Черный список

Лаванда Браун, хотя и работала в Гринготтсе, жила довольно далеко от центра, возле Ричмонд-парка. Люциус обычно встречался с ней в дни полнолуния, когда в ней просыпалась ее не совсем человеческая суть. В такие дни, вернее ночи, она отпускала себя, забывала о проблемах и выматывала Люциуса так, что он потом мог неделями не думать о сексе. Как и с Панси, все началось с бала. Минул год после победы, и Министерство по этому случаю устроило пышное празднество. Люциус идти не собирался — уговорила Нарцисса, сказав, что необходимо наглядно продемонстрировать лояльность власти и уважение к победителям. Лояльность демонстрировали Драко и Нарцисса — Люциус просто пил. Он не мог не заметить красивую блондинку, почему-то прятавшуюся в углу. Должно быть, он был слишком пьян, потому что попробовал пригласить ее на танец. Она, разумеется, отказалась, но Люциус вопреки всему не обиделся, а предложил разделить с ним отвратительное шампанское и не менее отвратительный вечер. Только алкоголем можно объяснить, что он не заметил ни ее страшного шрама, начинавшегося от уха и уходившего в декольте, ни отсвечивавших золотом глаз. Тогда Лаванда его ненавидела, но то ли соскучилась по комплиментам, то ли предпочитала даже дурную компанию одиночеству, и потому терпела его рядом, молча пила, а потом и вовсе увела с праздника. Вместо приятного ни к чему не обязывающего секса Люциус получил в тот вечер истерику, обвинения и слезы. Лаванду будто прорвало, а он оказался единственным, кому она смогла выговориться и бросить в лицо: — Моя жизнь кончена из-за таких, как ты! А он смотрел на нее, на ее шрам, стройное тело, плотные пшеничного цвета локоны и огромные голубые глаза, и не понимал, почему она так переживает. — Ты красавица и, если не веришь моим словам, поверь моему члену. Лаванда дала ему пощечину, а Люциус в ответ ее поцеловал. Просто он был совершенно пьян и хотел в тот момент секса, а не скандалов и истерик. Потом он снова целовал ее губы, ее шею и этот ее дурацкий шрам, из-за которого она так переживала, полную грудь, аккуратный живот, и она как-то очень быстро успокоилась, а потом и вовсе перехватила инициативу. В ту ночь на небе как раз появилась полная луна. С тех пор многое изменилось. Лаванда довольно быстро перестала хандрить и по протекции Билла Уизли, у которого были похожие проблемы со шрамами, сырым мясом и полнолунием, устроилась его помощницей в Гринготтс. С тех пор разговоры превратились в кошмар — Билл то, Билл сё… Люциус подозревал, что она влюблена в своего начальника. Когда она как-то заявила: «Жаль, что ты не рыжий, рыжие — такие солнышки», — Люциус не выдержал и сбежал, хлопнув дверью, но через пару месяцев они помирились. Все же было в Лаванде что-то этакое: дикое, необузданное и бесконечно привлекательное. — Не могу поверить, что тебе больше не к кому напроситься. Да и, казалось, ты предпочитаешь одиночество, — сказала она, накрывая на стол. — Обычно предпочитаю, но у меня есть к тебе небольшое дельце… — Я так и знала! Ну, давай сразу дельце, что тянуть время? Но он тянул, отрезал кусочек мяса — как всегда Лаванда его едва прожарила, — пожевал и только потом ответил: — Это касается Нарциссы. Из ее сейфа пропала одна мелочь. — Так. Стоп. Если что-то пропало, надо сразу сообщить в службу безопасности. — Нет-нет, шум поднимать не надо. Я даже не уверен, украли ее или Нарцисса сама с ней что-то сделала. Но когда я задавал вопросы гоблину, то он… так скажем, смутился. Не могла бы ты посмотреть, что там происходило и рассказать, если были странности? — И что это даст? — Информацию к размышлению. Если ничего не было, то и забудем об этом. — Вообще-то выносить информацию запрещено, но, думаю, ничего страшного… Давай номер ее сейфа, я посмотрю. У нас по всем случаям магического и физического воздействия ведется