***
Только двери лифта отворились на этаж ввалилась юная парочка. Киоссе тут же прижал Лаврентьеву к стене и страстно впился в губы, прижимая ближе к себе и чувствуя её сердцебиение. Становилось невыносимо жарко и его белая рубашка была наполовину расстёгнута. На женской шеи уже красовались парочка еле заметных засосов. Ресторан был таким скучным мероприятием, что оба еле дотерпели до такси. Все гости сидели и строили из себя важных персон, ели вкусную и дорогую еду, вели светские разговоры, Юля и Никита тоже как-то пытались соответствовать, вот только не особо получалось. Оставив жаркие поцелуи на шее и ключицах, шатен неприлично задрал красивое платье в пол, цвета изумруда, оголяя кружевные трусики. Его рука нежно гладила женское бедро, то поднимаясь выше, то наоборот опускаясь. Они чуть ли не задыхались оба от возбуждения, поэтому дойти до кровати было слишком сложным испытанием, они даже не могли дойти до квартиры, страстно целуясь прямо в подъезде. Прижатая спиной к пыльной стене, Юля кусала свои алые губы и нервно выдыхала от горячих поцелуев. — Кис, — позвала она и заметила горящие глаза её парня. — Мм, обожаю, когда ты меня так зовёшь, — мурлыкнул он и грубо прижал её сильнее. — Никита, — уже как-то нервно произнесла она и зависла на секунду, выставляя перед собой руки. Шатен не сразу понял, в чём дело, поэтому застыв на секунду, удивлённо посмотрел в её глаза. — Там. Киоссе резко развернулся и его глаза чуть из орбит не вылезли. Перед ним стояла пожилая женщина. Её седые и растрёпанные волосы выглядывали из-под косынки. На лице множество морщин и злющие глаза, спрятанные за огромными линзами очков. Они так презрительно смотрели на парочку, что хотелось удавиться только от одного её взгляда. Губы скривились в недовольной усмешке, и женщина произнесла мерзким, харкающим голосом: — Срамота-то какая! А ну валите отсюда, пока я полицию не вызвала! — она замахнулась пакетом и Киоссе стыдливо зашипел, что их спалили за таким непристойным делом. Хорошо, что хоть не фанатка. Глянув на Лаврентьеву, он увидел, что та ржёт. Чуть ли не валится со смеху, прикрывая рот ладошкой. На щеках выступили ямочки, ему так нравилось наблюдать за девушкой в такие минуты, она кажется ему настоящей, искренней. Будто весь мир превращается в кукольный домик, и лишь Юля в нём живая. Улыбнувшись, он схватил её за руку и потащил к своей двери. — Никита, как тебе не стыдно?! — смеялась русая скидывая с себя куртку, которая чудом не упала в подъезде. Шатен фыркнул и вновь припечатал девушку к стене, лишь только дверь закрылась. Свою куртку он знатно повалял по полу, потому, что стягивая её в порыве страсти, совсем не задумываешься о чистоте. — А тебе? — хмыкнул он, и его пальцы коснулись искусанных губ Лаврентьевой. — Придётся теперь скрываться от неё, кто знает этих старух. Может она шпионка и следит за мной. — Прекрати, — вновь истерически рассмеялась она и уткнулась ему в плечо. — Мне теперь стыдно, но больше смешно. — Я вижу, — он окинул её довольным взглядом и, расстегнув последние две пуговицы на рубашке, потащил в спальню. Скинув на ходу лакированные туфли, он глянул на Юлю и произнёс в шутливой форме. — За такое плохое поведение, мне придётся тебя наказать. — Ох, как же так, а если я исправлюсь? — в точно такой же манере произнесла она и облизала губы. А потом сняла с волос заколку и они водопадом упали на плечи. — К чертям, топай сюда! Парень лишь довольно промычал и навис над Юлей. Стягивая с неё платье и откидывая в сторону, куда-то в угол, он сексуально прошептал. — А ты у родителей отпросилась? — издевательский