Хроники Смертельной Битвы. Часть 4. Месть Шиннока

Гет
NC-17
Завершён
22
автор
Размер:
105 страниц, 17 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
22 Нравится 20 Отзывы 11 В сборник Скачать

6. Тайна "Черного Дракона"

Настройки текста
— Джерек, я еще раз тебе повторяю: ты можешь рассчитывать на более мягкий приговор, если все же сообщишь нам о том, где находится Кэно. Если что… скоро у нас будет возможность попасть во Внешний Мир. На лице арестованного ученика и друга Кэно отразилось не то презрение, не то непонимание. — Мне все равно. Я еще раз тебе объясняю: подручным Императора я не служу — меня тошнит от них точно так же, как и от вас, но Кэно выдавать не собираюсь. В результате спецоперации в подземных катакомбах «Черного Дракона», которые, как оказалось, охранялись уже не так хорошо, как раньше, Джерек, один из наиболее известных членов преступного синдиката, был схвачен спецназом. Соня, принимавшая участие в опасном рейде, уже три часа пыталась безуспешно вытрясти из соратника Кэно важные сведения. — Можешь мне объяснить, почему ты не хочешь отвечать ни на один вопрос? — Неужели ты до сих пор этого не поняла? — Джерек недоуменно пожал плечами. — Зачем все эти протоколы и формальности? Чтобы вам стало легче? Если вы решите посадить отпетого бандита на электрический стул, сажайте. Я не против. Вы что, искренне полагаете, что сделаете мне хуже? — Ты что, с ума сошел? — Я-то не сошел. С ума сошел мир, в котором мы живем. Я куэтанцев не особо люблю, но у них и то больше логики, чем у всех вас. Допустим, меня приговорят к смертной казни. Ну и чего здесь такого? — Ты говоришь странные вещи. Мне еще ни разу не приходилось… — Слышать подобное, — перебил Соню Джерек. — Я понимаю. Все вы живете по законам вашего любимого мирка и не хотите вылезти за его пределы. Почему-то принято считать, что жизнь прекрасна. А чем она так уж прекрасна, если ты не сожрешь — тебя сожрут? В этом мире нигде нельзя чувствовать себя в полной безопасности. Даже среди родных и близких. — У тебя есть семья или хоть кто-нибудь? — Когда-то была. Сейчас — не знаю. — То есть? — Я ушел из дома. Очень давно, когда мне было четырнадцать. Потом случайно встретился с Кэно и попал к таким же, как я. — А сколько тебе сейчас лет? — Соня пристально смотрела на суровое лицо Джерека с жесткими упрямыми чертами, пытаясь угадать его возраст. — Если тебе так интересно — скрывать не стану. Тридцать два. — Почему ты ушел? Твои родители с тобой плохо обходились, пили, поднимали на тебя руку? Джереку стало искренне смешно. — Ты думаешь, уйти из дома можно только потому, что тебя бьют и оскорбляют? Нет, никто этого не делал, и мои родители не пили ничего крепче кока-колы. Меня бесила их правильность. Они пытались сделать из меня какой-то идеал: внушали мне, что я должен прилежно учиться, получать только отличные оценки, всегда быть прилично одетым и вежливым. Доходило до того, что мать заявляла мне: «У тебя не должно быть от меня никаких секретов» и подслушивала мои телефонные разговоры. Я в один прекрасный момент просто не смог больше существовать в своей семье: собрал рюкзак, сделал вид, что иду в школу, и исчез. Мне всегда хотелось быть просто собой, а не уважаемым гражданином Штатов. Поверь, «Черный Дракон» дал мне такую возможность. — А еще возможность совершать разнообразные преступления. — Потому что мы не собираемся подчиняться законам вашего государства. Из принципа. Вы все искренне считаете, что не бывает ничего лучше в жизни, чем стать добропорядочным членом этого общества со всеми вытекающими отсюда последствиями. Носить придуманные любящими папой и мамой дурацкие имена, ходить в школу, где каждый первый — идиот, включая учителей, потом в колледж или университет, после чего стать приличным работником и прилежно выполнять свои скучнейшие обязанности, а помимо этого примерным семьянином и каждый день жиреть на три килограмма, объедаясь попкорном и разгуливая по дому в заляпанной кетчупом растянутой футболке. Выйти на пенсию, свихнуться и закончить жизнь в доме