Бабочка. Последнее искушение Гордона Рамзи

Уитни переступила порог и с любопытством огляделась вокруг. Да, ничего общего с маленькими комнатками участников, к тому же рассчитанными на двоих. Временное пристанище шефа скорее напоминало дорогой гостиничный номер. Тяжёлые портьеры на окнах, пушистый ковёр на полу, даже картина в дорогой дизайнерской раме, кажется копия «Тайной вечери» Дали. Впрочем, долго осматриваться девушке не пришлось, так как она почти сразу оказалась крепко прижатой к стене, а её губы обжёг страстный, нетерпеливый поцелуй. Уитни несколько опешила от такого напора, но тут же с наслаждением прикрыла глаза, слегка задыхаясь от жаркой возбуждающей волны, поднимающейся снизу и стремительно заполняющей каждую клеточку тела. Рамзи, конечно, было невдомёк, что до него она ни с кем так не целовалась. Те несколько робких объятий и поцелуев, которые она всего однажды позволила своему однокурснику Джонни – не в счёт. Они не шли ни в какое сравнение с умелыми и уверенными действиями шефа. С прикосновениями сильных, настойчивых мужских рук, заставляющих подчиниться, дарящих невероятное удовольствие и делающих всё тело податливым и безвольным. Гордон всё же старался сдерживаться и не действовать чересчур активно. Ему вовсе не хотелось, чтобы хрупкое создание, так доверчиво и охотно прильнувшее к нему, испытывало хоть малейшее неудобство или смущение. Но он прекрасно видел и чувствовал: по тому, как Уитни судорожно вцепляется пальчиками в его плечи, как медленно и томно откидывает назад голову, подставляя под поцелуи тонкую шейку, как ощутимо вздымается её нежная грудь, а дыхание становится частым и прерывистым, что ей сейчас очень хорошо. И что ей безумно нравится всё, что он делает. Но, как и ему, ей уже хочется гораздо большего… Как же так вышло, что ещё днём, будучи совершенно чужими, сейчас они, слившись в головокружительном поцелуе, оба дрожат от желания и нетерпения и мечтают только об одном: поскорее избавиться от последней оставшейся между ними преграды и почувствовать друг друга полностью? - Гордон я… - Тихо, малыш, я знаю. Он с медленной улыбкой провёл ладонью по гладкой щеке, и ни на секунду не выпуская девушку из объятий, двинулся в направлении кровати, по пути вновь прижавшись к нежным губам. Подойдя уже совсем близко, всё-таки споткнулся о проклятый ковёр, и они вдвоём повалились на простыни, на миг прервав поцелуй и расхохотавшись, как дети. Уитни оказалась сверху и Гордон, воспользовавшись этим, тут же стянул с неё кофточку. Медленно огладил плечи, обвил руками тонкую талию, млея от непередаваемого ощущения юной шелковистой кожи под своими пальцами, затем быстро перевернулся и снова жадно прильнул к призывно приоткрытым розовым губкам. На секунду отстранившись, залюбовался тёмными, излучающими какой-то мягкий призывный свет глазами, нежным румянцем на чуть загорелом полудетском лице, разметавшимися по подушке шелковистыми волосами. Стройной шеей, хрупкими плечами и небольшой округлой грудью, вздымающейся сейчас так часто – словно от быстрого бега. Красавица, ангел… Само совершенство. Уитни приподнялась ему навстречу, озорно улыбнувшись, скользнула пальчиками в вырез рубашки и принялась расстёгивать пуговицу за пуговицей, поглаживая и слегка царапая ноготками грудь. Гордон, прикрыв глаза от наслаждения, обнял её, прижимая к себе, склонившись, осторожно прикоснулся губами к напряжённому соску, слегка прикусил, заставляя Уитни порывисто вздохнуть и застонать от удовольствия. Спустился ниже, покрывая поцелуями каждый сантиметр стройного тела и медленно, но решительно стянул с девушки джинсы вместе с трусиками. На мгновение вновь окинул её восхищённым взглядом, а затем быстро избавился от собственной оставшейся одежды. Их обнажённые тела нетерпеливо прижались, взгляды встретились и каждый увидел в отражении глаз другого то же, что чувствовал сам: желание и страсть, лёгкое смущение и безграничную нежность. Уитни, обняв его, сама потянулась к губам, даря чувственный и сладкий поцелуй. Прижалась так крепко, что Гордон явно различил быстрые удары её сердца и ощутил, как достигающее пика возбуждение стекается со всех уголков хрупкого тела и соединяется в одной жаркой пульсирующей точке внизу, как раз под его чуткими, уверенными пальцами. Жадно лаская губами стройную шейку и маленькую упругую грудь, Рамзи просто умирал от нежности и одновременно заводился всё сильнее, видя, что выгибающейся под его откровенными прикосновениями и поцелуями девушке это нравится ничуть не меньше, чем ему. И он был абсолютно прав. Уитни теряла голову и задыхалась от блаженства. Жар его