***
Девушка кусала ногти, наблюдая за действиями на экране. «Ну, сколько можно тянуть, да поцелуй же ты её! Она ведь этого хочет!» — думала Юля не отводя взгляд от любимых героев. Сериалы — это, как наркотик. Посмотришь всего одну серию, а потом не замечаешь, как пролетел весь сезон. Они захватывают тебя с головой не отпуская до самого окончания. Юлия любила смотреть сериалы. Благодаря им она ощущала много новых эмоций, которые в реальной жизни не так легко получить. Она влюблялась в героев, переживала за них, ругалась, если что-то шло не так и томно вздыхала, когда на экране происходили любовные действия. Сериалы она смотрела совершенно разные, от исторических до фантастично-приключенческих. Вот и сейчас она смотрела в экран, наблюдая трагическую картину двух влюблённых героев и их откровенной тупости. Два персонажа стоят одни в комнате, разговаривают об отношениях, атмосфера вся пропитана романтикой, а на заднем плане играет приятная слуху мелодия. И вот когда до поцелуя остаётся буквально несколько миллиметров кто-нибудь из героев делает шаг назад и рушит всю эту атмосферу разыгрывая никому не нужную драму. Лаврентьеву такие моменты жутко бесили, потому что она начинала ещё сильнее переживать и ожидать момента воссоединения двух сердец. Русая была такая только наедине с собой. Она могла безоговорочно верить словам любимого актёра в сериале, вздыхать и наслаждаться красивыми поцелуями, но когда кто-то появлялся рядом, она тут же менялась. Становилась более сдержаннее и закатывала глаза на особо романтичные моменты. На такое поведение повлиял недостаток романтики в реальной жизни. Юлия никого за свои восемнадцать лет не любила. Да у неё была подростковая симпатия, были отношения, но любви как таковой она не ощущала. Никогда не чувствовала этого окрылённого чувства, когда ради человека хочется сделать всё, лишь бы ему стало хорошо. — Да, чёрт, возьми! — воскликнула девушка и скинула с колен ноутбук. — Наконец-то! Ура! Два сезона я ждала не зря! Она была готова спрыгнуть с кровати и начать танцевать от радости, в памяти стояла эта долгожданная картинка поцелуя и влюблённых глаз её любимой пары. Выдохнув и отпив чай с лимоном, она свернула сериал и зашла в «Вк», дабы узнать, когда Никита освободится. Проснулось необычайное желание сходить погулять с этим обормотом. На улице было тепло, светило солнышко и валятся в кровати ей надоело. «Ну и почему он не читает? — она сощурилась, набирая ещё с десяток сообщений. — Занят, что ли?» Она потянулась за мобильником, что лежал на самом краю её любимой кровати. Отправив ему смс-ку, которую он обязан был прочитать, Юля хмыкнула. Она смотрела на фотографию Никиты, которая глядела на неё с экрана ноутбука. «Точно, я же хотела про группу почитать!» — Юлия быстренько нашла официальную группу и погрузилась в чтения биографии. Не прошло и часа, как девушка нервно хмыкнула. Никита ей так и не ответил, что невольно начинало раздражать. Комментарии фанаток были слишком скучными и не интересными, потому что все клялись им в любви и ласке. Говорили, как мечтают выйти за них замуж и заботятся о популярных певцах. «Да, почему же ты молчишь!» — она ударила кулаком по одеялу и, схватив телефон, быстро набрала номер. — Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети, — услышала сероглазая в трубке и громко выругалась. — Ну, Киоссе, ты у меня получишь! — фыркнула она. Набрав очередной номер, Юлия приложила айфон к уху и раздражённо вздохнула. Кусая от недовольства свою щёку, русая ожидала, когда же ей ответят: — Алло, Тём, привет, — она поднялась с кровати и потопала на кухню. — Привет, — буркнул он. — Артём, ты не знаешь, где Киоссе, он трубку не берёт? — на её лице не было ни тени улыбки, Юля была сейчас серьёзна, как никогда. — Юля, я занят, — грубо произнёс он в трубку, и сразу же послышались короткие гудки. Лаврентьева убрала от уха сотовый и удивлённо посмотрела на экран. На нём горела заставка красивого леса после дождя, а вызов был сброшен. — Чё?! — протянула она и ещё раз набрала Пиндюру, но вызов скинули ещё раньше. — Они чё там все, страх потеряли?! Юля была зла, да так, что хотелось разбить что-нибудь. Она со всей силы сжала в руке телефон, морщась и проклиная всё вокруг. Посреди коридора, она кидала злобные взгляды на предметы, которые так и хотелось сломать, вот только всё было дорогое и нужное. Раздосадованная девушка вошла на кухню и налила себе холодной воды, поворачиваясь попой к столешнице и делая маленькие глоточки. Телефон молчал, надежда на ответ, всё ещё тлела в груди. Она пристально смотрела в окно, злясь на всё происходящее. Не выдержав, Юлия