престарелых в качестве никому не нужного овоща. Великолепная перспектива. Лучше уж на электрический стул. Соня была не на шутку ошарашена таким поворотом дела и столь гневной отповедью. Джерек заметил растерянность на ее лице. — Думала, что мы просто кучка алчных бандитов? Ошибалась. Наш синдикат собирает людей со всего мира, которые не согласны с законами «приличного общества». По крайней мере, среди своих людей я — воин, а не жирный маклер, трясущий чековой книжкой. Смерть от пули гораздо лучше смерти от ожирения, каковым страдает вся моя милая родина. — И все-таки: как тебя зовут на самом деле? Я уже давно тебя об этом спрашиваю — с самого начала нашей беседы. — А это так важно? Джерек. Больше никак. Я оставил то имя и фамилию, которыми наградили меня родственники, в прошлой жизни. Насколько мне известно, по вашим законам, — Джерек умышленно подчеркнул слово «вашим», — человека через сколько-то лет после его исчезновения объявляют умершим. Тот, кем я был раньше, умер. Есть я. Довольствуйтесь этим. — Тебе не жалко было своих родителей? Они, поди, по тебе все глаза проплакали, и мне все-таки кажется, что они тебя очень любили… — решившей все-таки заставить бандита признаться во всем и заодно в том, кем он на деле является, Соне показалась эффективной попытка воззвать к совести арестованного. — Меня? Ты думаешь, они любили меня? Такого, какой я есть? Они придумали себе некий идеальный образ «хорошего сына» и пытались подделать меня под него. Если они и плакали, то вовсе не потому, что были лишены общения со мной. Они были лишены материала, из которого можно было изобразить себе этого «хорошего сына», а вовсе не меня как личности. Как равного себе человека меня воспринимали только мои друзья из «Черного Дракона». В том же доме во мне вообще человека не видели. Только целыми днями внушали, как должен себя вести хороший американский мальчик. — Почему тебе нужно было найти, как ты говоришь, друзей только в среде этих преступников? Ты мог бы в других местах… — Не мог бы. И понимаю, почему Кэно ушел к Шао Кану, — безразлично пожал плечами Джерек. — Он сейчас там? — требовала ответа Соня. — Не скажу. Это неважно. Вы снова решите не дать ему покоя и откроете на него охоту, хотя он уже давно ничего не делает в этом мире. Другие люди из нашего синдиката действительно занимались здесь темными делами, а Кэно уже почти три года ничего не предпринимал. — Он много чего сделал раньше. — Мало ли кто чем занимался раньше. Забудь о Кэно. Забудь раз и навсегда. Он бы уже давно забыл о тебе, если бы не ты сама. Вы все такие. Ты мне говоришь про мою организацию. Можешь поверить, большинство из людей в ней намного лучше законопослушных граждан. По крайней мере, никто не пытается подчинить тебя и навязать тебе свое видение мира. Ты меня не понимаешь, как я смотрю, — равнодушно бросил бандит. — Если честно — нет… — Соня пребывала в полной растерянности. — Вы живете по стандартам и схемам. Вам только кажется, что вы — личности, на деле же… Все ходят в одной и той же одежде. Попытайся кто из вас надеть нечто неординарное, его осудят и хорошо, если не затравят. Всем с детства внушается, что в таком-то возрасте каждый человек должен бросить играть в машинки, в таком-то завести себе девушку, в таком-то уйти на пенсию. Сама с этим никогда не сталкивалась? — Джерек вопросительно посмотрел на нее. — Меня саму дразнили в школе за то, что я ни с кем не встречалась. А над моей лучшей подругой Мэгги смеялись, потому что она до четырнадцати лет играла в куклы. «Дело принимает опасный оборот. Не я раскручиваю его, а он пытается убедить меня в своей правоте. Интересно, чего он добивается…» — Сама видишь, что происходит. А если по сути — то какое всем дело до того, с кем ты встречаешься или не встречаешься и в каком возрасте? Или до того, играет ли твоя подруга в куклы? Вы вот очень любите осуждать куэтанцев — тирания у них сплошная и никаких гражданских свобод нет. Я их тоже не слишком люблю за жестокость, если быть честным, хотя эденийцы намного хуже, но вот у них никто