строгая отчетность. Если что-то было — записано. Какой период смотреть? — Нарцисса положила вещь два месяца назад, двадцатого августа. — Ладно. Посмотрю ночью, если не забуду. А сейчас мой маленький котеночек отнесет свою птичку в кроватку и докажет, что его не зря сюда пригласили. — Она озорно улыбнулась. Люциус едва не подавился, бежать было некуда. Лаванда отправилась на ночную смену, а утомленный Люциус остался один приходить в себя и предаваться меланхолии. Раны на спине, оставленные острыми когтями, слегка саднили, укус на плече чесался. Люциус был утомлен и попросту затрахан. Все же староват он для юных девушек. Или нет? Он потянулся на развороченной постели и закрыл глаза. Несмотря на усталость, сон не шел. В камере он не вспоминал о найденном трупе, а сейчас тот предстал перед глазами как настоящий. Подумать только, если бы он не решил пойти пешком, а аппарировал, вероятно, лег бы рядом с выпущенными кишками… Мерзость. Старый страх вернулся, а Лаванда, как назло, не держала у себя ни капли спиртного. Паника периодически накатывала на него еще со времен первых рейдов. Сколько бы их ни было, привыкнуть не получалось. Он не любил кровь и боялся ее, стараясь проворачивать дела максимально бескровно, окольными путями. Чтобы сотворить с человеком то, что делал этот убийца, надо было, наверное, сойти с ума. Ненавидеть так, что это стало смыслом жизни. Все потерять, например. Он подозревал Риту, Панси, Андромеду, мог бы и Лаванду, но у каждой что-то осталось. Все нашли, ради чего жить. Да и способна ли на такое зверство женщина? Люциус вспомнил Беллатрикс и все же вынужден был признать — способна. Кто же? Люциус начал засыпать и перед его глазами проносилась череда знакомых лиц. Они что-то говорили, убеждали, но он не слушал. Последней мелькнула Нарцисса, пожелав спокойной ночи. *** — Ты был прав, кое-что с сейфом произошло, хотя такая мелочь… Даже и не знаю. — Лаванда ворвалась в комнату, запрыгнула на кровать и зевнула. — Вот, смотри. Двадцатого числа Нарцисса заходила в сейф, видишь запись? Люциус спросонья ничего еще не видел, но, сосредоточившись, смог прочитать: «Нарцисса Малфой. Разрешенное посещение сейфа». Номер и время открытия и закрытия. Отметка, что замки сработали правильно. Отметка об уходе Нарциссы из банка и наложении защитных чар. Вроде все хорошо. — Так. А дальше? — А через два дня заметили небольшое магическое возмущение. Чуть-чуть отличающееся от фонового. Видишь? — Она ткнула наманикюренным ногтем в нужную строчку. — И что это значит? — Ну, чаще всего это означает, что какой-то старый артефакт взбрыкнул. Мы, конечно, проверяем — вот отметка о том, что снаружи все в порядке, сейф закрыт, — и больше ничего не делаем. Если хозяин не возмущается, мы ему тоже ничего не говорим. Люциус отобрал у нее пергаменты и еще раз все проверил. В другие дни не происходило вообще ничего. Удивляло, что лист выглядел как официальная банковская бумага, словно именно на нем и записывались происшествия. — Как же ты этот отчет вынесла? Говорила же, что запрещено. — Да, на них специальные чары, чтобы не выносили и не копировали, но есть одно заклинание — создает точную копию любых бумаг, несмотря ни на какие запреты. Только действует недолго, пару дней от силы, потом копия развеивается. Люциус раньше о таком заклинании не слышал и застыл, пораженный догадкой. Да, тетрадь нельзя было скопировать, зачаровывал сам Лорд, так что о дубликате он даже и не думал. — Откуда же ты знаешь такое заклинание? — Билл показал. Говорил, что в Ордене им часто пользовались. Кто-то нашел в библиотеке Блэков, ну и... Люциус ее не слышал. Блэки. Живых Блэков осталось двое, и если Нарцисса была вне подозрений, то вот ее сестра… — Мне надо идти, — пробормотал он и бросился одеваться. Он еще не придумал, что будет делать, но знал, куда ему идти.