Midnight memories

Несколько часов назад Этот новый Баки, уже не Зимний, но и не совсем Джеймс, был для Леона непривычным. Эмоции, редкие улыбки, но в основном простое молчание. А самое главное, он стал настоящим параноиком. Дергался от каждого шума, постоянно хватался за пистолет. И поэтому, когда Барнс заявил, что в Оборотне жучок, он сначала ему не поверил. — Знаешь, никто не хочет возвращаться, но ты увлекся, — коротко произнес Максимофф. Но Барнс был настроен решительно. Он пришел с кухонным ножом. — Ты серьезно? — на всякий случай уточнил Леон. А хотя… действительно, когда же он не серьезный, а веселый? Никогда. — Поворачивайся, — коротко приказал мужчина. Лео, фыркнув, закатил глаза, но все-таки смиренно снял с себя кофту. Боли он бояться уже разучился, а так Барнс хотя бы успокоится. С ножом Зимний обращался так, как будто действительно с ним родился, но Леон все равно зарычал от боли, когда лезвие пронзило плоть. Невольно появившиеся клыки почти насквозь вспороли нижнюю губу. Кажется, парень все еще слишком самоуверенный. В итоге он смог взять себя в руки, что было трудно, потому что нож вонзался все глубже и глубже… В конце концов Леон услышал треск. Когда парень повернулся, он увидел металлические останки раздавленного тяжелым армейским ботинком жучка. Оу. Значит… это была правда. — Старк, — изрек Джеймс через несколько секунд. — Лучше не рисковать лишний раз. Гидра может воспользоваться. Леон в ответ что-то глубокомысленно, но неразборчиво прохрипел. Понятно, что скоро регенерация все исправит, но ощущения все равно очень неприятные. А по возвращению надо бы высказать свои претензии Старку…

