«Всё, что неожиданно изменяет нашу жизнь — не случайность». Александр Грин
Тишина. Самое ужасное, что доводилось слышать ушам живых существ. Такая холодная, пугающая. Мёртвая. В те далекие времена, когда магия была доступна всем людям и зверям, её называли Ничто. Это заклятье не могли отразить даже самые сильные волшебники, настолько сильными и неподчинимыми были чары природы. Ничто подчиняло себе волю и разум людей. Они не могли ни говорить, ни двигаться. Некоторые даже переставали дышать. А всё потому, что все они были сражены её красотой, её величием. Настолько необъяснимо и прекрасно было это Ничто, что каждый взирающий на него решался дара речи. Ведь оно было чистым, белым и непорочным. Никто и не подозревал, насколько коварным и опасным оно являлось на самом деле. Пушистые белые хлопья вводили волшебников в легкий транс, заставляя их терять бдительность. А они всё смотрели и молчали, любовались Ничем. А оно всё росло и крепчало, пока однажды не поглотило всех своих созидателей. Некоторым удалось выжить, но они навсегда утратили в себе те способности, которые им дала природа, точнее, одна её сторона. Но люди росли, крепчали умом и набирались опыта. Постепенно, они научились бороться с Ничем, защищаться от него и выживать. Сила его стала угасать, оно перестало причинять людям ту боль и страдания, которые причиняло ранее. Ничто полюбило людей и смирилось с тем, что они победили. Или, оно лишь сделало вид, что смирилось.Из личных записей Мистера Аймарда Фокса
***
Холодный воздух обжигал щеки рыжеволосой. Она стремительно приближалась к главному входу в Хогвартс, на ходу проверяя наличие палочки за поясницей. Джинни хоть и была зла на Рона, во всем поддерживая Гермиону, но прежде всего Рон — её брат. Она обязана помочь ему, во что бы то ни стало. Вот и сейчас, она мчалась наперекор всем к этому несносному мальчишке. В комнате, как всегда, стоял затхлый тяжелый воздух, дышать которым было просто невыносимо противно. Уизли лежал в своей кровати, уткнувшись лицом в подушку. Размышляя о своем, он пропустил момент, когда Гарри вышел из спальни, оставив друга в полнейшем одиночестве. Белая сова улетела вслед за хозяином, давая Рону возможность полностью погрузиться в свои мысли. Воспоминания одно за другим всплывали в его памяти, мешая сосредоточиться на самом главном. На ней. Кто, как ни Гермиона могла заставить этого дурака жалеть о своих словах? Он вспоминал последнюю их встречу, когда всё начиналось довольно спокойно. Какой упырь надоумил его устроить вечер чистосердечных признаний — он не знал. Не знал Рон и того, как ему помириться с Грейнджер, что было довольно непростым делом. Девушка могла долго таить обиду, дожидаясь первого шага со стороны Уизли. Он же надеялся, что всё разрешится само собой. Да, они были такими разными, такими непохожими друг на друга, что многие не понимали, как они вообще могут быть вместе? Этим вопросом задавался и Рон, каждый раз закрывая глаза. Он не мог понять, что Гермиона нашла в нём, в рыжем недоумке Уизли? Что могло её зацепить? Его похабное поведение, по отношению к ней? — Вряд ли. С тем же успехом, она могла связаться с Малфоем, чего к его счастью не произошло. Внешность? — Тоже нет. Гермиона не из тех, кто ведется лишь на обёртку. Ей всегда был важен внутренний мир. Видимо, чем-то этот рыжий громила зацепил девушку. Настолько, что она уже на протяжении нескольких лет терпит его присутствие рядом с собой. Удивительная всё-таки штука — любовь. От мыслей его отвлек звук. Что-то быстрое ворвалось в его комнату, освещая ночной полумрак. Волшебник тут же вскочил на ноги, выставив вперед палочку. Перед ним была настоящая лошадь, с густой гривой и тонкими, изящными ногами. Она била копытом о пол, издавая нервные возгласы. Спустя несколько минут, Рон признал в животном патронус своей сестры. Джинни очень редко использовала его для связи с другими магами, она предпочитала более простой способ — передать письмо через сову или же самой придти к нужному ей человеку. Это насторожило юношу, заставляя его медленно опустить свою палочку. — Джинни? — спросил он у зверя, который всё еще отбивал чечетку по полу. Лошадь заржала, подымаясь на