Отражения

Есть боль, которую не облечь в слова. Она черными спорами поражает сердце, калечит душу и оглушает страхом. Правда, именно такую боль обычно и скрывают за бесстрастным взглядом и мягкой улыбкой. Хината молчала, грея ладони о кружку с какой-то глупой надписью. Даже странно, что у Учихи Саске есть такая. Впрочем, куда более необычен был тот факт, что она, Хьюга Хината, оказалась в его квартире. Они никогда толком не разговаривали, хотя долгое время учились в одной школе, зачастую даже оказывались одном классе, а также положение их семей обязывало знать друг друга, но не могло заставить двух наследников искать встреч и общей компании. К тому же в Хьюга весьма пренебрежительно отзывались об Учиха — своеобразная дань статусу последних, о ком-то другом они вообще старались не говорить. Часы уже отсчитали полночь, перейдя рубеж нового дня. Фоном был включен телевизор, с экрана которого о чем-то вещал диктор новостей. Многочисленные огни города мерцали за окном, вплетаясь в привычную панораму ночного мегаполиса. Хината и вспоминать не желала о недавних событиях, еще меньше ей хотелось думать о том, что ей сказать и что сделать, когда Учиха Саске выйдет из душа. Он, казалось, совсем не был смущен ее присутствием в своей холостяцкой обители, а вот Хината чувствовала себя крайне неловко. Если бы у нее осталось хоть немного сил, то она бы обязательно бросилась прочь, пусть даже ей некуда было возвращаться. Однако этот день, изначально полный трепетных и столь же глупых надежд, а в итоге обернувшийся ее личной катастрофой, заставил Хинату стать безвольной свидетельницей всех последующих событий. Они показались бурным темным потоком, выбраться из которого самостоятельно у девушки банально не хватило сил. Теперь же Хината, как могла, боролась со сном. Она аккуратно поставила кружку на журнал, лежавший на стеклянном столике, чтобы ненароком не разлить остывший уже кофе на светлую обивку дивана, чем бы, наверное, заставила Саске окончательно пожалеть о своем внезапном порыве доброты. Подобные порывы, как считали многие, вообще не были свойственны представителям этой семьи в принципе. За любым действием любого Учихи якобы априори скрывался расчет. Однако Хината то же самое, наверное, могла сказать и о собственной семье. Но все же какой-то мотив, причин которого Хината совершенно не понимала, так или иначе заставил Саске изменить собственным правилам. От ее робкой благодарности Учиха отмахнулся, что, правда, еще больше растревожило девушку, но она слишком устала, чтобы эта мысль не давала ей покоя. Хината встрепенулась, когда до нее донесся приглушенный щелчок двери, что выдернул ее из объятий тяжелого сна, сковавшего тело. Видимо, она все же задремала. Саске появился в гостиной, обмотав полотенце вокруг бедер, совершенно не смутившись представать в таком виде перед Хинатой. Наверное, так он поступил специально, слишком пристальным оказался его взгляд, электрическим разрядом пробежавшийся по коже. Разумеется, девушка не стала отсчитывать Учиху или же демонстративно, но с молчаливым презрением выражать свое несогласие с происходящим. Хината в принципе не умела показывать характер, а уж быть наглой — тем более. Хьюга поспешно отвернулась, сделав вид, словно ее очень сильно и весьма неожиданно заинтересовала черно-белая картина на стене напротив. Что-то абстрактное, хорошо вписывавшееся в интерьер, но совершенно непонятное. Возможно, автор намеренно создавал данное произведение современного искусства для вызывания головной боли у окружающих. И Хината не стала исключением. Зато картина отвлекла внимание от прошедшего по комнате Саске. Впрочем, тот не стал и дальше играть на нервах гостьи, уже и без того потрепанных за день, а направился в дальнюю комнату и вышел в футболке и темных штанах. Решил, что хватит с нее на сегодня приключений? Хината попыталась сесть прямо, но тело отказывалось слушаться. Оставалось только мысленно усмехнуться, ощущая, как усталость обращается в беспомощность. — Мы можем отложить разговор на завтра, — лишь произнес Учиха, глядя на Хинату сверху вниз. Девушка слышала его голос точно через толщу воды, фигура Саске расплывалась перед глазами. Определенно, для него Хината сейчас являла собой весьма потешное зрелище. Наверное, Хьюга бы отвергла предложение Саске, останься у нее хоть немного сил, чтобы заново перетряхивать в памяти последние часы, снова их переживая. Воспоминания весьма коварны: зачастую люди надолго помнят обиды или неприятности, но любая радость быстро теряет свои яркие радужные краски. Словно ее и не было.