***
— Да, доктор, я всё поняла, — кивнула Юля и поморщила нос. — Можно я завтра поеду домой? — Нет, мы выпишем вас не раньше чем через два дня, вы будете под нашим наблюдением, — строго произнёс полуседой дядечка и, записав что-то на маленьком клочке бумаги, протянул Наташе. — Это часы посещения. — Тогда это мне, — Никита вытянул из рук брюнетки бумажку и сунул её в карман, та обиженно фыркнула. — Как будто ты один собираешься приезжать. И вообще, ребята, отношения отношениями, а жить Юленька, ты будешь у меня. — Я и не претендовал, — поднял руки Никита. — Только уточню, я ненавижу просыпаться рано. — В смысле? — старшая Лаврентьева вскинула брови и посмотрела на Киоссе, а потом на Юлю, которая хихикала над ответом её парня. Артём тоже посмеивался над Наташей. — Киоссе, тогда рисуем график, — рэпер, уже не скрывая свой смех, нагло издевался на своей девушкой, которая никак не могла понять, что имел ввиду этот наглец, но когда до неё дошло, она вмиг поменялась в лице. Наташа ударила в плечо Артёма и скрестила на груди руки, обиженно фыркая. — Хрен вам обоим, — она покачала головой. — К тому же, я не запрещала ей ночевать у тебя, но жить она будет со мной! — То есть уже так? Может я вообще сама решу! — попыталась вставить своё слово Юля, но её благополучно проигнорировали. — Другое дело, — шатен размял затёкшую шею и посмотрел на появившегося в дверях Толю. Он немного бледный и перепуганный, вошёл в палату, наблюдая за компанией друзей. Доктор вышел для всех незаметно, не желая участвовать в этой глупой перепалке между Наташей и Никитой. — Как ты? — сразу же поинтересовался он, оказываясь возле кожаного диванчика. — Всё супер, Толь, — она улыбнулась, закусив нижнюю губу. — А ты? Выглядишь бледным, может тебе у врача осмотреться? — Всё нормально, — казах взъерошил волосы и улыбнулся. — О чём вы тут беседовали? — Решали с моим местом жительства, — русая прыснула со смеху, прикрывая рот рукой. — Эти два идиота, решали, где я буду жить. — Со мной она жить будет, — сказал Цой и выдохнул, наконец, имея право расслабиться. — Пойдёшь? — О, да! Всё, я буду жить у Толи, сорян ребят! — она подняла руки вверх и переместилась с кровати на диван, вызывая удивление у Никиты и Наташи. — Да щаз! — воскликнули оба, чем вызвали смех у всех остальных. Много смеха и шуток, прозвучало в этой комнате, время неумолимо тикало и пришло время расходиться. Доктор поторопил всех посетителей, уверяя друзей и родственников больной, что с девушкой будет всё в порядке и можно будет прийти завтра днём. — Ладно, Юль, мы поехали, — Женя обняла подругу и, взяв куртку, вышла из палаты вместе с Анатолием, который обещал довезти её до дома одногруппницы, ведь общежитие давно закрыто для посещений. — Наташ, я всё хотела спросить, — Лаврентьева невинно похлопала глазками, наблюдая за сестрой и Артёмом. Они мило беседовали, обсуждая свои планы на завтрашний день. — А? Что именно? — брюнетка отвлеклась от разговора с парнем и посмотрела на Юлю. — Скажи мне, только честно, ты беременна? — в карих глазах промелькнули тысячи эмоций, а на лице Пиндюры вспыхнула тёплая, нежная улыбка. Никита, который до этой самой минуты копался в вещах, удивлённо посмотрел на друзей. — Юль, наверное, нет смысла уже скрывать, — Наташа расплылась в улыбке, чувствуя как на её талии оказались мужские руки. — Мы хотели с Артёмом сказать тебе, правда, времени не находили. В общем… — Стоп, стоп, стоп, — Лаврентьева подскочила с места. Она лишь предположила о беременности из-за её сна, ведь у Никиты и правда было тёмное пятно, словно ей вытерли лужу крови, хотя это всего лишь пятно от красного вино. — Ты хочешь сказать, что… — Именно, я хочу сказать, что не беременна, — лёгкий шок промелькнул на лицах Никиты и Юли, а потом вмиг осознания выше сказанных слов. — Откуда ты вообще взяла весь этот бред? — Я… Ната! — одёрнула она девушку. — Ты меня так напугала! Твою мать! Мне нужно было удостовериться, мало ли ты от меня это решила скрыть. — Я уверен, ты будешь первая, кто об этом узнает, — усмехнулся Пиндюра и вытер лоб рукой. — Ладно, ребят, поехали. А ты Юля, ложись спать сейчас. — Хорошо, папочка. Собрав все вещи, Наташа и Артём вышли, а Никиты под предлогом, поиска зарядного устройства, остался наедине со своей девушкой. Он подошёл к ней вплотную и заключил в объятия, так по-свойски улыбаясь. Лаврентьева знала, тот Никита из её вымышленного мира, никогда бы не улыбнулся ей