бы даже не подумал, что можно осудить человека за какие-то вещи, которые никого, по сути дела, не волнуют и волновать не должны. И одеваются все, как кому нравится. — Я там была. Я знаю, — согласилась Соня. — Кэно там явно лучше, чем здесь, — буркнул Джерек. — Так он там? — Не скажу. Не надейся. К чему весь этот разговор? Если тебе очень хочется выяснить что-то обо мне, то я тебе уже сказал все, что хотел и мог. Насчет Кэно и моего синдиката — тут не трать зря время, ты не узнаешь ничего. А если хочешь поговорить со мной о жизни или об отличии Внешнего Мира от Земли — пожалуйста, — Джерек явно насмехался над Соней, но она предпочла сделать вид, что не заметила. — Я говорю только о том, о чем хочу. Если я не захочу говорить на определенную тему, то и не стану. Не пытайся вытрясти из меня сведения о «Черном Драконе» или местонахождении Кэно: это бесполезно. Хоть я и не разделяю его любви к Куэтану, но выдавать его не буду, как бы тебе этого ни хотелось. Соня безмолвно посмотрела на Джерека, которому, казалось, было совершенно безразлично то, что он сидит в камере в наручниках, а не находится на свободе, и поймала себя на мысли, что просто не может одержать моральную победу над своим оппонентом. Каким образом можно вытянуть из него сведения о его соратниках? … *** — Джакс, если честно, это просто невозможно. Час от часу не легче. Сначала ко мне пришли Кунг Лао и Саб-Зиро с веселенькими новостями, а потом на следующее утро — я еще не успела ничего сообщить никому из наших, кроме Ночного Волка — меня вызвали и заставили участвовать в этой проклятой спецоперации, а потом допрашивать Джерека. Я не знаю, как и чему их учат в «Черном Драконе», но я просидела с ним целый день и ничего, кроме всяких малозначащих фактов из его биографии, так и не выяснила. Нам это все равно ничего не дает. Я падаю от усталости, — жаловалась Соня своему напарнику. — Пойдем сходим в кафе и отдохнем. Меня, если честно, эта история тоже удручает. Наутро во всем разберемся на свежую голову, а сейчас я предпочитаю выпить чаю с пирожными. — Я спать не буду. Представь себе, что случится, если Шиннок и его полуненормальные подручные снова сюда явятся. Все превратится просто в ад. Он же сумасшедший. Когда я говорила с Саб-Зиро, он рассказывал мне про Шиннока совершенно жуткие вещи. Все было близко к логическому концу, но явился этот психопат и — что самое ужасное — втянул в свой адский план всех, у кого не хватило ума или мужества отказаться. — Соня, успокойся. Проблемы надо решать по мере их поступления. Пока еще ничего не случилось. Джакс чувствовал, что скоро Избранным действительно придется снова разбираться с Шинноком и его сторонниками, но предпочитал никогда не впадать в панику и уныние заранее. *** Запертый в «одиночке» с бронированной дверью Джерек следил сквозь окошко за охранниками, которые, решив, что особой опасности заключенный в столь хорошо укрепленных камере и здании представлять не может, развлекались на рабочем месте игрой в «тетрис». Особых проблем быть не должно. После полуночи его уже здесь не будет. Хороший сюрприз ждет Соню, которая завтра снова явится вести с ним задушевные беседы! — Здравствуй, Джерек, — шепнул ему кто-то сзади. — Убираемся отсюда, только очень тихо. Кристалл для телепортаций при мне. — Тасия? Позади него стояла миловидная девушка со слегка раскосыми миндалевидными глазами, высокими скулами и коротко подстриженными черными волосами, одетая в фиолетовую топ-блузку и обтягивающие брюки такого же цвета. На поясе у нее висели слегка изогнутые парные клинки. — Сначала мы вернемся на базу за всем необходимым, а потом пойдем за медальоном. Кэно сказал — он должен быть спрятан рядом с храмом Старших Богов. — Тасия, что бы я без тебя делал? — лицо Джерека озарила искренняя улыбка. — Если Кэно здесь нет, то мы получим силу Черного Дракона. — Скрытую в том самом медальоне… …Когда в полночь один из охранников решил заглянуть в камеру, в ней было абсолютно пусто — и никаких следов побега.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.