тоже надеюсь на то, что она не станет оскорблять меня или тебя. Пусть лучше смирится с происходящим. — Китана не может простить мне некоторых моих поступков, но даже не хочет понять, что мной в те моменты руководило. — Твое… неудачное замужество? Синдел помрачнела. — Извини, если наступил тебе на больное место. — Ничего. Мне вообще не везет в личной жизни. Два раза выходила замуж, оба неудачно. Другие один раз выйдут, и всю жизнь живут в любви, радости и согласии. Первый раз… скажу тебе честно и откровенно, хотя мало кто об этом знает — я просто вышла замуж не по любви. — То есть? — Мои родители были из обедневшего знатного рода Эдении. Как-то раз мы приехали на бал в королевский дворец, и я очень понравилась Джерроду. Он сказал моему отцу, что если он отдаст меня за него замуж, то моя семья получит из королевской казны достаточно денег, чтобы расплатиться со всеми долгами и восстановить свое положение. Я тогда еще по молодости даже не очень понимала, что такое создание своей семьи, но пришлось выходить замуж. А что до моего второго брака… неприятная история, не хочу вдаваться в некоторые подробности. Шиннок знал о том, что королева накладывала на себя руки, а потому решил не задавать лишних вопросов и только понимающе кивнул. — Твой сын — очень хороший человек, и он не сделал мне за все время нашей совместной жизни ничего плохого. Во всех проблемах виноваты либо внешние обстоятельства, либо определенные люди, — продолжала Синдел. — Могу сказать только одно: теперь у нас с ним ничего не выйдет — он признался мне где-то около года назад, что любит другую женщину. — Кого именно? — удивился Шиннок. — Если честно — спрашивать не стала. Это его сердечная тайна. Синдел встала с кресла и взяла Повелителя Ветров за руку. — У тебя действительно очень холодные руки. Давай согрею.