так. Он был чужим, нежели настоящий. Киоссе чмокнул девушку в макушку и с улыбкой посмотрел в её серебристые глаза. — Тебе привезти чего-нибудь завтра? — он по-прежнему не выпускал её из объятий, наслаждаясь этими последними секундами на сегодня. Хотелось остаться, но правила больницы, к сожалению, запрещали. Однако оба уже с нетерпением ждали того дня, когда Юлю выпишут и они вдоволь поваляются в кровати вдвоём, обсуждая всё на свете. — Клубнику, — выдала русая. — А ещё твой фирменный яблочный пирог. — Какой пирог? — Киоссе попытался удивиться, но заметив выражение лица Лаврентьевой, сдался. — Откуда ты узнала? — В моём подсознании, ты сам себя спалил, — она усмехнулась. — Кстати, как только меня выпишут, мы наведаемся в гости к семье Шуйских. Но об этом я расскажу тебе завтра. Всё, иди, а то эти опять ворчать будут. — Семья Шуйских? Уже интересно, ладно я правда поехал. Не сиди в телефоне долго, — он протянул ей айфон и улыбнулся. — Напиши мне, как будешь ложиться. — Хорошо, — она кинула свой телефон на кровать и приподнялась на носочки, оставляя поцелуй на его щеке. — До завтра. — Пока, — он махнул рукой и покинул палату, оставляя девушку одну. Юля выключила свет и упала на кровать, забираясь под тёплое одеяло. Натянув наушники и включив любимые треки, она тяжело вздохнула. Она всё ещё улыбалась, испытывая приятное ощущение победы над этим глупым состоянием, которым она сама для себя прозвала ловушкой. Лаврентьева вновь рядом с родными ей людьми и это самое главное, да и множество знаний дарованных ей призраком, безусловно, радовали, однако лишь одна мысль всё никак не могла выйти из её головы, омрачая всё настроение. «Почему мы с Никитой не должны были встретиться? Всё это мне очень не нравится», — подумала она и закусила губу. Посмотрев в тёмное окно, девушка улыбнулась, наблюдая за природой и ночным городом. На улице стремительно темнело. Юля и так появилась у Анатолия вечером, проводив своего парня на вечеринку и с тех пор прошло, по-видимому, часа четыре, если не больше. Поднялся прохладный ветер, он пробирал до самых костей, поэтому прохожие старались скорее оказаться дома, а жители многоэтажек плотно закрывали окна, дабы сохранилось тепло и уют. Тёмно-синие полотно, практически чёрное, было усыпано тысячами звёзд, а между ними висел яркий месяц. Всё это завораживало и хотелось до бесконечности изучать эту небесную красоту. Но в один момент, когда жухлая, сухая трава покачивалась от очередного порыва ветра, всё небо затянуло тучами. Длинные, массивные, словно невыжатая тряпка, они повисли, заслоняя всю ночную красоту. А потом пошёл снег. Первый и самый долгожданный снег в этом году.***
— Юля, подъём! — воскликнула Наташа и плюхнулась на край её кровати. — Хватит спать, там Дима пришёл. — Какой Дима, Ната, ты чё, совсем с ума сошла? — русая сонно потянулась, переворачиваясь на другой бок. — Это не фига не смешно, если я рассказала тебе про сон, совершенно не значит, что нужно теперь надо мной издеваться. — Какой сон, — брюнетка нахмурилась. — Юлька, ну, давай поднимайся, мне ещё на УЗИ надо! — Ха-ха, умнее ничего не могла придумать? «Стоп. Я же ей не рассказывала про сон, тогда откуда она знает?» — младшая приподнялась на локтях и, заметив сестру с округлым животиком и нежной улыбочкой на лице, пришла в шок. — Ты… Наташа, скажи, что ты шутишь? Кареглазая хмыкнула и покачала головой, поднимаясь с кровати. Она подошла к письменному столу, разбирая там завал из тетрадок и учебников, а в проходе показался парень. Дмитрий смотрел на девушку, в его взгляде была нежность, любовь и что-то неизведанное Юле. Он то и дело поправлял свои волосы, ожидая, когда она соизволит подняться и начать собираться в институт. — Юля, хватит валяться, мне тебе помочь? — он подошёл к её постели и игриво закусил губу. — Я пока пойду налью кофе, — старшая скрылась в дверях, придерживая уже большой животик и что-то нашёптывая себе под нос. «Твою мать! Почему я опять в своём подсознании? Какого чёрта?! Этого не может быть!» — мысленно выла девушка, когда Дима наклонился к ней, дабы поцеловать и затискать в объятиях. Лёгкая сорочка задралась, а мужская рука коснулась внешней стороны бедра, вызывая приятные ощущения в животе, но Юля задёргалась, пытаясь оттолкнуть нежеланного гостя. — Не трогай меня! Отстань! — кричала она, извиваясь под ним, дабы выбраться. — Юля, я не причиню тебе вреда, — такой спокойный, умиротворённый