Сердце Нинэль

      На небе не было ни единой звезды, его затянуло пелена темно-серых туч, предвещавшая громовыми раскатами сильные дожди на ближайшие пару часов. Глухая тишина обволакивала лесные просторы, раскинувшиеся не на одну сотню миль. Лес будто был погружен в глубокий, беспробудный сон или, как могло показаться, вовсе был мертв. Правда, одно существо все же находилось в лесной чаще. Человеческое тело распласталось на хвойных, давно пожелтевших иголках, которые смешались с опавшими сухими листьями. Человек дернулся, словно его тело свела судорога, пару раз сжал и разжал руки и, в итоге, открыл свои глаза.       — Что?.. — в пустоту произнес очнувшийся, медленно поднимаясь на ноги. Парень, который некогда лежал без чувств, уже активно оглядывался по сторонам, стараясь хоть что-нибудь разглядеть в кромешной тьме. Осознав бесполезность своего занятия, человек сел обратно в хвойные иголки и схватился за голову, начав обдумывать ситуацию.       Он умер. Он это точно знал, знал также, как и то, что его звали Томасом. Томасом Уолшем, который только вчера окончил второй курс университета и был готов перейти к третьему, но жизнь его прервалась из-за глупого стечения обстоятельств.       Ветер гулял меж голых стволов деревьев, которых не было видно в ночном мраке. В этот мир приходила осень.       — Я Том, — уверенно прошептал парень, ухватившись руками за кончики мягких волос. Он помнил, что его волосы были цвета молочного шоколада, с редкими темными прядями. Еще он помнил, что глаза были голубыми, а на переносице рассыпались рыжеватые пигментные пятна, от которых визжали все девчонки на потоке. Еще он знал, что ему девятнадцать и, хотя переходный возраст давно преодолен, острые плечи и отсутствие щетины говорили об обратном.       — Я мертв, — вновь тихо объявил для себя голубоглазый. И это было правдой, он действительно умер, но в своем мире, а то, где он находился сейчас, едва ли можно было назвать «домом».       — Я Том, я мертв, — неумолимо повторял юноша, пытаясь вспомнить то нелепое стечение обстоятельств, из-за которых он распрощался с жизнью. Голова начинала болеть, как только Томас пытался напрячь свои отбитые извилины.       — Том Уолш. Томас, мать его, Уолш! Живой Томас, живой кусок мяса! — прокричал голубоглазый, не страшась привлечь лишнее внимание предполагаемых обитателей дремучего леса. Но ему никто не ответил, только громовой раскат яростно прогремел над парнем и яркая вспышка молнии, которая сверкнула совсем близко, осветила на доли секунд мир, тут же вернув ему первоначальную темень.       Томас поднял голову к незнакомому небу, прекрасно понимая, что он не «дома», что он не в своем мире, ведь Том Уолш умер вчера из-за глупого стечения обстоятельств, а сегодня, прямо сейчас, он сидит в лесу, абсолютно целый и невредимый. Посмеиваясь над абсурдностью ситуаций, парень вытянул руку к небосводу, сжимая медленно ладонь.       Восточный ветер мягко трепал непослушные, спутавшиеся пряди, в которых торчали жухлые травинки и кусочки сухих листьев.       — Я жив, — заключил парень, а ответом ему послужила первая дождевая капля, которая упала ему на щеку и медленно начала скатываться вниз к шее.       По земле резко забарабанил дождь.