смешок и Никита получил лёгкий толчок в плечо. — Точно, забыла! — она ловко увернулась от парня и норовила встать, дабы проучить его маленько, но цепко ухватив девушку за талию, Никита уже никуда её не пустил. Наоборот заставил сесть к нему на бёдра и крепко держа её за талию, посмотрел снизу вверх. Было слишком не привычно, ведь обычно это он наклоняется к ней. — Ты помнишь, что утром рано вставать? — Юля откинула назад мешающие волосы и облокотилась руками о грудь парня. — Помню, — кивнул тот и только тогда получил поцелуй, а потом ещё один и ещё один, пока не изменил их положение, подминая под себя девчонку.***
Стук в дверь и по длинному коридору, шаркая ногами, шёл мужчина. Он устало потирал лицо, игнорируя крики своего брата. Раскрыв дверь, он чуть не ударил пришедших гостей. Бросив на пуфик кожаную сумку, он недовольно скривился и пропустил парня и девушку. Юркнув внутрь, светловолосая тут же повесила на крючок свою курточку и нервно посмотрела на парня. Кареглазый лишь ободряюще улыбнулся и еле заметно взял её за руку. Эту квартиру Юля и Никита посещали уже не раз, но пока ничего особо не находили. — У вас ко мне вопросы? — спросил мужчина и выдохнул. — Проходите в зал, я пока налью чай. Николай взъерошил свои тёмные, практически чёрные волосы и провел рукой по старым обоям, не сильно ударил их кулаком. Проводив взглядом юных детективов, он пошёл на кухню, где сидел его братец. Он что-то усердно писал на листок, закрываясь рукой. Заметив брата, он выпрямился и сжал губы. — Кто пришёл? — грубый и хриплый голос раздался на всю кухню, заставляя младшего вздрогнуть. — Да, так, из полиции, — потерев уставшие глаза, он налил в кружки чай. В теле жуткая усталость, она разливается по телу жидким свинцом, путая все мысли и заставляя, валится с ног. Развернувшись лицом к брату, Коля выдохнул и попытался улыбнуться. — Это по поводу моих детей. Издевательский смешок вырвался из уст бородатого мужчины и, отложив лист бумаги, он статно поднялся и отряхнул свою рубашку. Его тёмные волосы, такие же, как и у брата, лежали ровно и аккуратно, будто залакированные. Потерев задумчиво подбородок, он поднял глаза и презрительным тоном выдал: — Ты веришь каким-то подросткам? — он разочаровано вскинул бровь. Покачав головой, мужчина в тысячный раз убедился, что его брат полный идиот. — Действительно считаешь, что их найдут? Детский лепет! Какой же ты наивный. — Не тебе решать! — огрызнулся Николай. — Я верю, что они смогут, нежели лучшие детективы, которых я нанимал! Эти «подростки» не подкупны, как другие люди, они работают исключительно на интерес, я вижу это по их глазам. Так, что, как бы мне не больно было это признавать, эти дети моя последняя надежда! — Да, а ещё единороги существуют, — закатил глаза второй и сел обратно на стул. — Издеваешься? Да они самые настоящие шарлатаны! Им явно от тебя что-то нужно. — Да, знать правду, которую я не могу им рассказать! — вскричал Николай и с опаской огляделся, в надежде, что его не услышали. — Что ты им сказал? — c усмешкой поинтересовался брат, а потом сжал губы. — Наплёл какую-то чушь? — Да… они думают, что я заснул пьяный, когда всё это случилось. Всё равно это не имеет никакого значения, ведь я не виноват и ты это знаешь. Я бы ни за что не обидел собственных детей! — руки затряслись, а грудь сдавило от невыносимой боли. Захотелось упасть и зарыдать от такой безысходности. Да так, чтобы эти шаткие и старые стены сотрясались от его рыданий. Чтобы все вокруг, даже бродячие псы в подворотне слышали, как ему плохо и горько за содеянное! Раскаяние — первый шаг к исправлению. Юля стояла неподалёку от двери и тихо слушала всё то, что было сказано двумя мужчинами. Николай защищал их, но так же выгораживал и себя. Это явно что-то значило, вот только сказанное и их предыдущие зацепки, никак не хотели складываться в единый паззл. Юля невольно начинала паниковать после сказанных вчера слов, она не может придать мальчишку, пусть он и всего лишь призрак. «Что же он скрывает?» — подумала Юля и стиснула зубы, недовольно оглядываясь на Киоссе. Тот молча осматривал комнату. Разглядывая какие-то коллекционные статуэтки и сувениры. Он касался пальцем корешков книг, кажется классической литературы. Всё было пыльное и грязное, здесь никто не протирал достаточно долго и шатен невольно задумался о генеральной уборке перед Новым годом. Статуэтки, тарелочки и красивая шкатулка с девушкой-балериной, всё это старьё навивало праздничное настроение, в голове тут же появились мысли о подарках, ведь нужно что-то купить друзьям. Особенно Юле. Да и родственников нельзя обделить. — Никита! — шикнула она и махнула рукой. — Что ты там делаешь? Прекрати разглядывать это старьё и иди сюда. Киоссе закатил глаза и, отлепившись от какой-то фотографии, подошёл ближе. Однако всё равно чужой разговор его не привлекал, поэтому обнимая Лаврентьеву, он продолжал рассматривать вещи. Среди множества хлама и старого дивана у стены, он увидел очень даже интересную вещь. Она приковала его внимание, заставляя любоваться красивой поблёскивающей подсветкой. На стене висела рамка из толстого железа и защитного стекла с цветной подсветкой, а внутри куртка с надписью «AC/DC» и то, что, безусловно, придавало ценность этой вещице. На ней были несколько знаменитых автографов, взятых у участников этой самой рок-группы. Они были написаны белым маркером, который ещё и поблёскивал в темноте. Киоссе сразу же захотел себе эту вещицу, но навряд ли хозяин решится продать эту ценность в музыкальной культуре. Правда, где-то внутри зародились сомнения в подлинности подобной шмотки. Лишь прищурившись, он разглядел поближе бумагу, удостоверяющую подлинность этих автографов. А внизу листка была указана возможная цена продажи. Он вспомнил, где видел подобные распечатки, они давались тем, кто собирался выставлять на аукцион какую-либо вещь. «Судя по всему, он либо купил её, либо забрал до того момента, как куртку выкупили, — потерев подбородок, на которой красовалась лёгкая щетина, он хмыкнул. — Ну откуда у него столько денег на покупку куртки, если они живут в этой помойке? Значит вещь всё-таки его. Походу стоит и ждёт, когда её соизволят продать в более аккуратные руки», — теперь Никита уже не сомневался в настоящей подлинности данной вещицы, зато засомневался в адекватности её хозяина. Жить на копейки, но держать дома такую дорогую вещь, было слишком странным поступком. За стеной послышались шаги, и пока братья разговаривали и ходили туда-сюда, она рванула подальше от двери, утягивая за собой Никиту. Шатен плюхнулся на продавленный зелёный диван и усадил к себе на колени Лаврентьеву. Облизав обветренные губы, он расплылся в улыбке и ласково произнёс ей в волосы: — Посмотри туда, видишь куртку? — Да, — кивнула та, опасно озаряясь, дабы никто не узнал, что они подслушивали. — На ней настоящие автографы группы, — воодушевлённо прошептал парень и как-то разочарованно простонал. — Она на рынке стоит миллионы. Такая вещь классная! Давай украдём? — Нет, дурак что ли? — она рассмеялась и стукнула его в плечо. — А как же Майкл Джексон? Всё уже? — Нет, он круче, конечно же, но его автографы стоят ещё