голос, заставлял девушку сильнее биться в панических атаках и звать на помощь, а так же из всех сил вернуться в реальный и любимый для неё мир. — Пожалуйста, не трогай меня! — Да, хорошо, не буду я тебя трогать, — возмутился Никита и окончательно раскрыл девушку, дабы немного привести её в чувства. — Юля, твою мать, да проснись же ты! Она металась по постели, в холодному поту, крича и умоляя о том, чтобы её никто не трогал. Никита не знал, кому она это говорила, что ей приснилось, но это сильно беспокоило его. Он звал её, пытался обнять, но она никак не реагировала, лишь сильнее пыталась отмахиваться. Зажав её ноги и руки, он ударил её по щеке, оставляя слабую боль. Девушка чуть не взорвалась рыданиями, Киоссе заметил слёзы в уголках её закрытых глаз, поэтому приложил усилия, дабы пробудить девчонку. Он боялся за неё, ведь не знал, что ей сниться. Может какое-то чудовище, может насильник или она просто находиться в замкнутом мире, отбиваясь от каких-нибудь жуков. Это могло быть всё, что угодно, именно из-за этого Киоссе сильно беспокоился. Она никак не просыпалась, полностью погружённая в то состояние, а не это ли самое страшное, что могло произойти с человеком? Быть пойманным в ловушку своего подсознания. — Юля, очнись! — он сильно потряс её. — Давай, малышка, просыпайся, всё хорошо! Вновь ударив её по щеке, Киоссе увидел, как она резко распахнула глаза, в них мелькал страх, взгляд затуманен, а зрачки сильно сужены. Она испытала сильное потрясение, поэтому вся дрожала, словно осиновый лист. За окном огромными хлопьями идёт снег, луна медленно садиться, в её свете можно разглядеть усталость на лице парня. Его беспокойно лежащие волосы и помятую футболку. Облизав пересохшие губы, он притянул к себе девчонку, ласково заключая в объятия. Русая всё ещё пыталась понять, что сейчас произошла. Она была там, в своём страшном кошмаре, в своём подсознание, а через секунду здесь, в постели любимого парня, вдали от дурацкой больницы, из которой она выписалась ещё днём. Находясь в сонном неведении, она уткнулась носом в плечо Киоссе и прикрыла глаза, выдыхая. Хотелось спать, но страх вновь увидеть подобное, брал вверх. — Ты как? — прошептал шатен. — Воды принести? Может чай? Она лишь покачала головой, прижимаясь к нему. Снотворное, которое прописал ей врач от бессонницы, по просьбе самой девушки, видимо помогло слишком хорошо, ведь уснула она быстро, спала долго и даже во время сильного кошмара не могла проснуться. Пока она лежала в больнице, всё было хорошо, она виделась с Никитой и Наташей, ела всякие вкусняшки и наслаждалась своим плей-листом. Стоило ей лишь выписать и приехать ночевать к Никите, потому что предлог: «Я соскучился и нам нужно многое обсудить», был веским, тут же начались проблемы со сном. — Тогда ложись спать, — он выпустил её из объятий, замечая как она теряется. — Я не хочу, — она покачала головой, наблюдая за тем, как Киоссе удобно устроился на своей подушке и жестом руки пригласил её лечь. — Почему? — задал вполне логичный вопрос, Никита. Девушка легла обратно, кладя свою голову ему на грудь и чувствуя как колотится его сердце. Она закрыла глаза, кусая нижнюю губу. — Мне страшно, — она была сейчас похожа на маленькую девочку, со своими страхами и проблемами, только вот решать за неё эти самые проблемы, никто не собирался. — Что тебе приснилось? Расскажешь? — она кивнула и, подумав, принялась рассказывать, чувствуя как ей становится легче. Спустя полчаса, когда все страхи вмиг испарились, потому что Киоссе, будто важный психолог, уверил её, что всё хорошо и он её не оставит одну, она уснула сладким сном. «Мда, с этим всем пора завязывать, — подумал он. — Иначе она так действительно сойдёт с ума». Пораскинув мозгами, он тихо прошептал: — Я знаю, что ты тут и слышишь меня, — обратился Киоссе к маленькому призраку, вмиг появилось ощущение, будто он сам свихнулся. — Прекрати её мучить, ты убиваешь её этим! Оставь её в покое, понял меня? Одна из лампочек резко загорелась и тут же потухла, это было словно знаком, который подал юный призрак в качестве согласия со словами паренька. Он сидел на подоконнике и наблюдал всё это время за влюблённой парочкой, играясь со шторой. Киоссе хмыкнул и, повернувшись набок, попытался заснуть, заключая в объятия спящую Лаврентьеву. — Не переживай, я оставлю её в покое, сразу как только она мне поможет, — произнёс призрак в пустоту, понимая, что его никто не услышит.