губ, ласкающих её тело, просто сводил с ума, и она погружалась глубже и глубже в омут наслаждения, разгораясь от самой мысли о том, что сейчас произойдёт. - Уитни, детка, - шеф нежно прильнул губами к впадинке над ключицей, - ты пахнешь так сладко… Что за духи? - Я не пользуюсь духами… - выдохнула она и, не выдержав, снова тихо застонала, зарываясь пальцами в густые светлые волосы и прижимая его голову к груди. - Так и знал. Гордон усмехнулся и снова накрыл её чуть припухшие губы жарким поцелуем. Медленно провёл ладонью по внутренней стороне бедра, заставляя девушку инстинктивно развести ноги пошире. А в следующее мгновение вошёл в неё, не в силах больше сдерживаться. Пожалуй, слишком поспешно. Уитни неожиданно дёрнулась и вскрикнула от боли, закусывая нижнюю губу. - Уитни, я первый, да? – внезапно осознал он то, о чём давно следовало бы догадаться. – Больно сделал… Прости, малышка. Он замер, давая ей возможность привыкнуть к себе. Застыл на месте, стиснув зубы, ощущая каждый напряжённый до предела нерв и готовый немедленно отстраниться, если она попросит. Уитни широко распахнула глаза, наполненные так и не пролившимися слезами, а затем крепко обняла его, сама подаваясь навстречу. Гордон начал медленно двигаться, не выпуская её из объятий, целуя и шепча на ушко какие-то ласковые и утешительные слова. Чувствуя, как она постепенно успокаивается, расслабляется и принимает его. Он очень старался не спешить, хотя наслаждение, которое испытывал, овладевая её, как выяснилось, нетронутым девичьим телом, просто не поддавалось описанию. А сама Уитни, прикрыв глаза, всё сильнее прижималась к нему, впиваясь в плечи острыми ноготками, и её поначалу тихие стоны становились всё громче. В них уже не слышалось боли, только удовольствие. «Гордон… ещё, пожалуйста…» И он, больше не сдерживая безумного желания, резко подался вперёд, одним движением сливаясь с ней воедино. Жадно припал губами к напряжённой груди, постепенно убыстряя темп, даря и ей и себе невероятно сильные, яркие ощущения и в упоении вслушиваясь, как Уитни, отдаваясь ему, вскрикивает от восторга. С каждым резким, настойчивым движением ощущения эти всё нарастали, натягивая до предела каждый нерв, окатывая тела стремительными жгучими волнами, заставляя двигаться всё быстрее и всё крепче сжимать друг друга в объятьях. Снова, и снова, и снова… Пока Уитни не застонала от пронзившей её насквозь сладостной, острой, почти болезненной судороги. А сам Гордон, сжав ладонями её лицо, перехватывая губами этот стон первого наслаждения, не ощутил, как от контраста охватившей всё тело жаркой дрожи, заставляющей напрячься каждый нерв и мускул, и последовавшего чувства опустошения и блаженного покоя едва не прерывается дыхание… К реальности Рамзи вернуло монотонное тиканье часов возле самого уха. Он так и не снял их с руки. Покосившись на немного растрёпанную темноволосую головку, доверчиво прильнувшую к его груди, Гордон еле слышно вздохнул. В случившееся верилось слабо. Неужели это всё-таки произошло? То, чего он так жаждал на протяжении нескольких месяцев? И что теперь? -Уитни… Она не ответила – уснула. Доверилась ему, позволила всё… Стала женщиной в его объятьях, а теперь просто спит, свернувшись калачиком на его плече и обняв тонкой рукой с каким-то девчоночьим браслетом на запястье. Нежное, невесомое, почти неощутимое прикосновение, а держит сильнее стальных кандалов. И нет ни возможности, ни главное – желания вырваться на свободу. Гордон ещё раз глубоко вздохнул и крепче прижал Уитни к себе. К дьяволу всё! Он не разрушит эту только что возникшую, чистую и светлую, как облачко в предрассветном небе, абсолютно новую реальность. В которой нет шефа Гордона Рамзи и рядовой участницы популярного телешоу, пусть и одной из лучших. А есть мужчина и женщина. Встретившиеся по воле непредсказуемой судьбы и соединившиеся по своей собственной воле. Он склонился к спящей девушке, осторожно коснулся губами тёмных шелковистых волос. С наслаждением вдохнул её свежий, немного сладкий запах: цветы и пряности… Чистая родниковая вода и драгоценное столетнее вино, экзотический фрукт и яблоко, сорванное в саду ранним летним утром, всё ещё в росе… Невинность и страсть... Приятно по отдельности, а в сочетании – совершенство. Какая-то мальчишеская ухмылка на мгновение озарила уже немолодое лицо, а спокойный секунду назад взгляд светлых глаз вновь зажёгся страстью и желанием. «Да, девочка моя, тебе действительно ещё многому предстоит научиться, - шепнул Гордон Рамзи, нежно проведя кончиками пальцев по гладкому плечу и слегка сжав ладонью холмик груди. - Так что завтра продолжим!»