***

Наше время — Я ухожу. — Мы уходим. А что? Он серьезно подумал, что так просто отвяжется от Леона? Еще чего. Решительность парня никуда не делась — или вернуться с Зимним, или остаться рядом и быть уверенным, что Гидра не забрала его снова. Третьего варианта не существует. Он, конечно, скучал по соколенку, по вновь обретенным сестрам и брату, но Леон Максимофф не привык бросать что-то на половине пути. Сказал, что приведет Барнса, значит сделает это. Все. Спорить Джеймс не стал. Он вообще не был фанатом долгих словесных баталий, как и Леон. Барнс решил сменить местоположение только потому, что предполагал — Гидра могла установить слежку. Откуда у него вообще деньги на еду, одежду, новую съемную квартиру осталось загадкой. И лучше, наверное, даже не спрашивать. Леон почему-то был уверен, что их лица привлекут больше внимания. Одному идти рискованно, кто знает, что произойдет, поэтому Максимофф… замаскировался. Спорное утверждение, конечно, но он даже поводок и ошейник своровал у проживающей на первом этаже девушки. Квартира была пустая, а ее лабрадор испугался волчьего рыка, так что… «Аляскинский маламут. Помесь», — говорил Зимний на крики некоторых излишне заботливых мамочек о том, что по улице идет волк. Рядом с лабрадором на первом этаже жил пес, очень похожий на волка. С милейшей улыбкой Леон выведал у хозяина породу. Маламут. Ну, если не придираться, наврать про чистоту крови, то этот пес и Лео — одна морда… План был почти идеальным. Люди не будут смотреть лишний раз на то, что их пугает или заставляет чувствовать дискомфорт. С этим согласится любой, кто хоть раз был в бегах. Кто, например, будет пялиться на целующуюся парочку? Вот и тут так. Хмурый небритый мужчина со здоровой псиной на поводке, которая скалила зубы на прохожих, не привлекал внимания, потому что на него просто никто не желал смотреть. Но не стоит забывать о ключевом слове. «Почти». Если суперсолдату, долгие годы служившему Гидре, кажется, что что-то не так, то лучше его слушать. Надо запомнить теперь до конца дней своих. Он не остановился, чтобы не обратить на себя внимание. Барнс просто сильнее намотал поводок на руку. Леон намек понял. Едва заметный поворот морды, да, вот они, идут чуть позади. И запах… проклятье. Дональд, фамилию которого Леон не знал, был одним из ответственных за проект «Оборотень». Он ничерта не смыслил в науке, зато был специалистом в пытках. Именно Дональд предложил тогда затолкать еще мальчишку в камеру без кислорода, именно Дональд активировал волчьи способности, именно Дональд стрелял, ломал лапы, разрывал плоть капканами, заставляя Леона сходить с ума от боли и злости. И все с такой улыбочкой, что хотелось ему все зубы выбить. Оторванную голову своего мучителя Максимофф вспомнил с огромным моральным удовлетворением. У Дональда была семья. Жена и волчонок. Сейчас он уже вырос и стал почти взрослым волком. Леон глухо зарычал. Пахло волчонком Дональда. Месть за отца? Какая прелесть! Джеймс повел его в сторону того места, где покупают еду. Тут всегда оживленно, тут можно сбить преследователей с толку. На поясе Зимнего пистолет, но он, кажется, не хочет вступать в драку. Начала мучить совесть за совершенные убийства? В толпе людей стало трудно. Запахи смешались, каждый пытался отдавить ему лапы, в пасти остался привкус чьей-то крови — укусил, когда его попытались погладить. Леон злился. Леон не чувствовал волчонка Дональда. Куда же он подевался? В ноздри вдруг бьет другой запах. Это уже не волчонок Дональда, это его волчица. Она встала прямо перед ними, очень слащаво улыбалась и уже протянула руку к волчьей морде. — Ой, какая у вас чудесная собачка! Можно? — до тошноты наивно спросила женщина. Леон зарычал и потащил своего так называемого хозяина в другую сторону. Хорошо, что сил хватало. — Простите, нет, кажется, он не хочет, — для большей убедительности заявил Зимний, давая себя увести. Волк потерял всякую ориентацию. Он не знал, куда вообще тащил Барнса, только бы подальше от волчицы Дональда. Проклятье. Выследили. Проклятье! Свободной рукой Джеймс уже потянулся к пистолету. Драки не избежать, это очевидно. Максимофф привычно повел носом. В этот раз он уловил что-то мерзкое, от него зажгло легкие. Что это?! А Баки знал. Безусловно, память его пострадала после постоянных обнулений, но периодически подбрасывала нужные воспоминания. Например, сейчас ему вспомнилось, как во время совместной миссии слетевший с катушек Оборотень накинулся на Солдата. Случалось с ним такое. Но Гидра не желала терять ни Зимнего Солдата, ни Оборотня. А вот ослабить одного из них в критической ситуации… Почему бы и нет, собственно? «Применять только в крайних случаях, когда объект становится особо опасен. Эти пули особые. Они будут отравлять организм, даже если их вытащить. Объект сильно ослабнет, и поможет ему только специальное противоядие.» Крайнего случая так и не было. Но Гидра знала, что Зимний Солдат будет не один. Знала! Непонятно только, откуда. После потери Дональда и нескольких лучших агентов организация намного лучше подготовилась к встрече с Оборотнем. Леон, которого сбил с толку ужасный запах, неосознанно завел их в тупик. — Джеймс Бьюкенен Барнс! — Та самая женщина закрыла им путь к спасению. К ней почти сразу присоединилось около восьми мужчин, один из которых, кажется, был подростком. Как из-под земли появились. — Прошу Вас пройти с нами. — Нет желания, — отозвался Барнс, наклоняясь и снимая такой бесполезный поводок. Леон угрожающе зарычал, почувствовав свободу, а Зимний уже потянулся за пистолетом. Только бы предчувствие его обмануло. Пистолет — жалкая игрушка. Но и противников не так много. Ничего. Вдвоем должны справиться.  — Что же, тогда придется Вас заставить, — усмехнулась женщина. — Псина ваша. Гарри, ты знаешь, что делать. Хайль, Гидра! Гарри — имя волчонка Дональда. Джеймс почти выстрелил, но… Гидра действительно подготовилась. Захватить Ртуть, Алую Ведьму и Аномалию они не смогли. Но упускать Зимнего Солдата и Оборотня не собирались. — Желание. Женщина говорила с ужасным акцентом, но у Джеймса дрожь прошла по телу. Он застрелил двоих, но эта чертовка стояла слишком далеко. Леон, раздирающий чужие глотки, привлек все внимание на себя, на Зимнем же была главная. — Ржавый. Снова боль. Он чудом удержал в руках пистолет. Леон не поможет. У него у самого трое. Проклятье. — Семнадцать. Барнс попытался выстрелить в женщину, но промахнулся. Один из нападавших выбил из его рук оружие. — Рассвет. Он забил этого глупца кулаками. Железная рука ломала кости, лицо превращалось в кровавое месиво. Только бы добраться. Только бы успеть. Иначе… — Печь. Раздался предсмертный хрип. Безумные волчьи глаза неотрывно смотрели на Зимнего Солдата. Баки не мог знать этого, но Леон уже решился на один рискованный поступок. — Девять. Прогремел выстрел. Главная упала на землю с кровавой дырой во лбу. Только если бы все было так просто… — Добросердечный, — вступил юношеский голос. Волчонок тоже подготовился. Волчонок действительно хотел отомстить за своего жестоко убитого отца. Баки обезумел. Он забивал людей голыми руками, чтобы только добраться до мальчишки. Чтобы только не услышать последних слов. Пока он еще мог сохранять контроль. Пока. Но Леон был быстрее. Он налетел на мальчишку, рвал его тело когтями, пытался добраться до горла. Но волчонок был хитер. Волчонка переполняла жажда мести. Выстрел. Второй. Третий. Четвертый. Пятый, но руки уже ослабели. Шестой. А потом тишина. Мальчишка затих. Но Джеймс не сразу понял, что не шевелился и Леон. Код не сказали до конца, поэтому к Джеймсу вернулся контроль. Он достаточно быстро расправился и с остальными противниками, а потом все-таки подошел к волку. Леон дышал, но опасения Баки подтвердились. Одна пуля не достигла своей цели и осталась лежать на земле. Та самая пуля, пять «сестер» которой сейчас начали отравлять организм Оборотня. Черт возьми! Крайний случай настал. Только противоядия не было.