дыбы. Патронус кинулся в сторону Уизли, заставляя его отскочить к стене, и стремглав помчался прочь из комнаты, направляясь прямиков в Большой Зал. Недолго думая, Рон направился вслед за ним. Стремительно приближаясь к дверям Хогвартса, девушка неотрывно наблюдала за окнами школы. Непослушные каштановые волосы взъерошил сильный порыв ветра, заставив Гермиону втянуть шею. Крепкий мороз жаром обжигал щеки, они приобрели розовато-красный оттенок. Грейнджер уже шла вдоль широких коридоров, когда возле лестницы с ней столкнулся Рон. — Гермиона? Что ты здесь делаешь? — парень холодно осмотрел её, сурово сдвинув широкие брови. Он ожидал встретить кого угодно, но никак не свою подругу. — Могу задаться тем же вопросом. — Ты была на улице? — рыжий приблизился к ней вплотную. — Ну была и что теперь? — девушка сделала шаг назад. — Что теперь? Что теперь?! Гермиона, ты же знаешь, что это опасно! Тебя могли заметить… — он запнулся. — Заметить они. — С каких пор тебя волнует моя безопасность? — Грейнджер оттолкнула его в сторону, освобождая себе проход. — Не смей указывать мне, что делать, — она явно не была настроена дружелюбно. Уизли огорченно покачал головой. Он все понял. — Не смею задерживать… — Что? Нет, постой… — Делай, что считаешь нужным. Я не буду больше вмешиваться в твою жизнь, не беспокойся, — Рон обогнул её сзади и стремительно зашагал прочь, оставляя Грейнджер в полном недоумении. — Рональд, стой! — она окликнула его, но гриффиндорец был уже далеко. Гермиона издала досадный возглас, закрывая руками лицо. Ещё одна перепалка с Уизли и она точно попадет в больницу с нервным срывом. Девушка облокотилась на стенку возле окна и сползла по ней вниз. Карие глаза безразлично смотрели в пустоту, а промерзшие до костей руки тыльной стороной касались пола, беспомощно разгибая пальцы. Одна мысль сменяла другую, сердце билось всё чаще. Её накрыло ранее незнакомое чувство, с которым Грейнджер не умела и не знала, как бороться. К горлу подступил комок досады, большие глаза заблестели, послышались тихие всхлипывания.***
Глухой кашель эхом разносился по многочисленным коридорам и лестничным проемам. Изображения на картинах умолкли, внимательно наблюдая за движущейся в стороне темной фигурой. Блондин тенью метнулся в сторону меняющей направление лестницы и, преодолев несколько ступеней, застыл на месте. Картины, нервно перешептывающиеся в этот момент, вновь смолкли, не рискуя издавать лишних звуков. Зеленые глаза слизеринца прищурились, ровные брови сдвинулись к переносице. Драко перегнулся через перила и стал всматриваться в пустоту первого этажа. Показалось?Возможно. Слизеринец метнулся вниз по лестнице, чудом не угодив в одну из стен замка. Уже на третьем пролете он заметил её.Она плакала, закрыв руками лицо. Её хрупкие плечи легонько подрагивали от накатывающей истерики, непослушные волосы скатывались по ним изящными волнами. Блондин впал в ступор. Он никогда не видел ничего ужаснее и, одновременно, ничего прекраснее. Только под властью сильных эмоций человек по-настоящему раскрывается, показывает настоящего себя. Такой сейчас была и Гермиона: слабой, обиженной, покинутой… Именно сейчас ей нужна была помощь, его помощь. Кому, как не Малфою знать, что такое обида? Черная тень нависла над девушкой, обдавая ее холодом. Тяжелая рука легла на плечи Гермионы, от чего та невольно вздрогнула. — Грейнджер, ты чего? — знакомый бархатистый голос раздался над самым ухом волшебницы. Юноша обхватил её ладони своими, заставляя девушку поднять голову с колен. Теперь на слизеринца смотрела уже не та гордая и импульсивная Грейнджер, какой он привык её видеть. На него смотрел совершенно другой человек: опухшее лицо, скатывающиеся по щекам слезы и большие карие глаза, смотрящие на него с абсолютным безразличием и холодом. — Малфой? — послышался хриплый шепот. Голос сел, горло ужасно болело, как и ее сердце. Драко опустился рядом с ней на колени. Он по-прежнему держал её руки, не давая возможности улизнуть. Тонкими пальцами он поправил упавшие на лицо волосы и вытер скатывающуюся слезу. — Уизел, да? — Гермиона скривилась от боли и, высвободившись, вновь закрыла лицо руками, судорожно всхлипывая. Малфой