дороже, — Киоссе закусил губу и вдохнул запах её волос. Персиковый шампунем вперемешку с цветочными духами. Киоссе любил этот запах, он казался ему таким родным, что невольно хотелось прижать девушку к себе и вдыхать этот аромат вечность. В кармане завибрировал телефон и, отпрянув от Юли, он принялся что-то усердно печатать. Лаврентьева спустилась с его колен, усаживаясь рядом. В комнату вошёл Николай. На его лице красовался свежий синяк под глазом, но тот лишь поморщился от лёгкой боли и поставил на кофейный столик поднос с кружками чая и какими-то сладостями. Устало упав в такое же зелёное и старое кресло, он положил свою голову на руку и осмотрел молодых людей. — Спрашивайте, я готов, — он натянуто улыбнулся и отпил чай из кружки. Запах ромашки с мятой разнёсся по всей комнате, это вызвало улыбку у Юли, она потянулась за кружкой, но Киоссе одёрнул её. — Нет, извините, нам нужно идти, — тут же выпалил кареглазый, и поднял с дивана недоумевающую Лаврентьеву. — Нам только, что из отделения позвонили. Просили приехать. Давайте встретимся позже? Вы можете дать свой номер? — Да, конечно, — Киоссе достал смартфон, на котором и правда, горело сообщение от их «начальства»: «Никита, я достал орден на обыск, поэтому приезжайте в архив по этому адресу ***. Там нужно будет проштудировать несколько камер в нужный нам день. Так что бери Юлю и езжайте туда, я встречу вас. И да, поторопитесь, архив скоро закрывается». Записав контакт Шуйских, Никита быстро собрал Юлю и вытолкал в подъезд, дабы она не мешкала. — До встречи, — кинула на прощание Лаврентьева и побежала вниз по лестнице. Выйдя на улицу, она удивлённо и с упрёком посмотрела на парня. — Киоссе, что за хрень? Мы же даже вопросы не задали! Или эта куртка совсем с ума тебя свела? — Поговорить с ним мы всегда успеем, а вот камеры глянуть нет, поэтому пошли скорее! — Никита лишь чмокнул девушку в щёку и ничего больше не говоря, потащил к автобусной остановке, ведь отсюда было недалеко. Влетев в здания буквально за десять минут до закрытия, они нагло вошли внутрь коморки, где сидела женщина с недовольной моськой. Она бы с удовольствием заставила их встать в очередь и противным голосом повторять: «Сделайте роспись как в паспорте!», если бы они были по одному из таких вопросов. А так ей пришлось терпеть наглых подростков, что влетели к ней в помещение в сопровождении следователя и заставили охранника рыться в архивах. Для неё они были малолетками, несмышлёнышами, поэтому искренне недоумевая с их визита, она фыркала и закатывала глаза. — Вот папка за этот год, — охранник облегчённо выдохнул. — Пойдемте, посмотрим, если что найдёте, я дам вам копии с нужных камер. — Отлично, — Киоссе хлопнул себя по коленкам и выпрямился. Спина сильно заболела, и он сморщился от боли. Следователь уверенно стоял рядом и ждал когда можно уже будет взглянуть. В его руках мелькало разрешение на обыск, именно поэтому охранник совсем не возмутился приходу этой троицы. «Мне ещё даже девятнадцати нет, а уже спина болит, как у старика», — подумал кареглазый и весело хмыкнул. Войдя в небольшую коморку, где было много камер от каждого подъезда, охранник тут же достал из папки флэшку и подключил её к свободному ноутбуку. — Скажите дату и примерное время, пожалуйста, — попросил мужчина и Киоссе лишь пожал плечами. Такой информацией никто кроме следователя не владел. Именно поэтому мужчина вытащил из кармана куртки листок и положил на стол перед охранником. На нём были выведены несколько адресов, видимо нужных камер и точная дата и время. Несколько минут поисков, и голос вновь раздался