Раскрой глаза, Поттер!

Гарри Поттер замер у окна в своем доме на Гриммо и любовался осенним сквером. Погода на улице стояла мерзкая. Тяжелые дождевые тучи жались к земле, их полные влаги животы свисали так низко, что казалось: еще немного – и они будут волочиться по мокрым мостовым, обдираясь о ветви полуголых деревьев и кустов. Ветер вырывал из рук редких прохожих зонты, а уличные фонари подслеповато подмигивали своими желтыми глазами, спутав день с ночью. И все равно Гарри нравилось наблюдать за тем, как золотые листья носились за оконным стеклом, как с неба срывались тяжелые капли и косыми росчерками разрисовывали воздух, как мир в который раз доказывал: невзирая ни на что, в нем продолжал биться пульс жизни, а запасы энергии оставались неисчерпаемыми. Это Поттеру напоминало его самого. Судьба успела хорошенько его потрепать перед тем, как дать возможность спокойно вздохнуть всей грудью и позволить вот так, с улыбкой и без оглядки на обстоятельства, радоваться и дождю, и солнцу, и самому тому факту, что он сам все еще существует и способен чувствовать. Гарри задумчиво провел пальцем по стеклу, прослеживая путь катившейся вниз дождевой капли, а затем тряхнул головой, словно отгоняя какие-то мысли. – Кричер, принеси мантию, пожалуйста, – скомандовал он. Старый домовик с недавних пор, на удивление, перестал безостановочно бормотать проклятия и нелестные грубые замечания. Он чаще предпочитал отмалчиваться, исправно выполняя просьбы и по-своему заботясь о хозяине. Хотя иногда на него все же находило «болтливое» настроение – вот как сегодня. – Хозяин не бережет себя. И куда только собрался? Такая отвратительная погода на дворе, – несмотря на бубнеж, Кричер подал Гарри мантию и шарф. – Обещаю, что не стану бродить под дождем. Схожу в гости к близнецам, – не имелось ни малейшей необходимости отчитываться перед домовиком, но Гарри привык с ним разговаривать как с членом своей маленькой семьи, в которой и были-то лишь они с Кричером. – Опять хозяин к этим пустоголовым потащится. Лучше бы поискал себе пару… – Прошлый мой выбор не пришелся тебе по вкусу, – отмахнулся Гарри, направившись к двери. – И Кричер был прав! Эта недостойная отвернулась от хозяина, – непокорный домовик не мог допустить, чтобы последнее слово осталось не за ним. Однако Гарри искренне полюбил этого ворчливого помощника, оказавшегося очень проницательным и весьма мудрым во многих житейских вопросах волшебников. – Да-да, ты был прав, – усмехнулся Поттер и выскочил на улицу, а через мгновение аппарировал в Косой Переулок. Ему не хотелось вспоминать неловкий разговор с Джинни. Они оба не видели будущего у своих отношений. В атмосфере всеобщей эйфории после победы над Темным Лордом они провстречались пару месяцев, мотаясь с одного торжества на другое, а потом вдруг поняли, что двигаться им больше некуда. Слишком разнились их взгляды на жизнь. Да и, честно говоря, физическая близость не заставляла задыхаться от страсти. Было приятно и уютно проводить вместе время, но заходить дальше легких поцелуев абсолютно не возникало желания. Они по инерции посещали всякие благотворительные мероприятия, проводимые в поддержку жертв прошедшей войны, а затем все закончилось… И мероприятия, и рандеву с Джинни. А Гарри облегченно вздохнул. Он был рад, что подруга сдалась первой, ведь, боясь ее обидеть, сам он не имел сил разорвать эти бесперспективные отношения. Во время очередной встречи, немного смущаясь, но смело не опуская глаз, Джинни заявила, что не намерена притворяться, оправдывая ожидания общественности, почему-то решившей, будто они с Гарри обязательно должны быть вдвоем. Разговор вышел непростым, но Гарри согласился с каждым словом Джинни и в благодарность за ее храбрость искренне заверил, что они непременно останутся друзьями. На том их недолгий роман завершился, так толком и не начавшись. Из аппарации Поттер вышел напротив магазина Всевозможных Волшебных Вредилок, аккурат посреди глубокой лужи. Но разве такая оплошность могла расстроить того, кто родился волшебником? Гарри лишь пожал плечами, глянув на мокрый подол своей теплой мантии. Несмотря на неприветливую погоду, у него с самого