набрала номер Цоя, он был её последней надеждой: — Алло, Толя, если ты тоже сейчас сбросишь, я тебя убью! — угрожающе крикнула в трубку младшая Лаврентьева. — Хорошо, — ответил парень и выдохнул. — Ты хотела что-то? — Да, где Киоссе, они с Пиндюрой? — Не знаю, я дома и не имею понятия, где эти двое, — как-то неуверенно и с долей заминки выпалил парень. — Толя, не ври мне, вы поёте в одной группе, я читаю вашу беседу, я даже в курсе в каких ты сейчас трусах, так что рассказывай! — потребовала Юля. — Ведьма! — крикнул Анатолий. — Врёшь! — Марка «Calvin Klein», чёрные, сбоку вышиты твои инициалы золотой ниткой, — выдохнула девушка. — И вообще, зачем там твоё имя? — Ну, точно ведьма! — ошалел парень, совершенно забыв о том, что Никита ночевал у подруги. — Просто в туре я всегда знаю, кто стырил мои трусы, а то эти… — Толя! Мы отвлеклись от темы! — раздражённо воскликнула русая. — Где парни? — Юль, прости, но это не ко мне, — после этих слов вызов прекратился, а взволнованная девушка готова была разбить свой смартфон. — Да, чтобы вы все наступили на детальки от лего! — крикнула Юля и сжала кулаки. Стакан из её рук неожиданно выскользнул и упал на пол разбиваясь на тысячи мелких осколок. — Приплыли! Пока Юлия собирала то, что осталось от стакана на сотовый пришла смс: «Никита домой поехал». Изучив содержание, Лаврентьева раздражённо фыркнула. — А раньше сказать нельзя было?!***
— Только попробуйте рассказать Юле о произошедшем, — произнёс Киоссе на выходе из больницы. — Я могила! — воскликнул Пиндюра, а Толя лишь кивнул. Никита поморщил нос, который был забинтован и тяжело вздохнул. Голова до сих пор болела, даже таблетка не помогала, да и место где были ушибы «тянуло и ныло», особенно в районе рёбер. Однако сильных травм на теле Никиты не наблюдалось, лишь многочисленные раны, которые завтра будут невыносимо болеть. — Поехали, я отвезу тебя домой, — Пиндюра устало направился к машине, Никита за ним. — И помнишь, чтобы пришёл и лёг сразу, иначе с носом действительно будут проблемы. — Помню я, — протянул парень. — А то две недели никаких концертов. — Вот-вот, у нас всё-таки график! — репер сел в машину и махнул Анатолию. — Пока! Я пойду Соню домой отвезу! — крикнул восточный красавчик и направился к своему автомобилю в сопровождении юной леди. — До завтра! — крикнул Киоссе и распластался на всё заднее сидение. — Салон мне не испачкай! — предупредил его Артём и завёл машину. Никита проигнорировал такое замечание, лишь подложил под голову рюкзак, прикрывая глаза и невольно засыпая. Телефон завибрировал в кармане штанов Пиндюры. Увидев абонента на экране, Артём беспокойно глядел на дорогу. Он помнил, что сказал его лучший друг и прекрасно понимал, что травмировать девочку тем, что на её друга кто-то напал, совершенно было нельзя. Ему ничего не оставалось, как нагрубить и сбросить вызов. Вспомнив о сотовом Киоссе, он достал из бардачка развалюху, которая ещё утром называлась телефоном. Разбитый экран, по которому паутинкой пошли трещины, не работал. Точнее его даже не пробовали включать, да и навряд ли Киоссе захочет ходить с таким хламом. Доехал Артём на удивление быстро, остановившись у подъезда, он посмотрел на спящего друга. Парень свернулся клубочком и на задних сидениях дрых, чуть похрапывая из-за повязки на носу. — Никита, — позвал он шатена и толкнул его в плечо. — Вставай, приехали. Киоссе сонно поднялся и отрешённо кивнул. Он всё ещё был там, в счастливом сне, где на него не нападали, где он не чувствовал негативных эмоций. В том сне всё было прекрасно, любимая девушка, никаких хлопот, лишь бесконечно счастливая жизнь. Он видел то, что хотел иметь в реальности, но пока что это не сильно удавалось. — Пока, — буркнул кареглазый и, забрав свои вещи, потопал домой. Сонно дойдя до квартиры, он с третьего раза всё-таки попал в замочную скважину. Стянув на пороге ботинки и откинув вещи, Киоссе тяжело вздохнул и завалился в спальню из последних сил доползая до кровати, а дальше сон. Всё тот же счастливый сон.***