на всю комнатку, где были не только мониторы, соединённые с камерами, но и какая-то старая кушетка, а в углу маленький холодильник. — Нашёл! — Так-с, а вот это уже действительно интересно, — Юля тут же прилипла к экрану. Её усадили на стул, как единственную девушку среди всех мужчин. Схватив мышку Киоссе сделал прокрутку, отдаляя камеру, дабы увидеть всё на маленьком экране. Тусклый, серый фон и ничего. Перемотка была на достаточно быстрой скорости, чтобы прокрутить весь день, но ничего не было. Лишь неизвестные фигуры часто мелькали туда сюда, но из подъезда практически никто не выходил, да и детей не было. Энтузиазм Лаврентьевой пропал. Она вначале внимательно следила за каждой фигурой, дабы ничего не упустить, но спустя минут пятнадцать, поникла. Подперев руками голову, она зевнула и прищурилась, так как экран был слишком яркий. Киоссе тоже недовольно кусал губы, ведь ничего не было, пока он не заметил две маленькие фигуры, они выбежали из подъезда одного из домов и побежали куда-то. Звука у камеры не было, но отчётливое лицо мальца Никита увидел. Следователь с интересом пододвинулся ближе, фиксируя каждое действие с камер в маленький кожаный блокнотик. «Призрак! — тут же вспыхнуло в мыслях у Лаврентьевой. — Это же он!» — Это они? — на всякий случай спросил шатен и получил утвердительный кивок. Довольно потирая руки, парень осматривал всех присутствующих, но ни у кого на лицах не было ни капли воодушевления. Ведь эти фигуры ещё ничего не значат.— Отлично, значит мы у цели. — Давайте пролистаем ещё пару камер за этот день, надо увидеть, куда дети побежали, — отчётливо произнёс мужчина и задумчиво посмотрел на экран, а потом перевёл взгляд на охранника. — Хорошо, сейчас достану ещё пару флэшек, — тот тут же полез в папку, привлекая внимание Никиты и следователя. Лишь Юля всё так же пялилась в экран, а потом резко воскликнула. — Киса! Куртка! — шатен буквально прилип к экрану, рассматривая человека. Он выбежал из подъезда и рванул куда-то в темноту. — Мотни назад! Давай! Вернув немного назад, Никита стиснул кулаки, ожидая увидеть эту злосчастную куртку. Поставив на паузу, на экране показался не чёткий силуэт человека. Лица на камере не было видно, зато куртка и автографы на ней, красиво сияли в свете тусклой лампы. У Киоссе в глазах тут же возникли миллионы мыслей: «Откуда? Зачем? И почему?». Ведь эта в точности та куртка, которую он сегодня разглядывал. Следователь непонимающе посмотрел на ребят. — Этого не может быть, — как-то неуверенно произнесла Юля и с выпученными глазами, наблюдала за мужчиной. Он рванул в ту сторону, куда побежали дети. — Он не мог… собственных детей. Куртка вместе с хозяином скрылась в темноте, и Юля отрешённо посмотрела на Никиту, теряя последнюю веру в людей. — Что происходит?! — возмутился мужчина и недовольно скривился. — Что вы знаете? — Эта куртка, — разочарована, выдохнула Юля. — Мы видели сегодня её в квартире у Шуйских. Автографы настоящие, написаны теми же чернилами. Это улика! — Кажется, Николай Шуйский, причастен к пропаже собственных детей, — Никита шумно сглотнул и с силой закусил нижнюю губу. Искоса глянув на Лаврентьеву, он сжал кулаки. Она беспокойно теребила в руках шапку, рассматривая голубой экран снова и снова. Перематывая этот момент вновь и вновь. На её лице отвращение и недоверие, ведь этого не может быть на самом деле. Только факты говорят об обратном. — Дайте нам эти отрывки, и мы поехали, — заключил мужчина и устало выдохнул. — Встретимся завтра, ребята. Это нужно будет обсудить. — Конечно, — пролепетала Юля и сжала руку любимого парня.