осуждающе покачал белой головой, наблюдая за несчастной девушкой. — так я и думал. Ну и ублюдок, — гриффиндорка согласно покивала ему, все также неотрывно рыдая. Слизеринец же, пользуясь случаем, заключил бедняжку в кольцо своих объятий. — Ну все, прекрати. Он того не стоит. Гермиона вновь посмотрела на блондина, судорожно всхлипывая. Что происходит? С чего это вдруг Малфой, её заклятый враг, неожиданно проникся к ней нежностью и сочувствием? Это не было похоже на Слизеринца, на его ядовитую манеру и по обыкновению брошенные в ее сторону колкости. Хоть Грейнджер не видела его лица, но была уверена, что на нем не осталось и капли того презрения, что были ему присущи. Она не понимала, откуда в ней такая уверенность. Она просто чувствовала это, ощущала через его аккуратные прикосновения, как медленно и нежно он поглаживал ее плечи, как обнял её, ограждая от всех тягот этого чертового мира. Но удивительным было не только это: сама волшебница даже не думала сопротивляться. Этому девушка удивилась более всего. Она, честолюбивая и нравственная гриффиндорка, сидела на полу одного из школьных коридоров, заключенная в объятия самого лживого и подлого, на ее взгляд, слизеринца. Годрик тебя побери, как? Гермиона в очередной раз всхлипнула. «Тсш-ш-ш-ш…», — раздалось где-то над ней приглушенное шипение юноши. Он нерешительно погладил ее по вьющимся волосам, прижимая к себе еще сильнее. Сколько они просидели там: час? Может два? Волшебники потеряли счет времени, словно провалились в какую-то темную и всепоглощающую бездну. Первым опомнился Малфой. Он с трудом открыл глаза, чтобы не застонать от обжигающей боли, пронзающей его руку. Метка извивалась, словно бешеная. Трудно было представить, что практически лежащая на нем Грейнджер не чувствовала этого. Портреты на стенах нервно перешептывались, то и дело поглядывая на учеников. До чутких ушей Драко донеслось невнятное бормотание где-то с другой стороны холла. — О, Салазар, только не это… — обреченно простонал блондин. Гермиона, до этого пребывавшая в забитие, облокотившись на грудь слизеринца, открыла глаза и выпрямилась, освобождаясь от рук однокурсника. Она бросила недоумевающий взгляд на Малфоя, который как-то нарочито сохранял спокойствие, глядя в глубь замка. Лишь только в её сознании всплыл наводящий в этой ситуации вопрос, как до них донеслось нервное мяуканье. — О, нет… — гриффиндорка подскочила на ноги, инстинктивно отходя назад. — Миссис Норрис. Парень не стал дожидаться повторного кошачьего возгласа и, поднявшись, схватил за руку Гермиону, увлекая за собой куда-то в темноту ночного Хогвартса. Они бежали, не разбирая дороги. Его теплая ладонь крепко сжимала руку волшебницы, не давая той возможности высвободиться. Но гриффиндорка и не сопротивлялась, она покорно следовала за Драко, ошеломленная происходящим. На пререкания не было времени, ни на что не было времени. С каждым поворотом, сердце в груди колотилось все сильнее, каждый его удар гулко отзывался в ушах. Любая мысль тотчас же уничтожалась неподдельным страхом и адреналином, зашкаливающим в крови. Они не знали, куда бегут, и как скоро их настигнут, но они знали одно — им нужно как можно дальше уносить отсюда ноги. Слизеринец остановился только миновав один из пролетов волшебной лестницы, упираясь прямиком в библиотечную дверь. Тяжело дыша, они прислонились к стене, стараясь унять дрожащие конечности и бешено колотящееся сердце. Глубокие вздохи разносились по всему этажу, усиливаемые холодными стенами замка. Грейнджер перевела взгляд на Малфоя, стоящего справа от неё. Он также безумно тяжело дышал, глотая воздух, словно рыба. Блондин повернулся к ней лицом. С минуту они смотрели друг на друга, после чего рассмеялись, сильнее вжимаясь в стену. — С ума сойти, Грейнджер. Во что ты меня ввязала? — по прежнему улыбаясь задался вопросом Драко. — Ввязала? Да ты сам помчался как ненормальный, стоило этой кошке мяукнуть! — и вновь заливистый смех обоих. Их прервал гневный голос сторожа, который уже поднимался по одной из лестниц, которая, судя по его брани, сменила направление в самый неподходящий для него момент. Это сыграло на руку нарушителям, выигрывая для них время. Недолго думая, они переглянулись. Кажется, эти двое думали об одном и том же. С силой навалившись на дверь, они проскользнули в большую школьную библиотеку, надеясь, что старик Филч их не найдет.***