утра было отличное настроение. Он вообще, осознав, какой ценный дар получил от Судьбы, позволившей ему дважды выжить после смертельного проклятия, старался не унывать и не роптать на временные неурядицы. Гарри всегда с удовольствием навещал Фреда и Джорджа Уизли, которые философски отнеслись к тому, что у него так ничего и не сложилось с их сестрой. Совсем не так, как Рон… Тот все еще дулся, почему-то обвиняя Поттера в том, что они теперь не будут родственниками. Толкнув дверь, Гарри поспешил войти внутрь магазина, прячась от ветра и хлеставших по лицу холодных капель. Окинув торговый зал беглым взглядом, он заметил всего одного посетителя, и это было не удивительно – дождь разогнал всех по домам. Мужчина, отвернувшись от входа, о чем-то беседовал с близнецами у прилавка. Похоже, им было весело, потому что оттуда доносился тихий смех. Отвлекшись на высушивание чарами обуви и мантии, Гарри вдруг подумал, что манера незнакомца держать спину абсолютно прямой и его особенный наклон головы о чем-то ему смутно напоминают. И только когда знакомый до последнего обертона голос коснулся его слуха, Поттер понял, с кем беспечно болтали его друзья. Снейп… Это был его бывший преподаватель зельеварения и защиты от темных искусств профессор Северус Снейп. Но когда тот рассмеялся – открыто, искренне и без малейшего намека на притворство – Гарри засомневался, что его вывод о личности покупателя был верным. Тот Снейп, которого он помнил, умел лишь язвительно жалить и ехидно насмехаться, мастерски прохаживаясь по недостаткам оппонента, вынуждая того злиться от бессилия противопоставить что-то стоящее его метким ядовитым словам. Уж в этом Гарри убедился на собственном горьком опыте длиною в семь лет. Этот же мужчина, от души смеявшийся над какой-то из шуток близнецов, никак не мог быть саркастичным ублюдком Снейпом. Тряхнув головой, Гарри отмел свои сомнения и решительно направился к хозяевам магазина волшебных приколов и шуток, намереваясь узнать, с кем они болтают, когда незнакомец оглянулся… Поттер от неожиданности замер на полпути. Это и в самом деле был Снейп, но… он был другим. Неузнаваемым, необычным, загадочным и притягательным. Он не казался уродливым злобным троллем, каким его, несмотря на все заслуги, до сих пор считали большинство студентов, которых он обучал. Снейп улыбался… А его взгляд, наполненный жизненной силой, заставил Гарри задохнуться от внезапно нахлынувшего необъяснимого смятения. Это состояние походило на шок, замешанный на страхе, удивлении и восторге одновременно. Поттер будто вдруг оказался под водой – слова доходили до его сознания размытыми и чуть искаженными, вместе с тем оставаясь громкими и вполне понятными. – У вас гости. Я зайду на днях, – Снейп наскоро раскланялся с близнецами и направился к выходу. Поравнявшись с Гарри, он, все еще не растеряв веселья во взоре, обозначил головой легкий вежливый полупоклон – то ли поприветствовал его, то ли, напротив, попрощался коротким подтверждением факта, что тот был узнан: – Мистер Поттер, – а затем, не дожидаясь ответа от застывшего соляным столбом парня, вышел в дождливую осень, жившую своей жизнью за дверью магазина. Гарри проводил Снейпа пристальным взглядом и почувствовал нерациональное сожаление, когда тот покинул торговый зал магазина. Поттер так и стоял, не имея сил сбросить с себя овладевшее его разумом оцепенение. Он пытался соотнести все известное ему о Снейпе с тем человеком, которого только что видел, и потерялся в ворохе мыслей, атаковавших его сознание. Это было какое-то наваждение! Желчный человеконенавистник Снейп просто не мог быть таким… таким живым, словно радовался каждой минуте своего бытия. Гарри частенько в последнее время наблюдал подобное выражение лица, как у этого незнакомого Снейпа, в собственном отражении в зеркале, когда в очередной раз благодарил Судьбу за подаренное счастье существования. Казалось, что лишь спустя вечность Поттеру удалось снова вздохнуть и немного взять себя в руки, чтобы перестать пялиться на закрытую дверь в неосознанном ожидании – вдруг необычное видение вернется. Ему почудилось, что даже его сердце не билось все эти долгие минуты.