От «А» до «Я»

Всё происходило быстро и, возможно, являлось скорее даже сущей неожиданностью для погружённых с утра до ночи в работу умов. Жаркое лето сменилось прохладной осенью, а вслед за ней пришла и морозная зима. Не такая обжигающая холодом, конечно, как в России, но от этого она становилась лишь неприятней. Мокрый снег сменялся промозглыми ветрами и погодой едва перешагивающей границу ниже ноля, а следом вся белоснежная красота превращалась в неприятно чавкающее под подошвами месево. И лишь в редкие дни погода радовала мягкой снежной ватой, нежными хлопьями кружа в воздухе и неторопливо оседая на землю. Они сидели в небольшом уютном кафе, пережидая снегопад, так не вовремя начавшийся почти в середине прогулки. Раскрасневшиеся от холода и бега они тихо смеялись, предпринимая попытки расстегнуть едва ли не насквозь мокрые осенние куртки. Замёрзшие, окоченевшие пальцы не сгибались, но настроение, в отличие от удивительно холодной, ветреной погоды, было на высоте. И пропадать в ближайшее время явно не собиралось. Харрисон с лёгкой улыбкой наблюдал за девушкой, греющей замёрзшие руки о кружку с горячим шоколадом, думая о чём-то постороннем. Правда, нахмурившаяся девушка выглядела весьма забавно с влажными, растрёпанными волосами, смешной морщинкой, пролегавшей меж бровей, сведённых к переносице, она казалась нахохлившимся воробушком, которого хотелось отогреть. Рядом с ней он испытывал поразительное умиротворение. В последнее время ему хватало одного лишь присутствия девушки рядом, чтобы достичь внутреннего покоя. И всё чаще мужчина ловил себя на мысли, что хочет предпринять определённые действия по отношению к ней. — Видимо, дальнейшая прогулка откладывается на неопределённое время. — переводя взгляд с подмёрзшего окна на сидящего напротив мужчину произносит девушка, слегка неуверенно улыбаясь. Доктор Уэллс легко пожимает плечами в ответ, обхватывая предложенную кружку с обжигающе горячим кофе. В кафе было на удивление тихо в этот день, не смотря на снежное безобразие, творящееся на улице. Атмосфера уюта радовала, даруя спокойствие и расслабленность, которых зачастую было слишком мало в повседневных заботах. Она сидела напротив. Разгорячённая от бега, с мокрыми, спутавшимися волосами, в которых всего пару минут назад растаяли последние снежинки, и с весёлым взглядом, ярких глаз, наблюдавших за ним. Пожалуй, ему нравилось в ней именно это стремление жить, способность улыбаться, смеяться так задорно и искренне, умение заражать других позитивным, хорошим настроением. Она умела видеть счастье в мелочах, которые для многих казались обыденными. И делала это на удивление часто. — Как ты смотришь на то, чтобы пообедать здесь, раз уж погулять не получилось? — интересуется Харрисон, лениво пригубив согревающий напиток. Девушка задумчиво крутит в руках чашку с горячим шоколадом, и он в очередной раз отмечает, какими аккуратными и нежными кажутся её пальцы, сжимающие бока большой, пузатой кружки. Ари подёргивает медленно отогревающимися плечами и поправляет кофту. Белая надпись «S.T.A.R.Labs» на чёрном фоне выглядит как никогда яркой. Мужчина не может сдержать улыбку. Кофта, которую он отдал ей в один из дней, была явно великовата в плечах, но от этого девушка казалась лишь более хрупкой. — От твоего предложения просто невозможно отказаться. — она смотрит на него снизу вверх, сдувает с глаз влажную чёлку и неловко улыбается. — Я искренне на это надеюсь. — отвечает, чувствуя, как гулко бьётся его сердце. Она и сама не помнит, как перешла на неофициальный стиль общения, и уж тем более не может вспомнить, когда стала обращаться к Харрисону Уэллсу на «ты». Их отношения менялись, медленно, но неотвратимо. Она понимала это, как и то, что совершенно не против таких изменений. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Девушка нерешительно смотрит на мужчину и вновь опусткает взгляд в предоставленное меню, без особой радости окидывая оное очередным взглядом. Цены не то, чтобы были заоблачные, но это только в том случае, если брать одно блюдо. Как-то она не рассматривала вариант с посещением каких-либо заведений. Да и в принципе не привыкла в таких количествах тратить деньги на еду. Она настолько погрузилась в свои мысли, что вздрогнула от прикосновения тёплых, согретых пальцев к холодным рукам. Ей всегда было сложно согреться, холод вечно будто проникал куда-то в тело, заставляя подолгу сидеть на месте в тщетных попытках согреть ладони, ноги, щёки. Эта странность прислеловала девушку всегда, заставляя даже летом накидывать поверх хоть что-нибудь с длинными рукавами. Он сжал её руки в своих ладонях, ласково улыбнувшись на немой вопрос, мелькнувший в её глазах. — Сложно определиться с выбором? — интересуется мужчина, прекрасно догадываясь об истиных причинах замешательства, решая взять всё в свои руки. Она пожимает плечами, завороженно глядя в глаза. В свете ламп кафе цвет его глаз напоминает кобальт. В них столько нежности и тепла, что девушке трудно отвести взгляд от гипнотизирующего взгляда, который, кажется, проникает прямо в душу. — Могу я, в таком случае, взять на себя смелость выбрать нам блюда самостоятельно? — негромко спрашивает он, не отводя взгляда. Мария кивает, не в силах произнести хоть слово. Ей нравятся его глаза, завораживающие своим спокоцствием и непоколебимой уверенностью. При разном освещении их цвет способен меняться: от серо-голубого, до тёмного, цвета неба в ураган. Такой она видела у него лишь однажды. И тогда Харрисон Уэллс был в ярости. В очень мрачной, тихой ярости, которая пугала. Пугала до глубины души. Он легко цокает языком и подзывает официанта, делая достаточно большой заказ. В конце концов, он может себе позволить сделать приятное своей спутнице. И удивить попутно. Ведь кому как не ему, учёному, знать о том, какой будет погода в нужный ему день. Харрисон выпрямляет спину и с лукавой улыбкой смотрит на девушку. Определённо, день обязательно удастся. Она слишком ему нравилась, чтобы позволять себе медлить, а девушка была не против тонуть в глубине его кобальтовых глаз и дальше.