Джинни сидела, облокотившись спиной на широкую оконную раму. Рыжие волосы волнами спадали на плечи девушки, оголяя ее шею, на которой неярко блестела тонкая золотая цепочка. Это был подарок от самого дорогого в её жизни человека, который Джинни получила на свой прошлый день рождения. Гарри хоть и не был романтиком, но никогда не ошибался с выбором подарка для нее. Вот и сейчас, вспоминая Поттера, гриффиндорка задумчиво улыбнулась, сжимая в руке драгоценную записку. Дверь в башню отворилась, в проеме показался раскрасневшийся и раздраженный Рон, чей вид не предвещал ничего хорошего. — Привет, братец. Вижу, ты уже пересекся с Гермионой, не так ли? — Что тебе нужно, Джинни? Я не в настроении выслушивать от тебя подобное. Уизли нахмурились, в своей привычной манере. Они долго прожигали друг друга взглядом, прежде чем один из этих двоих заговорил: — Сегодня в лавку пришла Гермиона. Она… — Я же сказал, я не желаю слышать о ней! — прокричал Рон в пустоту, всплеснув руками и закатив глаза. — Если ты о ней решила поговорить, то это была плохая затея. Мы уже все выяснили: она еще долго будет дуться на меня и уж точно не простит до наступления Рождества. Сестра тяжело выдохнула. — Боюсь, есть проблемы куда посерьезнее… — поймав на себе заинтересованный и в то же время взволнованный взгляд братца, она протянула ему записку. Внимательно прочитав её содержимое, Рон побагровел от ярости. Выслушав рассказ сестры, он с силой захлопнул входную дверь так, что она, казалось, слетела с петель. — Ты с ума сошел?! — сквозь зубы процедила голубоглазая. — Решил разбудить пол замка? — Стоило мне на неделю оставить её без присмотра, как кто-то уже дарит ей розы и шлет любовные записки! Мерлинова борода, я убью его! Клянусь, как только узнаю, кто он — ему не жить. С этими словами, рыжий выскочил из комнаты, помчавшись прямиком в замок, оставляя Джинни в полном одиночестве.***
— Сюда, — Малфой вновь взял девушку за руку, скрываясь среди многочисленных стеллажей, доверху набитых различными книгами. В коридоре послышались шаги и монотонное кошачье мяуканье. Дверь со скрежетом отворилась. Огромную библиотеку Хогвартса озарил неяркий свет фонаря, который Филч по всюду таскал с собой. Колючий и противный голос врезался в уши подростков, от чего те невольно скривились. — Я знаю что вы здесь, мерзкие детишки. Выходите, — он начал прочесывать помещение, заглядывая под каждый из читательских столов, проверяя каждый ярус и каждую полку, вплоть до каждой неровно лежащей книги. От волнения, Гермиона открыла рот и судорожно вздохнула. Малфой резко обернулся к ней и тихо зашипел, приставляя указательный палец к губам. Он нервничал не меньше ее, но старался сохранять спокойствие, насколько это было возможно. Если это было возможно. Глубоко вздохнув, гриффиндорка отпрянула назад, случайно задев локтем одну из книг, которая с грохотом упала на пол. Лицо блондина было бесценно. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не задушить назойливую девицу на месте. Закатив глаза, он всплеснул руками, указывая одной из них на стоящие позади Грейнджер книги. На лице играла ироничная ухмылка. Хоть он и не проронил ни слова, но Гермиона могла поклясться, что сейчас он крутит у себя в голове что-то вроде: «Ну конечно, Грейнджер! Почему бы и нет? Давай, завали еще парочку книг. Как тебе вон та стопка? О нет, постой, а как насчет во-о-он той полки? Может грохнем парочку стеллажей, что думаешь?» Девушка сконфуженно зажмурилась, готовясь к худшему. Шаги Филча тот час же стихли. По библиотеке пронесся довольный смешок. Волшебники затаили дыхание. Медленными шагами, каждый из которых эхом отдавался от толстых стен, он приближался к ним. Паника охватила Гермиону, она готова была бежать, невзирая на то, что их так или иначе поймают. Они оказались в ловушке. Растерянно блуждая глазами по лицу слизеринца, она надеялась найти в нем спасение, ответ на то, что им делать. Руки в мгновение похолодели, грудь ходила ходуном, а