Да, они точно сегодня издеваются! — воскликнула Юлия и топнула от злости ногой. Уже в четвёртый раз она нажимала на звонок, но дверь по прежнему никто не открывал. На звонки оба не отвечали, что невольно заставляло Лаврентьеву волноваться. — Киоссе, я тебя сейчас уеб… — только она хотела договорить, как на пороге показался сонный Никита. На его лице были раны, на носу огромная повязка, состоящая из бинта. Волосы взъерошены, а майка мятая, словно её только что достали из задницы. Никита по привычки зачесал свои каштановые волосы и хриплым ото сна голосом пробубнил. — Ты чё пришла? — он стоял и втуплял, изучая лицо подруги, которая заломила бровь и фыркнула. — Может, ты меня пропустишь? — она закатила глаза и протиснулась внутрь. — Прости, туплю, — он захлопнул дверь и повернулся на неё. — И всё же, чё пришла то? — он выдохнул, потирая сонные глаза. — Ты на звонки, какого хрена не отвечаешь и что у тебя на лице?! — слишком резко ответила Юля. — Я не знаю где мой телефон, — пожал плечами Киоссе. — И я тебе говорил никуда сегодня не ходить, у тебя вчера температура под сорок была. Он не кричал и даже не повышал голос, ведь всё ещё не мог проснуться. Было сильное желание наплевать на всё, вернуться в свою комнату и вновь заснуть, но это было более чем не прилично. Юлия от внезапно возникшей неловкости накручивала локон себе на палец, она потупила взгляд и сощурилась, заметив на руке Никиты очередную рану. — Так-с, иди сюда, — она взяла его за руку и буквально потащила за собой в спальню. Усадив друга на смятые простыни, она включила настольную лампу, чтобы было лучше видно. Шторы были задёрнуты и солнечный свет в комнату не проходил, создавая приятный глазу полумрак. — Это что такое? — она посмотрела на многочисленные раны на его руках и синяки на лице. — Ты где так упал? Она сжала губы в тонкую полоску, требуя объяснения от Никиты, но тот лишь ощутив мягкость и тепло от простыней, прикрыл блаженно глаза, готовый заснуть. — Эй, приём! Алло, первый, первый, я Земля приём! — Лаврентьева похлопала пальцами возле лица Киоссе и тот от неожиданности вздрогнул. — Ну чего? — пробурчал он. — Ты глухой? Киоссе, проснись и пой! — она потрясла его. — Что у тебя на теле? Очередное молчание на её вопрос и Юля раздражённо цокнула языком. — Понятно всё с тобой, ложись, — она толкнула шатена на кровать, тот покорно улёгся, даже не спрашивая, что с ним собираются сделать. Юная мадам потянула за край футболки, благополучно стаскивая её с Киоссе. Никакого сопротивления в своё сторону она не почувствовала, лишь довольно ухмыльнувшись, откинула сей предмет. Свет падал прямо на огромные синяки, которые покрывали тело бедного парня. Юлия открыла от удивления рот, она буквально приросла к полу не имея совершенно никакой возможности оторвать взгляд. В голове были чёткие картинки сегодняшнего утра, те минуты полуголого парня в её комнате и совершенно чистая кожа, а сейчас многочисленные ссадины и синяки украшали его тело. Девушка была перепугана. Она начала страшно волноваться за жизнь друга, ведь прекрасно понимал, так упасть на улице не возможно. Коснувшись холодными, как лёд руками, разгорячённой кожи парня, она осторожно очертела контур одного из синяков, лишь это заставило Киоссе открыть глаза и подскочить с кровати, словно ошпаренный. — Ты чё творишь? — воскликнул он. — Совсем из ума выжила! Он поспешно натянул обратно футболку и раскрыл шторы, дабы лучше разглядеть лицо Юлии, которая стояла и смотрела на кровать где только, что лежал Никита. Она не знала, что произошло именно это её пугало больше всего. — Лаврентьева, ты меня слышишь? На кой-чёрт, тебе понадобилось меня раздевать? — грубо возмутился шатен, но тут же смягчился, натягивая на лицо улыбку. — Что это? — развернувшись в пол оборота, тоненьким голоском поинтересовалась Юлия. — Неважно, — буркнул Никита и собрался пойти на кухню, чтобы улизнуть от разговора, но русая перекрыла ему путь. — Ты пожалеешь, если сейчас не расскажешь! — воскликнула девушка. Она была настроена серьёзно, ведь чётко знала, что должна выяснить, что случилось. — Хорошо, око за око, ты мне расскажешь, что случилось вчера, — он облизнул нижнюю губу, зачёсывая от неловкости волосы. — А что было вчера? — Юля широко распахнула глаза, сжимая ладонь в кулак и сдерживаясь из последних сил, чтобы не бросится отсюда бежать. — Вчера ты с кем-то говорила, пока не упала в обморок, — пояснил Никита. «Так это действительно было! Мне не показалось! Неужели опять!?» — мысленно взвыла Юля, в серых глазах виднелся испуг. Она выглядела, словно загнанная в угол мышь, готовая бороться до конца. Ещё одно мгновение и Лаврентьева рванёт подальше отсюда, лишь бы избежать всех этих расспросов, лишь бы больше не видеть эти выражения лиц близких людей. Её губа задрожала, а из уст вырвался удивлённый вопрос. — Ты серьёзно? — Да, — ответил Киоссе и прежде чем Юля развернулась по направлению двери, резко схватил её за руку и притянул к себе. В голове всплыли слова Наташи: «Обещай мне, что никогда не будешь спрашивать её ни о чём, что касается этого происшествия». Они, словно эхо отдавались в голове. Стиснув в объятиях Лаврентьеву, парень тяжело вздохнул и зарылся носом в волосы подруги. «Прости, Наташа, я не хотел».