сама гриффиндорка содрогалась от опасности, которая вот вот их настигнет. Внезапно, Драко вплотную приблизился к ней, почти прижимая несчастную к стене. Гермиона инстинктивно выставила руки вперед, наткнувшись на его широкую грудь. Малфой уперся руками в книжные полки, преграждая спутнице путь к отступлению. Он навис над ней, точно хищник, загнавший в ловушку свою долгожданную добычу. Подавшись вперед, он уперся лбом об ее лоб, при этом нервно сжимая зубы. Его дыхание стало глубоким и тяжелым, словно бы он в одиночку пробежал целое поле для Квиддича. Грейнджер же напротив, обомлела от произошедшего. Она замерла, ожидая от блондина самых непредсказуемых вещей, практически перестав дышать. Непослушные волосы упали на ее лицо, скрывая обезумевшие от страха и смятения глаза. Шаги сторожа приближались все ближе и ближе, их отделяли всего пару метров. Внезапно, Малфой провел рукой по испуганному лицу гриффиндорки, поправляя выпавшую прядь. Его ладонь обхватила щеку Грейнджер, одними губами он прошептал: «Прости». И в этот миг, он нежно накрыл её губы своими. Обжигающее чувство наполнило волшебницу, заставляя ее инстинктивно податься вперед, закрывая при этом глаза. Они целовались, упиваясь друг другом, ненасытно и робко, словно бы это было последним, что они могли сделать в эту злополучную ночь. Её нежные руки ловко обвили сильную мужскою шею, тонкими пальцами зарываясь в его шевелюре. Драко был невероятно чувственен в этом сумасшедшем порыве, он с жаром целовал гриффиндорку, котрая ничуть ему не уступала. Каждое их движение, каждое прикосновение будоражило разум обоих, разжигало в их сердцах огонь, заставляя окончательно расстаять тот лед, котрый долгие годы отравлял им обоим жизнь. Прикусывая губу слизеринца, Гермиона все больше извивалась под ним, наклоняясь к стене и увлекая партнера к себе, притягивая его за галстук. Малфой скользнул свободной рукой по ее спине, останавливаясь на уровне поясницы, еще сильнее прижимая львицу к себе. Он полностью овладел ситуацией, казалось, что его уже ничто не сможет остановить. Однако… — Эй вы, двое! Вы что это тут делаете, совсем ополоумели? — Филч гневно взирал на целующуюся парочку, но не спешил разбрасываться угрозами. Малфой хорошо знал старика, никогда он не жаловался профессорам на парочек, пойманых им посреди ночи. Вот и в этот раз, он решил сменить гнев на милость. — Идите уже в свои комнаты, да побыстрее. Драко и Гермиона отстранились друг от друга, тяжело дыша и заглядывая друг другу в глаза. «Подумать только, — пронеслось в мыслях слизеринца, — получилось. Гермиона Грейнджер. Я поцеловал Гермиону Грейнджер…» От этих мыслей, блондин усмехнулся, вновь коротко накрывая своими губами губы девушки. Та лишь ласково погляживала его платиновые волосы, вновь соприкосаясь лбами с юношей. — Вы что, оглохли? Живо по своим комнатам, пока я вас отсюда не вышвырнул! — напомнил о себе Филч. Решив больше не испытывать его терпения, двое выскользнули из библиотеки, больше не проронив ни слова. Лишь только оказавшись на лестнице, Гермиона вспыхнула от негодования. — Малфой, ты просто кретин! О чем ты только думал? А если бы он повел нас к МакГоногал, или, что еще хуже — к Снеггу? — блондин лишь цокнул, закатив глаза. — Если бы не я, мы бы не вышли из этой библиотеки. А если бы и вышли, то сразу за ворота школы. — Если бы не ты, нас бы вообще здесь не было, — упрекнула его Гермиона, спускаясь вниз. — Ты хочешь сказать, тебе не понравилось? — озадачено произнес Малфой, что заставило гриффиндорку сбавить обороты и притормозить. Мотнув головой и отогнав от себя посторонние мысли, она вновь помчалась вниз по лестнице. — Это было очень глупо и безрассудно. Хоть ты и самый склизкий тип из всех, кого я знаю, признаться, я считала тебя более благоразумным. — Значит понравилось, — торжествующе подытожил слизеринец, за что получил убийственный взгляд остановившейся гриффиндорки. — Что? Грейнджер лишь закатила глаза и скрылась в темном коридоре, бросив на прощание: — Чтобы ты знал, Малфой, тебе это просто так с рук не сойдет. С этими словами, Гермиона скрылась в дверном проеме своей гостинной. — Даже не сомневаюсь, Грейнджер, даже не сомневаюсь …